скачать книгу бесплатно
Прости, Элси. Не думала, на что тебя обрекаю, отправляя учиться именно на этот факультет. Но если, несмотря на трудности, тебе там нравилось, тоже прости. Потому что я тебя переведу. Займемся чем-нибудь не таким опасным и изнуряющим. Нет, не зоомагией. Я вышла из того возраста, когда мечтают выучить язык животных. Графу сказала бы пару ласковых при встрече, но он у меня и человеческий неплохо понимает. А мы, Элси, пойдем на целительский. Медицина у меня в крови. Дед это часто повторял. Неделю со мной не разговаривал, когда я документы на экономический подала. Забыл, как сам говорил, что в наше время рядовому врачу себя прокормить нелегко. Я нерядовым вряд ли стала бы. И тут в светила рваться не буду, лишь бы от полигона держаться подальше.
– Неплохой план, – сказал вновь появившийся рядом бог. – А по исчезновениям что надумала?
– Пока ничего.
Наверное, стоит побывать на месте преступления? Или личные вещи жертвы осмотреть?
– На личные вещи взглянуть можно, – подмигнул Мэйтин. – Полиции пока не до этого. А Кинкин жил в том же общежитии, что и один из твоих друзей.
– Рысь?
– Ну не эльф же? – усмехнулся он и снова исчез.
Куратора я нашла на факультете. За неимением собственного кабинета мистер Вульф устроился в пустой аудитории, где проверял письменные задания, сверяясь со справочником. Глядя, как он, взяв очередную работу, с сомнением хмурит брови, листает книгу и расслабленно вздыхает, убедившись в своей правоте, трудно было сдержать улыбку.
– Мисс Аштон? – Саймон захлопнул справочник и сунул его под стол. – Вы ко мне?
– Да. Вот. – Приблизившись, я протянула ему заявление. – Милорд Райхон оставлял вам предписание на этот счет.
– Сразу – да, но после он его отозвал.
Не думала, что Оливер вспомнит обо мне после исчезновения Мартина. Какой у нас, однако, ответственный ректор!
– Но я ведь все равно могу просить о переводе? – спросила с надеждой.
– Да. Но почему вы хотите уйти… – Вульф заглянул в заявление и удивленно моргнул. – На целительский?
– Мне кажется, это более подходящая для меня специальность. И родители так считают. Они не одобряли мой первоначальный выбор, ведь боевая магия вряд ли пригодится мне в будущем.
– Моя мать тоже не обрадовалась, когда я поступил на боевой, – пожал плечами маг. – Тоже говорила, что я не найду приличной работы. Но я стал преподавателем. Достойная и уважаемая профессия.
– Мать, наверное, вами гордится.
– Пока не очень, – смутился молодой человек.
– Я преподавателем не стану, – вернулась я к тому, зачем пришла. – Вряд ли у меня получится учить других. А навыки целителя всегда пригодятся.
– Понимаю, – кивнул мистер Вульф. – Хоть мало кто решился бы на перевод на третьем курсе. Но некоторые вообще уходят из академии. Переводятся в Глисетский университет или в высшую школу Найтлопа. Уровень образования там ниже, зато спокойнее. Вы уже знаете о Мартине?
– Да.
– Вы не поэтому?.. – он поглядел на меня, на заявление и снова на меня.
– Не поэтому, – заверила я.
Саймон удовлетворенно кивнул, словно мой ответ совпал с тем, что он вычитал в справочнике, подписал заявление и пожелал мне удачи на новом месте.
– Подпишите у декана нашего факультета, а затем – у декана целителей. Вы же согласовали перевод?
– Конечно, – соврала я.
Решить вопрос я планировала в обход деканатов.
К четырем часам, когда бледное зимнее солнце уже опустилось к горизонту, я была в главном корпусе.
– Милорд Райхон занят, – с неприятной улыбочкой сообщил секретарь. – Можете записаться на прием. В будущую среду вас устроит?
– Нет. Будьте добры, сообщите милорду Райхону, что я хочу поговорить о происшествии на полигоне.
Игнорировать упоминание полигона он не посмел. Проскользнул в едва приоткрытую дверь ректорского кабинета и практически тут же вышел.
– Вас примут, – бросил так, словно согласие Оливера на разговор со мной оскорбило его до глубины души.
– Спасибо, – поблагодарила я, поборов соблазн сказать что-нибудь едкое или хотя бы одарить его уничижительным взглядом, хорошо удававшимся аристократке Элизабет.
Прошла в кабинет.
– Присаживайтесь, мисс Аштон, – пригласил сидевший за столом ректор. – Я верно понял, у вас есть информация о сегодняшнем происшествии?
– Да, – я опустила глаза, чтобы не смотреть ему в лицо. Отвлекало.
– Почему вы не поделились ею с инспектором?
– Не хотелось, чтобы кто-либо знал. Но и скрывать это не получится. – Я глубоко вдохнула, собираясь с духом, и выпалила: – Сегодня на полигоне пострадал не только Мартин Кинкин, но и я.
– Каким образом? – в голосе Оливера слышался скепсис: Элси давно исчерпала лимит его доверия.
– Во время тренировки что-то случилось. Что-то, из-за чего я… Я не могу использовать магию! – Эмоции Элизабет выплеснулись наружу, и последняя фраза прозвучала с неподдельным отчаянием.
– Что, простите? – не выказывая и толики обеспокоенности, переспросил ректор.
– Я не могу использовать магию, – всхлипнула я.
– И в чем это проявляется?
– Ни в чем. Ни в чем не проявляется! Плетения не плетутся, фигуры не складываются, потоков не вижу. Хорошо, на полигоне иллюзии были, а если бы настоящие зомби?
Взглянув мельком на мужчину, отметила, что он задумался. Теперь нужно не упустить инициативу и подтолкнуть его к принятию правильного решения.
– Я заявление написала, на целительский, – продолжила плаксиво. – К полигону и на сто ярдов не подойду! Лучше в больнице. Вы же сказали, что у меня способности… Но без магии даже там… Меня же не отчислят? Можно же это исправить? Вы ведь знаете как?
Это была самая рискованная часть плана, но у меня все равно не вышло бы долго скрывать отсутствие способностей. А если моя проблема заинтересует ректора, у нас появится повод для общения. Я ведь уже решила, что нужно завязывать с дурацкими выходками Элизабет, до этого дня бывшими единственной причиной их встреч с Оливером.
– Нельзя, чтобы все узнали, – лепетала я, кусая губы. – Это такой позор… Больше чем позор! Я была лучшей студенткой курса. Я… Я же все равно маг!
– Да, – кивнул ректор. – Вы маг. Я не замечаю никаких изменений.
Подняв руку над столом, он смотрел на меня, словно ждал чего-то, но дождался лишь того, что я вынула из кармана кружевной платочек и промокнула веки.
– Неужели? – пробормотал с сомнением.
– Вы же не скажете никому? – гнула я свое. – Это так ужасно.
Как я ошибалась!
Ужасное было впереди. Меня будто окатили ледяной водой и тут же сунули в морозильник. Тело сковало холодом, в глазах помутнело, словно их покрыла, а может, и правда покрыла, изморозь. От страха и боли хотелось орать, но закоченевший язык и губы не шевелились, лишь облачко пара вырвалось изо рта…
– Элизабет! – в другой ситуации волнение в голосе Оливера меня порадовало бы. – Вы… Почему вы не закрылись?!
Потому что не могу, идиот недоверчивый!
Включилась «разморозка», и новая боль заставила тихонько, сколько позволяли не оттаявшие еще связки, заскулить.
Затем – портал. Комната, утопающая в тумане. Чья-то неясная тень…
– Оливер! – возмутилась тень женским голосом. – Я говорила, как меня нервирует… О боги, кто это?
– В данный момент, леди Пенелопа, это ваша пациентка. А в будущем, думаю, ваша студентка.
Леди Пенелопа. Удивительно, но мозги мне не совсем отморозило. Настоящая леди, работающая в больнице.
Значит, меня переведут на целительский?
Я довольно вздохнула и позволила себе потерять сознание, обмякнув в сильных руках Оливера. Романтическая сцена. Занавес.
Глава 7
В чувства меня привели быстро. Уложили на кушетку, влили в рот что-то тягучее и горькое, накрыли шерстяным одеялом и оставили в маленькой плохо освещенной комнатушке «приходить в себя».
– Однако методы у вас, Оливер…
Голоса доносились из соседнего помещения, но их заглушал шум волн в моей голове.
– Не думал, что так выйдет, – оправдывался ректор. – Любой маг закрылся бы на рефлекторном уровне.
– Но она…
– Даже не пыталась. Хотя я не вижу отклонений.
Как я ни старалась, не смогла ничего больше расслышать, а через несколько минут разговор прекратился, и Оливер вошел в комнату.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он, остановившись рядом с кушеткой.
– Спасибо, лучше, – прошептала я, еще дрожа от затаившегося внутри холода.
– Простите мое недоверие и…
– Я понимаю, – прервала я его со вздохом. – У вас были причины сомневаться.
Подобного смирения милорд Райхон от Элси не ожидал и растерялся, поняв, что инцидент исчерпан.
– Отдохните еще немного, – сказал после затяжной паузы. – Потом леди Райс хотела бы с вами побеседовать. Я рассказал ей о вашей проблеме. Не волнуйтесь, она сохранит это в секрете. Ко мне придете завтра. Подумаем, что можно сделать.
Да будет так. Он ректор, Элси – студентка, у нее возникли сложности, а ему под силу с ними разобраться. У подобных отношений тоже есть шанс перерасти в нечто большее…
– Милорд! – Я вскочила, сбросив на пол одеяло, и кинулась к тому месту, где минуту назад закрылся портал.
Поздно!
Как я вернусь в общежитие, когда мое пальто осталось в гардеробе главного корпуса?
– Вам уже лучше? – заглянула в комнату леди Пенелопа, из темного пятна, каким я видела ее после перемещения, трансформировавшаяся в статную седовласую даму лет шестидесяти с приятным, хоть и несколько суровым лицом. – Тогда не будем откладывать разговор. Входите, мисс Аштон.
Каморка, где я отходила от заморозки, была чем-то вроде комнаты для отдыха и примыкала к кабинету, не такому просторному, как у Грина, но светлому и, если это слово применимо к рабочим помещениям, уютному.
Леди Пенелопа заняла место за столом и указала мне на стул для посетителей.
– Итак, вы хотите перевестись на целительский факультет?
Она вынула из ящика и поставила перед собой череп с выпирающими из глазниц глазными яблоками. Если надеялась, что я с визгом вскочу, – пустое. Череп был деревянным, глаза – с веселой голубенькой радужкой и розовыми прожилками сосудов – поделкой из стекла.
– Хочу, – сказала я черепу.
– Почему? – искусственная голова в руках женщины раскололась на две неравные части, и стало видно, что внутри находится мозг – тоже деревянный, только покрашенный в розовый цвет.
– Мне нравится медицина. А при поступлении у меня выявили соответствующие способности.
– Способности? – ловкие пальцы леди отделили друг от друга кости черепа и принялись разбирать по долям мозг. Наконец-то я узнала, как выглядит настоящая головоломка. – А вам известно, что девять из десяти поступающих обнаруживают при первичном тестировании расположенность к целительству? Это в природе не только человека, но и животных – зализывать раны, выкапывать лечебные корешки, выбирать из шерсти паразитов. Ваши способности обусловлены инстинктами. Этого вряд ли хватит, чтобы стать хорошим целителем.
– У меня получится.
– А если нет? – разобрав череп и его содержимое, леди Пенелопа достала салфетку и принялась протирать каждую деталь. – Почему не выбрать что-то попроще? Я понимаю Оливера Райхона и причины, по которым он приволок вас именно ко мне, но вас…
– Почему же именно к вам? – перебила я невежливо, но леди Райс, занятая полировкой мозгов, и тогда не взглянула в мою сторону.
– Потому что вы Элизабет Аштон, единственная дочь Арчибальда Аштона, члена королевского парламента и первого помощника лорда-канцлера. А я Пенелопа Райс. Мои предки основали это заведение, и мне принадлежит решающий голос в совете учредителей. Если придется вернуть лорду Аштону дочурку с заключением о ее магической непригодности, милорд Райхон, получивший должность министерским указом, предпочтет наблюдать за этим с безопасного расстояния. Меня же не сможет уволить даже король. Может арестовать, сослать на острова, приговорить к смерти, но не уволить.
Получается, Оливер блефовал, отправляя Элси сдавать анализ на наркотики. И выходки ее терпел не от большой любви. Это плохо сочеталось с образом романтического героя, но, с другой стороны, кому охота портить себе жизнь и карьеру из-за избалованной золотой девочки?
– Отец не станет винить академию в моей непригодности, – оскорбленно выговорила я. – У него не будет повода.
Взяла со стола несколько деталей муляжа.
– Продолговатый мозг. Средний мозг. Мозжечок. Лобная доля. Теменная…
Анатомию со мной учил дед. Взялся едва ли не с первого класса, и к тому времени, как этот предмет появился в школьной программе, я знала его настолько, что могла позволить себе подразнить биологичку расширенными ответами с использованием неведомых ей подробностей. Но леди Пенелопу я в недостатке знаний не подозревала, а потому в детали не углублялась. Да и забылось кое-что, если честно.
Соединив все кусочки мозга, я принялась за череп.
