Дом, который будет ждать. Книга 6

Александра Шервинская

Дом, который будет ждать. Книга 6

Глава 1

Каспер

Ледяные брызги холодили кожу, оседая на ней невесомой, но какой-то отвратительно промозглой влажной пылью, защититься от которой не было никакой возможности. Ни плотный плащ с глубоким капюшоном, ни надетая под него одежда из плотной, пропитанной специальным составом кожи, ни высокие сапоги – ничто не являлось преградой для этой всепроникающей сырости.

Я стоял и смотрел на бескрайнее свинцово-серое неприветливое море, сердито ворчащее где-то внизу, не обращающее на меня ни малейшего внимания. Что ему, видевшему этот мир совсем юным, какой-то человечишко, пусть и обладающий магией? Песчинка, не стоящая того, чтобы на неё вообще обращать внимание: стоит себе и ладно.

– И чего мы ждём, Хиген?

То, что бывший воин подошёл и остановился за моей спиной, я понял, не оборачиваясь: за прошедшие месяцы я настолько привык к своему вечно хмурому и немногословному спутнику, что всегда знал, где он находится. Это была не магическая привязка, а какое-то совершенно иное чувство, сродни кровным узам, хотя ни о каком родстве, разумеется, и речи не было. Вот и сейчас я не увидел и не услышал, а именно почувствовал, что он остановился рядом и чуть позади. Хиген всегда вставал именно так: за правым плечом, словно телохранитель, хотя им и не являлся.

Мне вообще сложно было бы сказать, кем стал для меня человек, которого когда-то – сейчас мне кажется, что это было в какой-то прошлой жизни – привела в мою комнату матушка Неллина, настоятельница таинственной Ирманской обители. С того дня, когда выяснилось, что мне нужно попасть в легендарный Ла-Тредин, Хиген стал моей тенью.

Он мало рассказывал о себе, но я предположил, что когда-то он сам побывал в крепости, которой как бы и не существует на самом деле. В качестве кого он там был, так и осталось для меня загадкой: слишком мало данных было в моём распоряжении, чтобы строить полноценные версии.

С того давнего дня, когда он в сопровождении матушки Неллины вошёл в мою комнату, прошло уже несколько месяцев. Для меня они оказались наполнены занятиями с Хигеном, который гонял меня так, как не всякий армейский капрал гоняет зелёного новобранца. Но, стоило мне начать возмущаться, как он спокойно смотрел на меня и негромко спрашивал:

– Ты хочешь раскрыть тайну своего амулета и получить возможность призывать свою вторую половину? Да? Значит, прекращай ныть и продолжим.

И я, магистр Каспер Даргеро, никогда и никому не позволявший собой командовать, молча усмирял гордыню и продолжал яростно молотить набитый опилками длинный мешок или метать кинжал в круглую деревянную мишень.

– На острове нет магии в привычном тебе понимании, – ещё в самом начале предупредил меня Хиген, – вернее, она есть, но полностью подчинённая тамошнему центру силы. Подключиться к нему можно только с разрешения командора. А с тобой, таким, какой ты сейчас, он даже разговаривать не станет. Ему нет никакого дела до человеческих магов, до Империи и Императора. Для него это просто пустой звук. В крепости царит магия совершенно иного порядка, она направлена на изменение, усовершенствование тех существ, кому не повезло попасть в руки магам Ла-Тредина. Хочешь присоединиться к ним?

Я не хотел, поэтому с каким-то маниакальным упорством, подстёгиваемым всё же уязвлённой гордостью, тренировался бить не магией, а кулаком, кинжалом, мечом, даже простой палкой. Учился преодолевать препятствия исключительно за счёт скорости, реакции и силы. Прыгал, бегал, ползал, карабкался по стенам, цепляясь за едва видимые выступы и обдирая в кровь пальцы.

До того момента, когда мной занялся Хиген, мне казалось, что я физически подготовлен более чем достойно. Маги, конечно, предпочитают пользоваться своим даром и соответствующими навыками, но слабаком я себя назвать никак не мог. Однако Хиген раз за разом ронял меня на утоптанную землю в одном из небольших дворов Ирманской обители, не прикладывая для этого, казалось, ни малейших усилий. И это с его-то покалеченной ногой! Я бесился, но объяснения слушал внимательно, так как понимал: однажды повышенная выносливость и умение драться могут спасти мне жизнь. Поэтому я безропотно бегал по лестницам с бревном на плечах, прыгал через особым образом скрученную верёвку, замечая, что с каждым днём справляюсь с нагрузками всё быстрее и легче. И вот настал день, когда я смог продержаться против Хигена целых десять минут, чем гордился, пожалуй, даже больше, чем полученным в своё время дипломом.

Полагаю, что во всей империи я был единственным магистром, который мог пробежать по лестнице вверх сотню ступенек и даже практически не запыхаться.

И вот сейчас, спустя несколько месяцев, я стоял на скалистом морском берегу и молча смотрел на расстилающуюся передо мной бесконечную серую гладь, кое-где вскипающую белыми гребнями пены.

– Нас давно заметили, – как всегда невозмутимо отозвался Хиген, – значит, скоро пришлют кого-то, чтобы доставить нас на остров.

– Заметили? Каким, интересно, образом? Тут же миль на сто вокруг кроме нас никого нет, – я совершенно искренне удивился, хотя иногда мне казалось, что я уже практически утратил эту способность, настолько странными и непостижимыми были события, произошедшие со мной за последний год. Неужели совсем недавно, около года назад, я сидел в каминном зале своего замка, читал столичную прессу, а самой большой проблемой был неизбежный конфликт с магами, входящими в Совет? Бесшумный, какой же ерундой я тогда занимался!

– Ты по-прежнему не слишком наблюдателен, Кас, – проговорил Хиген, глядя в какие-то недоступные для моего зрения дали, – ты не заметил двух наблюдателей, которые уже давно скрылись с докладом.

Наверное, во всём мире Хиген был единственным существом, которому дозволялось сокращать моё имя. Когда он впервые назвал меня Касом, я возмутился и потребовал, чтобы он обращался ко мне нормально, а не коротким именем, напоминающим собачью кличку. Тогда Хиген молча посмотрел на меня и никак не отреагировал, но к варианту полного имени не вернулся. После месяца борьбы я махнул на это дело рукой, а потом даже как-то и привык. Во всяком случае, меня это перестало раздражать, что уже немало.

– Ты имеешь в виду двух чаек, которые тут кружили?

Мне пришлось как следует напрячь память и прогнать в сознании всё, что было вокруг в течение того времени, что мы стоим на скале.

– Разумеется, – в равнодушном голосе бывшего воина послышались нотки одобрения, но очень может быть, что мне просто показалось. – Это были разведчики Ла-Тредина, и, полагаю, они узнали меня. Поверь, если бы нам решили отказать в визите, то нашли бы способ это сделать.

– Например? – мне действительно было интересно, так как Ла-Тредин с его странной непонятной магией и ещё более загадочными обитателями пока больше напоминал страшную сказку, нежели реальность.

– Например, вот так, – криво усмехнулся Хиген: одна сторона его лица из-за старого глубокого шрама была практически неподвижна.

Не успел он договорить, как в море выросла огромная волна, раза в три больше остальных, и с грохотом обрушилась на соседнюю скалу, в крошки разметав здоровенный обломок.

– Или вот так, – невозмутимо продолжил мой спутник.

Тут же возникший порыв ветра странным образом обогнул место, где мы стояли, и с яростью налетел на пирамиду, сложенную кем-то из крупных камней. Она рассыпалась, словно была сооружена не из неподъёмных валунов, а из детских кубиков.

– Но как?!

Почему-то перед Хигеном, как до того перед Сеолом и Минни, мне было не стыдно показать, что я чего-то не знаю. И признать, что я вовсе не такой могучий маг, как мне казалось раньше. Теперь я понимал, что весь наш Совет – это лишь горстка мало что умеющих и почти ничего не знающих дилетантов, возомнивших себя вершителями судеб.

– Это место уже принадлежит Ла-Тредину, – абсолютно спокойно пояснил Хиген, – это, если можно так сказать, точка ожидания. У того, кто пришёл на эту скалу, два пути: либо на остров, либо…

Он не договорил, но и так было понятно, что если кто-то сочтёт, что тебе нечего делать в тайной крепости, то ты просто исчезнешь. Или тебя засыплет камнями, или смоет огромной волной, или что-то другое, что мне просто пока не продемонстрировали. Но уйти отсюда обратно, туда, откуда ты пришёл, уже невозможно.

Неужели Хиген был настолько уверен, что нас пропустят? Или его пропустили бы в любом случае, вопрос был только во мне? Я подумал, что от количества загадок скоро лопнет голова, причём с каждым днём их становится всё больше, а ответов как не было, таки нет.

Я хотел было спросить своего спутника о чём-то, но не успел, так как на горизонте показалась чёрная точка, которая быстро увеличивалась, приближаясь.

– Быстро это они сегодня, – проговорил Хиген, и в его голосе мелькнули странные нотки: не то удивление, не то непонятная тоска.

– Они? За нами кого-то прислали?

– Сам увидишь, – не стал ничего объяснять мой спутник, пристально всматривающийся в становящуюся всё крупнее точку.

Вскоре стало понятно, что это небольшой одномачтовый парусник, но, сколько я ни всматривался, мне не удавалось разглядеть на борту ни одного человека. Тем не менее шустрое судёнышко уверенно направлялось именно в нашу сторону, и не было ни малейшего сомнения в том, что его прислали за нами.

В сердце поселилось странное чувство: словно я стоял на пороге одного из важнейших событий в своей и без того насыщенной в последнее время жизни. Нечто похожее со мной происходило, когда впервые после долгого перерыва я подъезжал к Ирманскому монастырю, и предчувствие меня не обмануло. Именно в этой всеми богами забытой – во всяком случае так принято было считать – обители я обнаружил свою дочь, ставшую, как потом выяснилось, носительницей тени великой императрицы Элизабет. Не отправься я тогда в Ирму – и мог никогда так и не узнать о её существовании. Не познакомился бы с Минни и не узнал бы, что во мне течёт та же кровь, что и в нынешнем императоре, и что я тоже имею право на трон. В последнее время я перестал бояться этих мыслей, потому что понял: я стал бы гораздо более разумным императором, чем несдержанный и порой безумный Максимилиан.

Эти мысли стаей перепуганных птиц промелькнули в моей голове, пока я всматривался в судно, смело плывущее прямо на скалы.

– А куда он собирается пристать? – не выдержал я, так как мне казалось, что менее пригодное для того, чтобы взять пассажиров, место ещё поискать надо. Причём не факт, что сумеешь найти. Скалы, бьющие в каменные стены здоровенные волны, ни метра прибрежной полосы… Такая себе пристань получается, если честно.

– Сейчас увидишь, – не захотел ничего объяснять Хиген и, поманив меня к самому краю, показал куда-то вниз.

Я осторожно наклонился и увидел узкую, практически незаметную глазу, щель, в которую и нырнуло пришедшее за нами судёнышко. Правда, как мы на него попадём, по-прежнему было для меня загадкой.

– А теперь следуй за мной, – скомандовал бывший вояка и легко, так что и не скажешь, что одна нога у него почти не сгибается, зашагал по неприметной тропинке, ведущей к обрыву. Наверное, знай я Хигена чуть хуже, я решил бы, что он собирается свести счёты с жизнью, сиганув в море со скалы. Но это был совершенно не тот случай: мой спутник был из тех людей, которые цепляются за жизнь до последнего, не позволяя себе проиграть и выгрызая у бед и напастей каждый лишний день.

Тропка, ведущая вниз, была узкой настолько, что двигаться по ней можно было только почти прижавшись к скале. Даже мне, человеку физически неплохо развитому, спускаться по ней было непросто, что уж говорить о Хигене, права нога которого слушалась плохо. Однако он ступал уверенно, так, словно путь этот был ему не просто знаком, а привычен. Впрочем, может, так оно и было.

Спустившись и повернув вслед за спутником за выступающую часть скалы, я оказался в небольшой, закрытой со всех сторон бухточке. Даже маленькое судёнышко, пришедшее за нами, разместилось в ней с некоторым трудом.

– Ничего себе! – воскликнул я, глядя на то, как кораблик причаливает к берегу, а потом на берег словно сами собой опускаются сходни. – Думаю, многие отдали бы немалую сумму за то, чтобы узнать об этой бухте. Это же практически идеальное укрытие: тут тебя не обнаружат ни береговые патрули, ни противник. Да и волны с ветрами здесь практически не беспокоят…

– Ты же понимаешь, – не оборачиваясь, сказал Хиген, – что о ней знают только те, кто живёт на острове или направляется туда. Видимо, тобой заинтересовался сам командор, так как транспорт за нами пришёл на удивление быстро.

– А кто он?

Мне действительно было интересно, к тому же неплохо было бы заранее представлять, с кем придётся иметь дело. Я неоднократно просил Хигена рассказать о Ла-Тредине, но неизменно получал отказ. Причём было абсолютно понятно, что уговаривать и просить бесполезно.

– Он командор, – пожал плечами мой спутник, – этим всё сказано. Скоро сам увидишь, судя по всему, тебе не придётся долго ждать встречи с ним.

– А что, обычно долго приходится?

– По-разному, смотря кого и для чего привезли на остров. А сейчас хватит болтать – нас ждут.

Я вздохнул и вслед за Хигеном поднялся на борт абсолютно пустого судна, уже почти без удивления наблюдая за тем, как деревянные сходни самостоятельно втянулись на борт. Кораблик с некоторым трудом развернулся в тесной бухточке, а потом легко скользнул в открытое море. Оглянувшись, я, как ни всматривался, не смог разглядеть ту щель, через которую мы покинули укрытие.

То, что кораблик управляется магически, я догадался давно, но мне всё равно была интересна, так сказать, техническая сторона вопроса. Я изо всех сил старался уловить хотя бы отголоски, тень знакомой магии, но не чувствовал абсолютно ничего. Сначала я пытался понять, как так получается, но потом махнул рукой, так как стало ясно: это та грань магии, о которой я даже не слышал. И разобраться в ней самостоятельно можно даже не пытаться: бесполезно.