скачать книгу бесплатно
Так ведь меня же разобрали трамваи до конца,
Вдоль, и поперек, и навзрыд. Лают авто.
У меня полысела радость лица,
А небо запахнуло от холода пальто.
У пальто отлетела одна пуговица от борта
И виснет на огненной нитке,
А люди глупые вопят: «Метеор-то!»
Я дроблюсь в неистовой пытке.
С противоположного тротуара спрыгивает дом и пробирается сквозь гущу движения послушать Лирика. Какой-то трамвай в бешенстве стал на дыбы.
Посмотрите, близорукцы! Я наступил
Бипланом на юбку вальсирующих облаков!
У моих стихов
Нет больше рявкающих сил,
А вместо них выросла сотня слоновьих клыков.
И моя пытка длинна, как хобот слоновий,
Мне кажется, что я и сам слон —
Такой я большой и добрый, и столько из меня течет крови,
А город вбивает мне в уши перезвон,
Перезвон влез в мой слух, стал жутким и рослым,
Сдавил щипцами идей мою розовую похоть.
Меня город мотором сделал, и я сюда послан,
Чтобы вас научить быстреть и не охать.
Женщина:
Ты никогда не видал, как море зелено-железные завитки
Прибоя вплетает в косы прибрежий?!
Лирик:
Зато у меня миллион и еще четыре руки,
А искренность все реже.
Только это ничего. Можно водку
Пить и без салата густого;
Я вчера утром завязил в асфальте мою походку,
Зато выиграл в лотерее-аллегри корову.
Женщина:
Ты растратил мысли, как спички.
Купи новую коробку – это стоит пустяки;
А то смешно: у тебя кружевные лифчики,
А на глазах продранные чулки.
Ты косишь правым сердцем!
Сторож:
А левое
Трамвай расплющил!
Трамвай:
Мммммммпушшш!
Лирик:
Эй, здравый смысл – тубо! Куш!
Я – голенький! Но меня зовут королевою,
Потому что только на меня время льет холодный душ,
Ведрами дней меня окачивает впопыхах.
Ко мне набережные протягивают виадуки,
Хватают меня за шею, копышатся в моих глазах
Эти стопудовые, литые руки.
Только мне кивают железобетонье,
Только для меня сквозь ресницы портьер бле —
стят зрачки люстр, как головки на вербе,
А век сквозь слезы мне предлагает многотронье.
А я удивленно, как ставший отцом апаш,
Обещанье кидаю в мозг ваш.
Электричеством вытку
Вашу походку и улыбку,
Вверну в ваши слова лампы в тысячу свеч,
А в глазах пусть заплещется золотая рыбка,
И рекламы скользнут с индевеющих плеч.
А город в зимнем белом трико захохочет
И бросит вам в спину куски ресторанных меню,
И во рту закопошатся куски нерастраченной мощи,
И я мухой по вашим губам просеменю.
А вы, накрутив витрины на тонкие пальцы,
Скользящих трамваев огненные звонки
Перецелуете, глядя, как валятся, валятся, валятся
Бешеные минуты в огромные зрачки.
Я, обезумев, начну прижиматься
К вспыхнувшим бюстам особняков,
И ситцевое время с глазом китайца
Обведет физиономию стрелкой часов.
Так уложите, спеленав, сердца в гардеробы,
Пронафталиньте ваш стон,
Это я вам бросаю с крыши небоскреба
Ваши привычки, как пару дохлых ворон.
Старики:
От твоих слов теплеют наши беззубья и плеши,
Ты, наверное, вешний!
У тебя такая майющая голова,
Мы, как молочко, пьем твои слова!
Лирик:
Вы думаете, я с вами шамкать рад!
Ведь вы только объедки,
Вам каждому под пятьдесят;
Двадцать лет назад
Вы уже были марионетки!
А теперь вы развалились по всем
Частям, и к вам льнет черной мастью взлохмаченная лопатой могила,
От вас пахнет загробьем, вы не надушились совсем
Жизненной брыкающейся силой.
Юноши:
Но мы не успели постареть, и хоть
Нам ты вывороти своей души карман со словами!
Лирик:
А зачем
Вы унесли свою плоть
И сами
Заложили ее в ломбарде?!
Я не кий, чтобы вами,
Как шарами,
Играть на огромном городском биллиарде.
Смотрите,
Вот вы стоите
Огромной толпой,
Толпой огромною очень,
А я вас бью, и никто с кошачьей головой
Не бросит ответно мне сто пощечин.
Смотрите,
Вот вы стоите,
А воздух нищий,
Как зеркало, и в нем отображено
Каркающее, летящее кладбище, —
Разве не похоже на вас оно?
Растет.
Разбивайте скрижали и кусками скрижалей
Выкладывайте в уборных на площади полы!
Смотрите: вас заботы щипцами зажали,
И вы дымитесь, клубясь, как сигара средь мглы.
Из ваших поцелуев и из ласк протертых
Я сошью себе прочный резиновый плащ
И пойду кипятить в семиэтажных ретортах
Перекиси страсти и цианистый плач.
Чу! Город захохочет из каменного стула,
Бросит плевки газовых фонарей,
Из подъездов заструятся на рельсы гула
Женщины и писки детей.
А вдруг это не писки, а мои мысли, задрав рубашонки,
Шмыгают судорожно трамваев меж.
Они привыкли играть с черепахой конной конки,
А вместо матраца подкладывать мятеж
Огненный, как небоплешь.
Еще растет. Показывается наряд Армии безопасности, окружающий Лирика. У Лирика трескается голова, и думы выползают, как сок из котлеты. Лирик ловит у себя на ноге мотор, который кусал его. Предметы собираются и слушают его. Аэропланы птичьей стаей кружатся около его головы; некоторые, более доверчивые, садятся на его голову. Толпа моторов собирается у ног. Из небоскребов выползают комоды, кровати, динамомашины. Несколько вывесок и крыш аплодируют говорящему. Юноши недовольно слушают. Лирик нагибается и прикуривает сигару о фонарь.
Вы думаете, я пророк и стану вас учить,
Как жить
И любить,
Как быть
К силе ближе?!
Да из вас можно только плети ссучить
И бить
Плетьми вас самих же.
Вы все глупые, как критики, вы умеете только
Выставляться картинами на вернисаже,
Чтоб приходили женщины с мужьями, садились за столик
И вас покупали на распродаже;
И даже
Повешенные в спальне, боитесь вылезть из рамы,
И у вас хватает
Трусости смотреть,
Как около вас выползают
Из юбок грудастые дамы,
Перед тем как ночную рубашку надеть!
А вы висите смирно
Вместо того, чтоб вскочить и напасть
На лежачую
И прямо
В лицо ее жирное
Швырнуть, как милость, беззрячую
И колючую страсть.
Измять, изнасиловать, проглотить ее,
– Торопливую служанку прихоти! —
Ну, чего вы развесили глупцо свое,
Точно манекены из резины
При выходе
Из магазина?!
Опирается на каланчу.
Это мне было скучно, и потому
Я с вами
Болтал строками
Веселыми,
