Вкус жизни

– Реклама требует использовать при малейшей боли сильнейшие лекарства, а того не понимают, что начинать надо со слабых и с малых доз. После сильных уже ничего не поможет, и тогда только одна дорога – на кладбище.

– Ах, какие мы теперь всезнайки!

– …Сейчас многие питаются и лечатся по телевизору…

И Слава подумал с еле приметной в уголках губ мягкой улыбкой: «Девочки скатились к беседам далеко не молодых людей. Замечаю явный энергичный сдвиг, даже «перекос» разговоров в медицинскую сторону. Болезни – основной «крен» многих немолодых женщин. Как же иначе? Наши женщины-пенсионерки, как только выпадет свободная минутка, не могут, чтобы не покритиковать или не посоветовать, не облагодетельствовать и тем скрасить свое скромное существование. Им есть чем поделиться. Они обрушивают лавину познаний и красноречия на первых же попавшихся знакомых и не очень знакомых, вовлекая их исподволь или намеренно, настаивая на полноценной беседе. И тут уж их не остановить. Пожалуй, эти разговоры лучше, чем во всеуслышание бодаться с властью, нести яркий и вдохновенный бред о будущем нашей страны, спорить о демократии, о недостатках нового общества и вопить о правах человека. Они, милые мои, по доброте своей неисправимые интернационалистки, хотя, конечно, уже разобрались в современной ситуации. Умные ведь… Все больше по инерции мыслят советскими категориями… Всласть наговорились. На год им впечатлений хватит.

Услышала бы сейчас мои мысли Кирочка! Ох и досталось бы мне от нее на орехи и на семечки! И мужской максимализм мне навесила бы, и домострой, и отсталость взглядов, и неуважение к личности… ой, ёй-ёй!..» Слава улыбается сам себе, своим мыслям и с обожанием поглядывает на жену, «командующую парадом». Она, как всегда, мягка, внимательна, неназойлива».

– Девчонки, я наблюдаю победу пессимистической корреляции сознания? Не пора ли нам пора… обратиться «к радостям желудка».

– Наконец-то здравая мысль возобладала! – радостно поддержала его Жанна.

– Сиди не сиди, а начинать торжество надо. Всё на кухне так прекрасно, что я не в силах остановиться на чем-нибудь одном. Ну просто глаза разбегаются. Хоть антологию из рецептов девочек нашего курса создавай. Вижу, каждая из вас принесла с собой свое самое любимое блюдо. И все же я, как вечно голодный мужчина, сразу сфокусировался на отбивных. Галка, сознавайся – твоя работа? Они же всегда были твоим фирменным блюдом. Что бы там ни говорили некоторые – те, которые завидовали! – твое кулинарное искусство по части мясных продуктов выше всех похвал. Я не ущемляю талантов присутствующих, просто до сладкого, например, мне дела нет и мимо морепродуктов я пройду спокойно. Слюнки не потекут. Но попробовать и воздать должное каждому блюду я не премину. С вчерашнего дня ничего не ел, аппетит нагонял. (Не забылась и эта старая студенческая шутка.) Что? Подействовала реклама? Как саранча, на отбивные налетите?

И я внес свой скромный посильный вклад в число самостоятельно приготовленных деликатесов. Смотрите, какого вина приберег, специально зарезервировал для этого случая. Еще доперестроечное. Сам делал из ягод своего сада. Душу вкладывал. Могу поспорить с самым записным гурманом – прекрасное вино!– озаряя всех присутствующих открытой, чуть смущенной улыбкой, сказал Слава. – Тряхнем стариной! «Огуляем для сугреву крови» и повышения процентного содержания оптимизма в мыслях? Не станем мелочиться! «Уже снежинки на висках не тают… но еще отважен крыльев взмах!» Взбрызнем, освежим нашу дружбу, накрепко сцементированную застольями юности. И понеслась душа в рай!..

– Да мы его за один присест! – одобрила Мила.

– Охотно поможем тебе осушить не только эту бутылку, – поддержала ее Галя.

– На стол мечи все, что есть в печи!

– Тут в самый раз подходит наш старый студенческий лозунг: «Коль пошла такая пьянка, режь последний огурец». Помните, Сашка при каждой встрече обязательно какой-либо новый перл выдавал. Кладезь народной мудрости! Редкой пробы золотник. Всегда в ударе. От его шуток мы все буквально покатывались со смеху. И что самое важное – никакой пошлости. Жаль, не отпустили его сегодня с фирмы. Незаменимый.

– Вином мой кулинарный ресурс не исчерпывается. Но это секрет фирмы. А когда мы с Кирочкой женились, верхом моего мастерства был украинский борщ. По скромности нашей студенческой жизни он был в самый раз. Теперь мой «арсенал» гораздо богаче.

Кира засуетилась с подносом. Галя и Алла помогали ей переносить посуду и тарелки с закусками.

…Комната взорвалась продолжительными аплодисментами и криками одобрения.

– Слава, какая прелесть твое вино! – чуть пригубив, воскликнула Мила и даже присвистнула от удивления.

– Как в лучших домах Парижа и Лондона! – высоко оценила творение Славы Лера и зажмурилась от удовольствия.

– Нравится? Забирает? Богатство букета чувствуешь?

– Не то слово. Прелесть! Я в восторге! Не чета тому, что сейчас в магазинах. Невозможно устоять против такого напитка. Слава, ты – волшебник! – оценила мастерство винодела Лена.

– Мне понятен и приятен ход твоих мыслей, – смущенно отшутился Слава.

Алла тоже радостно кивнула в знак того, что она удовлетворена пробой.

– Не откажешь мне в удовольствии выпить с тобой персонально, – смешно подмигнув, живо отозвался Слава на похвалу Аллы. – Может, на брудершафт?

– А это уж как тебе заблагорассудится, – весело откликнулась она и шутливо-манерно поклонилась, насколько позволило узкое пространство. – Не стану стеснять себя всякими условностями.

– Какие пожелания альтернативной стороны я должен учесть? Может, кто хочет водочки или коньяку? – тут же отвлекся Слава на Леру и Милу.

– В моей юности коньяку к завтраку и обеду не полагалось, – с наигранной чопорностью шутливо заметила Мила, наливая себе полную рюмку, – по свидетельству диетологов, подобная вольность ведет к алкоголизму.

– Чтобы не притуплялись вкусовые ощущения, начинать надо с хорошего легкого вина, – сказала Жанна.

– А под конец и бурда за милую душу пойдет? – засмеялась Галя.

– Только не в нашей компании. Мы предпочитаем качество количеству, – назидательно заметила Эмма.

– Некоторые события – вот как эта наша встреча – совершаются так редко, что заслуживают особого внимания и позволяют нарушать многие светские каноны, – в тон ей ответила Жанна. – Сомнение – пить или не пить – единодушно будет разрешено в пользу коньяка.

– Не надерешься? – придав своему голосу неправдоподобную искренность, сочувственно спросила Лиля.

– В нашей компании можно пить без малейшего риска напиться. Мы, как это водится между интеллигентными людьми, не позволяем себе забываться.

– Еще бы! Воспитание.

– Аня, что это ты минеральную воду на вкус проверяешь? Надеешься оценить ее качество?

– Осторожничаю. Случай грустно-смешной со мной на пятом курсе вышел. Была я у Марго в гостях. Компания собралась веселая. Я обычно позволяла себе за вечер выпить грамм пятьдесят хорошего крепленого вина. Мне этого было достаточно для поддержания соответствующего празднику настроения. А у Марго был только коньяк. Я отказывалась его пить, упирала на то, что не пробовала и боюсь последствий – опьянения. Но один внимательный и обходительный молодой человек принес мне воды запить коньяк. И я решила уступить. Все дружно и весело стали учить меня, как надо задерживать дыхание и, не нюхая, быстрым движение глотать горячительное. Я же осторожно пригубила из рюмки и, когда почувствовала во рту непривычное жжение, торопливо под радостные крики собравшейся вокруг меня компании махнула из любезно предложенного стакана половину так называемой «воды» – водки. Проглотить ее мне не удалось. Она стала в горле колом. Я вдохнула, а выдохнуть не получалось – видно, водка попала в легкие. Когда я, бледная, измученная, наконец пришла в себя, обходительный молодой человек стал извиняться, утверждал, что через этот ритуал удачно проходили все «новенькие», но вот со мной шутка не получилась. А Марго объяснила, что не верила в то, что я, прожив в общежитии пять лет, так и не научилась пить, поэтому и разрешила друзьям позабавиться. А я считала, что ни к чему мне это сомнительное удовольствие – пить крепкий алкоголь. Никому не удавалось уговорить меня, потому что я сама должна была захотеть этого. Ну и захотела… С тех пор и появилась эта смешная привычка проверять содержимое предлагаемых напитков.

– …Кира, а Надя приедет? Ей же из сада добираться на перекладных. Он же у нее у черта на куличках, в экологически чистой зоне. Она ведь и зимой живет на даче? – уточнила Лиля.

– О дача! «О жажда величия пленников крошечных шестисоточных земельных наделов». Кто из нас на это не купился в начале перестройки, когда финансы пели нам романсы и мешок картошки или тыквы со своего участка, корзина морковки и ведро фасоли выглядели пусть временным, но все же спасением утопающих, – сказал Слава, комично вращая глазами. – Наши женщины не станут томиться от скуки и искать, чем бы себя занять. Когда энергия и азарт брызжут через край, они заведут себе огород и станут в один ряд с мужьями, тщетно пытающимися своими руками возвести «хоромы» размером три на пять метров…

– Слава, вы свой дом еще не достроили?

– Скелет готов, отделки ждет. В лучшем случае, еще на пару лет работы, – отозвался он не очень оптимистично.

– …Это суше? Нет, хочу повременить с экспериментом над своим желудком. Я двумя руками голосую за традиционный салат оливье. Ничего более отрадного для моих глаз в жизни на праздничном столе не видела, – рассмеялась Рита и потянулась к огромной салатнице.

– Ты лимончиком, лимончиком спрысни, – слышалось на другом конце стола.

– …Всех уговорю, уломаю. Надеретесь… до положения риз. Я только начинаю входить во вкус, – шутливо-напористо подзадоривал Слава, лучезарно улыбаясь. – Зря, что ли, я старался!

– Думаешь, наклюкаемся? Я пас. Не надейся. Никому не удавалось довести нас до кондиции, и у тебя не получится, – рассмеялась Лиля и сделала шутливое движение ногой, словно отпихивала назойливого шкодливого котенка. – Мы, как подобает приличным манерным старушкам, держим свои тайные страсти на достаточно большом удалении от хорошей компании, – пошутила она.

Слава сделал вид, что не заметил фривольного жеста, и ответил ей в тон:

– Ну уж и старушки! Вам еще лет двадцать ими не представляться. Сознайтесь, до сих пор мужчины оглядываются? Не забыли еще, что такое форс, кокетство и всякие такие женские штучки!

– Твоими бы устами да мед пить, – радостно вздохнула Кира.

Слава принялся разливать вино по рюмкам-наперсткам. Первый тост подняли за безвременно ушедших друзей. Слава говорил тихо, торжественно. Его голос словно бы объявлял кульминацию горьких событий… Помолчали, будто черту подвели под прошлым.

Тихая беседа некоторое время легкой дымкой висела в воздухе. Потом наступило приятное легкое ошаление от хорошего вина. Женщины расшумелись, раззадорились. С разных концов стола слышались смех, шутки. Встреча шла полным ходом, застолье набирало обороты. «Выпьем и снова нальем», – опять и опять заманчиво подмигивая, предлагал Слава. Лера еще порывалась вставлять шутливо-едкие комментарии, но они растворялись в буйном веселье. Со всех сторон раздавались возгласы: «Не делайте из еды культа», «Поднеси Ане, а то она пропускает, халтурит», «Доле́й еще твоего заздравного», «За кого еще не пили?»

– Я буду пить славу Женщине! – провозгласил Вячеслав. Все дружно, стоя, поддержали прекрасный тост.

…Галдеж стоял, как в школе на перемене.

2002 г.

Продолжение следует.

Контакты

 Уважаемый читатель! Буду Вам благодарна, если Вы поделитесь мыслями о моих книгах на сайте, где скачали эту книгу. Если проблемы, поднятые в моих книгах, созвучны с Вашими переживаниями и взглядами на жизнь, или Вы хотите поделиться эмоциями или историями лично – вот мои контакты:

Вконтакте:

https://vk.com/shevchenko.larisa

Сотовый:

[phone]

Skype:

e.shevchenko25021945

email:

[e-mail]

Сайт:

http://larisashevchenko.ru/

Пишите, звоните. Буду рада общению!

Зоркая душа женщины

Когда-то, много лет назад, они учились в одном институте, а потом разъехались куда кого определила судьба и стали жить своей, опять же назначенной роком, жизнью – кто безмятежно и спокойно, кто в бедах и горестях. Но так их крепко-накрепко связало студенческое время, что съезжаются они порою в один город, в одну, ставшую им почти родной квартиру и вспоминают, обсуждают, говорят. Говорят, специально не выбирая о чем говорить, спонтанно, – кто-то бросил одно слово, другое – и за это слово ухватились, оно стало началом разговора. О человеке, который не приехал на встречу, о преподавателе, который ох как был к ним строг на экзаменах! – о юноше, которого обожали все студентки, о лекциях, семинарах, зачетах… Лилась беседа, перескакивая с одной темы на другую. Кто-то ее поддерживал, а кто-то нет. Кому-то то, о чем шла речь, казалось мелочным, не стоящем внимания…

 Да и я, читая рукопись книги Ларисы Шевченко, не раз отодвигал ее в сторону, но проходили минуты – и меня тянуло к мелко напечатанным листам бумаги, и я вновь вчитывался в строки, и вдруг выяснялось, что уже не очень-то молодые женщины, рассуждая о своих студенческих временах и временах современных, говорят не о мелочах, а о судьбе. О судьбе личной и судьбе общей. Судьбе Родины, России. Того государства, в котором они, рожденные, выросшие и воспитанные в Союзе ССР, вдруг начали жить уже в зрелые годы. Когда трудно менять привычки и представления, мнения и убеждения, привязанности и неприятия.

 В своих разговорах, идя от частного к общему, от жизненных неудач одних к воспарению других, они вдруг выясняют и для себя и для внимательного читателя, что есть нечто общее в судьбах и молодых, и тех, кто на склоне жизни, россиян. И это общее – в тоске по сильному государству, в котором каждый мог бы реализовать свои способности, в потребности того порядка и уклада жизни, где были бы и совестливая, воспитывающая литература, а не разлагающее душу телевидение и не обогащающиеся на бедах народа олигархи, алчные чиновники и недобросовестные священники, и где главным мерилом жизни стало бы благоденствие народа.

 В этой новой книге Ларисы Шевченко много пронзительных и строк, и страниц. Пронзительных по обнаженности чувств. По той мере, с которой оцениваются события в жизни и отдельного человека, и целого государства.

 Говорят, у нас нет литературы женской и мужской. Есть, дескать, одна единая, как бы в ней ни светились мужчина или женщина. Но, как мне кажется, есть в жизни нечто такое, о чем лучше, взволнованнее скажет писательница, нежели писатель. Это, например, женская душа и женские чувства! Женское отношение к делу, к работе, к детям, к родителям. Наконец, к мужчинам.

 У Ларисы Шевченко – женская проза. Много эмоций, внимание к деталям, которые – уверен – ускользнули бы от мужского взгляда. Но женская проза и в том смысле, что она как обнаженный нерв, вызывает у читателя боль. Боль и сострадание. Сочувствие. Ко всему, о чем рассуждают женщины, давно не видевшие друг друга. Да и не только…

 Есть в книге авторские ремарки, авторские отступления. Комментарии… Они как бы книга в книге. Но тем яснее позиция писателя, ее отношение к жизни. Она не приемлет равнодушия и пассивности. Так ее воспитывали, и так воспитали.

 Книги – они ведь как слепок собственной судьбы. Вернее, в них всегда прослеживается жизнь автора. Даже если и нет в книге страниц, посвященных собственной судьбе. Но есть позиция. Есть отношение. Есть накал. Есть нотки одобрения или отторжения. Любви и неприятия…

 Лариса Шевченко известна как детский писатель. Обращение к теме детской души было для нее не случайным. Несколько лет – в раннем детстве, – проведенные без родителей, наложили отпечаток на ее произведения. В них много того, чего писатель была лишена в детстве. Много добра, тепла и ласки. Много трепетного отношения к маленькому человеку.

 Эта трепетность ощущается и во «взрослой» книге Шевченко. В принципе, если двумя-тремя словами определить главную ее, сквозную тему, то она – о добре. Об уважительном отношении к человеку. Даже в такие времена, когда страна, в которой живет человек, переходит от одной общественной формации к другой. Когда по сути свершается революция. Революция в том числе и в душах.

 Но даже в такие времена и при таких обстоятельствах нельзя, чтобы разрывались чувства совести и долга. Дружбы и взаимовыручки. Бережного отношения к человеку. Ведь жизнь так хрупка…

 В жизни главной героини Ларисы Шевченко были моменты потерь, когда она могла впасть в отчаяние и при этом чувстве возненавидеть весь мир и всех, кто, в отличие от нее, страдающей от смертельной болезни, здоров, весел и благополучен. О том, что пережила героиня, – несколько страниц книги, поразивших меня отчаянным страданием. И еще – мужеством, с которым хрупкая женщина борется со своим тяжелым недугом. Борется и побеждает. Борется, не завидуя нам, здоровым. Не сетуя на свою судьбу. Не мучая себя вопросом: а почему я, а не она? Почему не она, та счастливая, кого я вижу в мире политики, литературы или шоу-бизнеса?!

 В литературе, как и в жизни, надо быть и честным, и стойким. Книга Ларисы Шевченко об этом. О честности, о стойкости. О человечном в каждом человеке.

Леонид Винников,

журналист, член Союза российских писателей,

заслуженный работник культуры РФ.

Благодарности

Автор выражает признательность

и искреннюю благодарность:

заместителю главы администрации Липецкой области –

Людмиле Валентиновне Кураковой

главе администрации г. Липецка –

Михаилу Владимировичу Гулевскому

начальнику управления культуры Липецкой области (2006 г.) –

Федору Ильичу Жиляеву

ректору Липецкого государственного педагогического университета –

Павлу Георгиевичу Бугакову

директору Липецкого домостроительного комбината –

Игорю Евгеньевичу Пищалину

директору МУ «ЦБС»,

депутату, заместителю председателя городского Совета г. Липецка –

Виктории Викторовне Якимович

директору областной детской библиотеки (2006 г.) –

Валентине Павловне Филатовой

начальнику управления физической культуры и спорта

Липецкой области –

Владимиру Михайловичу Дементьеву

В оформлении обложки использованы фотографии с сайта www.anywalls.com и Александра Козина

Дизайн – Т.В. Поздеева

© Л.Я. Шевченко, 2014

Об авторе

Родилась Лариса Яковлевна Шевченко 14 марта 1945 года. Она взяла всё лучшее от своих воспитателей, школьных учителей, а затем ученых и педагогов МГУ, ВГУ и НИФХИ. Взяла, чтобы на протяжении десятилетий отдавать знания, житейский инравственно-духовный опыт будущим учителям –студентам ЛГПУ. В 2004г. Л.Я. Шевченко была награждена медалью-знаком за заслуги перед Липецким государственным педагогическим университетом и Почетной грамотой Липецкого областного Совета депутатов. Грустное детство, голодное, но веселое студенчество, трудная, но счастливая молодость, – такой емкой триадой определила Лариса Яковлевна сущность формирования своей личности, глубинные ее родники.

В 1999 году увидела свет ее первая книга для школьников «В барбарисовых джунглях», а затем одна за другой пришли к читателям ее «Уроки на скамейках», «Проталины», «Пробуждение», «Лестница надежд» и двухтомник «Надежда».

В 2014 году Лариса Яковлевна представила на суд читателей заслуживающее серьезного внимания произведение для взрослых – двухтомник «Вкус жизни». За ним последовали «Реквием», «Любовь моя», «Ее величество», «Дневник замужней женщины», «Тина».

В произведениях Л. Шевченко мы ощущаем прежде всего любовь к людям. Ее книги утверждают добро как одну из главных ценностей жизни – и детской, и взрослой. Лариса Яковлевна – член Союза писателей России, чье взыскующее слово востребовано не только юными читателями. Она лауреат первой премии областного конкурса «Достижения в области культуры и искусства» (2006г.); литературных премий имени И.А. Бунина (2011г.) и премии имени Е.И Замятина (2013г.); лауреат премии «Золотое перо Московии» (Москва, 2015г.), лауреат премии имени Алексея Липецкого (2019г.). Награждена медалью Ивана Бунина за мастерство и преданность творческим традициям классической литературы (Москва, 2015г.).

Л.Я. Шевченко – действительный член Петровской академии наук и искусств (Санкт-Петербург, 2015г.).

Борис Шальнев,

член Союза писателей России,

заслуженный работник культуры Р.Ф.,

лауреат литературных премий имени И.А. Бунина