скачать книгу бесплатно
–Ого, Теофилус! Круто! И что вы здесь делаете? – я уселась на краешек стола и посмотрела на старика.
Он подошел к котлу, посмотрел на часы, висевшие на поясе, нахмурился и взмахнул рукой – зелье тут же перестало бурлить и подёрнулось сероватым налётом.
–Да так, всё помаленьку. Надо же мне что-то делать, Катя! Я же волшебник! Сейчас пытаюсь найти один рецепт, делаю кое-какие записи, но пока, судя по всему, снова неудача!
Теофилус даже погрустнел. Я всегда знала, что утешения, всякие там слова поддержки – это не моё, но тут помимо воли сказала:
–Да бросьте, Теофилус! Хотите, я вам помогу? Найду что-нибудь в книгах?
–Спасибо, Катя! Вот только того, что я хочу найти, в книгах уже нет! Утеряно или украдено много лет назад. Не переживай, это всё так, стариковские забавы…
Я не поверила ему, но промолчала. Что-то его мучило, не давало покоя, но я никак не могла понять, что именно. До одного вечера.
Мы снова засиделись допоздна – я с книгой, Теофилус – со своими колбами, которые притащил наверх и устроил на письменном столе. Внезапно раздался мощный хлопок, в Библиотеке запахло то ли прокисшей капустой, то ли грязными носками, или и тем, и другим одновременно. Я вскрикнула, чуть не упав с кресла, и тут же захохотала, когда из клубов серого дыма вывалился волшебник, весь перепачканный, забрызганный какой-то жидкостью, с вздыбленными волосами. Он рухнул в кресло рядом, Малыш кинулся было к нему, радостно лая, и тут же отпрянул – аромат от старика исходил так себе!
Еле успокоившись, я сказала:
–И-извините, Теофилус! Вы как, нормально?
–Да! Спасибо за беспокойство!
–Вы снова пробовали тот рецепт?
–Да нет. Это зелье, что я пытался приготовить, я нашёл в одном алхимическом трактате, но, как видишь, мне оно не удалось.
Спорить с этим было сложно, однако я попыталась придать своему голосу как можно больше сочувствия.
–Ничего страшного. В следующий раз получится!
–В следующий? Не думаю! Мне не очень хорошо удаются некоторые рецепты… Этот не первый, к сожалению! Я иногда думаю…
Он замолк и опустил голову, потом сложил руки в замок, уткнулся им в подбородок и сказал:
–Я иногда думаю, а случайно ли Сказочник не успел написать мне историю? А если я – просто неудавшийся герой? Ведь из-под его пера вышли такие мастера магии! Один Мерлин чего стоил! Да и не только он! А мне вот простейшее не под силу.
Со мной никто и никогда не делился страхами и сомнениями – таких друзей попросту не было. Да и мне ли давать советы? Здесь я тоже не знала, что ответить. Но мой волшебник совсем опустил руки, и я сказала:
–Бросьте, Теофилус! Просто они … старше вас! Я уверена, Сказочник вернётся и напишет про вас самую лучшую историю! Он просто не успел! Вы же сами говорили! Не думайте о другом! Он же был мастером! Разве мог он создать неудачного героя? Помните, вы говорили – у каждого своя история! Так что надо просто дождаться!
Теофилус посмотрел на меня, но, к моему облегчению, вскоре улыбнулся и принялся уничтожать следы своего напрасного труда. Слава богу, не моё это – работать личным психологом!
С того вечера я старалась всё же помогать ему в его исследованиях: иногда он поручал мне найти в оранжерее какую-нибудь травку, иногда – смешать порошки, пару раз мне пришлось искать по всей Библиотеке очень странные вещи, вроде толчёных панцирей или кусочка янтаря, закатившегося под самый дальний шкаф. Я не возражала, тем более, что Теофилусу это явно доставляло удовольствие!
Таким образом, моя жизнь в Библиотеке становилась всё интереснее, но в мире за её стенами меня поджидали новые неприятности.
Реальный мир с Варварой, Корольковой, Артёмом и остальными временами становился непереносим, хотя мысль о моём новом пристанище согревала и придавала сил. К тому же я заметила странную особенность – никто вроде как не замечал моего отсутствия в те моменты, когда я была в Библиотеке. Словно на этот период времени я просто переставала существовать. Эта мысль была жутковатой, но зато больше не надо было придумывать несуществующих докладов.
В то же время, когда я была в интернате, неприятности продолжали сыпаться на меня со всех сторон. Ненавистная мне компания немного притихла поначалу после нашей стычки, но, убедившись, что жаловаться я не пошла, удвоила свои усилия. Издёвки, поддёвки, провокации – всё это я терпеть научилась, но теперь они взялись за существо, которое было мне дорого не меньше, чем Библиотека.
Они взялись за Малыша.
Кампанию против бездомных животных начала и возглавила, естественно, Варвара. На общешкольном собрании она лицемерно улыбалась и объясняла, что все мы подвергаем себя риску, что собака может заболеть бешенством, и пострадают дети, чего нельзя допустить. При этом она смотрела на меня, а я, чувствуя, как холодеет всё внутри, изо всех сил старалась сохранить на лице маску безразличия, при этом лихорадочно соображая, когда я видела Малыша в последний раз. До собрания он точно был на территории, я покормила его и отправилась сюда! Дура! Надо было давно отвести его в Библиотеку и там оставить! Как я могла не догадаться! Варвара, между тем, сказала, что администрация предпримет все усилия, чтобы обеспечить безопасность воспитанников, а я молила Бога, чтобы она поскорее закончила, и я смогла увести собаку подальше от этой мелкой паршивой жестокой твари. Да Малыш никому не причинил вреда, в отличие от неё! Давно надо было спросить у Теофилуса рецепт какого-нибудь яда, от которого, например, у неё вырастут огромные бородавки на языке!
К счастью, в этот день после собрания мне удалось его найти и увести вместе с собой. Я стала делать так постоянно, но глупый пёс каждый раз уходил из Библиотеки вместе со мной, не понимая, что ему грозит опасность! Он бесстрашно бегал по территории, не чувствуя направленного на него злого взгляда и безропотно сносил пинки, которыми его иногда стали "угощать" некоторые подхалимы Варвары, пытаясь выдворить с территории. Я дала себе зарок внимательно присматривать за собакой, но каждый день тревога усиливалась.
Между тем, Теофилус всерьёз готовился к вылазке в наш мир.
Как выяснилось, не знал он его совершенно, да и зацепок практически не было. Все его рассказы о любви к путешествиям оказались неправдой, из Библиотеки он никогда не выходил дальше, чем на несколько метров, и жизнь знал только по книгам. Но так как вместо драконов, василисков и прочих чудовищ сражаться ему предстояло с водителем такси, полицией на вокзале и портье в гостиницах, моя помощь ему-таки понадобилась!
Для начала мы решились на небольшие вылазки в кинотеатр и пиццерию. Мне, собственно говоря, тут же стало понятно, что отпускать старика дальше просто нельзя, но как я могла его остановить? В кино (мы смотрели какой-то мультфильм) он пришёл в неописуемый восторг, подпрыгивал в кресле, сопереживал героям и так громко хлюпал носом в конце, что все смотрели не на экран, а на нас! Я клятвенно пообещала, что мы снова придём в кино, как только будет время. У меня мелькнула мысль о том, как бы ему раздобыть телевизор в Библиотеку, но я тут же от неё отказалась – никакого электричества там в помине не было! Пицца тоже повергла его в шок. Он съел одну почти целиком: я успела ухватить только пару кусочков. Ещё две он попросил купить для него с собой, что я и сделала, так как опыта обращения с деньгами у него не было никакого!
Деньги, кстати, оказались самой маленькой из проблем, которые пришлось решить. Мне стоило только раз заикнуться о том, что для поездки необходимы деньги – и на следующий день я обнаружила на его столе несколько тугих пачек. Теофилус тут был не причём – волшебство Библиотеки помогало получить почти всё необходимое. Правда, этот механизм материализации был весьма странным. Так, вместо привычных рублей она пыталась подсунуть нам какие-то деньги размером с альбомный лист или мешочек с золотом. Когда я представила, как Теофилус трясёт им перед носом таможенника, то не смогла удержать от смеха!
Несколько раз мы ходили по магазинам: купили чемодан, одежду и всё, что надо для путешествия. На этом настоял он сам – наверно, хотел потренироваться. Самое большое недоумение вызвал мобильный телефон: он выбрал старую модель с огромными кнопками, и я каждый день показывала, как им пользоваться. Правда, Теофилусу эта наука давалась с огромным трудом.
Когда я спросила про документы, без которых невозможно купить ни один билет, он хлопнул себя по лбу и попросил показать, как они выглядят, чем напомнил мне старика Хоттабыча. Побоявшись, что результат у него будет таким же, я нашла в интернете образцы, однако они не понадобились: из ящика его письменного стола раздался шорох, а потом оттуда вылетели паспорта, обычный и заграничный, и ещё какие-то бумаги. Проблема билетов таким образом была бы решена, если бы Теофилус хоть представлял, куда хочет отправиться! Но нет! С какой стороны начать поиски он не понимал, поэтому откуда-то притащил ГЛОБУС.
Я не шучу. Это не походило ни на одну модель нашей планеты, хотя бы потому, что ни одной известной страны на нём не было! Это был огромный, постоянно изменяющийся шар неведомых, точнее придуманных и описанных в книгах миров. Средиземье здесь плавно переходило в Нарнию, затем в какие-то незнакомые мне земли, потом в Авалон и так далее. Над одной частью палило жаркое солнце, над другой – сыпал снег, а кое-где собирались грозовые тучи. Я протянула руку, чтобы посмотреть с другой стороны, и заряд молнии пришёлся прямо в палец. Больше я лезть не стала, но сказала Теофилусу, что ТУДА самолёты не летают и поезда не ездят! Он и без меня понял ошибку, поэтому мне пришлось сбегать в магазин и купить какой-то атлас. Естественно, когда я вернулась, в воздухе уже висела огромная карта, знакомая мне по урокам географии, и на неё красными огоньками были помечены какие-то места.
Теофилус виновато улыбнулся и сказал:
– Извини, Катя! Совсем забыл о ней!
В тот вечер мы долго отмечали на карте возможные места. Теофилус совсем ничего не знал о том, куда мог отправиться Сказочник. К тому же, как он объяснил, он не знал, как подействовал на него этот мир. В своей Библиотеке Сказочник не замечал хода времени, и оно было над ним не властно, но выйдя в мир, он мог начать стареть, как самые обычные люди. Это приводило к мысли о том, что за прошедшие годы он, возможно, умер. Такую догадку высказала я, но Теофилус возразил, сказав, что, в таком случае, Библиотека могла разрушиться. Конечно, вряд ли, но это давало хоть какую-то надежду. Что касается зацепок – их не было. Ничего похожего на созданное самим Сказочником в этом мире не появлялось, а значит искать его можно было бесконечно. Теофилус решил действовать практически наугад, и припоминал все привычки и повадки своего Создателя, надеясь, что это поможет. К тому же, он был уверен, что способен почувствовать его, так как сам был им создан. Все эти размышления казались мне притянутыми за уши, но почему бы не попробовать? В конце концов, если не получится – просто вернётся назад и снова засядет за свой стол!
Гораздо больше меня тревожила доверчивость Теофилуса. Конечно, большую часть своей жизни он провёл в мире волшебных историй, где добро раз за разом побеждает зло, но его непонимание того, что в нашем мире так случается не всегда, пугало. Из торгового центра, где мы покупали ему чемодан, он притащил с собой газету с объявлениями о потомственных магах, гадалках и ясновидящих, которые могли, якобы, найти, что угодно и на том, и на этом свете. Когда я рассказала ему о мошенниках, он долго возмущался и приводил в пример некоторые миры, в которых шарлатанов и лжемагов казнили, отрубали руки или кидали в выгребные ямы. Наверно, как профессионального волшебника, его задело такое поведение "собратьев".
В другой раз он отдал большую пачку денег парню с бегающими глазами, сидящему возле таблички с надписью "Инвалид с детства. Подайте, кто сколько может". При этом от парня пахло перегаром, а его красное полное лицо ничуть не выглядело измученным страшной болезнью. Когда я снова рассказала о мошенниках, он только скорбно посмотрел на меня и ничего не ответил. Мне кажется, в этот момент он усомнился или в своём решении покинуть Библиотеку, или в том, что наш мир стоит его внимания.
В последний вечер перед отлётом Теофилус наконец-то успокоился, сложил чемодан и решил дать мне последние наставления.
Мы снова пришли с Малышом – полностью заснеженные и замёрзшие (пару дней назад заметно похолодало и выпал снег), поэтому горячий чай и печенья были очень кстати. Теофилус вышагивал по центру, бормоча что-то в бороду, но, заметив меня, тут же остановился.
–А, Катя, наконец-то. Проходи, у нас мало времени. Мой… самолёт (всё-таки он очень напоминал старика Хоттабыча!) полетит вечером, а туда, как ты знаешь, ещё надо добраться! Нам ещё много необходимо успеть!
Ценой больших мучений с подготовкой предварительного маршрута мы закончили накануне: Теофилусу нужно было вызвать такси (это я брала на себя), доехать до железнодорожного вокзала, сесть в поезд, доехать до Москвы и там уже отправиться в аэропорт. Каждый кусочек этой дороги был мною описан для него в небольшом блокноте. Там были даже ответы на вопросы, которые он мог бы услышать в аэропорту, например. В любой неясной ситуации я попросила его звонить мне – мало ли что. Затем несколько раз проверила правильность маршрута по интернету, и всё равно была уверена, что к вечеру старый волшебник вернётся в Библиотеку и снова усядется в любимое кресло!
И тут я запаниковала. Завтра Теофилус уедет, и я снова останусь совсем одна. За прошедшие три месяца я привыкла к нему, мне нравились наши разговоры и посиделки, а теперь всему этому может наступить конец! Я представила, как прихожу завтра к библиотеке, а ничего нет! Возможно, вместе с Теофилусом она тоже исчезнет из моей жизни?
Малыш жалобно заскулил. Я машинально погладила его по голове, но мысли были не здесь. Они перескакивали с одного на другое, заранее прощаясь со всем, что стало мне дорого. Надо же, я привязалась ко всему этому гораздо сильнее, чем могла представить! Иначе откуда теперь эта паника?
Теофилус кашлянул. Потом снова. Я подняла глаза, и, наверно, он что-то увидел в них – недаром же родился волшебником!
– Катя, что случилось?
Я ответила не сразу, но всё-таки выдавила из себя:
– Теофилус, это всё правда? По-настоящему?
Наверно, он ожидал чего угодно, только не этого, поэтому просто развёл руками и сказал:
– Ты всё ещё сомневаешься? Катерина, ты – Хранительница! Иначе тебя бы здесь не было! За многие десятилетия ни один, НИ ОДИН, повторюсь, человек не находил этого места! Люди проходили мимо! Ты первая, кто вошёл в эти двери. Я не могу этого объяснить! Возможно, сам Сказочник, если мне удастся найти его, сможет, но не я. Всё, что я знаю, это то, что Библиотека признала тебя своей. Нам надо многое проговорить. Ты будешь слушать?
Я кивнула, и Теофилус продолжил:
– Тогда садись и запоминай!
Этот вечер прошёл очень быстро. Наверно, это и имел ввиду Теофилус, когда говорил о том, что с временем шутки плохи. Иначе, почему оно так быстро идёт тогда, когда тебе больше всего хочется, чтобы оно остановилось? Если бы я знала, где находятся часы ЭТОЙ истории, я бы, наверно, попыталась перевести их назад, чтобы снова пережить последние три месяца, ставшие самыми лучшими в моей жизни! Но я покорно сидела в кресле, укутанная в мягкий, пахнущий травами плед, пила чай и слушала волшебника, перечислявшего всё, за чем мне предстоит следить. Теофилус даже примерно не знал, сколько продлится его поездка, но мы договорились созваниваться каждый день. У Теофилуса мой телефон был единственным в записной книжке, так что я могла не волноваться, что он с кем-то меня перепутает. В основном в этот вечер он повторял всё, что уже говорил до этого: и про часы, и про растения (некоторые надо было поливать несколько раз в день!), и про вещи из историй, которые я хотела примерить или потрогать до потери пульса, что, естественно, было запрещено. Он напомнил о том, чтобы я не забывала читать то, что необходимо (список тут же возник в воздухе) и о том, чтобы проверяла карты время от времени. Также он просил ни в коем случае не пытаться ничего писать и переписывать на его столе. Словом, новой информации я не получила, а от старой голова пошла кругом! Мне даже показалось, что он просто не хотел, чтобы я рано ушла. Наверно, перспектива отправиться в неизвестный мир пугала его не меньше, чем меня – перспектива остаться здесь одной.
Единственное, что мне открылось нового в этот вечер, было назначение той самой винтовой лестницы. Она вела на второй этаж, и, поднявшись туда, я застыла с открытым ртом. Потолок терялся где-то в вышине и тоже был стеклянным, как над оранжереей. В окна бились снежинки, в комнате горел камин, стояло огромное кресло-качалка и кровать, на которой были навалены горой пледы. Витражные окна отражали пламя свечей, висящих в воздухе, рядом с одним из них стоял небольшой письменный стол, на котором огромное белое перо само обмакнуло себя в чернильницу и продолжило писать, словно находясь в руке человека-невидимки. Здесь было так уютно, что я чуть было не обиделась на Теофилуса за то, что он не показывал мне эту комнату! Правда, он тут же сказал, что в его отсутствие я могу чувствовать себя её полной хозяйкой. Перо застыло на этих словах, приподнялось, но уже через несколько секунд снова бодро что-то застрочило. Когда мы спустились вниз, Теофилус со смехом пояснил, что это перо невозможно унять! Ему всё равно, что писать, но иногда оно слагает вполне неплохие вирши! Впрочем, понять их смысл бывает очень затруднительно.
Так и закончился наш последний вечер в месте, и впервые за всё время Теофилус проводил меня до самых дверей, и долго стоял в них, освещённый со всех сторон парящими в воздухе свечами, глядя мне вслед.
Глава 5
Следующее утро было пасмурным и снежным.
Приближался Новый год, и праздничное настроение понемногу передавалось всем в интернате. Вскоре должны были привезти ёлку, и многие ребята собирались помочь украсить её и участвовали в подготовке утренников.
В это время и атмосфера была особой, и настроение – приподнятым. Мои враги на время даже забыли о моём существовании. В их отношениях, судя по разговорам, которые до меня доносились, всё было отлично: Ритка цвела, Артём ходил спокойный и большую часть времени не сводил с неё глаз. Варвара ненадолго уехала в командировку, и без неё мне даже дышалось легче.
В группах тоже ставили небольшие ёлочки, и устроили конкурс на самую красивую группу. Ольга Викторовна и Фаина Петровна притащили целые коробки шаров, мишуры, дождика, и после обеда все мы с удовольствием украшали спальни и гостиную. Вскоре были повешены гирлянды, и группа засияла, преображённая и ничуть не похожая на себя.
Я наблюдала со стороны за всей этой предпраздничной суетой, и впервые в жизни не чувствовала себя лишней на празднике жизни. Конечно, с интернатом это ощущение связано не было, хотя я и помогала украсить группу, но в этой суматохе обо мне подзабыли, и следующие несколько дней я спокойно приходила и уходила, не вызывая ничьих подозрений.
В первый день я очень боялась, что с уходом Теофилуса всё изменится, и в Библиотеке мне будет некомфортно. Но, как оказалось, зря. Библиотека встретила меня светом и теплом, а на столике дымился чайник и стояла большая тарелка с печеньем и кусками пирога. Мы с Малышом очень хорошо провели время: проверили часы, побродили по оранжерее (Малыш, правда, зарычал на какое-то растение, и я решила попозже прочитать про него), позвонили Теофилусу, который смог ответить только с третьего раза – до этого он упорно нажимал по ошибке кнопку отбоя. Переделав всё необходимое, я забралась в кресло с ногами, и пёс последовал моему примеру, облюбовав кресло Теофилуса. Вот так, с книжкой и чаем, я провела свой первый одинокий вечер в Библиотеке.
Следующие несколько вечеров прошли также, с той лишь разницей, что иногда возникали какие-то мелкие проблемы. Я обнаруживала их быстро, словно по наитию, и скоро перестала удивляться тому, откуда я знаю, когда пришло время подвести часы, а когда – почистить волшебный плащ-невидимку. Это приходило само, и я поверила, что в Библиотеке смогу решить любую проблему.
К тому же здесь всегда было, чем заняться. Конечно, я помнила все наставления старого волшебника, но кто бы мог долго противиться искушению примерить или поближе посмотреть на предметы, о которых до этого только читал?
Несколько раз я заходила в комнату с зеркалами, любуясь на собственное отражение в платьях из сказок и других историй – ощущение было новым и необычным. Малыш так вообще залаял, не признав меня. В комнате волшебных предметов я облазила все уголки, рассматривая в деталях каждую необычную вещицу. Понятно, что я не смогла сопротивляться, и кое-что померила, потрогала и изучила поближе. И только едва не разбив одну из хрустальных туфелек, я успокоилась и отправилась дальше. В подвал я тоже спустилась, полистала книжки Теофилуса, понюхала свисающие с потолка травы, погрелась возле камина и неожиданно заскучала по старику.
Звонки от него поступали каждый день, а через неделю он даже научился отправлять смс-ки, но это не могло заменить наших вечерних разговоров. Где он бродил, я понятия не имела, но просила его быть осторожнее и не раздавать деньги направо и налево – если они закончатся, как он вернётся назад?
В те дни, при виде предновогодней суматохи и веселья от приближающегося праздника, я робко и неуверенно поверила в то, что со мной, действительно, случилось чудо, и была уверена, что теперь всё наладится! Ведь я же справляюсь со своей ролью! Библиотека под присмотром, и я, и Малыш в относительной безопасности, тем более что перед праздником, всем было не до нас.
Я ошиблась.
В тот день уроки сократили, потому что нас должны были приехать поздравлять сотрудники местного завода – такие благотворительные акции они предпринимали пару раз в год, привозили нам сладости, а мелким – ещё и игрушки. Так как желания есть конфеты у меня не было, я решила очень быстро сбегать в Библиотеку – у меня было предчувствие, что там нужна помощь. Быстро выбравшись за ворота и так и не найдя Малыша, я отправилась туда. Погода в преддверие Нового года установилась чудесная: снег красиво переливался на солнце, а берёзы, окружавшие школу, казались сказочно-прекрасными в сверкающих шубках из инея. Настроение было прекрасным, и я уже представляла, как мы с Малышом отметим свой праздник в Библиотеке. В ней, кстати, тоже появилась Ель. Мне показалось, что Библиотека позаимствовала её из какой-то волшебной истории, потому что появилась она уже украшенной изумительными золотыми шарами величиной с мою голову и свечками, от пламени которых всё вокруг выглядело словно усыпанным золотистой пыльцой. Во все стороны от неё исходило тёплое сияние, и предчувствие чуда было сильно как никогда.
В Библиотеке меня ждал сюрприз. Под ёлкой каким-то неведомым образом появилась небольшая горка подарков. Я застыла в изумлении, не понимая, кто мне мог это прислать, и так и не решилась проверить содержимое, решив оставить всё для праздника. Подарки были самые разные: от крошечных коробочек до больших упаковок, разноцветные, украшенные пышными бантами. Возле одной из них я даже увидела письмо, подписанное витиеватым почерком, но не стала пока открывать. К тому же, при входе мне послышался звук, напоминавший лёгкий шелест, и краем глаза я уловила взмах серого совиного крыла. В полном восторге от такого сюрприза я немножко полюбовалась представшей картиной и, пообещав вскоре вернуться, закрыла дверь. Возвращалась я в прекрасном настроении и предвкушала удовольствие от распаковки подарков новогодним утром!
Я так замечталась, что не сразу поняла, что что-то происходит.
Сбоку от общежития стояла целая толпа рябят и взрослых. Вначале я решила, что все они вышли, чтобы встретить спонсоров, приехавших в школу, но потом услышала самое ужасное.
Жалобный визг Малыша. Страшный, надрывный, почти человеческий крик, оборвавшийся на самой высокой ноте.
Всё тело одеревенело, но ноги уже сами собой понесли меня туда. Я растолкала толпу и увидела, что Малыш лежит на земле, а рядом с ним стоит ухмыляющийся мужик с ружьём. Мой крик, наверно, был не менее страшен, чем последний визг пса. Я бросилась на мужика, уже не думая ни о чём. Руки, действуя отдельно, били по всему, до чего могли дотянуться, ногтями я впилась в лицо, и всё продолжала кричать, перемежая крик с бранью. Кто-то попытался меня оттащить, мужик уже не ухмылялся, но начал сопротивляться – и я отлетела в снег. Вскочив, я оказалась лицом к лицу с Варварой. И я поняла.
Это был её приказ. Это она была виновата в гибели единственного дорогого мне существа! Я бросилась на неё, ни секунды не сомневаясь, и схватила за волосы, одновременно сделав то, о чём мечтала давно – врезав кулаком прямо в лицо. Все вокруг кричали, чьи-то руки обхватили меня, пытаясь оттащить от Варвары, которую я пыталась ударить повторно. Я вырывалась, отбивалась, дыхание сбилось, я хрипела и орала, чтобы меня выпустили. Варвара презрительно, мерзко улыбнулась, вставая с земли, пригладила волосы и громко сказала:
–Воронцова, немедленно успокойся! Что за цирк ты устроила? Собака была опасна! Немедленно успокойся!
Но я не собиралась и, продолжая отбиваться, закричала:
–Собака? Это ты опасна, с…! ТЫ! Чтоб ты сдохла, тварь! С…! ОТПУСТИ МЕНЯ!
Мне, наконец, удалось вывернуться, но между мной и Варварой уже оказалось несколько человек. Надо же, как защищают свою покровительницу!
– Ублюдки! Все вы! Что мы вам сделали? Твари! Вы все убили его! Чтоб вы сдохли!
Я не могла больше смотреть на это! Развернулась и побежала, захлёбываясь криками и слезами. Перед глазами по-прежнему было тело Малыша на снегу. Прости! ПРОСТИ!!!! Это моя вина! Я не взяла тебя с собой, и они тебя убили! Но виновата я! Я! В моей жизни впервые появился друг, и я не смогла его уберечь! ПРОСТИ!!!
Следующее, что я помню – это какой-то двор, в котором силы оставили меня. Я молотила руками в кирпичную стену дома, не чувствуя боли от ударов, и продолжая рыдать. Где-то в глубине появилась мысль, что надо добраться до Библиотеки, но сделать это я смогла не сразу. Боль ломала и корёжила меня, я то падала на колени, обхватывая себя руками, то пыталась подняться, цепляясь руками за стены. Но где-то в глубине я понимала – меня будут искать. Будут. Я сбежала, и Варвара захочет окончательно раздавить меня. Мне надо идти. Надо. Я должна. Ноги маленькими шажками наконец понесли меня вперёд, и скоро впереди я увидела дверь Библиотеки.
Не могу, просто не могу взяться за ручку! Мы столько раз проходили здесь вдвоём! А сейчас я зайду одна и буду понимать, что Малыша больше никогда, НИКОГДА не будет! Нет!
Но рука потянулась к ручке, я распахнула дверь и застыла на пороге.
Возле стола Теофилуса стояла фигура в тёмном плаще.
***
–Здравствуй, Хранительница! Что ж… Заходи!
Голос, идущий из-под глубоко нависшего капюшона, показался мне знакомым, и на какой-то момент моему потрясённому сознанию показалось, что вернулся Теофилус. Я сделала шаг и оказалась внутри. В Библиотеке было темно, тихо, свечи оставались безжизненными и потухшими, стены – серыми, и уличный холод, проникнув внутрь, сковал меня.
–Я надеялся, что мне хватит времени, но раз ты пришла… Так даже интереснее!
Нет, это не Теофилус. Мысли с трудом ворочались в голове, в душе всё застыло, и я тупо пялилась на странную личность, стоявшую у любимого стола волшебника. Я казалась себе разбитой на мелкие осколки, и сделала шаг вперёд машинально. Дверь захлопнулась, я прошла внутрь и остановилась, пытаясь понять, что необходимо сделать. Но внутри было также тихо и темно, как снаружи.
–Не стой, Катерина. Садись! Нам есть, о чём поговорить!
Фигура не шевелилась, и я опустилась в кресло, стараясь не смотреть на другое, напротив – последним там лежал Малыш.
Фигура в капюшоне не шевелилась и по-прежнему возвышалась у стола, пробуждая отчётливое, хотя и смутное пока ощущение угрозы. Непослушными одеревеневшими губами я спросила:
–Кто вы?
–О, наконец-то! Я думал, ты не задашь этого вопроса! Я отвечу на него! Да! Я так давно мечтал придти сюда! Я так счастлив, что отвечу обязательно! Хотя… Ты бы и сама могла понять! Я – ученик Сказочника! Того самого, которому якобы принадлежит эта… Библиотека. Того самого, которого отправился искать этот нелепый старик, возомнивший себя героем! Почему Сказочник никуда его не пристроил? Да потому что не существует историй, которым был бы необходим спятивший маг-недоучка! Я уверен, что Сказочник и не хотел создавать для него историю! Он получился крайне неудачным… Вряд ли из него вышел бы толк!
Мне было так плохо, что его слова о Теофилусе сначала даже не достигли моего сознания. В другое время я бы, наверно, вступилась за старика, но сейчас все силы уходили на то, чтобы не рухнуть на пол – такой ужас я пережила.
–Что вы тут делаете? – голос звучал хрипло, совсем чужой, и с каждой секундой всё сильнее болела голова, меня тошнило и знобило, и я могла задавать лишь простейшие вопросы.
–Мне очень нужно было попасть сюда! И я даже поделюсь с тобой, зачем! Не люблю действовать скрытно! Тем более, когда вернётся этот … волшебник, ты уже не сможешь ничего рассказать! И так как шансов найти Сказочника у него нет, я займусь и им, только попозже. И тогда всё здесь станет моим!
