скачать книгу бесплатно
– А вы сможете поклясться, что ни в чем меня не подозреваете? – дерзко, но я решила, что терять мне нечего.
– Честно? – Секунду оба глаза инспектора смотрели прямо на меня. – Нет, мисс, не подозреваю. Но приглядывать за вами постараюсь, потому как вы из тех людей, что обладают редким даром оказываться в ненужное время в ненужном месте. И ладно бы вы этот дар контролировали – так нет же, сами на свою голову приключений ищете.
– О чем вы?
– Сапожки у вас хорошие, – протянул он задумчиво. – Такие вещи, я вам скажу, в глаза бросаются. Бывает, идет девушка, бежит почти, лица не видно, платье обыкновенное, форменное… Но подол чуть приподняла, и смотришь, сапожки на ней непростые: кожа мягкая, каблучок рюмочкой, пряжка нарядная…
Переборщил инспектор с намеками. Мог бы сразу сказать, что узнал меня тогда, выбегающей из комнаты Мартина.
– Это не то, что вы подумали, – пробормотала я.
– Не знаю, мисс, что, по-вашему, я подумал, но уж точно не то, что вы хотели бы. Неподходящее место для свиданий, как ни крути. Тем паче, соседи вашего приятеля в тот день отсутствовали, кроме одного, но тот мог бы и в коридоре погулять – ему-то без разницы было.
Получается, инспектор не только меня узнал. Не было бы у Норвуда проблем.
– Что же вы подумали, мистер Крейг? – спросила я прямо.
– Да ничего плохого, мисс. Я ж ведь тоже молодым был, тоже тайны манили. Помню, мальчишкой бегал на соседнюю улицу покойников смотреть. Семья там одна угорела: то ли в дымоход что попало, то ли с печной заслонкой неладно было; запамятовал уже. А вот трупы хорошо помню, на неделю тогда от еды меня отворотило, вода – и та в горле застревала. Неприглядные они порой бывают, тайны-то. Но манят. Кровь бурлит, мозги идеями кипят…
– Так вы решили, что меня это интересует только потому, что у меня мозги вскипели? – возмутилась я.
– Не только. Оно ж понятно, не пустое любопытство, товарищ пропал.
– Мартин Кинкин мне не товарищ, – отрезала я, рассудив, что откровенность в малых дозах делу не навредит. – Да, его по-человечески жаль, но моя судьба волнует меня сильнее, уж простите. Милорд ректор ведь рассказал вам?
Рассказал, не сомневаюсь. Если и не сразу, то после исчезновения Камиллы точно.
– Для успешного продвижения следственных мероприятий важно иметь полную информацию, – пробубнил инспектор.
– Для успешного продвижения моей дальнейшей жизни мне тоже нужна информация о том, что произошло и как это исправить. А полиция и руководство академии несколько месяцев не могут разобраться с этими исчезновениями сту… Постойте-ка! До мисс Сол-Дариен пропадали только студенты? И только мужчины, да? А она – преподаватель и женщина. Вы уверены, что она… ну, как все?
– К сожалению, да. Никто не застрахован, как выяснилось. Так что вы уж…
– У меня есть информация о Мартине, – выпалила я, пока он не начал стращать меня возможными последствиями. – Я нашла в его комнате схему полигона и… случайно забрала с собой. Сейчас принесу.
– Не стоит, – махнул рукой полицейский. – Знаем мы уже. Нехорошо, но с этим пусть преподаватели разбираются, к нашему делу оно отношения не имеет. Кроме схемы ничего не нашли?
Я покачала головой.
– Жаль. А может, и к лучшему. Не нужно вам, мисс, в это дело влезать. Даже при вашем интересе. Магию потерять – невелика беда, когда у нас тут люди теряются.
«Люди – тоже не большая проблема, у вас тут мир рушится», – подумала я.
Инспектор понял мое хмурое молчание по-своему.
– О результатах я докладываю милорду Райхону, – сказал, прощаясь. – Если он посчитает нужным, поделится с вами.
Поделится, а как же!
Нет, на Оливера рассчитывать нельзя. На божественное вмешательство – тоже. Оставался один вариант. Друзья.
В библиотеке – неважно, в каком мире она находится, – полагается вести себя тихо, дабы не нарушать священный покой книжных полок и не мешать другим грызть гранит наук. Но как тут молчать, когда тебя сначала сшибает с ног воздушной волной, затем что-то ударяет в лоб, выбивая из глаз искры, а следом уже летит огромный огнешар? Естественно, я заорала так, что штукатурка с потолка посыпалась. Хотя не исключено, что потолок тоже пострадал от атакующих заклятий.
Нет, на меня не набросились силы зла. Я всего лишь собрала друзей в одном из уютных читальных залов, чтобы поделиться своей бедой. Но у магов на Трайсе не принято верить на слово, когда кто-то говорит, что утратил способности.
– Что тут происходит? – степенно вплыла в зал библиотекарша. Мои крики не вызвали у пожилой женщины ни паники, ни удивления – только сдержанное возмущение нарушением дисциплины.
– Мы… э-э… заклинания отрабатываем, – нашелся Рысь.
– Хочу напомнить, что чары выше третьего уровня использовать в библиотеке запрещено, – с осуждением глядя на меня – на меня, сидящую на полу жертву дружеского недоверия, помятую и с дымящимися волосами! – выдала строгая тетка.
– Так второй же, – пискнула Сибил.
– Второй, – авторитетно подтвердила Мэг.
Библиотекарша подняла палец, словно хотела определить направление несуществующего ветра, и согласно кивнула:
– Второй. Но не забывайте о порядке, вы тут не одни.
Вообще-то в секции художественной литературы, не слишком востребованной в разгар учебного года, мы были как раз одни. Потому я и выбрала этот зал: никто не помешает спокойно поговорить. И под «спокойно» не подразумевала нанесение мне физических и моральных травм!
– А еще друзья! – всхлипнула обиженно, когда дверь за библиотекаршей закрылась.
Меня подняли, усадили в кресло, укутали пледом ноги, а в руки сунули чашку с горячим чаем, едва не пополнив коллекцию нанесенных мне повреждений ожогом. Вздохнули скорбно и уставились на меня тремя парами виноватых глаз.
– Теперь понимаете, почему мне нужно разобраться, что творится в академии? – чашка обжигала пальцы, лоб еще болел, как и место, которым я приложилась о пол при падении, так что страдание в моем голосе звучало отнюдь не притворное. – Сегодня магия пропала, завтра сама пропаду.
Я не хотела втягивать друзей в сомнительные приключения. Да и инспектор Крейг ошибался: не всех в юном возрасте манят тайны и опасности, большинство предпочитает держаться от них подальше. Поэтому я не просила о многом – только помочь собрать информацию.
– В академии тысячи студентов. Не может быть, чтобы никто ничего не видел и не слышал. А есть еще смотрители общежитий, горничные, дворники и разносчицы в столовой – на них никто не обращает внимания, а они между тем часто видят больше остальных. Кое-что я уже узнала, – я достала из сумочки записи, сделанные после разговора с инспектором. На двух страницах уместилось то, что Элси помнила о пропавших. – Слушайте. Чарли Лост – первый. Пропал в октябре. Второкурсник, специальность «Темные материи».
– Малефик, – поморщился Рысь.
Магов, специализирующихся на проклятиях, мало кто любит. Но я, увы, этой неприязни не разделяла.
– Второй – Герман Складовик, – продолжила, сдержав горький вздох. – Пропал в середине ноября, а до этого учился на четвертом курсе теормага. Третий – Виктор Нильсен, седьмой курс, выпускник. Специальность «Прикладная некромантия». Исчез в конце декабря. Четвертый, как вы знаете, – Мартин Кинкин. Третий курс, боевик, пропал три дня назад. Пятая… – я выдержала паузу, представляя, какое впечатление произведут на друзей последние новости. – Камилла Сол-Дариен. Теоретические основы магии. Преподаватель. Пропала… сегодня, наверное…
Рысь обалдело присвистнул, девушки недоверчиво переглянулись.
– Никто не застрахован, – повторила я слова инспектора. – Поэтому думайте, помогать мне или… переводиться. Мистер Вульф сказал, что многие уходят в Глисетский университет или в Найтлоп.
– Вот еще! – фыркнула Мэг. – Мне нужен диплом академии, а не какого-то университета.
– А школа Найтлопа – жуткая дыра, – подала голос Сибил. – Прорицатели у них до сих пор работают с хрустальными шарами.
– И ни там, ни там нет отдельного курса для магов-оборотней, – развел руками Норвуд. – Так что мы с тобой. Кстати, почему только мы? Ты не звала Грайнвилля?
– Нет.
– Почему? – спросила Мэг так, точно уже знала ответ и хотела проверить, совпадет ли он с моим.
– Он эльф.
Целительница кивнула.
– Мы подозреваем эльфов? – встрепенулась Сибил.
– Это лишь одна из версий.
По странному совпадению мы встретили Грайнвилля всего через час, когда Рысь провожал нас с девочками в общежитие.
– Как твои дела, Илси? – спросил эльф так, чтобы никто из друзей не мог слышать. – Все еще спасаешь мир?
– Делать мне больше нечего, – пробурчала я.
И не соврала ведь: нечего, только мир спасать.
То ли моя паранойя обострилась, то ли луна как-то странно отразилась в прозрачных глазах эльфа, но подумалось, что он именно так и понял мой ответ.
В общежитии я первым делом отыскала Летти. Горничная обреталась в маленькой комнатке на первом этаже и удивилась, когда мисс Аштон лично пожаловала в ее скромное жилище.
– Вы умеете стричь? – я огорошила ее еще больше. – На практике мне подпалили волосы. Нужно обрезать… насколько приличия позволяют.
После «проверочного» огнешара на волосах было больше копоти, чем подпалин, но я с первого дня мечтала отделаться от косы.
Прощай, прекрасная героиня Элизабет Аштон.
Здравствуй, я.
Глава 11
Обрезанные чуть ниже лопаток волосы и приготовленная с вечера одежда существенно экономили время на сборы, и в лечебнице я появилась к восьми, успев перед этим позавтракать.
– Вы все же пришли.
Этой же фразой леди Пенелопа приветствовала меня в прошлый раз. Видимо, ей понадобится не один день, чтобы увериться, что я не отступлюсь.
– И книги взяли? – заметила она стопку учебников. – Не стоило. У меня есть все, что вам понадобится. Сюда берите лишь тетрадь для заметок и пару-тройку сэндвичей. Вы ведь не озаботились сегодня вопросами пропитания?
Я уныло покачала головой.
– Что же я, нелюдь какая? – рассмеялась леди Райс. – Отпущу вас в столовую. Но путь неблизкий, и, как по мне, лучше обойтись холодными закусками и горячим кофе. Впрочем, кофе я вас и так напою. Одна из пациенток презентовала мне зерен. Ее супруг ведет торговлю с колониями. Не всегда легально, как я поняла, но тем вкуснее кофе.
Дружелюбный тон целительницы наводил на мысль, что она хочет усыпить мою бдительность, прежде чем завалить невыполнимыми заданиями, но если подобное и планировалось, то не сразу.
Сразу меня напоили кофе, который леди Пенелопа лично смолола в ручной мельнице и сварила на спиртовке, стоявшей в примыкавшей к ее кабинету комнатке. Затем мне вручили белый чепец и передник с огромными карманами.
– Это лечебница, Элизабет, и тут есть определенные правила, часть которых касается внешнего вида, – при этих словах наставница придирчиво оглядела меня, но поводов для замечаний не нашла: платье я выбрала простое и удобное, волосы скрутила на затылке и спрятала под сетку, а ногти, обломанные на полигоне, аккуратно обрезала. – Приходя сюда, будете надевать чепец и передник. Следить за их чистотой – также ваша обязанность. Что до распорядка, то в девять, если дежуривший ночью доктор не оставил иных рекомендаций, я делаю обход. На моем попечении пациентки, лежащие в палатах на втором этаже в левом крыле больницы. Женские заболевания, беременности, протекающие с осложнениями, – позже посмотрите истории. В одиннадцать начинается прием. К сожалению, работать исключительно в рамках своей специализации не получается. К примеру, явится дама, чья репродуктивная система работает как часы, ничуть не беременная, но с вывихнутой лодыжкой или, упасите боги, с геморроидальным кровотечением, и потребует, чтобы ее осматривала непременно целительница-женщина, а никак не травматолог и не хирург, которых она к своему телу не допустит, так как оба они мужчины. И придется осматривать, ибо клятва целителя не содержит уточнений и после слов «не откажу страждущему» не добавляется «если страдания его вызваны такими-то и такими-то заболеваниями». Но не бойтесь, – женщина усмехнулась, – вы клятвы пока не давали, и, случись такое, от созерцания кровоточащей задницы я вас избавлю.
– И от вывихнутой лодыжки?
– А что той лодыжке? Вправим, – леди Пенелопа с хрустом размяла пальцы, и мне подумалось, что излишне привередливая дама еще пожалеет, что пошла не к тому доктору.
Обход мало отличался от того, что проводят в наших больницах. Наставница расспрашивала пациенток, как прошла ночь и есть ли жалобы. Некоторых ощупывала, кому-то вписывала в карточки, которые за ней носила пухленькая сестричка в таком же, как у меня, чепце, новые назначения. Все это делалось быстро, но без суеты.
В палате, где лежали беременные, наставница сбавила темп, а деловитое участие на ее лице сменилось материнской нежностью.
– Как тут мои девочки?
Обращение адресовалось огромному животу одной из женщин.
– Как вы, маленькие? – спрашивала леди Пенелопа, обхватив его ладонями. И отвечала сама себе: – Замечательно. У Гледис уже затягивается бочок, и правая ручка у Сью почти догнала левую. Пальчики… прекрасные пальчики…
– Доктор Грин тоже так сказал, – улыбнулась будущая мать. – Он заходил рано утром.
– Задам я ему, – проворчала целительница. – Ходит тут, будит моих девочек… молодец какой, плечико подтянул…
Второй пациентке и ее мальчику она уделила меньше времени. Ощупала живот, погладила круговыми движениями и взяла у сестры деревянный стетоскоп.
– Чудесно. Сильное здоровое сердечко. Элизабет, хотите послушать?
– Нет, я… – мое собственное сердце пропустило удар. – Боюсь, ничего не пойму…
Леди Пенелопа смерила меня долгим взглядом, но, если и подумала что-то при этом, мыслями не поделилась.
– У миссис Лешвиц случай довольно простой для нашей лечебницы, – начала объяснять она, когда мы вернулись в кабинет. – Неправильное предлежание плода, и пуповина обвила левую ножку малыша, из-за чего был нарушен приток крови и наметились отклонения в развитии конечности. Хорошо, что акушерка направила ее к нам. До родов есть время все исправить, и осложнений не возникнет ни у матери, ни у ребенка. Случай миссис Перли намного сложнее. У нее однояйцовые близнецы. На ранней стадии они не разделились полностью. Общая печень и легкое. У одной из девочек правая рука практически отсутствовала: недоразвитый плечевой сустав с коротеньким отростком… Обычно таким детям позволяют родиться и уже после проводят операцию по разделению. Это сложно, опасно и не дает гарантий полного исцеления. Операция на стадии внутриутробного развития еще сложнее и опаснее, но так как организм ребенка в этот период только формируется, больше шансов, что поврежденные органы, при определенном вмешательстве целителей, восстановятся в пределах нормы.
– Такие операции возможны? – не удержалась я от недоверчивого возгласа.
– Когда хирург обладает нужными навыками – да. Если в общих чертах, то делается небольшой надрез, в матку внедряются инструменты, и доктор путем телекинетического воздействия проводит операцию. Предвосхищая ваш следующий вопрос: нет, оперировала не я. Я лишь ассистировала доктору Грину вместе с еще несколькими целителями.
Взаимодействие целительской магии с другими направлениями. Вот, значит, как оно происходит. Я вспомнила счастливое лицо миссис Перли и мысленно вычеркнула Грина из списка подозреваемых… И снова вписала. Я не из тех, кто верит, что гений и злодейство несовместимы.
– Леди Пенелопа, скажите, целитель может определить беременность на взгляд?
Если так, зачем было пугать меня осмотром и водить к единорогу? Хотя, подозреваю, на единорога ему самому хотелось взглянуть, а я была предлогом.
– И не целитель тоже, – кивнула наставница. – К концу второго месяца у эмбриона формируется собственная аура. Но целитель, конечно, распознает ее раньше, чем маг иной специализации.
– А на совсем ранних сроках?
– На взгляд, как вы изволили выразиться? Зачем? Обычный осмотр даст ответ на этот вопрос. В случае сомнений можно провести анализы.
– Но если сравнивать сложнейшую операцию и простое определение беременности…
– Вот именно, простое, – не дала мне закончить наставница. – Та операция потребовала участия нескольких опытных магов и использования мощных артефактов. Артефакты вообще вещь полезная, – она сняла толстый медный браслет и, напоказ повертев в руке, убрала в стол. – А какой смысл тратить силу на ерунду? Если уж вы решили заняться целительством, первое, чему вам нужно научиться, это различать случаи, когда необходимо задействовать дар, а когда можно обойтись немагическими средствами. – На стол передо мной легла толстая книга. – Посмотрите потом. А сейчас, пока есть время и нет пациентов, устрою вам экскурсию.
Экскурсия вышла познавательной.
