Девочка с жёлтой косой. История Вито. Непослушный зайчонок. Сборник

Наконец, пришёл мой черёд расспрашивать, как так случилось, что девушка одна живёт посреди леса. Но тут на стене промяукали часы в виде кошки. Она вдруг загрустила и сказала, что мне пора возвращаться домой. Я испугался, что вдруг чем-то обидел её и спросил, могу ли я ещё зайти к ней как-нибудь в гости. Весилина засмеялась, и тут я тоже вспомнил, что нашёл её домик совершенно случайно и, как идти домой, не знаю.

Она открыла ладошку – на ней сидел светлячок, белый огонёк в его брюшке медленно разгорался. «Иди за светлячком, и он приведёт тебя к дому, – сказала Веселина, – а если захочешь опять прийти в гости, то дождись, пока светлячок вновь засияет». Жучёк слетел с её руки и направился к лесу, мне только и оставалось, что побежать за ним и крикнуть, что я ещё обязательно вернусь. Веселина стояла в свете раскрытой двери и улыбалась, провожая меня взглядом.

Светлячок действительно вывел меня к дому. Я бежал за ним как ошалелый, боясь потерять из виду. Уже на выходе из леса наступил рассвет, я поймал жучка и посадил его в банку. Он тут же перестал светиться, лёг на дно и замер, как будто бы заснул. Две недели я смотрел на него каждый вечер, а он всё лежал и не шевелился. Однажды я даже потыкал его веточкой, чтобы привести в чувство, но побоявшись сломать ему крылышки, бросил эту затею. Две недели я каждую секунду думал о Веселине и каждый день собирал свежие полевые цветы, в надежде подарить их ей. И вот, наконец-то, светлячок проснулся и вылетел из банки, сияя своим брюшком. Я схватил букет и бросился за летящим огоньком в лес. Веселина ждала меня у раскрытой двери, а я опять не смел даже прикоснуться к ней. Она очень обрадовалась цветам, зарылась в них носом, а потом поцеловала меня в щёку. Честно скажу тебе, сынок, помнишь, я провалился в медвежью берлогу?

– Да-да, помню. Ты ещё тогда прибежал домой без валенок, посреди зимы, – хохотнул Вито.

– Так вот, не знаю, что больше пощекотало мне нервы – медведь или поцелуй твоей мамы, – улыбнувшись, отец продолжил. – Мы опять сидели и болтали всю ночь, и опять она только расспрашивала обо мне и ничего не рассказывала о себе. Когда кошка замяукала, Веселина вновь выпроводила меня из дома.

Так я приходил к ней в гости ещё несколько раз, пока, наконец, не набрался смелости и не признался в любви. Я ожидал чего угодно, но только не этого – Веселина разрыдалась у меня на плече. А потом она всё рассказала. Тогда я не знал, как ко всему этому относиться, но поверил.

Она рассказала, что лес вокруг далеко не простой, и что найти его можно, только если хозяева захотят этого. Веселина была волшебницей и жила она в доме с бабушкой Трутой. Мы могли встречаться, только когда той не было дома. В их жизни произошло что-то страшное, о чём Веселина вспоминать отказывалась, и теперь они прятались здесь в домике, посреди густой чащи. Трута не отпускала внучку никуда, дальше границ волшебного леса, но Веселина устала жить в одиночестве. Она хотела быть обычной девушкой – любить и грустить, смеяться и плакать. Веселина тоже полюбила меня, и каждый раз горько тосковала, когда нам приходилось расставаться. Я выслушал её, а потом подхватил на руки, открыл дверь и переступил порог, ведь никто не говорил, что её нельзя вынести из леса. Веселина зажмурилась, ожидая чего угодно, но нам вслед промяукали лишь часы. Светлячок взлетел над землёй, и мы побежали прочь от заколдованного домика, бывшего темницей твоей маме, прочь от волшебного леса.

Так мы и стали жить вместе. А ещё через год появился ты. Твоя мама наслаждалась каждым мгновением, каждым днём, проведённым вместе в нашем доме. Она всегда звонко смеялась и пела песни, когда работала или играла с тобой. Я как обычно уходил в лес, но Веселина туда никогда даже ногой не ступала. От греха подальше. Да… какие хорошие времена. Твоя мама была мне не только самым любимым человеком, но и лучшим другом.

Отец немного помолчал, глотнул воды из кружки и продолжил:

– Весело и незаметно прошло два года. Однажды, возвратившись домой, я застал тебя спящего в кроватке одного – мамы нигде не было видно. Я оббежал двор и кинулся к лесу, в поисках её. На опушке перед деревьями, я нашёл большое пятно опаленной земли, трава и кусты были сожжены полностью, дотла. Потом искал в лесу, звал, кричал, умолял вернуться, но никакого ответа – лес оставался тихим и мрачным. Она так и не вернулась, а мы стали жить вдвоём. – Отец посмотрел на Вито. – Вот я всё и рассказал. Извини, сынок, что не сделал этого раньше.

– Пап, а ты ещё пробовал искать маму?

– Конечно. Я много раз уходил в лес далеко-далеко, но он был другим. Волшебная поляна исчезла. Да я и заблудиться боялся, ведь ты бы тогда остался совсем один. А светлячок засох и больше не просыпался, – отец поставил стул и достал со шкафа стеклянную баночку. – Вот, смотри!

Он протянул её Вито: на дне лежал сухой сморщенный жучок и не подавал никаких признаков жизни.

– Так что значит, если мама была волшебницей, она тоже умела превращаться в зверей? – спросил Вито.

– Нет, не умела, но у неё была другая способность! Она могла вырастить дерево или травинку, где только захочет. Стоило ей взять в руки камень, а из него уже тянутся молодые побеги. Стоило пробежаться по дощатой мостовой, как сквозь щели начинали пробиваться зелёные росточки. Когда я вырезал что-нибудь из сухого полена, твоя мама часто подшучивала надо мной тем, что внезапно из деревяшки вырастал листок или новая зелёная ветка. Я срезаю, а оно всё растёт. Я срезаю, а она знай себе, хохочет!

– Здорово! Вот бы и мне так! Я бы засадил весь наш огород ананасами, помнишь, мы видели их на рынке?

– Но ведь у тебя есть кое-что получше. И опасней. Знаешь, ведь люди боятся всего неизвестного и непонятного, и если кто-то узнает о твоём даре, нас могут прогнать отсюда, или того хуже – сжечь! Так что, прежде чем что-то сделать, хорошенько подумай, а ещё лучше – посоветуйся со мной. Хорошо?

– Да, папа, я буду аккуратней. Но ведь это так здорово: полетать птицей в облаках или пробежаться быстро в поле, как дикая лошадь! А ещё, я всю жизнь мечтал залезть в пчелиный улей и посмотреть, что же там происходит! Кстати, а могу ли я стать каким-нибудь жучком?! – он вскочил со стула и бросился собирать разбросанные по полу деревянные фигурки, в поисках подходящей.

– Вито, подожди! Ты совсем меня отвлёк, я же принёс тебе подарок! – папа залез в сумку.

На свет появилась тяжёлая выкованная из стали фигурка. Это был дракон. Змей лежал, поджав под себя лапы, а тело обвивал длинный хвост. Каждая мельчайшая деталь, каждая чешуйка была искусно выточена из металла.

– Он, совсем как живой, – прошептал мальчик, принимая подарок.

Хотелось смотреть на него, не отрывая глаз. Вдруг, Вито охватило странное желание – стать драконом. «Что за ерунда! – подумал он. – Драконы бывают только в сказке. Но может я оказался именно в ней, со всеми этими чудесами!»

– Спасибо, папа! Я никогда в жизни такого не видел! – Вито обнял отца и поставил статуэтку на стол. – Как ты думаешь, где сейчас мама?

– Я не знаю, сынок. Но уверен точно – если бы она могла, то обязательно бы вернулась к нам. Обязательно!

Светлячок

Весь день Вито ходил за отцом и задавал тысячи вопросов о маме, которые накопились у него за все годы. Какие песни она пела, как разговаривала, что любила есть и на каком боку спала. Теперь папа рассказывал всё, и это явно доставляло ему удовольствие.

Наступил вечер, и отец лёг спать пораньше. Вито же не спалось – он сидел в своей комнате, в ожидании чего-то ещё более захватывающего. Голова шла кругом, для одного дня, сегодня произошло слишком много событий. Мальчик внимательно разглядывал светлячка в банке. Он действительно казался давно засохшим. Может посмотреть его поближе? Вито осторожно вытряхнул малыша на ладонь и поднёс к глазам. От тёплого дыхания усики и крылышки светлячка заколыхались, а ещё через мгновение зашевелились уже сами собой. Жучок немного вырос в размерах, а сложенные до этого на груди лапки, он раздвинул и завертел головой. Вито затаив дыхание поднял руку ещё чуть выше, и светлячок взлетел в воздух.

– Привет, дружок! – тихо прошептал Вито, боясь, как бы его не спугнуть. – Может быть, ты хочешь мне что-то показать?

Брюшко светлячка медленно начало разгораться и ярко засияло бледно-зелёным светом. Он подлетел к закрытой двери и замер перед ней.

– Подожди, минутку! Я сейчас. – Вито оглянулся на комнату – что бы взять в дорогу?

Он покидал в небольшую заплечную сумку все свои деревянные фигурки и подбежал к двери. Светлячок пролетел в сени – Вито тихо шёл за ним. Мальчик решил не будить отца – он сегодня очень устал и сейчас, наверное, видел десятый сон. Вито распахнул входную дверь. В лицо пахнуло летней ночной свежестью, а светлячок уверенно пожужжал в сторону леса. Маленький волшебник шёл следом и тоже был уверен в каждом своём шаге.

Лес, тёмный, но всё же знакомый, потихоньку стал каким-то чудным. Как и рассказывал отец, ощущения изменились. Воздух плотнее, а звуки чётче, как будто и не было никакого лесного эха. Светлячок парил в темноте на пару шагов впереди, оставляя за собой дорожку мягкого света. Время потеряло свой счёт, луны не было видно, а Вито всё шагал вперёд. Волнение, которое захватило его вначале, постепенно улеглось.

Лес стал на удивление чистеньким и опрятным, ни бурелома, ни тебе сухих веток, словно кто-то ежедневно сюда приходил и убирался. Вдруг, показался просвет между деревьев – вот она, долгожданная поляна. Сердце забилось чаще – посреди поляны стоял домик с серой штукатуркой и под моховой крышей. Вито замер на границе леса, а светлячок подлетел к дому, и растворился в воздухе. «И что теперь? – думал Вито. – Что я скажу хозяевам дома? Знаете, тут раньше жила моя мама, но мой папа украл её, когда она ещё не была моей мамой, а потом кто-то ещё раз украл её! Какая ерунда! Надо сделать всё по-тихому и, сперва, осмотреться. Но для этого я слишком заметный». Мальчик ушёл на несколько шагов в лес, присел и раскрыл свою сумку. «Кем бы стать на этот раз? Наверное, буду тихим, как мышь – это то, что надо!»

Вито достал мышку. Дальше всё по отработанной схеме – представил и зажал в ладони. Знакомое головокружение, и вот, трава уже над головой. Отлично, теперь бы только не попасть сове на ужин. Страхи, вдруг, изменились и стали совершенно мышиными. Вито побежал к дому, огибая толстые стебельки, а тонкие подминая под себя. Он стал слышать каждый лесной шорох, ощущать каждую травинку своими усами и мехом. Из дома пахло квашеными яблоками и чёрным хлебом. Но все запахи накрывало одеяло из ароматов сушёных лесных трав. Вот над головой выросла стена. Вито медленно обошёл дом и, вдруг, учуял знакомый запах – запах другой мыши, а вот и норка. «Надеюсь, народ здесь гостеприимный», – подумал Вито и побежал по земляному тоннелю. Ощущения были абсолютно домашними, нора, как нора. «Вот только я немного бы расширил стены, а вот тут посуше – можно сделать хранилище для зерна. Бр-р-р, что за мысли?!» – мышка потрясла головой. Норка закончилась большим тёмным погребом. Справа и слева стояли деревянные ящики, доверху набитые овощами.

– Будешь морковку? – вдруг раздался голос, непонятно откуда.

– Нет, спасибо, – Вито оглянулся, но не смог никого разглядеть. – А вы кто?

– Мы? Ах, ты о моих славных братьях? Их больше нет – они сгинули в когтях злобной совы. Иди же ко мне, что ты встал у входа?

Вито прошёл мимо нескольких ящиков и вот, на одном из них, на куче с морковкой, он увидел невероятно толстую мышь. Она грузно сидела, свесив лапки, и медленно жевала.

Мальчик забрался и сел рядом.

– Меня зовут Вито, а тебя?

– Вито… Странное имя для мыши. А меня зовут Кот.

– Кот?! Нормальное имя для мыши, мне стоило догадаться, – Вито немного расслабился и тоже грызанул кусочек морковки.

– Хочешь послушать про моих братьев? Ты никуда не торопишься? – спросил Кот.

– Нет, не тороплюсь! Я же мышь, какие у меня могут быть дела? – Вито устроился поудобней.

– Нас было трое – три смелых брата! Кит, Кат и Кот, то есть – я. Вообще-то нас было пятнадцать, но после эпидемии мышиного гриппа осталось лишь трое. Родились мы в этом самом подвале, здесь же и выросли. Среди лесных мышек у нас было много друзей, и мы часто бегали к ним в гости. Всё бы хорошо, но однажды на поляне появилась глазастая голодная сова. Мы с братьями успели шмыгнуть в норку, а что стало с нашими друзьями, одному Великому Крысу известно. Но долго мы в заточении подвала жить не смогли. Первым ушёл Кит и не вернулся. За ним пошёл Кат и тоже пропал. А я, а что я? Я был самым трусливым из всех троих и остался здесь в одиночестве. Видишь, заедаю своё горе, – он опять откусил большой кусок и захрустел. – Почти и не хожу в последнее время, а если хожу, то, в основном, под себя.

Кот выглядел крайне плохо и не здорово. Из–под его огромного живота выглядывали маленькие худые лапки.

– Очень сожалею о твоих братьях, – заговорил Вито. – Но как это мне повезло не наткнуться на сову!? Я ведь чувствовал, что она где-то рядом!

– Судьба, друг мой – это всё судьба. Кстати, что-то ты слишком свежо выглядишь для мыши. Чистый, загорелый и, о, Великий Крыс! Не может быть?!

– Что? – испугался мальчик.

– У тебя нет блох?!

– Ну, наверное, нет. Хотя, сразу захотелось почесаться, – Вито поскрёб за ухом.

– Хочешь, поделюсь своими питомцами? Здесь им уже слишком тесно, – Кот протянул лапу.

Вито резво отпрыгнул в сторону:

– Нет, спасибо! Не хочу тебя обделять. Кстати, не подскажешь, можно ли пробраться наверх в дом?

– Можно, конечно, но зачем? Здесь есть всё, что нужно. А на верху живёт старая Трута с метлой.

– Значит, всё-таки ход есть? – Вито нетерпеливо переминался с лапы на лапу.

– Вон, там, в углу дырка. Ты по стеночке, по стеночке и вылезешь, прям за печкой. Я на такую ловкость уже давно не способен.

– Спасибо тебе, Кот! И, давай, завязывай с обжорством.

Вито быстро нашёл просвет в потолке и по земляной стенке шмыгнул в тёплое пространство дома.

Выбор двери

За печкой было пыльно, на полу валялись какие-то крошки и сухие листочки. Вито выглянул в комнату. Тусклый свет масляной лампы, висящей над столом, освещал большую горницу. Дом был пуст – по крайней мере, людей не слышно, только на стене тикали часы. Вито присмотрелся – это была кошка с циферблатом на животе, раскинувшая в стороны все свои четыре лапы. Но самое страшное – это глаза! Они были как будто живые, и Вито казалось, что смотрели прямо на него. Сразу стало неуютно в этом чужом доме, в виде мыши, да ещё и рядом с такой кошкой на стене. Из комнаты вело четыре двери, и одна из них была входная, рядом с окном. Вито спрятался обратно за печку, от пристального взгляда часов, и стал размышлять, что же делать дальше. «Кот говорил о Труте, получается, это моя прабабушка и она ещё жива? Наверное, совсем ветхая старушка, но она точно должна знать, где мама!»

Быть мышкой оказалось очень даже удобно. Тихо, незаметно, Вито свернулся в клубок за печкой и стал ждать. Он почти задремал, когда в тишине дома три раза промяукала кошка. Вито вспомнил, что мама всегда выпроваживала отца после того, как промяукают часы. Минут через пять, одна из дверей распахнулась, и в дом ввалилось существо, полностью покрытое снегом. Вслед за ним с воем залетел студёный ветер и закружил пушистые снежинки по дому.

– Уф! Вот намело-то за окном! – Снеговик отряхнулся и снял тулуп. Это оказалась старушка в мохнатой шале на голове. Она скинула валенки и села за стол:

– Чего ждём? Подавай еду! – В печи тут же затрещали разгорающиеся дрова, а на столе появился самовар – просто из воздуха. Перед бабушкой выросла чашка и банка с мёдом.

– Как хорошо дома, – Трута хлебнула из чашки горячего чая и повела носом, – только мышами опять пахнет.

Вито понюхал у себя под мышкой: «Нет, не от меня».

А бабушка уже жевала бублик и продолжала:

– Надо бы заняться этим обжорой в погребе, а то совсем перестал мыться!

Она допила чай и, кряхтя, забралась на печку. Ещё один вдох и бабушка заснула, тихо похрапывая.

Что же здесь происходит, думал Вито. Он, конечно, понимал, что находится в доме волшебницы, но снежная буря за дверью была чем-то из ряда вон выходящим. Мальчик посмотрел в окно – там по-прежнему висела тёплая летняя ночь. Интересно, а что за другими двумя дверями? Вито чувствовал – маму надо искать где-то там, но прыгать по сугробам не очень хотелось, и он решил оставить снежную дверь на крайний случай.

Трута крепко спала, а у Вито уже не хватало терпения сидеть и ждать чего-то за печкой. Он перебежал через комнату и спрятался за столом, а ещё через мгновение превратился в мальчика. Сидя на корточках, он быстро осмотрел себя, помял щёки и поводил плечами – как же снова хорошо быть человеком. Да ещё и в привычной одежде, но главное, в штанах! Без штанов бывает сложно говорить о серьёзных вещах и совершать правильные поступки, а вот в штанах, совсем другое дело. Вито, пригнувшись, прокрался к дальней двери. Обычная из тёмного дерева, кое-где проступили белые разводы похожие на соль, ручка тёплая на ощупь. Вот и всё, что можно было сказать, разглядывая её. Что за дверью, Вито не мог даже и представить. Была, не была – он приоткрыл её, держась за косяк. Ярко синий свет защипал глаза после полумрака ночного дома, Вито открыл ещё немного, и в лицо подул горячий ветер. Крепко держась рукой, мальчик высунул голову и посмотрел вниз. Он парил над бескрайним синим морем, которое качалось как маятник из стороны в сторону. Жутко закружилась голова, прям до тошноты, и Вито было подался обратно, но тут ему на плечо легла рука:

– Ты куда собрался, малец?!

От неожиданности мальчик потерял равновесие и провалился в распахнутую дверь. За недолгий полёт он успел развернуться и посмотреть на Труту. Она стояла в проёме, уперев руки в бока, и удивлённо провожала Вито взглядом, вскинув бровь. Дверь захлопнулась. Вокруг неё не было ничего, ни дома, ни леса – она просто парила в воздухе и плавно покачивалась в такт волнам. Вито плюхнулся в воду, а дверь под силой ветра поплыла дальше.

Рыбы тоже люди

Нельзя сказать, что Вито не умел плавать – он плавал настолько же хорошо, насколько курица умеет летать, то есть низко и недалеко. Вода тут же залилась в рот и нос, волны накатывали одна за другой, а вслед за водой пришла паника. Вокруг бескрайний океан, а под тобой чёрная глубина. Вито откашлял воду, немного отдышался и попытался взять себя в руки. «Сейчас главное научиться плавать. Что мы имеем? Всякие зайцы и кроты бесполезны – мне нужно превратиться в рыбу!» Вито перекинул мешок перед собой, он ещё не успел промокнуть и поэтому держался на плаву. Мальчик с трудом вспоминал, какие фигурки у него есть. Были речные рыбки: караси и сомы, но это сейчас не подойдёт. Он где-то слышал, что речные рыбы не могут жить в солёной воде, как и наоборот. Ага! Морской окунь! Вито видел его однажды заспиртованным в банке – забыть его вид было очень трудно, и, придя домой, он тут же вырезал его маленькую копию. Рука шарила по сумке и, наконец, напоролась на ряд острых иголок. То, что надо. Вито, как мог, сжал фигурку в руке, и представил плывущую в пучине океана рыбу. Ничего не происходило, человек оставался человеком, а море – бездонным морем. Мальчик поднёс рыбку к глазам и взглянул на неё. К сожалению, он плохо себе представлял, как может плавать и жить настоящий окунь, наверное, поэтому ничего не получалось.

Внезапно, огромная волна накрыла Вито с головой и закрутила его вверх тормашками. Он открыл глаза уже под водой. Всё перепуталось, где верх, где низ – вокруг царил мертвенно тихий полумрак океана. Одежда намокла и тащила на дно, мальчик выпускал изо рта последние пузырьки воздуха и рывками пытался выплыть.

Вито понимал, что это, скорее всего, последний миг его жизни, голова кружилась, и чернели перед глазами звенящие мушки. Память убежала назад к отцу в родной домик, где всегда было так сухо и спокойно. Взгляд мутнел. Но вот, что-то метнулось перед ним. Мальчик попытался рассмотреть рыбёху и сразу узнал её – это был морской окунь. Он плавно шевелил хвостом и водил по сторонам огромными выпученными глазами. Вито прижал к груди фигурку, и на последней капле сознания представил себя рыбой. Вдруг, вода стала легче, он открыл большие глаза и с удовольствием вдохнул. Монотонный гул моря, который слышался под водой, перестал пугать и показался очень родным.

Вито стал слышать всё, что происходит вокруг. Где-то далеко проплывала стая китов, один малыш отбился от родителей, и мама китиха звала его поторопиться. Облако планктона спокойно дрейфовала по течению и совершенно не обращала внимания на творящиеся рядом чудеса.

«Надо бы начинать выбираться отсюда», – подумал Вито. Вокруг него кругами плавал его случайный спаситель, красный пучеглазый с острыми плавниками – такой же морской окунь. Вито решил обзаводиться знакомыми и начать с него:

– Привет, окунь!

– Меня зовут Пузырь, а не Окунь. А ты зачем съел человека, он же такой волосатый? – окунь, наконец, подплыл поближе.

– Ты ошибся, человек просто быстро уплыл, вон туда. Вито, э-э-э… меня зовут – Вито.

– Вито! Ха! Я бы назвал так только медузу! Поплыли за мной, угощу тебя своим фирменным рулетиком, – Пузырь начал уходить в глубину, – Давай не отставай, если опоздаем к ужину, то жена заругает!

Вито ничего не оставалось делать, как плыть за новым знакомым. Постепенно становилось всё темнее и темнее, длинные ленты водорослей колыхались в такт движению воды. Мальчик поднял свой правый глаз вверх – поверхности уже совсем не видно. Внезапно, он со всего маха ткнулся в хвост Пузырю, а тот тихо прошептал:

– Замри и раздуйся, – сам он расправил в стороны все свои плавники, особенно большой колючий на спине.

«Странный какой», – подумал Вито и начал оглядываться по сторонам. Повернув голову, он нос к носу столкнулся с какой-то большой рыбой с маленькими злыми глазками. Она медленно раскрыла рот с острыми, как бритва зубами и одним движением захлопнула его, но уже вместе с Вито внутри. В последнее мгновение сработали, наверное, рыбьи рефлексы, и мальчик растопырил плавники, как это ранее сделал Пузырь. Огромные челюсти сомкнулись, и тут же послышался хруст – сломались пару иголок на спине. Неудачливая акула с визгом выплюнула Вито и быстренько уплыла восвояси.

– Это Злобень! Не бойся, он так проверяет новичков. Правда, вчера съел двух моих друзей, но тут они сами виноваты. Поспорили, где люди мечут свою икру – в реке или море, да так заспорились, что не заметили хитрого Злобня. Тут он их и сцапал.

Вито смотрел вслед уплывающей акуле и думал, какое счастье, что он не превратился в беззащитную селёдку или сардинку. Поплыли дальше. В кромешной темноте начали появляться бледные отсветы. Между взмывающих вверх водорослей плавали светящиеся рыбки, они отбрасывали молочно-белый свет на воду вокруг и толстый слой ила. У всех рыб торчали навыкат глаза. Вдруг Вито представил, сколько тон воды сейчас находится над ним, и если он вдруг превратится в человека, то эта тяжесть тут же раздавит его в лепёшку. «Не думать о людях! Прочь от себя эти мысли! Я рыба, я спокойная холодная рыба…»

– Ну, вот мы и дома! – Пузырь широко взмахнул плавником, показывая на куст тёмно-бурой водоросли. – Жабра, милая, я с гостем!

Из кустов высунулась ещё одна морда окуня. Вито присмотрелся – из её губы через ноздрю торчал рыболовный крючок.

– Здравствуйте, – Вито чувствовал себя немного неловко, как будто он сам навязался в гости.

Но тут, Жабра широко улыбнулась, если это можно так сказать о рыбе:

– Ну, наконец-то! Я уж думала, тебя Злобень доедает! Что, захотел сделать меня матерью одиночкой?! Многодетной матерью одиночкой?!

После этих слов из кустов выплыла туча крикливых мальков. Они тут же окружили гостя со всех сторон и начали тыкаться и шлёпать его своими маленькими хвостиками и плавниками.

– Ребята, ну успокойтесь! – Пузырь разогнал мелочь и подтолкнул Вито в заросли водорослей. – Видел штуку в носу у моей жены?

– Ага, видел, это называется крючок.

– Может быть и крючок. Однажды её чуть не изловили люди. Она была молодая и глупая, клюнула на жирного червяка посреди моря. Во даёт! Как же может червяк оказаться, посреди моря?! А я, как всегда, поднялся к поверхности – там я сочиняю стихи. Смотрю, молодая красивая окуниха извивается всем своим красночешуйчатым телом, и её уже вытягивают из воды! Конечно, я не дельфин, но разогнался и выпрыгнул вслед за ней и в полёте перекусил леску. Мы с Жаброй плюхнулись обратно в воду, а этот, как говоришь, крючок, так и остался у неё в носу. Она не смогла устоять перед таким героем, как я, и вот, у нас уже третья партия этих маленьких обормотов! – Мальки продолжали крутиться вокруг, создавая живой ураган.

– Смотри, это мой фирменный рулетик!– Пузырь зарылся носом в ил и, через какое-то время, вытащил на свет пару рачков. Каждого он ловко обмотал куском водоросли и сунул одного Вито: