Либерализм в России в начале ХХ века

скачать книгу бесплатно


Несколько сложнее обстояло дело с представителями средних городских слоев. Наибольший процент в партии октябристов составляли торгово-промышленные служащие. Однако, в отличие от кадетов, в «Союз 17 октября» входили главным образом высокооплачиваемые слои этих служащих, которые, как правило, занимались управленческой деятельностью, были тесно связаны с владельцами торгово-промышленных предприятий, выступая в роли доверенных лиц или агентов. В «Союзе 17 октября» состояло немало и таких служащих, которые были «записаны» в эту партию по указке своих хозяев или даже под угрозой увольнения с работы.

Вместе с тем в партию октябристов довольно охотно вступали чиновники различных рангов (тайные советники, действительные статские советники, статские советники, надворные советники и т. д.), которые были (в прошлом или настоящем) тесно связаны с госаппаратом или местной администрацией. Примечательно, что, несмотря на указ 14 сентября 1906 г., «выбивший» из состава нелегализованной кадетской партии многих чиновников и служащих, правительство в целом не препятствовало участию чиновников в официально зарегистрированной партии октябристов.

Из числа военных в партию октябристов вошли генерал-майоры, генерал-лейтенанты, контр-адмиралы, вице-адмиралы, полковники в отставке; из представителей интеллигенции – консервативно настроенные профессора, приват-доценты, преподаватели духовных семинарий, гимназий, реальных училищ; «модные» врачи, являющиеся владельцами клиник или занимающиеся частной практикой, крупные адвокаты. В рядах партии октябристов было немало представителей «деловой» интеллигенции: директора и управляющие промышленными предприятиями, торговыми фирмами, банками, конторами; высокооплачиваемые инженеры, члены правлений промышленных и торговых обществ, банков; юрисконсульты и т. д.

Весьма показательным является социальный состав ЦК партии октябристов. Все 33 основателя «Союза 17 октября» принадлежали к торгово-промышленным и финансовым кругам, к крупным помещикам, высшим слоям интеллигенции и чиновникам[222 - См.: Шелохаев В. В. Партия октябристов в период первой российской революции. С. 50–51.]. В ЦК вошли известные общественные деятели: граф П. А. Гейден, Д. Н. Шипов, М. А. Стахович, кн. Н. С. Волконский, Н. А. Хомяков, А. И. Гучков; профессора, адвокаты, деятели науки и культуры – В. И. Герье, В. И. Сергеевич, Н. С. Таганцев, Ф. Н. Плевако, М. В. Красовский, Л. Н. Бенуа; издатели и журналисты – Н. Н. Перцов, А. А. Столыпин, Б. А. Суворин; крупные представители торгово-промышленного мира и банковских кругов – Н. С. Авдаков, граф В. В. Гудович, Ф. И. Енакиев, Г. А. Крестовников, С. И. Четвериков, братья П. П. и В. П. Рябушинские. Лидером «Союза 17 октября» являлся А. И. Гучков.

В 1907–1914 гг. социальный состав ЦК претерпел некоторые изменения. По моим подсчетам, среди 108 членов ЦК было 76 дворян (более 70 %) и 24 потомственных почетных гражданина. 15 членов ЦК принадлежали к высшей титулованной знати, причем 9 из них имели придворные звания, 36 являлись тайными, действительными статскими и статскими советниками, 3 – мануфактур- и коммерц-советниками. Однако из 76 дворян «чистых» помещиков было лишь 13, а 23 человека самым непосредственным образом были связаны с промышленной, финансовой и издательской деятельностью, 17 являлись профессорами, приват-доцентами и преподавателями высших учебных заведений, 9 присяжными поверенными, 7 чиновниками различных министерств, 4 директорами-попечителями, 3 человека врачами.

Более 50 членов ЦК октябристов, т. е. почти половина, владели торгово-промышленными предприятиями, банками и торговыми домами. Многие члены ЦК октябристов являлись директорами, председателями и сопредседателями, членами правлений различных акционерных обществ и банков. Среди них назову имена Н. С. Авдакова, В. К. фон Анрепа, К. П. Бахрушина, А. И., К. И., Ф. И. Гучковых, Ф. Е. Енакиева, Г. А. Крестовникова, Г. Г. Лерхе, барона Е. Е. Тизенгаузена[223 - См.: Шелохаев В. В. Идеология и политическая организация российской либеральной буржуазии 1907–1914 гг. С. 25–26, 212–226.].

По возрастному составу октябристы были несколько старше кадетов: их средний возраст колебался от 45 до 50 лет. Вполне можно согласиться с общей оценкой социальной природы «Союза 17 октября», данной отечественным исследователем Д. Б. Павловым. По его мнению, «Союз 17 октября» представлял собой партию «служивого дворянства (еще не полностью порвавшего, однако, с традиционными дворянскими занятиями) и крупной, частично “одворяненной” торгово-промышленной и финансовой буржуазии»[224 - Партия «Союз 17 октября». Протоколы съездов и заседаний ЦК. 1905– 1907 гг. Т. 1. С. 9.]. Это был некий «симбиоз» крупных помещиков и крупных буржуа, с одной стороны, еще прочно связанных со всей системой традиционных отношений пореформенного периода, а с другой – начавших ощущать необходимость объективно назревших перемен во всех сферах политической, экономической и социальной жизни страны. Не случайно партия октябристов, взявшая в качестве своего знамени Манифест 17 октября, оказалась, как и вся созданная Манифестом политическая система, в крайне сложном положении. И все же оба социальных элемента октябризма были заинтересованы в утверждении в России гражданских и политических свобод, без чего уже не могла нормально функционировать современная капиталистическая система, и рассчитывали в рамках «октроированной конституции» реализовать собственный проект преобразования страны.

Относительно социального состава партии демократических реформ и партии мирного обновления имеющиеся сведения весьма скудны. Н. Б. Хайловой удалось собрать данные о 73 членах партии демократических реформ. Среди них было 10 редакторов и членов редакций газет и журналов; 15 профессоров и преподавателей учебных заведений; 14 частных присяжных поверенных и их помощников; 5 мировых судей, 5 чиновников государственных учреждений; 5 инженеров; 7 членов акционерных обществ, управляющих промышленными предприятиями; 4 торговца, 1 податной инспектор, 1 врач, 3 литератора, 2 художника, 1 театральный деятель[225 - См.: Хайлова Н. Б. Партия демократических реформ. Дис. … канд. ист. наук. Приложение и таблица № 1.]. Комментируя эти данные, Хайлова подчеркивает наличие в составе партии демократических реформ значительного числа лиц с высоким образовательным цензом, деятельность которых была связана с интеллектуальным трудом. Так, в Организационный комитет этой партии, а затем и в ее Центральное бюро вошли профессора Петербургского политехнического института (М. М. Стасюлевич, В. Д. Кузьмин-Караваев, К. П. Боклевский, А. Г. Гусаков, И. И. Иванюков, А. П. Македонский, Н. А. Меншуткин, М. И. Носач), адвокат Д. В. Стасов, историк и социолог М. М. Ковалевский. Недаром в общественных кругах эту партию называли «профессорской».

Весьма солидным был возраст руководящего «ядра» партии: М. М. Стасюлевич – 80 лет, В. Д. Стасов – 78, К. К. Арсеньев – 69, И. И. Иванюков – 62 года, А. С. Постников – 61 год. Однако большая часть членов партии находилась в возрасте от 41 года до 50 лет. Как видим, социальную основу этой партии составляли люди, имевшие большой жизненный и практический опыт и проникнутые, по словам М. М. Ковалевского, «сознанием, что всякий прогресс есть результат поступательного хода истории»[226 - Цит. по: Хайлова Н. Б. Партия демократических реформ // Политическая история в партиях и лицах. М. 1994. С. 63.].

Как было показано ранее, в партии мирного обновления, «отпочковавшейся» от «Союза 17 октября», по преимуществу находились представители земского и городского самоуправления, прошедшие большую школу общественно-политической борьбы с высшим и региональным административным аппаратом за конституцию и гражданские права.

Сложнее обстоит дело с определением социального состава партии прогрессистов. К сожалению, в исследованиях по истории формирования и функционирования этой партии данная проблема фактически не рассматривается. Как правило, историки ограничиваются перечислением состава руководящих органов партии, многие из которых перешли в нее из «Союза 17 октября», партий демократических реформ и мирного обновления. Впрочем, в исследованиях отмечается высокий процент представителей промышленности и бизнеса в руководящих органах прогрессистов. Действительно, в общественных кругах эту партию считали партией «настоящей буржуазии», открыто отстаивавшей на политической арене интересы капитала и выступающей за проведение активной внешней политики.

Как мне представляется, картина выглядит все же не столь однозначной. По выявленным мной данным, из 39 членов ЦК партии прогрессистов к дворянам принадлежали 29 человек, к потомственным почетным гражданам 9, сословная принадлежность одного члена ЦК неизвестна. Из 29 дворян 9 человек принадлежали к высшей титулованной знати, из них 4 имели придворные звания; 8 были тайными, действительными статскими и статскими советниками. 14 дворян являлись землевладельцами, из них 11 крупными. Из 9 потомственных граждан было 7 домовладельцев и один крупный землевладелец. 12 членов ЦК так или иначе были связаны с различными сферами торгово-промышленной и финансовой деятельности[227 - См.: Шелохаев В. В. Прогрессисты // Политическая история России в партиях и лицах. М., 1994. С. 51; Он же. Идеология и политическая организация российской либеральной буржуазии 1907–1914 гг. С. 27, 226–229.].

Скорее всего, это был «союз» представителей помещиков, стремившихся сохранить свою частную собственность, но желавших так или иначе модернизировать ее применительно к современным условиям, а также представителей мира промышленности и бизнеса, которые делали ставку прежде всего на собственные «таланты и капиталы» и в меньшей мере рассчитывали на поддержку государства.

Делая ставку на победу на выборах в IV Думу и создание в ней «прочного конституционного центра», прогрессисты решились конституировать собственную партию на «широкой» платформе и с не менее «широким» охватом разнородных элементов. По их мнению, это должна была быть типичная парламентская партия. Предполагалось, что их партия, в отличие от кадетов, будет «свободна» от «интеллигентских иллюзий» и одновременно «очистится» от «наследия» традиционного «помещичьего либерализма». Однако на практике прогрессистским лидерам удалось создать такую «организационную конструкцию», которая мало чем отличалась от партийных конструкций октябристов и кадетов. Прогрессистским лидерам пришлось «работать» с тем же социальным материалом, который был в распоряжении других либеральных партий, ибо другого просто не было.

Опыт революции 1905–1907 гг. убедительно показал, что «господские» классовые партии не могут претендовать на лидерство в освободительном движении. Такой шанс имела лишь кадетская интеллигентская партия, стремившаяся к выражению и отстаиванию общенациональных интересов развития страны. Эта позиция кадетской партии, внедряемая либеральными идеологами и политиками в сознание широких общественных кругов, ориентированных на ближайшие перспективы капиталистического развития России, позволила ей удержаться «на плаву» и в бурные дни Февральской революции 1917 г., и даже в кратковременный период пребывания у власти.

3. Либеральные думские фракции

Важной составляющей либерального организационного поля являлись думские фракции, которые, с одной стороны, выполняли самостоятельную функцию, обусловленную спецификой парламентской деятельности, а с другой – являлись частью общей структуры либеральных партий, находились под контролем их центральных органов. При всей декларируемой лидерами думских фракций независимости они действовали в едином русле общепартийного политического курса. В условиях организационного кризиса думские фракции нередко брали на себя роль хранителей затухающего «общепартийного костра». Они делали это и путем ярких выступлений с думской трибуны и при помощи непосредственных контактов со своими избирателями. Думские фракции взяли на себя весьма трудоемкую работу по подготовке и изданию ежегодных отчетов, их систематической рассылке избирателям. Пользуясь депутатским иммунитетом, члены фракций совершали регулярные поездки для встречи со своими избирателями, во время которых подробно рассказывали о положении дел в Думе вообще и собственном участии в разработке законопроектов, работе в думских комиссиях и т. д. в частности.

Специальный анализ состава думских либеральных фракций позволяет исследователям корректировать свои представления о социальной природе соответствующих политических партий.

В отечественной историографии проблема состава думских либеральных фракций находилась в центре внимания многих исследователей (С. М. Сидельников, В. В. Светлакова, Е. Д. Черменский, Л. М. Спирин, В. А. Патентов, В. А. Козбанеко, Д. Б. Павлов, В. Ю. Карнишин и др.). Из зарубежных исследователей эта тема получила отражение в работах Т. Эммонса, Ш. Галая, Б. Ц. Пинчука, Дж. Уэста и др. При этом историки использовали, как правило, различную методику при обработке сведений о депутатах, чем и объясняются некоторые разночтения, встречающиеся в отечественной и зарубежной литературе.

При подготовке третьего издания энциклопедии «Государственная дума Российской империи. 1906–1917 гг.» (Челябинск, 2013) отечественным исследователем В. А. Деминым впервые была произведена обработка сведений о депутатах по единой методике. Это позволило ему воссоздать более объективную картину состояния всех думских партийных фракций и групп, включая и либеральные, на всем протяжении деятельности Думы. На мой взгляд, эти данные (дифференцированные по фракциям и думским сессиям, а также итоговые данные за весь период деятельности Думы) представляются на данный момент наиболее репрезентативными.

Опираясь на результаты работы, проделанной Деминым, а также на итоги собственных изысканий, в данном разделе сосредоточу внимание на рассмотрении вопросов динамики численности и состава думских либеральных фракций, их организационных связях с центральными органами соответствующих партий. Такой комплексный подход представляется важным для осмысления единства деятельности этих структур как единого партийного организма.