скачать книгу бесплатно
– Моего кума.
– Что за безобразие?!
– Какое же безобразие?.. Сапог не хуже офицерского.
– Видите ли, Маша, я бы, пожалуй, держала вас у себя, но моя дочь очень недовольна вами: вы совсем не умели ей угодить.
– Уж не знаю, барыня, чем мне было ей не угодить, уж такой-то упористый характер у неё, не приведи Бог: я ей – своё, а она – своё… Ну, и как же я могу ей угодить?!
– Ты куда это летишь-то с письмом?
– В мелочную лавочку.
– Зачем?
– Барыня другу-то своему сердечному письмо послала отнести, а я, стало быть, допрежь того хочу, чтобы в лавочке-то его мне прочли, чтобы самой научиться, как следует такие-то письма писать.
1905
– Маша, приходил кто-нибудь без меня?
– Приходили, приходили…
– Что же ты не просила обождать?
– Уж вот как просила, поцеловать даже обещала, и хоть бы что, всё-таки ушли.
Барыня нанимает прислугу.
– А ты вообще подолгу привыкла на местах жить?
– Подолгу, барыня, подолгу… на одном месте почитай три месяца прожила.
– Ну, что, довольны вы новой прислугой?
– О, да. Сравнительно с теми, что были до неё – просто золото!
– Всё умеет делать?
– Нет, делать она не умеет ничего, но, вообразите, она живёт у меня уже неделю и до сих пор ни одним дурным словом меня не обругала.
Барыня нанимает прислугу.
– Почему ты, Лукерья, с последнего места ушла?
– Да как же, барыня, было не уйти, когда от барыни токмо одну ругань с утра до ночи слышишь, а от барина с утра до ночи одни токмо любовные слова.
Барыня нанимает прислугу:
– Горячее тебе от меня будет…
– Нет уж, барыня, ты меня от этого уволь: муж у меня в деревне был больно горяч, так не за тем я сюды приехала, чтобы это самое горячее и от тебя ещё получать.
Прислуга:
– Барин жалится, что водочки много выходит… А, кажись, куда бы ей выходить: только мы с ним двое и пьём её.
– Лукерья, изволь вытереть пыль, почистить платье, вымыть окна и обтереть двери.
– Ну, уж эфто вы оставьте! Сами можете сделать.
– Что ты говоришь?!
– А то и говорю, что сами всё это можете сделать. Потому нанимали меня токмо, чтобы комнаты убирать, обед стряпать да с мопсей вашей гулять, а потому, окромя эфтих дел, ничего прочего делать не стану.
– Что думаете подарить в этом году своим прислугам?
– Я им на праздники никогда ничего не дарю.
– Это почему?
– А я обыкновенно перед праздниками отказываю им, за какие-нибудь провинности, от места.
– Ну, что, Матрёна, давно на месте живёшь?
– Вторую неделю.
– Что так часто места-то меняешь? На хорошую барыню никак не попадёшь?
– Нет, барыни все были оченно даже хорошие – одна беда в том, что ни один барин по вкусу мне не пришёлся.
Барыня долго звонит в дверь. Наконец, прислуга открывает.
– Что это значит, Фёкла?! Звоню, звоню, не открываешь…
– Да нешто долго звонили?
– Раз десять звонила.
– Извините, барыня, не слыхала.
– Как же не слыхала, когда я чуть колокольчик не оборвала?!
– Ну, уж совсем это напраслину, барыня, вы говорите… Обыкновенно все десять разов звонили, как всегда.
Наём прислуги.
– Видите ли, я бы хотел человека бойкого, смелого…
– Об этом не сумлевайтесь, и того, и другого хошь отбавляй: два года в хулиганах состоял.
– Ты, милая, умеешь ли ухаживать за барыней?
– Ещё бы не уметь-то, когда я сама два года в барынях жила.
Деревня в городе
– Анна, кто придёт, говори всем, что меня дома нет, и не впускай ко мне никого. Прими только одного Петра Ивановича.
Проходит час, другой. Барыня входит в кухню.
– Ну, что, не был никто?
– Как же, были.
– Кто?
– Да Пётр Иванович.
– Где же он?
– Я сказала ему, что чтобы он уходил, он и ушёл.
– Как же ты смела это сделать?! Я же сказала тебе: прими только одного Петра Ивановича.
– То-то и дело, что он был не один.
– С кем же он был?
– А собака ещё с им была.
– Анисья, куда ты дела письмо?
– А вы давеча в кружку велели его бросить.
– Да, но я забыла наклеить на него марку.
– Эка невидаль! Так давайте, я и марку брошу туда же.
Объявление. Очень способный, разносторонне образованный молодой человек предлагает свои услуги в качестве сторожа, дворника, эконома, суфлёра, актёра, библиотекаря, кассира, воспитателя, фельдшера, кучера, альфонса, парикмахера и, наконец, портного.
– Барыня, вас какой-то господин спрашивает.
– А каков он из себя: брюнет или блондин?
– Эдакий… выпимши!
– Грушенька, здравствуй!
– Здравствуй, Феничка. Как живёшь? Что нового?
– Барыня моя влюбимшись, милая.
– Да ведь она замужем!
– А пойди, послушай, – разов десять в день кричит мужу: "Я не изменю своему рыжиму"!
Намёк на требования смены царского режима во время Революции 1905–1907 гг.
1906
– Анисья, ты опять что-то разбила?!.. Ах!.. Да ведь это старая севрская ваза!
– Ну, ещё слава Богу, что старая! А я так перепугалась и невесть что думала, что дорогое да новое!
– Что это ты, милочка, отошла от места-то?
– Да барыня у меня кума отбила: из писарей он! Как же мне было жить-то? Этак-то я и остальных четырёх могла лишиться!
Барыня:
– Вот тебе, моя милая, от меня на праздник, а барин тебе особо сделает подарок.
Прислуга:
– Спасибо им, они уже сделали мне подарок, хороший. Всю жизнь буду помнить… (Утирает слёзы передником).
Барыня:
– Я тебя не понимаю. Объясни толком.
Прислуга:
–Да барин за мной шибко ухаживали. Проходу не давали…
Барыня (вне себя):
– Ты лжёшь! Этого не может быть, где у тебя доказательства?!
– Вы, барыня, хорошенько вглядитесь… Доказательства у меня на виду-с.
– Как, вы сами убираете комнаты?!
– Да, я прогнала свою прислугу.
– За что?
– Страшная нахалка: вообразите, куда бы мы с ней ни пошли, все меня принимают за прислугу.
