скачать книгу бесплатно
Нет, Сапфира была, разумеется, красивой. Страшных любовниц Александр Эдуардович Козырь просто не держал. Ну, по крайней мере – до Сапфиры. Это при ней он завязал с ними всеми, спал только с Сапфирой, будто она была какой-то уникальной. Ну вот значит мать была этого не достойна, а Эта – оказалась вдруг? И за что такие заслуги, спрашивается?
Да – красивая. А еще ухоженная, стройная. Но… И все?
Эд разглядывал эту девицу уже неделю. Кто спорит, она одевалась стильно. Но будто асексуально, как нарочно. Эти её вечные широченные брюки, блузки, застегнутые под горло… Волосы вечно подколоты, и нет, прическа была, конечно, хороша, но свободные волосы её бы украсили лучше. Из дани женственности – только туфли, и те на невысоком каблучке. Даже ассистентка её бегала на высоченных шпильках.
Вообще, при отце Сапфира была совершенно другой.
Эд видел её при жизни отца только один раз. Козырь-старший лишь однажды в первый год после развода привозил её на день рождения Эда, хотел познакомить любовницу и сына, но… Эд его послал тогда. Не хотелось ему знакомиться с женщиной, из-за которой было разрушено счастье его матери. И все, что он помнил в тот вечер о Сапфире – так это изящный девичий силуэт, стоявший у окна ресторана. Тогда она была в режущем глаза коротком бирюзовом платье, в ярких желтых туфлях, и темные гладкие волосы были распущены. И кстати были в два раза длиннее, чем сейчас. Сапфира-то Эда не видела – он так и не подошел к ней, чтобы познакомиться, а вечеринка тогда была шумная. Он послал отца, отец пожал плечами, вернулся к Сапфире и уехал. С той поры чеки Эд от него на день рождения получал, а самого отца на своих вечеринках не видел. И от этого у Эда бесконечно пригорало. Предпочел! Выбрал подстилку!
Вообще-то о Сапфире в среде Тематиков ходило много сплетен. Вплоть до того, что в Теме она сразу с совершеннолетия, около двух лет она меняла Верхних как перчатки, просто потому что они не могли следовать её условиям. Честно говоря, Эд этим слухам не очень верил. Ну, какие могут быть условия у Нижней? Условия же всегда диктуют Верхние.
Но вот сейчас он, кажется, догонял, в чем было дело.
Этот характер…
Эти зубы, которые она показывала чуть что…
Собственно из-за этих зубов Эду и пришлось прибегать к такому инструменту психологического давления как компрометирующие фотки. Она просто не велась, игнорировала все знаки внимания и вообще вела себя так, будто в её вселенной все были сплошь бесполыми созданиями и никто из мужчин её заинтересовать будто бы не имел никаких шансов. Везде, где уже сто раз бы сработал статус босса, для многих девиц, потенциальных саб, желающих чтобы их подчиняли, работавший как дополнительная эротическая стимуляция – Сапфира лишь закатывала глаза и проходила мимо.
Везде, где Эд мог свести личное расстояние на нет, добиться внимания прикосновениями или пристальными взглядами, Сапфира не давала даже повода, будто и неважно ей было это все. Эд уже неделю таскал ее в свой кабинет, довольно откровенно ее разглядывал, а она будто и не замечала вовсе. Столкнись с ней взглядом – не смутится, глаз не отведет. Пригласил на ужин напрямую – отшила, причем по-хамски. Даже компромат на неё не возымел должного эффекта. Вытерла об Эда ноги и ушла. Саба! Об Доминанта! Да где это видано вообще? И почему сейчас Эд чувствовал себя каким-то неопытным сопляком?
И все-таки что в ней нашел отец?
“Он для меня все”.
Она говорила невозмутимо, будто не открывая секрета. В настоящем времени. Будто и не было между ней и отцом никакого разрыва, будто она и не забила на него на два года, пока он лежал в европейских клиниках и боролся за каждую неделю собственной жизни. Лживая, фальшивая стерва. Строила из себя чуть ли не святую. Может, она еще не спит ни с кем? Вот она-то!
К чему Эду приспичило завалить Сапфиру в койку?
Ну, отчасти – это бы послужило ему неплохим доказательством того, что отцовская бывшая – действительно дешевка, как Эд о ней и думал.
Но вообще-то цель была более глобальной.
Эд должен был стать для Сапфиры Доминантом. Хозяином. Таким, чтобы она смотрела ему в рот и не смела спорить. Только доминант мог диктовать нижней условия, претендовать на то, чтобы принимать решения за женщину. А Эду нужно было именно это.
Отец…
Отец взял и подставил его. Завещал сорок из шестидесяти процентов акций концерна своей бывшей любовнице. И у Эда, конечно, был контрольный пакет, но это же совершенно не то, что владеть бизнесом в одиночку. Да еще и совместно управлять концерном, если что, пришлось бы с Ней. При её-то характере и вечной привычке спорить. Нет уж. Эд заставит её продать эти акции – ему же. На встречу придут его представители, а сам Эд после сделки был намерен Сапфиру кинуть и свалить, испортив ей репутацию насколько это возможно.
О наследстве она пока не знала. Нотариус согласился дотянуть до конца двух недель, что давались на связь с наследниками. Ну еще бы он не согласился, за полмиллиона-то живых наличных.
Когда завибрировал на столе телефон, Эд сидел и прикидывал возможные варианты решения проблемы.
Звонил Стариков.
– Я тебя слушаю, Вик, – произнес Эд, прижимая телефон к уху.
– Эдичка, солнышко, ты там что творишь, золотце ты мое? – вкрадчиво протянул Вик.
– У меня все под контролем.
– Ну не ври. – В голосе генерального директора “Estilo” зазвучали первые яростные нотки. – Уже сорок минут инстаграмщики бомбят от того, что Клингер ушла с поста замредактора нашего журнала. Вопрошают, что же с нами будет без неё и Звягинцева, и как быстро мы начнем разлагаться. Мы с тобой разве так договаривались, а?
– Мы договаривались, что Гошу я отправлю на две недели в Тайланд, и он оттуда соизволит посмотреть номер, и подкорректировать если что.
Честно говоря, затраты на то, чтобы добраться до собственного, честно заслуженного наследства уже были приличные: взятка нотариусу, взятка Старикову, “больничный” для Гоши, фальшивые документы, такие, что ни один паспортный контроль бы не придрался. И, хоть Эд мог это все себе позволить, но все-равно, подход к каждому заработанному доллару у него был еврейский. Ладно. У Сапфиры-то он акции собирался отжать по дешевке. Затраты оправдаются с лихвой.
И все равно бесило. Почему сейчас бесил и Вик – старый приятель еще по экономическому курсу в Кембридже. Мало того, что с Эда поимел в два раза больше, чем нотариус, так и теперь за Сапфиру, за обычную наглую девицу цеплялся так, будто она чего-то стоила.
Однако скептицизм Эда не удержался и ввернул, что вообще-то да. Сапфира – стоила. Она соображала в делах журнала как никто. И действительно волоком тащила журнал «в счастливое будущее», несмотря на то, что Эд старательно косячил. У неё было видение готового продукта. Не одной статейки – а всего журнала, чуть ли не постранично. И пролистывая макет, который за неделю заполнился ровно наполовину, Эд вроде и пытался понять, как бы ему стерву уесть и найти где-то возможность “сделать лучше”, но… Но да, он профессионалом в фешн-журналистике не был, вообще.
Вик с той стороны трубки матерился. Эд даже слушал вполуха, потому что голова была занята поиском оптимального решения. Ссориться с Виком сейчас было не с руки. У Эда осталась всего неделя на то, чтобы добиться сподвижки со стороны Сапфиры.
“Он для меня все”.
Смелое заявление. Что наиболее важно – так это все то же пресловутое настоящее время. Может ли такое быть, что она не знает? О чем она вообще знает? Знает ли про болезнь отца? Может, они не разошлись? Разрыв предполагал Эд и мать, но сам-то Козырь-старший ничего подобного не говорил. Отец в принципе ненавидел моменты собственной слабости, даже перед смертью – оставил для Сапфиры какую-то посылочку, но за ней не послал. Может ли быть такое, что она все еще ждет его возвращения? Нет, гипотеза, конечно, смелая, но сейчас у Эда не было более логичных вариантов. И нет, он не собирался никаких посылок Сапфире передавать, но… Сейчас-то вариантов не было. Это бы помогло переиграть, нивелировать его статус в глазах девушки.
– Вик, я её верну уже к понедельнику, – вздохнул Эд, когда Стариков заткнулся, кажется, переводя дух после гневной тирады.
– Светлану? – ядовито поинтересовался Вик. – Слушай, дружок, ты, кажется, реально не понимаешь, с кем ты связался. Она не из тех, кто дает вторые шансы. Причем абсолютно никому. И она реально крутой специалист. Если она уйдет к моим конкурентам – я тебя урою, Эдичка, причем собственноручно, без киллеров.
– Успокойся, – примирительно произнес Эд. – Не верну к понедельнику, можешь ей сам меня сдать. Правда, с учетом того, сколько ей оставлено – я сомневаюсь, что она вообще захочет работать в ближайшие несколько лет.
Вик с той стороны трубки тяжело задышал. Да, он был сочувствующим. Он тоже не особо хотел, чтобы его отец лишил доброй части наследства вот таким вот образом.
– Ладно, – буркнул он. – Чтоб к понедельнику её заявления в отделе кадров не было.
– Не будет, – неохотно откликнулся Эд, а затем сбросил вызов. Ярость схлынула, в голове остался лишь голый план. Ну, если не сработает и он, можно просто сдаваться. Значит, Эд изначально переоценил свои силы. Но… Сейчас Эду казалось, что все сработает.
Глава 5. Неподходящий
Вообще, для того чтобы забрать все мои вещи из редакции не хватило взятой у кадровичек картонной коробки. Выносили всем миром, а Энджи рыдала мне в жилеточку и клялась, что “этому козлу” даже не улыбнется больше. Девочки из кадрового наябедничали про мою откровенность в заявлении, остальные – додумали, даже больше чем следует. Правда та версия, в которой я откручивала Неберту причинадалы, нравилась мне не больше той, согласно которой я убегала из кабинета главреда в слезах и с разорванной блузкой. Вторая была слишком сопливая, первая предполагала, что я бы осквернила собственный маникюр.
Короче говоря, провожали всей редакцией, обещали устроить козлу бойкот, я аж прослезилась. Вот поэтому я любила «Estilo». У нас был отличный коллектив. Хоть местами и по очереди мы все были дуры.
Не хотелось мне говорить девчонкам, но после того как я хлопнула дверью кабинета Неберта – мне полегчало. Я ненавижу терпеть чью-то тупость, почти настолько же, насколько ненавижу козлов. С Гошей было круто работать, он много мне дал, а этот… С этим я вполне могла деградировать и потерять пару уже взятых уровней. Нет, все-таки нужно было позволять себе не терпеть. Не нравится начальство или сама работа – вали. Бегом. Лучше пару месяцев повыживать на Ролтоне и найти то, что тебя будет устраивать, чем терпеть, прогибаться, все больше и сильнее зажимаясь в уголочек «зоны комфорты».
Эх. Нет, то, что мне помогли «выехать» – было замечательно и волшебно.
А вытаскивать весь хлам из машины и мотаться с ним до квартиры и обратно мне пришлось уже одной. И после первого же раза – я для начала переоделась в спортивный костюмчик с кроссовками и вообще перед выходом хлопнула чаю, потому что не испытывала никакого желания получить обезвоживание во время беготни туда-сюда. Эх, и почему у меня нет персонального носильщика, а?
Нет, я на самом деле была редкой сукой. Самодовольной, самодостаточной сукой. Ну кто еще мог оборзеть настолько, что облил бы дерьмом начальничка, да еще и начальничка со связями, а потом еще и дверью хлопнул. Хотя, честно, мне по-прежнему было вообще не страшно – даже накройся моя журналистская репутация. Хотя так не бывает, потому что все дырки не заткнешь в любом случае, и на всякую хрень найдутся объяснения, опровержения, а любая такая беда решалась лишь умением держать лицо и отвечать за свои ошибки. Пусть так. Я вполне могла пойти куда-нибудь пойти работать барменом. Во-первых, я умела, и опыт, который не пропьешь, у меня тоже был. Да что там, не срастись все в Москве, я могла продать-сдать знакомым квартиру и рвануть в родной Саратов. Хотя… Лучше в Сочи какой-нибудь, там хотя бы рож знакомых не было. И никто про меня ничего не знал.
Боже, Алекс, вот где ты шляешься? Мне жизненно необходимо хоть на чертовы десять минут прижаться к твоей ладони щекой. Меня должно было отпустить.
Идиотская вера, что это все его проверка – меня не отпускала. Вот как зародилась в моей голове, пока я выруливала из пробки, так и не вылезала. Чтобы Он просто так взял и спустил кому-то свой эксклюзивный контент?
Нет, я не допускала мысли, что Алекс это сделал, потому что нашел себе кого еще.
Когда мы с ним только начали – все, что мы с ним начали, – он прямо сказал, что женат. Тогда я это приняла. Мне было довольно мало лет, я была ужасно им увлечена. Вот только со мной и с женой на два фронта Алекс не протянул и месяца. Необходимость врать выжигала его изнутри. В итоге он развелся. И на самом деле в этом была виновата я, потому что ни с одной сабой до меня он съезжаться не хотел. Держал дистанцию и все-такое. А со мной – не смог.
Но из того случая можно было сделать однозначный вывод, реши Он со мной порвать насовсем – приехал бы сам. И фотки бы просто уничтожил. Да, такие люди бывали. Честно говоря – он такой был один. Ну, должно же было быть в этом мире хоть одно совершенство.
Поэтому, либо фотки как-то у него стырили, либо он сам дал. В последнее кстати верилось не очень. Он в жизни не допускал мысли, что ко мне может кто-то прикоснуться, да что там, Алекс как-то нос сломал косо посмотревшему на меня незнакомому Дому из клуба. И о пунктиках Алекса знали, их уважали. На меня боялись смотреть. И дышать в мою сторону тоже. И честно говоря – мне это было в кайф.
Эх, было бы прикольно, если это была проверка, и я её вроде как должна была пройти. Хотя, ей богу, вздрючила бы за такое дерьмо, но… Но я Алекса тоже знала и тоже уважала. Захотел поиграть таким образом? Ну ладно, что уж, я все-равно давно собиралась сменить работу. Ну ладно. Не собиралась, прикидывала, а потом сентиментально думала, что серпентарий “Estilo” слишком люблю, чтобы менять его на что-то другое. А вот – Гоша предатель.
После третьего захода, когда вещи в машине, наконец, почти кончились, я сделала себе перерыв. Вы даже не поверите зачем. Нет, не для того чтобы проверить сайты вакансий. На самом деле мне на тех сайтах было делать нечего, у меня на телефоне уже по несколько пропущенных висело от двух прямых конкурентов моего бывшего журнала. Московский бомонд, что там – все друг дружку знают, все норовят подкузьмить сопернику. Ну… Я ж заявление об уходе в инсту не просто так кинула. Это и было мое “резюме”, прибитое к входной двери.
В общем нет. Я не стала прямо сейчас наводить мосты о новой работе, это можно было сделать на днях, а то знаю я этих господ начальников – а завтра выйти можешь? А у меня между прочим больничный не вылежан, свеженький, голубенький, красивенький… И расчет получить тоже надо.
Я выпила кофе. В этом мире вообще не бывает таких моментов, когда нельзя выпить кофе. Особенно с ореховым сиропом и молоком. Большим количеством молока. Грубо говоря, это было молоко с добавлением кофе и орехового сиропа. Ну а что! Должна же я была хоть чем-то подлечить свои нервы.
Господи, как я смертельно хотела чуда. Чтобы закончилось это проклятое время без Него. Два года. Два года, как его нет со мной рядом.
Нет, Он предупреждал, что может и дольше не вернуться.
Я до сих пор в деталях помню тот воскресный день, когда Он мне сказал, что должен меня оставить. Все. Как плакала, уткнувшись в его ладони, и кусала шершавые пальцы, а Он терпеливо молчал. Нет. Это не был разрыв, но предполагалось, что долгий период времени я проведу без Алекса. Ему нужно было уехать, и это было никак не изменить. Не было даже речи о том, что пока его нет, я себе найду замену. Я для него, он – для меня. Никак иначе. Просто без него было безвкусно жить.
Я не особенно верила в любовь, но… У Алекса получилось. Он стал моим воздухом, он стал человеком, без которого я себе казалась призраком, тенью. Только когда он был рядом – я будто обретала объем и цвет, переставала быть плоской черно-белой мультяшкой в этом непонятном жизненном телевизоре. И как все-таки невесело мне было от того, что через неделю после того, как я все-таки призналась ему в любви – Алексу понадобилось уехать. Но… Я никогда еще не видела его таким удовлетворенным, как тогда. Мы шли к этому долгим и непростым.
Ладно, если не приедет на этой неделе, значит – фотографии слили. Ну, если увидит меня в соцсетях и не приедет… Должен позвонить в любом случае. Это было бы то самое чрезвычайное происшествие, которое непременно требовало его реакции. Ну, если он в России, конечно. Господи, да хоть бы голос услышать… Я прекрасно знала, что если услышу его хриплый, любимый, такой мужественный голос, от которого пальчики на ногах поджимались – меня прорвет, я буду рыдать как сопливая школьница. Причем не только от счастья и облегчения, но и от того, что мне по-прежнему приходится быть без него. Я это знала. И очень этого хотела. Потому что хотя бы поняла бы, что с ним все в порядке. Ну, если не все в порядке – так это что он хотя бы жив. Я очень старательно исключала плохой вариант. Даже из мыслей его изгоняла. Не думать о плохом и верить Господину. В конце концов, разве не ради этого я позволила ему себя приручить?
Телефон лежал передо мной, лишенный права голоса и вибрации. Когда он помигивал – я глядела на экран и сбрасывала. Сейчас я согласна только на звонок от Алекса или от Танюшки. Весь остальной мир я слышать не хочу. Пошли они к черту. Слишком много среди них мудаков.
А потом в дверь позвонили. Так неожиданно, что я чуть не выронила из рук чашку. Покосилась на часы. Вечером пятницы мне ждать у себя в общем-то было некого. Кроме…
Взрослые, уверенные в себе женщины не бегают к двери со скоростью какого-нибудь комиксного супермена. А я бегаю.
Блин.
Я уставилась на экранчик видеоглазка с острым желанием его раздолбать.
Вселенная любила подбрасывать мне не просто обломы, а такие грандиозные, космические, чтобы прям всю перекосило.
Как-то Танькин тогда еще не муж меня по домофону отлично поприветствовал: «Девушка, я не заказывал стриптизершу».
А тут мне хотелось сказать: «Я не заказывала доставку гондонов. Тем более уже использованных».
Антончик.
Мальчик, которому мне хотелось съездить по башке бейсбольной битой. Но вообще, это было бессмысленно: чтобы мозги встали на место, нужно бы, чтобы они в голове были в наличии. Хоть чуть-чуть. А не было. Но мне все-равно хотелось!
Что, Стариков вставил ему по самую простату за мой уход? Ну… Я ж была вполне себе редакционным достоянием, как и Гоша, как и Сема – он же Семен Калугин, наш супер-фотограф, снимавший только для рекламных разворотов, так же как и Василиса – наш стилист и так далее. Ну так должен же понимать – я ж назло не вернусь, лишь бы у этого замечательного человека было побольше неприятностей.
Или сей неотбитый экземпляр за один раз нифига не понял? Ну вот и чего ему неймется, с девочками для перепиха же нету проблем. А нет. Стоял тут, в обнимку с какой-то коробкой. И снова потянулся к кнопке звонка, снова заставляя динамик над моей головой стенать скрипкой.
– Зря открываешь, – невозмутимо сообщил Антончик, когда я, уперевшись плечом в косяк, уставилась на него. – У нас весовая категория разная. Если решу на тебя напасть – не отобьешься.
Я фыркнула, но не стала рассказывать про КМС по дзюдо. Сюрприз, если что, будет. Тем более, что, ну, может, он там и качается – Машка отзывалась о форме Антончика (Света, прекрати в уме, добавлять рифмованное окончание, хоть он того и заслуживает) – все равно спортзал не давал всего. Только общую форму. А я умела бить коленом так, что после этого меня как-то раз один мудозвон пытался засудить за то, что он типа бесплоден остался.
И нет же, стоит тут такая самоуверенная скотина, и на роже даже ни единого намека на виноватость. Хотя ладно, это я размечталась, мудаки его пошиба редко имеют достаточно интеллекта, чтобы понять, где они собственно сотворили херню.
Ну и что ему надо в таком случае?
Глава 6. Горький
А спортивные леггинсы и стройные ноги Сапфиры явно относились друг к дружке с обожанием. Потому что зрелище было прекрасное. Эд аж завис на мгновение, пытаясь вспомнить, зачем он сюда вообще приперся и в чем собственно состоял его план. Задницу и грудь девушка спрятала где-то под спортивной же, очень широкой футболкой. И это было хорошо, потому что так зависать на отцовскую любовницу, которую вообще-то терпеть не можешь – не особо статусно. Не донашивать же за отцом… Сабу. Вот еще. В конце концов, в Москве достаточно саб, хоть каждую сессию меняй.
– Если ты искал анальных приключений, мой мальчик, ты зашел не по тому адресу. Мои страпоны я об тебя марать не буду, – ехидной улыбкой расцвела язва. Вот кстати самый главный её недостаток – слишком длинный язык. Наверное, поэтому с Домами до отца у неё не срасталось.
– А что, много страпонов в твоем распоряжении имеется? – Эд поднял брови. Говорил максимально мирно и вообще демонстрируя тоном расположение. Сейчас нужно было вызвать диссонанс с самим собой, чтобы дать почву для подозрения, что тогда он прикидывался.
– Все что есть – все не про твою анальную честь, – фыркнула Сапфира, скрещивая руки на груди.
– Почти стихи вышли, – хмыкнул Эд.
– Каким ветром, товарищ мудак? – снисходительно поинтересовалась Сапфира, и Эд с раздражением отметил, что смотрит она на него как на червяка, пачкающего её лакированные лодочки. – Ты думал, что я тут рыдаю, заламываю руки и мечтаю все исправить?
– Пригласи войти для начала. А там поговорим, – терпеливо произнес Эд, пытаясь проигнорировать выпад.
Сапфира подняла краешек губ, и ни капли дружелюбнее выражение её лица не стало.
– Может, тебя и в спальню сразу проводить? – скучающе поинтересовалась она. – Серьезно, сладкий, брал бы ты свои яйца в правую руку, пока есть что брать, и катился бы ты отсюда к той дуре, которая приняла от тебя ошейник. И командуй тоже ею.
– У меня нет постоянной сабы, – буркнул Эд. Хрен его знает почему. Это вообще было не её дело. У него не было времени на все это. И желания не было связываться с кем-то на регулярной основе. Нельзя было превращать какую-то одну сабу в привычку. А то можно же и контроль потерять, как потерял отец. Может, еще и жениться на сабе? Нет, никаких привычек. Не смешивать собственные увлечения и личную жизнь.
Но насмешливый взгляд Сапфиры и эта её высокомерная улыбочка серьезно выбивали Эда из колеи. Какого хрена она так на него смотрит?
– Ну да, – Сапфира вздохнула. – Иного я и не ждала. Никто с тобой серьезно не свяжется. Ты же одноразовый. От тебя этим за километр несет.
– А ты, похоже, разбираешься? – огрызнулся Эд.
Что за дурная баба вообще? Рядом с ней Эд себя ни разу не чувствовал ни Домом, ни взрослым состоявшимся мужчиной в принципе.
– Одноразовых мальчиков я видела немало, – Сапфира дернула узким плечиком, будто отталкивая собеседника от себя. – Одноразовых Домов – тоже. Вас много – модников, без пороха, которые не могут произвести впечатления без игрушек. Но меня такие не интересуют.
Она будто взяла за цель довести Эда до белого каления. С какого хрена она судила, даже толком его не зная? Ладно, детка, подожди. Через пару недель сама будешь жалеть, что сейчас так себя вела. Сама наденешь ошейник. И вот тогда-то Эд с тебя и спросит. За каждое слово.
– Меняю посылку от Козыря на чашку кофе. – Переругиваться можно было безумно долго, но пора бы уже начать атаку с неожиданного фланга.
О да.
Ну, наконец-то маневр удался с нужной эффективностью.
Язвительная усмешка на губах Сапфиры подзавяла. Она испытующе уставилась на Эда. Опустила взгляд на коробку в его руках.
– Объясняйся, – медленно произнесла она. – Ты от него? От Алекса?
