Ярость. Любовница отца

Анастасия Шерр

Ярость. Любовница отца

ПРОЛОГ

Телефон достаёт настойчивой вибрацией и я с раздражением отключаю звук. По-любому отец звонит. Раз в сотый уже, наверное. Не терпится ему меня с очередной своей шалавой познакомить. Невольно тянется рука ответить, но тут же её одёргиваю. Нахрен всё. Сегодня мой день. Не хочу никого ни видеть, ни слышать.

На город опускается ночь и я выезжаю из центра, в поисках какого-нибудь клуба класса «эконом». Хочу зарваться туда, где меня никто не узнает, где шансы встретить кого-нибудь из друзей или знакомых приравниваются к нулю.

Выезжаю на шоссе, сворачиваю в ближайшую ветку. Чёрный этот район называет нищенским. В принципе, для моих друзей все районы, которые не Рублёвка – нищенские. Это я хорошо помню, как оно, жить в облезлой однушке и жрать «пустые» макароны, приправленные только солью. А они родились с золотой ложкой во рту и винить их за это – глупо.

Я и отца не винил, пока тот трахал дорогих тёлок в своём фешенебельном особняке. Он банально не знал о моём существовании до того времени, пока мне не исполнилось четырнадцать. И мать не виню, за то, что не сказала – видать, у неё на то были свои причины. Я вообще никого ни в чём не виню, но и им ничего не должен.

Сегодня мне исполняется двадцать три. И я хочу побыть один.

Заруливаю в клуб, где уже собралось достаточное количество народу, чтобы можно было затеряться в толпе. Что и делаю. Тачку паркую в самом дальнем, почти не освещаемом углу стоянки, чтобы у местных на фоне их «девяток» с заниженным задом не случился когнитивный диссонанс.

За баром какая-то баба ловко мешает коктейли и довольно быстро обслуживает голодных до развлечений студентов. Вокруг девки: одни разукрашенные как попугаи, страшно взглянуть, другие ничего такие. Но все как одна в коротких юбках и на высоких шпильках. Причём чем выше шпилька, тем больше вокруг неё местных мачо. О нарядах парней судить не берусь, не увлекаюсь. Мне бы девочку на эту ночь. Желательно попроще и поскромнее. Люблю скромняг. Они многого не требуют. Вообще ничего не требуют. Поматросил и отчалил. А вот эти на шпильках до хрена хотят. Так и клацают зубищами. Пробегаюсь взглядом по красавицам и ничего. Никакой реакции. У всех в глазах баксы пляшут, которых они в жизни не видели, но запах чуют похлеще натасканных овчарок на таможне. А мне важны глаза. Чтобы в них не было алчности и расчёта. Люблю невинные взгляды.

Да и девок люблю невинных. Особенно обожаю портить их.

– Чего желаете? – доносится до меня приятный голосок и я скоро нахожу взглядом его владелицу. Бар-леди. Девушка, что разливает коктейли. Вот же она – простенькая.

Нет, она не выглядит, как зашуганная девственница. Есть в этой девахе что-то порочное. Да и возраст нормальный, не малолетка. Под тридцатник точно. Но этот взгляд… Взгляд её офигенных, синих глаз. Я никогда не видел таких. Это линзы или игра специфического освещения? Неважно. Ей идёт.

– А что предложишь? – улыбаюсь, включая обаяние. Я решил. Сегодня она скрасит мне ночь. Что старше – не проблема. Я и таких люблю. Опытных. Для разнообразия сойдёт. Может её взять на ужин с отцом? Пусть охренеет и обломается со своими шлюхами одноразовыми.

– Текила, абсент, виски? – предлагает, долго не раздумывая.

– Дядю Джека. Постарше.

Понятливо кивает и хватает бутылку с вискарём. Миг и передо мной стоит стакан с выпивкой, рядом блюдце с нарезанным дольками яблоком. Сервис, однако.

Ну, погнали.

*****

Я заметила его сразу же, как только вошёл в клуб. Такие как он бросаются в глаза. Мальчик явно не отсюда. Залётный – как называет таких посетителей моя начальница Вита.

На нём дорогие шмотки – это раз. Костюм явно не из рынка, что на соседней улице. Два – взгляд. Взгляд надменный, пригибающий потенциальных соперников к полу. Взгляд золотого мальчика, перед которым стелятся все, начиная с прислуги в его доме и заканчивая преподами в универе, или где там учится этот парень. Где-нибудь за границей? В Лондоне, США, или может быть во Франции? Точно не в сельско-хозяйственном технаре на окраине захудалого, наркоманского райончика.

Вокруг парня в мгновение ока собирается стайка пираний – девиц лёгкого поведения, коих среди студенток в этом году больше всего. Да и нормальные девочки подбираются поближе, хлопают глазками. От мальчика несёт деньгами и сексом, это чувствую даже я.

Однако, он не реагирует ни на одну из девушек. Никому не отвечает взаимным потоком флюидов, от обилия которых уже задыхаюсь. Он смотрит на меня.

Мне становится жарко от его взгляда. Такого глубокого и в то же время насмешливого. Мальчик любит постарше? Обознался ты, малыш. Я не твоя училка по русскому. Об меня зубки свои бриллиантовые сломаешь. На подсознательном уровне мне хочется закрыться, но, конечно же, это всего лишь реакция на человека из другого мира.

И всё же странно. Он же сосунок. Совсем зелёный. Откуда это ощущение, будто на меня смотрит взрослый мужчина.

А он смотрит. Долго, внимательно. За десять минут я обслуживаю множество посетителей и оглядываться по сторонам нет времени, но его взгляд чувствую кожей. И меня это почему-то заводит. Ну а какой женщине не понравится внимание молодого, красивого паренька? Про себя усмехаюсь. Есть ещё порох в пороховницах-то.

Ещё минут через пять манит меня купюрой, швыряет её на стойку.

– Повтори, а остальное тебе на чай.

Хм… А нехилые такие чаевые. Я и за неделю столько не зарабатываю в общей сложности.

– Благодарю, – улыбаюсь парню, забираю купюру.

Ставлю перед ним новую порцию виски, а парень вдруг склоняет голову на бок, пробегается по мне оценивающим взглядом.

– А выпить со мной слабо? – он не особо старается, подкатывает ко мне скорее из спортивного интереса.

И, наверное, было бы правильно отказаться, но я, взглянув на часы и увидев у двери Витку, что пришла меня заменить, ставлю рядом ещё один рокс и наливаю уже себе. После убийственной смены самое оно.

А на утро просыпаюсь с адской головной болью, Сахарой во рту и навязчивым ощущением, будто между моих ног лежит чья-то рука.

И я не ошибаюсь. Там действительно чья-то рука. Словно обухом по голове воспоминание со вчерашнего вечера. Как сейчас вижу перед собой молодого парня в костюме. Красавчик, да… Сексуальный красавчик. Потом мы пьём. Потом мы… Бляха-муха. Не может быть.

Я с ним целовалась. Целовалась в каком-то закоулке. А потом он потащил меня в свою машину. Целовались и там. Эти воспоминания набрасываются на мой похмельный разум урывками, но всё же итог ясен, как белый день. Это его рука между моих ног.

А может всё же сон? Может я с Пашей? Ну, пожалуйста…

Медленно поворачиваюсь и натыкаюсь на светлую щетину – его подбородок упирается в мой лоб. И нет, это не Павел. Вообще ни разу не он. Хотя чем-то напоминает. То ли щетиной, то ли запахом. Не важно, это не он.

– Чтоб тебя… Чтоб тебя. Вот блядь, – ругаюсь шёпотом, пока сползаю с кровати, быстро отыскиваю свои вещи. Задача не из лёгких, потому что моя одежда разбросана по всей комнате. А комната огромная.

Однако, страх, что мой ночной кавалер проснётся – гораздо сильнее похмелья и мне приходится быстро сориентироваться в чужом доме. Квартире. Да, это точно квартира. Предположительно трёхкомнатная, а может четырёх… Не суть. Мне бы поскорее выбраться из неё, потому что просыпаться в незнакомых местах я не привыкла. Я вообще не привыкла прыгать в койку к первому встречному. И опыт, честно признаюсь, не из лучших. О моральной стороне этого вопроса стараюсь не думать сейчас. Потом. Всё потом.

На улицу выскакиваю как ошалелая, испуганно оглядываюсь по сторонам. Я даже не знаю, где нахожусь! Вот так погуляла… Это же до какого состояния надо было упиться, чтобы собственную задницу потерять? И с чего вдруг? Этот красавчик на меня так повлиял? Было бы всё понятно, если бы я напивалась до потери сознания и западала на сопливых пацанов, но ни то, ни другое за мной никогда не водилось.

Включаю программу такси, нажимаю на значок навигатора и заказываю себе машину. Всё, нагулялась.

И как только сажусь в такси, заглядываю в оповещения, которых накопилось около тридцати штук. Какие-то информационные смс, квитанции, спам на почту, пропущенный вызов от Витки и три пропущенных от Павла. А он, между прочим, никогда не звонит больше одного раза. Впрочем, я всегда отвечаю ему с первого звонка…

Чувствую, ждёт меня разнос.

ГЛАВА 1

Я не ошибся в выборе. День рождения отметил, как и собирался – скромно, но громко. Барменша крикуньей оказалась. И очень сексуальной, кстати. Куда там Нике с её наигранным «О, да, детка!». У этой даже губы настоящие, не раздутые. Надо бы сгонять в душ, а потом можно и минетик. А чего добру пропадать? Раз уж осталась.

Открыл глаза. Не осталась. Жаль. Хотя так даже лучше. Не придётся корчить из себя джентльмена и вызывать такси. А то бы ещё и бабла потребовала, бабы они такие.

Не то чтобы я бедствовал, но за секс платить отстойно. Не лох же какой, чтобы покупать себе любовь. А барменша оказалась хорошенькой не только внешне, но и внутри. В том смысле, что хорошо в ней было.

И на ней.

И под ней тоже. В позе наездницы она тоже очень даже ничего. Умелая. Кто-то хорошо выдрессировал.

Поначалу в клубе мне показалось, что девку будет непросто подмять. Такая «знающая себе цену» овца. Их тех, которые и поумничать любят и недающую из себя построить, и в то же время на хуй запрыгнуть не против, но так чтоб «папик» не узнал. Что папик у неё есть, понял спустя десять минут общения. Во-первых, у бар-леди априори не может быть платиновых украшений, а на ней висели браслет и подвеска явно не на зарплату в несколько десятков тысяч рублей куплены. Её кто-то трахает. Трахает и платит. Сука, как и все ей подобные. Во-вторых она всё время в телефон заглядывала. Словно там кто-то должен позвонить или написать. Видать, папик от жены не смог отмазаться.

Почему-то разозлился. Всё же надо было снять какую-нибудь деревенщину. Отъебал и забыл. А тут ощущений захотелось. Наверное, в честь дня рождения. Старею, видать. Уже просто сунуть в дырку мало.

А потом она сама обо всём рассказала.

Пила и говорила. Говорила, говорила, без умолку болтала. Хотел поначалу рот ей зажать и прямо в сортире клуба отыметь, но потом как-то вслушался.

Обижает её кто-то. Мудак, который трахает. Она вроде как должна ему за что-то. Он, по ходу, покупает ей шмотьё да украшения, а за это по полной спрашивает. Ну прям как отец мой. Спросил, почему работает в сраной забегаловке, сказала, что душа так просит. Пиздит, конечно.

А потом меня накрыло. То ли выпивка на голодный желудок подействовала, то ли просто трахаться хотелось. Затащил её в тачку и увёз. Трахать начал уже в лифте.

Приложил её о зеркало во всю стену и, закинув одну ногу на своё бедро, отодвинул трусы в сторону. Хорошо, что весна уже, не пришлось пробираться сквозь лосины, колготки и прочую херь, которую они любят на себя напяливать.

Быстро вошёл и хотел было пуститься во все тяжкие, но девка заерепенилась, оттолкнула. Про резинку вспомнила? Так поздно, милая…

– Ну, чего? – пробубнил пьяно, на что девка так же вяло ответила:

– Презерватив…

– Да забыл я. Ладно. Щас найду.

В квартире точно где-то валяется. Вернее, везде валяется. Моя же квартира.

Затолкал бабу в своё логово, для ускорения шлёпнул по заду. Жопа крутая. Не худосочная и не толстая, в самый раз. Надо будет и её распечатать, если папик не успел ещё.

Проснулся азарт. А что? Забавно же будет, переплюнуть старого хрыча, что её по выходным пялит.

До задницы её, правда, дело не дошло. Так дыркой увлёкся, что счёт времени потерял. И оргазмам своим. Трахал с гондоном и без, сношал во всех позах камасутры. А когда она отрубилась прямо на моём члене, кончил в неё. Да и похер. Шлюха же. Самому теперь только придётся анализы сдавать. Мало ли, чем её папик там кашляет. Всё-таки не зря умные люди предохраняться советуют.

Сейчас, стоя под струями прохладной воды, приходил в себя и вспоминал красивую тёлку. И правда, козырная такая попалась. Если бы так сильно не раскалывалась башка, я бы даже номер её поискал. Если, конечно, сохранил его. Позвонил бы и позвал обратно. Пообещал бы заплатить. И даже заплатил бы. Впервые в жизни заплатил бы за секс. Она того стоила. Валютная проститутка. У меня раньше не было проституток.

*****

– Ну, ты даёшь, женщина, – выдохнула Вита, запивая своё удивление газировкой.

Вита заступила вчера на службу и полностью в посетителях утонула. Так меня и проворонила. Но моего особого посетителя всё же запомнила. Кто б такого не запомнил. Мерзавец…

Видела, как мы уходили и даже номер его тачки записала. Только вот толку? Я вернулась после ночного рандеву живая и даже целая. Ну а заявлять об изнасиловании глупо. Вряд ли меня насиловали.

– Попить-то дашь, нет? – взглянула на неё жалобно. Вита, пока меня слушала, даже забыла кому предназначалась минералка.

– Ой, извини. На вот, моя хорошая, попей. Ох, ну и делааа… А что теперь Павел твой, который Алексеевич? Расскажешь ему?

– Ты что, сбрендила? Что я ему скажу? Что напилась на рабочем месте какого-то пойла палёного, а потом укатила с прыщавым подростком к нему на хату? С ума сошла? Да он меня прибьёт.

– Нууу, – протянула с ехидной ухмылочкой Вита. – По поводу прыщавого подростка я категорически не согласна. Мальчик, кроме того, что вполне себе совершеннолетний, так ещё и прыщами там давно уже не пахнет. Молод, да. Ну а что? Воспринимай как эксперимент. Да и ты у нас не старуха. Тридцатник же всего. Скажем так: ему опыт, тебе опыт – все довольны.

Я, наконец, отобрала у Виты стакан и осушила его залпом, позволяя живительной влаге смочить горло и полыхающий пищевод. Что за гадость я вчера пила?

– Как паршиво-то, Вит. Аж наизнанку всю выворачивает.

– Ааа… Ты по поводу виски, да? Слушай, ну вот говорила я тебе не покупать алкоголь у этих непонятных китайцев. Да и китайцы они, знаешь, как я балерина.

На балерину Вита мало походила ввиду своей плотной комплекции. Да и китайцы больше походили на тех, которые в суши-барах работают и под японцев косят, из ближнего зарубежья. Ни против тех, ни против других я ничего не имела. Но подозрение насчёт их продукции зародилось во мне сразу. Если тебе нечего скрывать, то и врать о своём происхождении не станешь. А они врали. А вот Вита сейчас немного лукавила. Первой в жульничестве заподозрила их я. Но Вита решила сэкономить и закупить партию алкоголя по дешёвке. И вот… Имеем, что имеем.

Перехватив мой злой взгляд, Вита виновато поджала губы и признала свою вину.

– Ладно, это ты говорила не брать у них бухло. А я, курица жадная, тебя не послушалась. Прости, моя хорошая, – состроила жалобную мордашку, а я вздохнула.

– Да хрен с тобой, жмотина. Что мне дальше-то делать?

– А что тебе делать? – искренне не поняла моих душевных терзаний подруга. – Ну трахнулась и трахнулась. Тю! Хорошо же. Для здоровья полезно. Только вот своему олигарху, и правда, лучше ничего не говори. А то с говном тебя смешает.

– Но как же я теперь с ним буду? – спохватилась вдруг я. – Я же, получается… Изменила ему, – последние два слова произнесла почти шёпотом, настолько сильно боялась этого признания. Я всегда была правильной девочкой. Ну, как правильной… Не слишком правильной настолько, чтобы завести себе богатого любовника. Но ровно настолько, чтобы не спать при этом с другими.

– Да и по… Кхм, – Вита оглянулась на пожилую уборщицу тётю Валю, что остервенело надраивала пол, снизила тон. – По хрену. Забудь. Не относись ты к этому так серьёзно. Красавчик был и сплыл, а добрый дядя олигарх остаётся. Не забывай, сколько он тебе дал. Ну и что, что злой. Олигархи лапочками не бывают. А ты поласковее с ним, понежней, он и забудет, что трубку не брала.

Я обречённо качаю головой. Кто угодно забудет. Только не Паша. Он меня на изнанку вывернет, но узнает, где была. И от этого страшно. Если он узнает, мне не жить.

– Я помню, Вит. Всё помню. И знаю, что должна ему. Отрабатываю.

Вита смотрит на меня с сочувствием, качает головой.

– Ты опять за своё, да? Да перестань ты изводить себя! Нет твоей вины ни в чём! Не ты их с моста столкнула. Не ты боль сестре причинила. И этому миллиардеру хуеву ты ничего не должна! – уже не сдерживает эмоций Вита и даже тётя Валя со шваброй её не пугает. – Просто расслабься, позволь себе быть женщиной и дышать полной грудью. Гуляй, трать его деньги, трахайся! Да что хочешь делай!

– Нет, – подбиваю невесёлый итог я. – Насчёт денег у меня пунктик, ты же знаешь.

Витка ржёт, аки лошадь. Громко, раскатисто. Люблю её за широту и глубину души русской.

– Ебать, мать, ты умора! Насчёт денег у неё пунктик, а трахаться, значит, с мачо красивым – нормально, да? – и снова хохочет. Я бы тоже посмеялась. Только мне отчего-то не весело. Я представляю, как Паша узнаёт обо всём и воплощает в реальность своё обещание.

– Он меня убить обещал, – напоминаю не только подруге, но и себе.

Витка тут же оседает, улыбка тускнеет.

– Да помню я. Не омрачай, а? Не узнает он ни о чём. Забей и забудь.

Хорошая идея. Забить и забыть. А если не получится, проглотить и всё равно забыть. Потому что выхода другого нет.

ГЛАВА 2

– Где тебя носило вчера? – отец явно не в духе. Отшвыривает от себя стопку документов и скрещивает на груди татуированные руки. Молодость у бати буйная была. Мать с ним познакомилась, когда он только с зоны откинулся. Так себе кавалер, рожа вся шрамами исполосованная, характер и того хуже. Но ей, видать, понравился. Любят женщины всяких уродов.

– А что, отчитываться должен?

– Должен, – буравит меня своим недобрым взглядом, а я подавляю дискомфорт. Когда впервые увидел отца с этим его коронным взором, едва в штаны не наложил. Правда, с тех пор многое изменилось, как и я.

– С бабой я был, а что?

– Вообще-то я ждал тебя на ужин. Вместе с матерью твоей.

– Ну и как, хорошо поужинали? – усмехаюсь. В честь чего это папаша решил семейные посиделки устроить?

– Не ёрничай! – обрывает угрюмо. – Я тебя с днём рождения хотел поздравить, а ты променял семью на какую-то шалаву, – швыряет на стопку бумаг ключи. Твоя новая квартира. Ты же хотел в центре?

О, как. Новая хата. Меня, в общем-то и старая устраивала. А в особенности тот факт, что куплена она на мои честно заработанные. Но дарёному коню в зубы не смотрят.

– Спасибо, – ключи и документы забираю. Отказываться от отцовских подарков не намерен. Он и так нам с матерью дохера и ещё чуть-чуть должен.

– Теперь к делу, – тёплых слов от отца я не жду и знаю, что их не будет. Поэтому сажусь на стул, складываю руки на стол. – Какого хрена ты просрал контракт с австрийцами? Я тебе что говорил? Нет ума – дай поработать юристам. А ты: «Я сам! Я сам!». Ну? И чего ты добился?

Начинается.

– Вообще-то это не я просрал, а как раз таки твои юристы. Они даже не додумались договор грамотно состряпать. Австрийцы сразу всё прочухали и поняли, что им не выгодно.

Отец недовольно морщится, но спорить не спешит. Знает, что я прав.

– В общем так. Даю тебе месяц. Чтобы австрийцы были мои. Всё понятно?

– Понятно. Я пошёл, – надо отпраздновать папанин подарок. Или просто свалить отсюда. Меня напрягают стены его особняка. Задыхаюсь здесь.

– Подожди, – примирительным тоном тормозит меня отец. – Надеюсь, ты помнишь, что на следующей неделе день рождения у меня? Я хочу, чтобы ты пришёл на ужин. Посидим в нашем ресторане, выпьем. Ты как?

– Приду. Ладно, давай. Мне ещё подарок твой надо заценить.

Отец не останавливает, но я слышу как в спину летит тяжёлый вздох. Да, отношения у нас напряжные. Наверное, потому, что мы с ним очень похожи. Старик даже не стал ДНК-тест делать, сразу меня признал.

У выхода из особняка притормаживаю, осматриваюсь вокруг. И не тошно ему одному в такой роскоши помпезной? С ума же от тоски можно сойти. Он даже прислугу здесь не держит. Делают своё дело и уходят. У них даже часы специально обозначенные для этого. Кто остался дольше чем нужно – уволен.

– До свидания, Ярослав Павлович, – бросает мне в след охранник у двери и я поднимаю руку.

– И вам не задохнуться в логове Дракулы.

*****

– Привет, Паш. Ты звонил вчера? – спрашиваю будничным тоном, чтобы он не понял, что меня сейчас трясёт, будто в лихорадке.

– Полагаю, ты уже видела, что я звонил, зачем переспрашиваешь? – Павел в своём репертуаре. Жёсткий, отрывистый тон, грубый тембр.

– Прости, я плохо себя чувствовала, пришла с работы и сразу же вырубилась.

Павел какое-то время молчит, но я уже знаю, что мой ответ его не устроил. По нашему уговору я должна отвечать на его звонки сразу же, а не на следующий день.

– В клуб больше не пойдёшь. Считай, тебя уволили, – заявляет спустя минуту, а я прикладываю ладонь к горячем лбу.

– Паш…

– Ты поняла меня? – звучит очень убедительно. Впрочем, как и всё, что он когда-либо говорит. Вавилов в своём репертуаре. Хозяин жизни долбанный.

– Я поняла, – произношу еле слышно, отчего-то глохну. Наверное. От шума в ушах из-за участившегося донельзя пульса. Вот и всё. Допрыгалась.

– Я предупреждал тебя. Мне уже надоели твои выходки, девочка, – продолжает отчитывать. – К тому же я тебя обеспечиваю, никакой потребности в работе, тем более такой низкосортной, у тебя нет. Жди меня вечером, – сказав своё, отключается, а я кусаю губы, прислоняясь к стене. Хоть бы не узнал, где я была на самом деле.

Теперь ещё Витке звонить, извиняться, что не выйду на работу. Придётся некоторое время отсидеться дома. Пока вновь не заслужу доверие Павла и он не раздобреет настолько, чтобы позволить мне проводить свободное от наших встреч время так, как мне хочется.

*****

Он пунктуален. Приезжает ровно в девять – как всегда. Передаёт мне своё пальто и пока я вешаю его в шкаф, проходит вглубь квартиры. Осматривается. В общем-то и тут ничего нового. Он всегда внимателен и осмотрителен. Приходит ко мне без охраны, но бдительности не теряет. Очень опаслив в любой мелочи.

– Выпьешь чего-нибудь? – после прошлой ночи я с алкоголем, пожалуй, завяжу надолго. Но для избирательного Павла у меня всегда стоит бутылка элитного, выдержанного виски. Он пьёт исключительно его.

– Нет, – Вавилов садится на диван, по-хозяйски закидывает руки на спинку. В общем-то, имеет право. Этот диван, как и всё, что находится в квартире куплено на его деньги. И квартира тоже. Да и я, собственно, его вещь. – Расскажи, как дела, лиса?

Лиса… Так он меня называет, когда в чём-то подозревает. Не знаю, почему именно лиса. Хитрости я за собой не замечала, да и не рыжая. Но раз ему так хочется, пусть называет. Одно плохо, в каждом его слове я слышу подвох. Как будто он уже знает… Нет. Не может знать. У нас и общих знакомых-то нет. Господин Вавилов не опускается до общения с нищебродами, которые тусуются в Виткином клубе. Да и сам он не посещает заведения, ниже пяти звёзд.

– Как дела? У меня? – моё удивление понятно и объяснимо. Потому что он никогда не интересуется моими делами. Разумеется, если эти дела не запрещены им же.

– Да. У тебя, – взгляд до одури тяжёлый. Настолько угнетающий, что я чувствую, как плавится моё и без того хрупкое терпение. Смачиваю слипшиеся губы языком, заставляю себя ответить, как можно беззаботнее:

– Нормально всё, – пожимаю плечами и надеваю беспечную улыбку. – А у тебя?

Он склоняет голову набок, изучает меня. Кажется, ищет признаки лжи.

– Скучала по мне? – вопрос вроде бы обычный, простой. Только я хорошо знаю, что Вавилов просто так ничего не делает и не говорит. В каждом его слове, в каждом движении есть сакральный смысл, постичь который дано не каждому. Однако, я научилась.

– Нуу… Знаешь, я привыкла, что ты уделяешь мне мало времени. Поэтому совру, если скажу, что сходила с ума. Да, мне бывает одиноко и скучно, за тем и хожу в клуб.

Он улыбается. Мой ответ ему нравится. Любому другому, читай – нормальному мужчине – было бы обидно, что по нему не скучают. А вот Павел сразу же раскусит меня и поймёт, что накосячила, если начну клясться в вечной любви и бросаться ему на шею. Я сейчас по минному полю хожу. В прямом смысле слова. Не туда встану и всё – в клочья разнесёт.

– Иди сюда, лисичка, – он заметно смягчается, манит меня небрежным движением руки.

Я сажусь рядом, позволяю себя обнять и уже после прижимаюсь к его груди. За годы наших отношений я научилась быть такой, какая ему нужна в определённый момент. Иногда покладистая, иногда немного строптивая. Иногда я и вовсе стерва, когда Павлу нужна встряска. Я научилась чувствовать его и ему это по душе.

– Я знаю, что ты скучаешь. Знаю, что сидеть в четырёх стенах не можешь. Но пойми и ты меня. Я работаю. Очень много. Иногда устаю. Я не могу каждый день приезжать к тебе.