Причиной этому была любовь

Подзываю официанта, расплачиваюсь и оставляю огромные чаевые. Впрочем, как всегда.

Когда я выхожу на улицу, то понимаю, что довольно прохладно. Дует сильный ветер. Мне нравится наблюдать за привлекательными девушками в шифоновых платьях, которые проходят мимо меня. Они упорно стараются придерживать платья, которые разлетаются от ветра в разные стороны на их стройных телах. Я вижу, что они с этим очень плохо справляются. Я уже успел заметить красные бикини у блондинки со вторым размером груди. Хм, нет. Эта блондинка не в моем вкусе. Но мне нравится это зрелище. И это заводит. Очень даже заводит. У другой девушки медные волосы. Обожаю этот цвет волос. И на вид она довольно-таки неплоха… Пожалуй, я предложу их подвезти.

– Здравствуйте милые леди. – вежливо начинаю я, поправляя темно-синий галстук у шеи.

– Извините, мы очень торопимся. – грубо отвечает «красные бикини».

Да, она мне сразу не понравилась. Эта блондинка… Да еще и грубиянка.

Мда! – проскакивает у меня в голове. Но я не подаю виду и продолжаю:

– Я могу вас подбросить. – кокетливо добавляю я и уголки моих губ слегка приподнимаются.

– Это очень легко устроить. Вон стоит моя машина. – указываю рукой на черное БМВ, находящееся на углу улицы, в десяти метрах от нас.

Блондинка кривит лицо и губы её пытаются улыбнуться. Я думаю, она поняла свою вину, когда пыталась меня отшить. Я бы тоже хотел её… Отшить.

– Мы будем очень рады – вступает в разговор девушка с великолепными рыжеватыми волосами.

О да, детка. Надо было тебе первой отвечать.

Я элегантно пропускаю девушек вперед, показывая тем самым мою воспитанность. На самом деле я просто хочу еще раз насладиться зрелищем поднимающихся платьев.

Когда я открываю дверь заднего сиденья для девушек, то совершенно случайно замечаю на другой стороне улице девушку, очень похожую на ту девушку из воспоминаний… Которую я видел 4 года назад.

О Боже! Неужели это она? Такая взрослая, совсем не похожая на ту девчушку в нижнем белье. Или не она?

–Наверное, мне показалось. – сказал я сам себе, не отрывая от нее глаз. – У той были светлые волосы, а эта шатенка.

Да нет, она. Те же черты лица, та же фигура. Уж ее то я точно запомнил. Я не должен упускать свой шанс.

Я киваю Арно – моему водителю. И он меня понимает. Моя машина уезжает без меня. А я следую на другую сторону дороги вдогонку за своим «прошлым». А может и будущем… – Последнюю мысль я сразу же быстро откинул.

Выглядит она шикарно: черные замшевые сапоги на шпильках, красное приталенное платье, которое соблазнительно обтягивает её фигуру. Накрученные темные волосы собраны с одной стороны и поверх надета черная шляпка с небольшими полями. Она разговаривает с кем-то по телефону, и кажется, кого-то ждет. Это заметно по тому, как она постоянно поворачивается.

Подождав пару минут, я решаюсь к ней подойти. Как только я делаю несколько шагов на встречу, к ней подходит высокий солидный парень в белой рубашке, заправленной в черные брюки. Я отступаю немного назад. Он нежно целует её в щеку, обхватив правой рукой за её модельную талию. Подъезжает белая ауди, они садятся туда и уезжают.

Бесполезный день. – думаю я.

Ни с девушками с теми не развлекся, ни про эту ничего не узнал. Проклятье!

Звоню Арно, чтобы он вернулся за мной.

***

Пятница. Вечер.

Играет ритмичная музыка. Я пытаюсь расслабиться в удобном вельветовом кресле и насладиться шоу клуба, в котором сейчас нахожусь. Передо мной на столе танцует изящная стриптизерша с короткими светло-русыми прямыми волосами. На ней практически ничего не надето. Её тело извивается в такт музыки.

– Я смотрю у тебя сложная неделька выдалась? – говорит, ухмыляясь Джери.

Джерард Бретон. Джери – мой друг с самого детства. Еще наши родители вместе дружили, поэтому мы знакомы очень давно. Друзья мы – «не разлей вода». По крайней мере, так было в нашем городе. Мы вместе открыли свой бизнес. Молодые и полные энергии, мы стали осуществлять свои невероятные задумки на практике и вскоре нас заметили. Мы продаем вино – собственное и других виноделов. В наши проекты вложили хорошие средства и уже очень скоро мы разбогатели. Теперь не мы работаем на деньги, а они на нас. Это не разрушило нашу дружбу, а еще сильнее её скрепило. После пропажи моих родителей, я вынужден был скрываться. Его семья с распростертыми руками меня приняла и позаботилась о моем обучении. Именно они направили меня на правильный путь. Я очень им за это благодарен.

– Да не то, чтобы сложная. Я всё ту девушку не могу выкинуть из головы. – быстро выпаливаю я, поворачивая голову на прозрачную стеклянную лестницу, по которой на светящийся подиум выходят еще несколько стриптизерш. Некоторые из них подходят к шестам.

– Да уж столько лет прошло. Брось ты эти детские мечты, пора повзрослеть. У тебя ведь есть всё, что захочешь. – говоря это, он нежно поглаживает девушку у себя на коленях и с пристрастием любуется ей. – А чего нет, то можешь организовать за считанные минуты. – щелкает в воздухе пальцами.

Там, где мы родились, он известен как неисправимый ловелас. Каждая вторая девушка сходила по нему с ума. И каждая третья побывала у него в пастели. Кажется, эта слава скоро настигнет его и в Париже.

На вид он обычный парень, спортивного телосложения, карими глазами и темными волосами.

– Её нет. – выдыхая говорю я. – Нет, а если серьезно, она, конечно, симпатичная, даже очень, но сама история не дает мне покоя. Она смогла бы рассказать мне куда больше, я уверен.

–Ты думаешь она связана с родителями? Да брось ты! Они тогда были совсем девчонки, да и сейчас, наверное, тоже.

–Да, пожалуй, ты прав, Джерри. Но… что-то всё равно не дает мне покоя. Я еще, наверное, сам не разобрался что именно.

– Похоже мне никак не выбить эту дурь из твоей головы?

– Никак.

– Что ж. – решительно говорит Джери, убирает пышногрудую брюнетку со своих колен и облокачивается локтями вперед на стол, не замечая танцовщицу на нем. – Тогда я попробую помочь тебе. – Джери смотрит вверх из-под ресниц на длинноногую танцовщицу.

– Как же это? – с удивлением спрашиваю я и моя правая бровь приподнимается вверх. Затем я замечаю, как девушка на подиуме, одетая в красный прозрачный пеньюар, выгибается назад, запрокидывая голову, затем нежно проводит своей рукой по оголённым участкам своего тела. Это меня немного отвлекает от нашего разговора. И я рад. Но Джери не сдается. Сам виноват, что начал – тут некого винить.

–Да эта твоя влюбленность выбила все твои мозги напрочь! – возмущается Джери и откидывает свое тело обратно на вельветовое кресло.

– Я не влю… – не успеваю я договорить, как Джерард меня перебивает – Не тупи, дружище. Найми сыщиков, достань про неё всю информацию. Разузнай что да как. Так гляди и разочаруешься в ней. Узнаешь всю историю если не от и до, то хотя бы для общего понимания сути.

И правда, как я до этого сам не додумался? Порой к самым простым решениям нас подталкивают другие люди. Надо им сказать за это спасибо. В Данном случае Джерарду. Спасибо. Но я вовсе в нее не влюблен! Когда до него это уже дойдет?

– Ладно, давай развлечемся! Не зря же мы сегодня тут собрались. – произносит Джери и подзывает официантку. Он понял, что сегодня я все-таки решил забыться.

Ну, наконец-то до него дошло!

Мы пьем виски, чувствуя его восхитительный вкус, и наслаждаемся настоящим искусством стриптиза. Я так много выпил, что у меня кругом идет голова, и перед глазами смешиваются огоньки прожекторов. Обычно такого не бывает. Кажется, Джери мне что-то подмешал.

– Рени! – обращается ко мне Джери. – Как на счет того, чтобы продолжить наше веселье на одной из частных вечеринок?

– Нас же никто не звал! – я пытаюсь перекричать звуки громкой музыки.

–Рени, дружище! Мы везде желанные гости! – кричит Джерард, расставляя руки в разные стороны на слове «везде».

– Ок! Только мне нужно зайти кое-куда.

– Я буду в машине!

Вид из окна машины потрясающий. Дорога пустая и я вижу, как на огромной скорости мимо проносятся сотни уличных фонарей, сливаясь в несколько ярких линий. Линии эти, словно соревнуются между собой, переплетаются и уходят куда-то вдаль. Они мельтешат перед глазами, погружая меня в раздумье.

Сначала я задумываюсь о жизни электрического света, о том, что он, как и человек, и любое другое существо живет, когда его поддерживает питание и умирает, как оно прекращается. Только вот в отличие от человека, свет может возрождаться, если опять появляется питание. А человек, если уходит в другой мир, то уходит уже навсегда. Эти мысли прерывают другие, а затем и следующие. Наверное, это на меня влияет алкоголь и быстрая езда. Мои здравые мысли уже давно ушли на задний план.

В голове всплывают воспоминания о том, когда я узнал, что родители пропали. В течение 5 лет мне приходилось прятаться у родителей Джерарда. Иногда я ночевал в собственном опечатанном доме. Никто не должен был знать о моем существовании, моя жизнь стояла под угрозой. Мое общение ограничивалось семьей Джерарда. Лишь им я мог довериться. Спустя пять мучительных лет, я вновь увидел своих родителей, которые вышли на связь именно с ними. Они знали, что Бреттоны, семья моего друга, обязательно за мной присмотрят. Так оно и случилось – здесь они не ошиблись, и мы зажили вновь нормальной жизнью.

Как же счастлив я был, когда встретил их. Семья – это самое ценное, что есть у человека.

Пока я задумался, мой друг Джери кокетничал с кем-то по телефону. Видимо, сегодняшнюю ночь он не хочет проводить один в постели. Хотя, судя по программе, которую он мне уже успел описать, дома мы в лучшем случае будем к утру.

Свет фонарей все так же стремительно пролетает у меня перед глазами. Я вовсе не могу сфокусироваться. Они всё сплетаются быстрее и быстрее с каждой секундой, становясь одним целым. Одной толстой, желтой полосой, ничего не значащей в этом мире.

Внезапно резкий толчок! Я ударяюсь головой о стекло. Что это, черт, произошло?

Машину со свистом несет в сторону обочины. Она скользит как на льду. Водитель пытается сначала вырулить, а потом затормозить, но безуспешно. Мы ведь ехали на большой скорости. И машина, которая въехала в нас, кажется, тоже… Я оборачиваюсь и вижу, что Джерард, сидящий рядом со мной, стукнулся и потерял сознание. У него на голове кровь. Вот, блин, и у меня тоже!

На нас перевернулась другая машина. Я пытаюсь пошевелиться, но делаю это с трудом. С моей стороны выйти невозможно. Все прижало. Я пытаюсь переползти на сторону Джерарда, но мою ногу зажало. И она, кажется, сломана. Я вижу, что водитель и Джерард пострадали гораздо больше меня. Я вижу только руку водителя, и она вся в осколках. Боже, его рука похожа на месиво. Вид отвратительный. Самого его зажало со всех сторон. Надеюсь, они еще живы и их можно спасти. Я дергаю застрявшей ногой, но никак не могу её высвободить. Дергаю еще раз. И еще раз.

–Ааааааа!.. Как же больно!

Надо выбираться. Я собираюсь с силами и пытаюсь еще раз дернуть, только уже сильнее.

–Раз… два… три…!!! – считаю я и со всей силы вытаскиваю ногу.

Да! Получилось!

Я перебираюсь на сторону Джери и пытаюсь открыть дверь. Слава Богу, это у меня занимает не очень много времени. Я, весь в крови, со сломанной ногой и весь в ушибах, пытаюсь вытащить Джери. Да он весит целый центнер! – замечаю я. – Придется его оставить так.

Между делом я вызываю скорую помощь. Водителя у меня не получается достать – его слишком сильно прижало. Боюсь, что сделаю только хуже. Я решаюсь заглянуть на психа, сидящего в другой машине.

Каким надо быть придурком, чтобы так врезаться? Отдохнули, блииин! – я весь в не себя от ярости. Ударяю со всей силы кулаком по остаткам машины. Кажется, это были последние силы. Я падаю.

Я слышу звуки сирен. Подъезжают полиция, скорая помощь и кажется пожарные… Все как в тумане. Все суетятся.

Обессиленный, я лежу на асфальте и не могу пошевелиться.

Через некоторое время я вижу кучу людей, столпившуюся вокруг меня и где-то немного дальше.

Мимо меня проносят носилки: сначала с Джери, потом с нашим водителем, потом еще с каким-то мужиком, потом еще один мужик… Стоп! А этого я где-то уже видел… а потом она…. Она в сознании и что-то пытается говорить. Но ничего не разобрать. Она в крови. Это точно она, я тогда не ошибся, встретив ее на улице. Неужели она находилась в другой машине? Начинается суета врачей вокруг неё.

Раздаются громкие крики, отвлекая от слышимых рыданий и сплетен вокруг. – Мы её теряем. Быстрее, быстрее…!

Нет! Не может быть. Это она.

Кайе

Я открываю глаза и ощущаю, как ко мне прикреплены провода, с помощью которых на экране аппарата показано мое состояние. Сердце, судя по приборам, бьется нормально. Я не врач, но это любому студенту понятно. Моя сломанная нога загипсована. Когда они успели? Рядом стоит капельница, из которой в мои вены течет лекарство. Возможно, глюкоза, а может быть и что-то посерьезнее. Я не медик, поэтому не разбираюсь. Я так обессилел, что с трудом могу пошевелиться.

Оглядываюсь по сторонам. Кроме меня в этой палате больше нет пациентов. Слева от меня, на стуле, сидит моя мама. Она выглядит неряшливо, и её лицо кажется заплаканным. Наверное, она пробыла тут очень долго. Кажется, она заснула, прям на стуле. Я еще раз оглядываю комнату: Белые пустые стены, одна моя «кровать», окно с жалюзи позади мамы, небольшой светлый шкаф и различная аппаратура. Ничего особенного в этой комнате нет. А её цвет и пустота лишь нагнетают обстановку. От моих шорохов, чуткий сон матери прерывается.

– Милый, ты пришел в себя! – с волнением в голосе говорит моя мама и хватает крепко меня за руку – Мы так волновались! Как ты себя чувствуешь?

– Мам, да всё хорошо. Как ты? Где папа?

– Я отправила его домой отдохнуть. Ты же знаешь его, он готов сидеть тут до посинения. Отец твой сказал, что «заскочит» домой, чтобы привести для тебя чистые вещи. А со мной все хорошо… Мы так волновались! Как же я рада, что с тобой все хорошо! Ах! Сыночек, сыночек ты мой…! Надо позвать врача и предупредить его, что ты очнулся.

Я лишь киваю. Мама вскакивает со стула и выходит в дверь. Из-за двери раздается её звонкий голос:

– Мой мальчик очнулся! Врача, позовите врача!

Когда мама возвращается, она садится на свое прежнее место и с ласковой улыбкой и полной надежды глазами смотрит на меня. Я чувствую, как ее уже слегка морщинистые руки гладят меня по голове.

– Мам?

– Что сынок? – с тревогой в голосе спрашивает она. – Что-то болит?

Я чувствую себя маленьким мальчишкой. Мне нравится это милое чувство.

– Нет, я чувствую себя хорошо. Давно я тут?

–Нет, милый, третий день только. Тебе повезло.

– А как другие? Все живы?

Сейчас меня волнует именно это.

Она отворачивает глаза, раздумывая, что сказать.

– Мам, как Джерард? Он жив? – с тревогой спрашиваю я.

–Да, сыночек. Джерард жив… Вчера он пришел в себя. У него очень много ушибов и небольшое сотрясение мозга. Врачи уверяют, что он будет в порядке.

– Он здесь?

–Его палата находится не сильно далеко от твоей. Так что, когда поправитесь, можете навещать друг друга. – улыбаясь, сказала мама и погладила меня по голове. Совсем как маленького. Хм.

–А где именно? – я всё никак не мог успокоиться. Джерард мой друг. Мой лучший друг.

–Врачи тебе подскажут, Рени. Только не переживай. В таком состоянии тебе нужно больше отдыхать.

Да. Она права. Если с ним все хорошо, то можно успокоиться.

Я с облегчением вздыхаю и понимаю, что всё уже позади. И тут в мой разум врываются очертания черных глаз, глубоко всматривающихся в меня. Затем, как будто удаляясь от этого образа все дальше, я вижу маленький нежный нос, слегка пухленькие, сочные губы, я вижу лицо девушки. Золотистые, слегка накрученные волосы которой аккуратно спадают на плечи и на ее упругую, приподнятую грудь. В воспоминаниях возникает ее образ… Сначала игривую в нижнем белье, потом роскошную даму в красном обтягивающем платье, а затем измученную девушку в крови, кровавые руки которой безжизненно свисают с кушетки… Да уж, такого контраста никому не пожелаешь.

–А девушка? Была девушка? С ней все в порядке? – пытаясь вскочить, произношу я, но провода мне мешают встать. В голове остался лишь один образ – последний.

–Да, сыночек. Успокойся. – она приостанавливает меня рукой, укладывает и поправляет провода, прикрепленные к моем телу. – Была… Ты её знаешь? Ты был с ней?

–Я… Ээ… – не зная, какие слова подобрать, я бормочу себе под нос, но мама, словно не замечая этого, к моему счастью продолжает сама:

– Врачи не могут найти её родственников. И продолжить лечение. Ты обладаешь какой-нибудь информацией о ней? Я хотела тебя спросить об этом чуть позже, но раз ты сам начал, то нет смысла откладывать.

– Нет… Видел её пару раз… Я должен ей помочь. – наконец смог сформулировать я.

–Мы поможем ей. Обязательно поможем.

Я смотру на маму, вижу в ее глазах нескончаемую заботу. Ее руки плавно продолжают гладить меня по голове, и я думаю, как же мне с ней повезло. Тонкие лучи солнца, проскользнувшие сквозь щели жалюзи, прямыми линиями падают на ее, местами поседевшие волосы. Она старается их подкрашивать, но у корней седина вновь выступает. Я внимательно ее оглядываю. Проступавшие морщины на ее теле и руках, не говорили о ее старости, а отражали жизненный опыт и мудрость. Складки на руках говорили о трудолюбии, морщины у губ об оптимизме, который был с ней, возможно и в трудные годы ее жизни, морщины у глаз говорили о глубоком понимании. Казалось, женщину, прожившую больше 50 лет, можно прочитать целиком, просто глядя на выступавшие морщины на ее теле. Но это не так. У женщин всегда свои загадки. А уж сколько их у матерей… Я в этом уверен.

Она смотрит на меня, будто понимает все мои мысли, но ответить ей на это нечего. Она не виновата, что жизнь с каждым годом забирает частички её прежней красоты и счастливой молодости.

–Мам.

–Да, Рени. Что ты хочешь сказать?

–Я знаю, что давно тебе этого не говорил… Но… – почему-то самые важные слова всегда так трудно сказать, но я решил не сдаваться, – Я тебя люблю. Ты лучшая, мам.

–О, Рени. Я тоже очень тебя люблю, мой мальчик!

После этих слов наступает неловкая тишина и я вижу, как мама волнуется, не зная какие слова подобрать, чтобы вернуть беседу в прежнее русло. От волнения и неловкости, она мотает головой в разные стороны. Она делает вид, что рассматривает комнату, а пальцы ее правой руки жадно перебирают пальцы на левой. Мне вовсе не хотелось, чтобы наш разговор пришел к этому, поэтому я решаюсь на то, чего давно боялся. Мне есть что ей рассказать, и кажется, сейчас самое время.

– Она была в нашем доме, когда вы были на Санторини. Правда, если признаться, то я думал, что никогда уже вас не увижу. Я думал… вы… нам… придется расстаться навсегда…

– Ох, не надо… – мама крепко прижимает мою руку к своему лицу и начинает горько плакать. Моментами всхлипывать.

– Со мной все хорошо, слышишь? – я слегка трясу её плечи, чтобы привести в себя, нежно целую в щеку и глядя ей прямо в глаза улыбаюсь, чтобы показать, что все хорошо. – Мы уже говорили об этом. Я сам во всем виноват. Эта была вынужденная мера. Сейчас я хочу поговорить не о вашей или моей вине, а о том, что я видел. Точнее кого.

–Да, да, сыночек. – она успокаивается и краем рукава вытирает слезы со своих ресниц. – Продолжай.

– Так вот. Я не знаю, почему она и еще одна девчонка были у нас дома, но тогда… – тут я понял, что не нужно рассказывать абсолютно все, что случилось, – Мне это интересно, мам. Я хочу узнать, что произошло. Хочу, помочь. – спокойно продолжил я, как будто так всё и планировал сказать.

Мама пристально на меня смотрит. Кажется, она немного шокирована такими новостями. Я не хочу ей рассказывать всего. Например, как я очнулся связанный. Нет, уж точно не это.

– За несколько дней до аварии я случайно встретил её на улице. Она красивая (о нет, я не хотел этого говорить). Я видел её всего несколько раз и даже не говорил с ней. Может быть она была там случайно, а может… Может она наш ключ от двери, за которой спрятаны ответы на давно волнующие вопросы.

– Сынок, я не хочу тебя расстраивать, но ты не думал, что ваши «случайные» встречи и все эти происшествия могут быть связаны? А сейчас… Ты недавно её встретил и вот лежишь на больничной койке, пережив сложную операцию. Да и ты такой хороший парень у меня. Нет, я не думаю, что тебе стоит заводить с ней знакомство. Подумай, пожалуйста, над моими словами.

– Мам, она была тогда совсем девчонкой. А вторая еще младше – лет 7 или 8…

Обдумав мои слова, она продолжила:

–Хорошо, милый. Мы с отцом не будем тебе мешать, но, пожалуйста, будь осторожен.

–Хорошо, мам. – Я нежно поцеловал ее в руку, которая лежала у меня чуть ниже груди. Мама в ответ мне улыбнулась, но в этой улыбке читалось беспокойство. Я закрыл глаза и упал в тишину.

Тишину прервал мужчина в белом халате, переступивший порог моей палаты.

– Как вы себя чувствуете, месье Кайе? – спрашивает седоватый мужчина преклонного возраста. На вид ему лет пятьдесят.

– Спасибо, очень хорошо, – отвечаю я.

– Сынок, я поеду домой. Папа к тебе еще заедет. Может быть Мари позвонит. Она очень обеспокоена. – вставая, проговорила мне мама. – Позаботьтесь о нем. – обратилась она к врачу, затем послала мне воздушный поцелуй и незаметно вышла из палаты, слегка хлопнув дверью.

Этот мужчина оказался моим лечащим врачом. Еще в течение получаса он меня осматривал и задавал различные вопросы. Все это он куда-то записывал. Мужчина он оказался очень простодушным. Со мной он был добр и рассказал даже пару веселых историй из своей врачебной жизни. День был полон на разговоры.

***

– Вот представляете, месье Кайе, мне приходилось ездить к ним на дом каждый Божий день! И всё для чего? Я думал, их дочь серьёзно больна! Я втирал ей специальные мази, по просьбе её родителей читал ей книги и водил гулять. Да я был ей нянькой, в конце концов! Хотя в свои двадцать восемь лет я являлся достаточно востребованным и квалифицированным врачом! Правда, не могу жаловаться – доплачивали мне хорошо. – Добавил он, довольно улыбаясь и медленно гладя свою седую бороду.

– Так что же, она не была больна? – мои брови приподнялись.

–И вовсе не была. Представляете, месье Кайе? – старик говорил, возмущаясь, и размахивая руками в разные стороны. – Видите ли, я ей приглянулся, и она желала, чтобы я каждый день посещал её. Да не просто посещал, а уделял ей максимум своего времени. Её родители заплатили немалые деньги главному врачу для того, чтобы тот посылал меня к ней. Я конечно же ничего не знал, а лишь выполнял то, что мне говорили.

–Как вы узнали?

– Случайно подслушал разговор. – на выдохе произнес старик.

–Анализы вы разве не видели? Или историю болезни? – спросил я, но тут же пожалел об этом. Это задело старика, но он все равно мне объяснил:

– Мне тогда не дали на них взглянуть, просто сказали, что делать. А кто я такой, чтобы не доверять главному врачу? Мази конечно же были не настоящие, обычные косметические крема. Но я-то верил, дурак! Хотя и сомневался иногда, но большие деньги, видите ли, убирают всякие сомнения…

– А что же вам девушка не понравилась? – удивился я.

Старик ходил передо мной то вправо, то влево. Осмотр он свой давно уже закончил, но ему натерпелось с кем-нибудь поделиться своей историей. Возможно, я был не первым, кто ее слушает, но меня это абсолютно не волновало. История-то была интересная.

– Девушка была довольна неплоха. Высокая, стройная, пышногрудая. Но не для меня она. Я свою настоящую любовь встретил двумя годами раньше. И не поверите, никому мне кроме неё не нужно было. Вот такая любовь была. – на этих словах он остановился и его взгляд замер на окне.

– И как я узнал про эту аферу, так сразу же все высказал главному врачу. «Увольняйте!» – говорю я ему. «Я всё знаю и хочу работать по специальности». Меня ценили в больнице, и поэтому не уволили. А на следующий год у меня родился сын. Я самый счастливый человек на Земле – смело заявил старик и его глаза засияли как алмазы.

– А что с той девушкой стало?

– Да Бог его знает. Вроде ходили слухи, что она себе другого врача нашла. А потом с ним в Германию жить уехала. Но мне, честно говоря, не до слухов было. – его глаза опять засияли, и я понял, что он опять вспомнил рождение сына.

Время пролетело незаметно и очень интересно. Старик рассказывал мне истории своей жизни, а я делился своими планами на будущее. Он выписал мне уколы два раза в день и некоторые таблетки.

– Скажите, а как та девушка, которая тоже пострадала в аварии? – поинтересовался я как бы невзначай.