Слезы Моря

– Проходите, курсант Дарэ, присаживайтесь.

В кабинете главы Военно-морской академии я оказалась впервые. Взгляд зацепился за массивные шкафы с книгами, тяжелые темно-синие шторы на окнах с умирающей геранью. Я осторожно подошла к столу, заваленному бумагами и свитками.

Ректор Нарис молча меня рассматривал. Магистр Тара села неподалеку и нахмурилась.

– Рассказывайте, – велел он.

– И начните с того, как вам пришла в голову идея пойти вместо курсанта Алерэ! – не удержавшись, воскликнула куратор моего курса.

Я быстро пересказала, как оказалась на Заброшенном острове, не упоминая своих отношений с магами и того, что получила силу. Магистр Нарис внимательно выслушал, кое-что уточнил и ненадолго задумался.

– Значит, вы не знаете, почему выжили?

– Водный маг, который проводил ритуал, считает, что самопожертвование сыграло немалую роль, – тихо ответила я.

У меня вдруг сильно заболела голова, и я поняла, как безумно устала за прошедшие сутки, богатые на события. Хотелось забраться под одеяло и скрыться от всего мира.

– Ну что ж… Рад, что вы живы, – неожиданно тепло сказал магистр Нарис. – Сходите переоденьтесь, зайдите на всякий случай в целительское крыло, выпейте зелье от простуды и после завтрака возвращайтесь на занятия.

Я поднялась, поблагодарила Нариса за заботу. Молчаливая магистр Тара, за наш разговор с ректором не произнесшая ни слова, нервно теребила край камзола.

– И свою подругу захватите, иначе…

Ректор махнул рукой, оборвав предложение на середине. Лотта была частым гостем в его кабинете. И, увы, нежелательным. С ее веселым нравом и желанием пошалить магистр Нарис был знаком практически с первого дня обучения. Тогда Лотта, дежурившая в столовой, в сахарницу насыпала соли. И все бы ничего, но на праздничном обеде присутствовал советник короля, жуткий брюзжащий тип, который шутки не оценил, и студенческая стипендия вместо того, чтобы увеличиться, уменьшилась на один золотой. У адептов осталось два варианта: сердиться на мою подругу молча, потому что защитников в «волчке» у нее уже тогда было немало, или же смириться с неизбежным и забыть.

Едва за мной закрылась дверь, как Лотта снова кинулась ко мне и обняла. Затем воровато оглянулась и потянула в сторону общежития. Но поговорить нам толком не удалось, потому что в комнату постучался Гар, помощник целителя. Быстро наш ректор работает, опомниться не успеешь. Я позволила себя осмотреть, под цепким взглядом мага выпила зелье и сказала спасибо.

– Трин, пообещай, что больше ты такой глупости делать не будешь! Пожалуйста!

– Лотта! – тихо сказала я, понимая, о чем она просит.

– Пообещай.

– Хорошо. Обещаю, – вздохнула, присаживаясь на кровать и обнимая подругу.

Мы немного посидели и помолчали.

– Мне сегодня в патруль идти, а завтра ты расскажешь, что там произошло? – шепотом спросила она.

– Да.

– Спасибо, что спасла мне жизнь.

– Спасибо, что ты у меня есть. Будь осторожней, пожалуйста.

Лотта кивнула, поднялась, поправила рубашку и натянула камзол.

– А они красивые? – вдруг спросила она.

– Кто? – не поняла я вопроса.

– Те маги…

Подруга мечтательно улыбнулась и сверкнула синими, как море, глазами.

– Лотта!

Я невольно рассмеялась. Все-таки девушки – это девушки в любой ситуации. Их не ритуал и жертвоприношения интересуют, а мужчины.

– Ну а что! Интересно же! И почему ты молчишь?

– Если скажу, что да, ты от меня не отстанешь, – вздохнула я. – А нам нужно идти. Завтрак скоро начнется.

Я отвернулась к окну и всмотрелась в грозовое небо, предвещающее бурю. Даже странно знать, что на Заброшенном острове сейчас сияет солнце и горячий песок лежит неподвижно, не тронутый бродягой-ветром. Я вздохнула.

– А как ты уговорила магистра Нариса взять тебя с собой?

Лотта хихикнула, потом сделала серьезные глаза.

– Ты не поверишь, – сказала она, поправляя прядку волос, что выбилась из узла на затылке.

– Что?

Сознаюсь, я сразу же заподозрила худшее, вспомнив разом все шалости подруги. Да одна ее выходка с капитаном судна, на котором мы плыли, чего стоила!

– Я пообещала ему… хорошо себя вести!

Я рассмеялась.

– Неужели купился?

– Ты меня недооцениваешь, – хмыкнула Лотта, открывая дверь. – Я могу быть весьма убедительна. Профессора Ори радует мое ораторское искусство.

О да! Если подруга начнет говорить, остановить ее сложно. По-моему, профессор Ори Лотту просто боится, поэтому оценки у нее всегда высокие.

– К тому же, – кокетливо заметила она, – ректор Нарис забыл уточнить, как долго я собралась вести себя хорошо.

В общем, ждем новой каверзы! Интересно даже, сколько Лотта продержится?

Мы спустились в столовую, поеживаясь от грома за окнами и радуясь, что нам не нужно идти на плац после завтрака. У нас должны быть занятия в аудиториях. История, военное дело, способы борьбы с нечистью, распознавание ядов и ловушек и лишь после обеда – очередная тренировка.

Курсанты бросали на нас косые взгляды. Они уже знали, что я смогла спастись, и, чувствую, горели желанием выяснить, как мне это удалось. От расспросов их сдерживал многообещающий взгляд ректора, сидевшего за преподавательским столом. Давненько он в столовой не появлялся, а сегодня, сдается, появился тут из-за меня.

Я ела омлет с ветчиной и думала о том, что впереди безумно длинный день, наполненный любопытными взглядами, от которых на парах не спрячешься. А чего я хотела?

В аудиторию мы с Лоттой пришли последними. Остаток перерыва я потратила на сбор сумки, а подруга дописывала реферат по одному из видов яда. Мы привычно уселись за парту, и практически сразу же прозвенел колокол. В аудиторию быстрой походкой вошел профессор Грэм, на ходу скидывая плащ и стряхивая капли с волос.

Я глянула в окно, прикрытое тяжелыми бархатными портьерами темно-синего цвета. Дождь лил стеной, но шума почти не было слышно. Значит, боевые маги обновили защиту Военно-морской академии, а она, как известно, приглушает звуки.

– Открываем тетради и записываем сегодняшнюю тему: «Реформы образования во время правления Артура Великого».

Я отвлеклась от разглядывания темного неба за мокрыми окнами и быстро записала тему. Профессор Грэм начал читать лекцию, объясняя термины и понятия, но сосредоточиться у меня не получалось. Внутри росло жуткое чувство тревоги, которое с каждой минутой становилось все сильнее и сильнее. Мне захотелось вскочить, бежать сквозь ледяной дождь… Куда? К кому? Нет ответа.

Я сжала кулаки, прикусила губу, чувствуя, как перед глазами все плывет. Что происходит?

– Тебе нехорошо? – прошептала Лотта, отрываясь от конспекта и с беспокойством глядя на меня.

– Все нормально, не волнуйся.

Головокружение прошло, но виски ломило от боли.

– Трин…

– Я просто переволновалась там, на Заброшенном острове, и немного устала.

Лотта нашла мою ладонь, сжала и уткнулась в тетрадь. Я же всмотрелась в бушующую за окном бурю и почему-то представила Ала. Ему наверняка такая погода пришлась бы по душе.

Алэрин

Злость взялась ниоткуда. Наполнила изнутри, жгла каленым железом так, что я почти не мог дышать. Беспричинная, непонятная и поэтому сжимающая сердце в тиски страха. Я боролся с этим как мог, но злость пополам со страхом вырывалась наружу и не исчезала даже в тот момент, когда нес девчонку через лес, а потом и через море – к берегу, где должен ее оставить.

Я получил передышку лишь на мгновение – когда, словно безумный, пил дыхание Трин, жадно касаясь губ. Пил – и не мог остановиться. Тело при этом ломило, чуть ли не скручивало судорогой, жгло огнем. Что со мной происходит? Не понять. Заболел? Попал под проклятие?

Я выпустил девчонку, заставляя волну нести ее к берегу. Там ждали. У Трин все будет хорошо. Хоть одна да спаслась. Ради этого стоило ждать. Но почему же мне так плохо? И почему до отчаяния хочется отправиться в Кардос и что-нибудь сотворить… С городом, с людьми, с этим проклятым миром!

Я глубоко вдохнул и нырнул, поплыл в ледяной воде, надеясь, что злость утихнет, перестанет копошиться ежом в горле. Сила рвалась наружу, требуя действовать, и я не стал ее сдерживать. Выпустил, вдыхая запахи бури, – свежего воздуха и соли. Волна вытолкнула меня на поверхность, подняла на гребне, швырнула. Я попробовал нырнуть, но небо слилось с водой, и море понесло меня непонятно куда. Сейчас я сам себе напоминал безмозглого моряка, который по глупости борется с бурей.

Спину обожгло болью, будто кто-то полоснул ножом по позвоночнику. Я, задыхаясь, ушел под воду, ничего перед собой не видя, кроме темноты. Каким-то чудом вынырнул, пытаясь удержаться на волне. Призвал магию и…

Да быть такого не может! Куда делась моя сила? Стихия не исчезает просто так! Я прикрыл глаза, прислушался к ощущениям и с облегчением вздохнул. Нет, магия никуда не делась, но почему-то сейчас не действовала. Немыслимо.

Боль вернулась, скручивая мышцы до темноты в глазах и желания кричать как безумный. Я глотнул соленой воды и провалился в беспамятство.

Глава четвертая

Тринлейн

Утро выдалось холодное и промозглое. Я выглянула в окно и не увидела ничего, кроме тумана. Он окутал академию, все еще спящий город и, казалось, проник даже за стены «волчка». Я поморщилась, выползая из-под одеяла.

Лотта, вернувшаяся несколько минут назад из ночного патруля, зевала. Пока она собирала вещи, я приняла душ и переоделась. Подруга последовала моему примеру.

– Ганс приходил, – неожиданно сказала она, когда мы доставали мечи и прикрепляли к поясу.

Я посмотрела на внешне спокойную Лотту.

– И?

– Прощения просил, твердил, что любит и не может без меня жить, – фыркнула подруга.

– А ты?

– Послала… морем. – Лотта скрутила косу в узел на макушке, посмотрела на меня. – Думаешь, зря?

– Нет, – тихо ответила я. – Он не стоил тебя, Лотта. Когда любишь – не отпустишь умирать. Лучше сам…

– Знаю, Трин.

Она крепко меня обняла, выпустила и вздохнула.

– Я думала, любовь – это самое светлое чувство на свете. Она заставляет биться даже холодное сердце. А оказывается…

Подруга замолчала, нервно потеребила край рубашки.

– Она такая и есть, Лотта, когда настоящая, – прошептала я. – Если любишь – нельзя предать. Сердце не позволит.

Мы прошли коридор, добрались до поворота, свернули и вышли в огромный холл, украшенный синими гобеленами с серебряными и золотыми вставками.

– Я просто решила… забыть, Трин. Нет, не твой отчаянный поступок, а Ганса. Давай в ближайшие выходные сходим в город и с кем-нибудь познакомимся?

– Как будто тебе тут кавалеров мало, – отозвалась я, не особо желая куда-либо идти.

Сегодня у меня выдалась беспокойная ночь. Все не верилось, что я жива. Боялась заснуть и перестать существовать. Лотта же ушла в патруль, и одиночество в привычных стенах давило сильнее, чем обычно. А еще стоило только сомкнуть глаза, все слышался чей-то голос, повторяющий мое имя. Я прислушивалась, пытаясь хотя бы понять, мужской он или женский, но казалось, будто шепчет сама буря, что бьется в окна. Глупость, конечно.

Я встала на место в строю других заспанных курсантов, глянула на собранную и решительную магистра Тару. Она оглядела нас, словно приценивалась, а потом начала отдавать привычные четкие команды. Вскоре мы отправились на пробежку.

Влажная земля хлюпала под ногами, дыхание сбивалось, но останавливаться я себе не позволяла. Получить лишний круг за отсутствие выносливости – это не беда, но чувство недовольства собой будет грызть изнутри. В конце концов я поступала в Военно-морскую академию, чтобы учиться и уметь себя защитить, если что… Служба в королевской гвардии меня мало интересовала. Даже жаль, что от нее никуда не деться. Придется приносить клятву либо правителю, либо кому-то из аристократов. А я бы лучше отправилась на один из патрульных кораблей, что стерегут морские границы от пиратов и нечисти. Несбыточная мечта…

– Закончили пробежку! Приступаем к общему блоку упражнений! И пошевеливайтесь! Вы не сонные мухи, вы – курсанты, будущая гордость королевской гвардии! Киренэ, перестаньте зевать! Лиринэ, еще один круг, я видела, как вы останавливались!

Магистр Тара продолжала сыпать замечания, пока все дружно стонали и охали.

– Да вы посмотрите на себя! Выглядите жалко. Вас любая нежить убьет, потому что вы ей будете казаться легкой добычей!

Да уж… магистр сегодня никого не щадит. Пора бы привыкнуть, но курсанты отчаянно верят в чудо. Кое-кто поговаривает, будто если она влюбится, тогда станет помягче. Нелепость какая-то. И ладно просто на такое надеяться, но они – отчаявшиеся и замученные – готовы на что угодно, лишь бы проверить. Рискуя головой, покупают у торговок запрещенные приворотные зелья, подливают их магистру Таре. Наблюдать за этим смешно. Наш куратор – маг, имеющая защиту от таких зелий. Но разве это их останавливает?

– На пары разделиться, к отрабатыванию колющих ударов приступить! Курсант Киренэ, вы сегодня тренируетесь со мной.

Понятно, значит, очередное зелье применил к магистру именно он.

Курсант обреченно вздохнул, жалобно покосился на товарищей.

– Хватит смотреть на меня как на палача! Нужную позицию для атакующих ударов принять. Начали!

Лотта, привычно вставшая со мной в пару, хихикнула.

– Ты нападаешь, я защищаюсь, – предложила она.

Я кивнула, делая шаг вперед.

К завтраку мы пришли уставшие. Я поводила ложкой по каше с яблоком, отпила травяного чая и подавила зевок. Спать хотелось до безумия, но сегодня мне не суждено заползти под одеяло. Патрулирование, чтоб его родное!

Остаток дня пролетел скучно. Лекции, обед, тренировки, штудирование учебников, ужин. Я переоделась, прикрепила меч, накинула теплый плащ.

– Удачи, Трин! Будь осторожна!

Лотта растянулась на кровати, наблюдая за моими нехитрыми сборами.

– До завтра.

К воротам Военно-морской академии я шла быстро, надеясь согреться и мечтая, чтобы не достались для патрулирования улицы, далекие от моря.

Начальник Ночной стражи – Алар, бывалый воин, красавец-блондин, по которому вздыхала почти вся женская половина Кардоса, ждал у ворот. Помимо меня рядом с ним стояли пятеро магов и двое курсантов. Последние переминались с ноги на ногу, посматривали на стремительно темнеющий горизонт и явно мечтали оказаться где угодно, но не на ночном патрулировании улиц. Когда подтянулись остальные, нас распределили на группы. По пятеро в каждой, включая одного мага.

– Меня зовут Глис. Далеко не отходим, если замечаем признаки нежити – следы, запах тухлятины или странные шорохи, – напомнил он, – сразу же сообщаем мне. Сами не действуем.

– Боитесь, что умрем? – не вытерпел Лир, мой одногруппник.

– Нет. Мне просто будет лень тащить ваш труп до академии и писать сотню объяснительных, – отрезал маг.

И эти слова он произнес таким тоном, что ерничать Лир сразу перестал, лишь недовольно поджал губы.

Мы покинули академию, дошли по пустынной дороге до города, постоянно оглядываясь и делая вид, что наступающая ночь нас не пугает. Моросил мелкий дождик, и я натянула капюшон плаща.

Глис остановился на главной площади.

– Нам достался участок, который тянется отсюда до берега моря. Это сорок улиц, которые мы должны обойти и убедиться, что нежити на них нет.

– А если встретим, то…

– Убьем, – ответил маг, обводя нас скучающим взглядом. – Начнем с простого. Улицы идут параллельно, между домами просветы. Я иду по Цветочному бульвару, вы двое, – Глис показал на меня и Лира, – отправитесь по Кристальному, а вы, – в этот раз маг кивнул двум другим курсантам, – по Сиреневому. Идите медленно, не торопитесь. Если что – крикните, я вас услышу.

Дождавшись, когда мы кивнем, Глис смело шагнул в проулок. Мы с Лиром, не сговариваясь, свернули влево от него, а два других курсанта – вправо.

Почти во всех домах горел свет, создавая заманчивый уют. Но я знала, что двери и окна заперты на замки и засовы, а у тех, кто имеет достаток, куплены у магов специальные защитные амулеты. Они не были надежны и долговечны, всего лишь извещали ночную стражу о нападении и давали возможность продержаться около получаса, если атаковала нежить. Создавали защитный контур, где было безопасно. Других амулетов попросту не существовало. Нам Глис на всякий случай раздал одноразовые кристаллы с заклинаниями для вызова Ночной стражи.

Мы с Лиром прошли до конца улицы, прислушиваясь к шуму моря и веселому смеху в домах, вернулись на площадь. Глис кивнул и по такому же принципу распределил нас снова.

Через четыре часа патрулирования мы вместе зашли в небольшую, но уютную таверну, открытую как раз для ночных стражей, перекусили и выпили горячего сбитня. Все-таки ночь сегодня выдалась холодная. Спустя четверть часа вернулись обратно на площадь.

С моря дул ветер, заставляя сильнее кутаться в плащ. Курсанты ругались себе под нос, стараясь, чтобы их не услышал Глис, а я уже не способна была даже думать – меня нещадно клонило в сон.

За два часа до рассвета нам оставалось пройти всего с десяток улиц. Маг принюхался, поморщился и ничего нам не сказал.

– Нежить может быть близко. Не факт, что на нашем участке, но все же… Будьте бдительны. Зовите меня, услышу. И да, ни в коем случае, если я пойду на помощь к другой двойке, не приходите. Сам справлюсь.

На мой взгляд, звучало весьма самоуверенно, особенно сейчас, когда по Кардосу полз туман, громадным чудовищем неспешно поедая город. Придет же в голову сравнение! Видимо, близость нежити действует.

– Все ясно?

– Да, – нестройно отозвались мы.

– Расходимся.

Мы с Лиром на этот раз шли медленнее, чем обычно. Вглядывались в очертания домов, прислушивались к завываниям ветра, но все было тихо.

– Пожалуй, вернемся, загляну в таверну и выпью чего-нибудь покрепче, – сознался одногруппник.

Еще бы! Тут такая тишина, что мертвые обзавидуются. Я бы и сама от чего покрепче не отказалась.

Мы резко вздрогнули, услышав громкий хлопок.

– Что это было?

Лир испуганно оглянулся, а я осторожно всмотрелась в туман.

– Ничего. Может, птица какая. Пойдем вперед.

Курсант с сомнением посмотрел на меня, но спорить не стал. Мы прошли дальше. Я растирала замерзшие руки, жалея, что не взяла перчатки. Запах моря стал сильнее, отчетливее, словно оно плескалось в двух шагах от нас, на соседней улице.

Я остановилась, прислушалась. Тишина. Звенящая, напряженная, давящая. Сердце забилось быстрее и так громко, что показалось, вот-вот выскочит из груди.

Я попыталась взять себя в руки. За три года я не раз встречалась с нежитью во время подобных обходов, четко помнила, как в таких случаях действовать. Все курсанты знали, но все равно погибали. И по позвоночнику снова пополз холодок.

Раздался второй хлопок, и мы с Лиром подскочили.

– Ты как хочешь, Трин, но я возвращаюсь обратно.

Я удивленно приподняла брови.

– И можешь считать меня трусом. Мне жить хочется!

– Тут беззащитные люди. Женщины, дети…

– Эти беззащитные сидят в своих домах, запертых на замки, – крикнул Лир, разворачиваясь.

Я смотрела ему в спину, не зная, как поступить. До конца улицы, тонущей в тумане, осталась всего треть пути. Дойти самой или отправиться за Лиром и честно сознаться, что мы не все проверили?

Я глубоко вдохнула, кусая губы. Терпеть не могу в таких ситуациях принимать решения. Но не пойти сейчас дальше – это навсегда перестать себя уважать. Так и станет потом страх мучить. Да и будто в первый раз! Если что, и Глис рядом, на соседней улице, позову. С нежитью, как показывает опыт, лучше сражаться вместе с магом.

Я дошла до конца, не обнаружила ничего ужасного, повернула обратно, радуясь, что туман рассеивается. Еще полчаса – и я окажусь за надежными крепкими стенами родной академии. От этой мысли я улыбнулась и прибавила шагу.

Площадь была пуста. Я подошла к выключенному фонтану, осмотрелась, недоумевая, где все остальные. Подождала минут десять, надеясь, что они вернутся. И как теперь быть? Самой поискать курсантов с магом или вызвать Ночную стражу, чтобы проверили?

Ох, ты все же и трусиха, Трин! На тебя никто не напал, нежити не видать, но ты собираешься разбить кристалл вызова.

Я вздохнула и нырнула в проулок, по которому пошел Глис, и практически сразу же наткнулась на него. Он лежал на влажной мостовой, раскинув руки в стороны, бледный, с открытыми глазами. Мертвый. Я знала это и так, но все равно, поборов страх, дотянулась до руки, чтобы нащупать пульс.

Поднялась, достала меч, оглянулась. Никого. Никаких следов нежити. Да что уж говорить, я даже ее звуков не слышала! Туман почти растаял, открывая пустую улицу. Я позвала других курсантов, но те не откликнулись, и холод снова пополз по позвоночнику, заставляя хотеть одного – бежать без оглядки, прятаться, но я не могла. Ноги будто приросли, руки судорожно сжали меч.

Я разбила кристалл вызова Ночной стражи. Нет, я не трусиха, но кто в здравом уме пойдет сейчас обратно, когда под ногами лежит мертвый сильный маг?

Минута, вторая, пятая… Никого. А ведь порталы срабатывают мгновенно. Ближайшая группа патруля услышит. Должна, по крайней мере. Я еще немного постояла, пытаясь прийти в себя, а потом поняла, что просто обязана найти остальных курсантов. Вдруг они в беде и им нужна помощь?

Я быстрым шагом дошла до площади, свернула в проулок, уговаривая себя не паниковать. Получалось плохо. Когда обнаружила мертвого Лира, а неподалеку в таком же состоянии двух других курсантов, мне стало по-настоящему страшно. Захотелось сесть на мостовую и разрыдаться, но вместо этого я дрожащими руками вытащила кристаллы и разбила все три сразу. И снова принялась ждать.

Время тянулось медленно и бесцельно. Я нервно оглядывалась, но улица была пуста. Куда все подевались? Где Ночная стража? Поняв, что ничего не остается, как идти и искать хоть кого-то, я вышла обратно на площадь, которая, вот что странно, была в тумане, таком густом, будто его собрали со всего города. Я вытащила меч, чувствуя, что если нежить и есть, то она прячется тут, на площади.

Тело накрыла волна холода. Словно лед пробирался под кожей, плыл по венам. Мне стало тяжело дышать. Я покрепче сжала оружие, пытаясь устоять на ногах и осознавая, что курсантов и мага убила не нежить. И это существо, кем бы оно ни было, сейчас то же самое сделает со мной.

Я подняла руку, рубанула воздух. И холод отступил. Я замахнулась еще, но ударить не успела, лед коснулся ладоней, заставляя выронить меч и упасть. Я уткнулась лицом в камень мостовой, не чувствуя его. Попыталась шевельнуться, закричать, дотянуться до меча – да хоть что-нибудь сделать! Но холод парализовывал, лишал воли, заставлял хотеть одного – чтобы все это как можно быстрее закончилось. Закрыть бы глаза, уснуть… Во сне наверняка будет тепло.

«Сопротивляйся!» – «Уже и галлюцинации начались. Какой-то смутно знакомый голос». – «Сопротивляйся, я сказал! Я почти рядом». – «Легко сказать, а мне так хочется спать… в тепле». – «Сопротивляйся, иначе живого места потом на тебе не оставлю!»

Странно, но к горлу подступил смех. Я открыла глаза, увидела меч и поняла, что хочу до него дотронуться. Холод стал сильнее. У меня, наверное, даже губы синие, как у утопленников.

«Уснуть бы!» – «Не смей закрывать глаза!» – «Как же холодно! Я уже не чувствую ни рук, ни ног». – «Подумай о том, что согреет». – «Сон». – «Нет. Не смей мечтать об одеяле. Запрещаю!»

Так, наверное, и сходят с ума. Начинается с холода, а завершается знакомым голосом в голове. Если выживу, пойду лечить нервы к целителю. Соглашусь на все неприятные процедуры вроде уколов и горьких микстур, отдающих полынью. Обещаю.

Лишь бы сейчас согреться, а потом найти силы, чтобы подняться. Но сначала – тепло. Я попыталась представить, как солнечные лучи касаются кожи, горячий песок окутывает ноги, но выходило настолько неубедительно, что холод опять усилился. В голове же раздалась отборная ругань. Раньше бы я от этих слов покраснела, как мак. Нельзя леди такое слышать, неприлично.

Да уж, странный мираж. Ал, к примеру, так не ругался, даже когда я полезла целоваться. И губы у него были горячие, соленые от морской воды, уверенные. Это воспоминание стало таким ярким, правдивым и желанным, что я даже не сразу поняла, как холод отступил. Нет, не ушел, дал временную передышку. Я поднялась на четвереньки, доползла до меча, пошатываясь встала и снова упала, сраженная льдом. Хороша воительница!

– Не тронь!

Мужчина в темном плаще оказался между мной и туманом, который стал еще гуще, но теперь скапливался в одном месте. Резкий взмах рукой – и меня пронизывает холод, который мгновенно исчезает. Я глубоко задышала, пытаясь прийти в себя и оглядывая пустую площадь без малейших признаков странного тумана-убийцы или того, кто в нем прятался.