Горгона. Богини тоже ошибаются

– Как вы меня спасли? – спросила я всё еще находящаяся под впечатлением что смогла избежать.

– Тебя спас виарн, – недовольно ответил Дим, – пробуждал твою кровь. Виарнам эта зараза не страшна, потому что они могут сжигать ее прямо в крови. Он провел с тобой ритуал братания, при котором твоя кровь стала очень горячей, и так как ты сама полукровка то не погибла, твоя кровь выдержала. Можешь потом спросить все у своего виарна.

– Дим, – успокаивающе погладила по лицу мужа, – все обошлось и вины Стаура в этом нет, это несчастный случай. Кстати, теперь он мой брат если ты говоришь было братание, а держать родственников в темнице не гоже. Отец видел его?

– Да чуть не сцепились, если бы не ты лежащая как мертвец, наверно не удержались бы.

– Их ненависть передается в веках. Они уничтожили самое главное друг у друга, детей. Я надеюсь, что Аль примирит их. Стаур видел сына?

– Нет, – покачал головой Дим, – зачем ты хочешь их встречи?

– Аль полукровка, не знаю почему в нем так интересно проявились черты и эльфов и виарнов. Я заблокировала его виарнскую сущность и теперь боюсь, что сделала что что не так. Очень скоро Альдаэр пройдет первую инициацию и станет хранителем, помнишь зуллор, что мы забрали из виарнского склада, Аль его хранитель. Но в тоже время твой сын виарн и внутри его взрослеет маленький дракон, которому я не даю воли. Хочу, чтобы Стаур посмотрел сына и сказал, что будет лучше для него.

– Хорошо, – сказал Дим, потом опять стал целовать меня запуская руки под тонкую сорочку, потом со стоном скатился с кровати, поясняя свое бегство.

– Ты ещё слаба и не думаю, что нам дадут время для уединения, – он взлохматил и так спутанные волосы, – хочу увезти тебя куда–нибудь подальше и спрятать на несколько дней, хотя бы несколько дней…

Я рассмеялась:

– Дим, думаю, что смогу уделить тебе несколько часов ночью.

– Когда мы расскажем, что женаты? – Спросил темный.

– О–о, – протянула я, – это такая суматоха, представь, через несколько недель родит твоя свояченица, потом мы наверно вернёмся на Гондальфу, инициация детей, подготовка к походу, а забыть про свадьбу нам просто не дадут. У меня нет времени возится с гостями и пирами.

– Ты невозможная, – рассмеялся Дим, – женщины обычно любят свадьбы.

– Ты сам сказал, что я не такая как все, – стукнула по груди опять лезущего с поцелуями мужа.

Потом были встреча с детьми, которые весело прыгали по кровати и визжали, маленькие монстры. Недовольные взгляды отца, который не смирился с явлением Стаура. Потом, когда я привела себя в порядок оделась и причесалась, привели Стаура… в колодках. Я весело рассмеялась:

– Ну хоть какая–то месть тебе виарн.

Стаур виновато покосился на отца:

– Прости Лена честно, не мог даже предположить, что там есть такая хрень.

– Не выражайся при детях, – зло прошипел папа, а мелкие сразу забыли про веселые попрыгушки и заинтересовались чего же не стоит делать при детях. Ари сразу задала вопрос:

– А что такое хрень?

Колодки с виарна сняли, и он, потирая запястья с удивлением таращился на Арину и не знал, что ей ответить.

– Ээээ, – это такое растение, – выдал он наконец–то.

Что обозначает это слово, которым частенько ругалась раньше я сама, отец и Дим знали, но то, что похоже на Земле называется растение, нет, поэтому подозрительно посмотрели на меня, потом обратили взоры на виарна наблюдая, как взрослый и могущественный мужчина краснеет от прямого и немигающего взгляда маленькой девочки.

– Тогда почему нам так нельзя говорить? – Наивно спросила Ари не забывая манерно хлопать ресницами, малявка уже в таком возрасте пользовалась преимуществом женского пола.

– Ээээ, – опять замер Стаур, – ну, потому что растение не вкусное и очень горькое, дети его не любят.

Двое других мужчин опять посмотрели на меня проверяя правду ли говорит виарн, я кивнула головой. Наконец Ари успокоила свое любопытство и отстала от виарна, но сам Стаур замер, заметив наконец Альдаэра. Сын к слову сказать тоже насторожился и с удивлением таращился на виарна.

– Он виарн. – Прошептал Стаур.

– Я знаю, – кивнула мужчине, тот пересек комнату и присел на корточках перед мальчиком, я увидела, как дернулся папа и задержал его Дим покачав головой. А оба виарна замерли, смотря друг другу в глаза.

Вошли слуги с полными подносами с едой расставили все на небольшом столике для перекусов, и я с аппетитом принялась поглощать еду иногда, поглядывая на замерших виарнов. Немного погодя ко мне присоединились Дим с папой, а потом недовольная Ари, которая тоже очень хотела поиграть с большим дядей. Когда наконец виарны насмотрелись другу другу в глаза, Стаур как–то тяжело сел на диван рядом со мной и задумчиво сказал:

– Надо рассказать о нем Периону.

– Вот еще, – сразу пошел в атаку отец, – этому я своего внука не отдам. Альдаэр эльф и скоро станет хранителем, по закону вы не имеете на него права.

– Папа, – успокаивающе покачала головой, – не забывай, что Аль полукровка и давайте сейчас просто поедим и не будем выяснять отношения при детях, – уже, примирительно закончила не начавшийся спор.

Дим согласно кивнул, папа недовольно поморщился и обратил внимание на внуков, а Стаур приступил к еде, словно его не кормили в темнице или… или этот виарн усиленно колдовал. Я подозрительно покосилась на Аля, считывая его ауру и мои блокировки, но ничего не заметила. Размечталась, даже если Стаур что–то сделал увидеть я этого не смогу.

После позднего завтрака все разошлись по своим делам. Дим все также работал над заклинанием оберегом для Арины, папа увел детей на утренние занятия с другими учителями, а Стаур повел меня в парк. Пришлось опять переодеваться в штаны, потому что предполагала, что в парке мы будем не цветочки собирать.

– Что ты поняла из своего одиночного путешествия, – спросил меня виарн когда мы сели на траву напротив друг друга в позе лотоса.

– При всех знаниях, что есть у меня в голове, во время боя у меня нет времени чтобы выбирать, там секунды… нужно чтобы я знала все до автоматизма, не думая и не решая по полчаса что делать.

– И это тоже, – кивнул Стаур, – но главное, что ты должна всегда рассчитывать только на себя Лена. В тебе заложен огромный потенциал, такой о котором никто не догадывается, и чтобы выжить тебе надо четко поставить себе цель и следовать ей.

– Я уже дала себе задание, – усмехнулась я, – об этом говоришь.

– Ну ка поподробней?

– Я хандирила и подумала, что было бы здорово вернуться назад и прожить свою жизнь счастливо. Заказ был принят.

Стаур как–то странно посмотрел на меня и закусил губу.

– Тебе это очень важно раз заказ был принят твое сущностью. – Потом он кивнул каким–то своим мыслям и принялся объяснять мне как пройдет ритуал инициации ветра. Оказалось, что все довольно просто. Меня заключат в круг из виарноского заклинания, опять про взросление виарнов и я должна буду усмирить ветер и принять его. Я смутно представляла, как его усмирять, стихию.

– Ты сама это поймешь, поверь в той ситуации просто не останется выбора или ты совладаешь, или выпустишь стихию, что приведет к очень сильной буре. Минус в том, что, если ты не активируешь в печати стихию ветра, ты не сможешь совершить главную свою цель, вернуть бога.

Стаур взял мою ладонь снял перчатку, с которой не расстаюсь и погладил печать, та засверкала разными цветами.

– Земля, огонь, свет и тьма, кровь, ментал, жизнь, осталось всего две, вода и ветер. Я думаю, что ты немного тормозишь с этими стихиями, потому что горгона. Ветер им не подвластен, воду они бояться. Ну начнем наверно– вздохнул виарн. Сначала концентрация и я создаю вокруг учебный круг, он слабенький, но так ты сможешь постепенно привыкать к ветру. Инициация каждой стихии требует соприкосновения с ней.

Я содрогнулась, думая, что, если медитировать для ветра нужно при ветре, а значит вода, в воде. Б–р–р видимо виарн прав я слишком горгона.

Так началась моя учеба стихии ветра и попутно виарн помогал освоить другие, налегая не на заклинания, а на понимание магии. На острове я успела побывать еще несколько раз, уже быстрее спускалась с гор и легче держала ипостась, научившись наконец–то частичной трансформации. С этим, как ни странно, мне помог Лавр, которому это было близко. Ригнарам в других странах запрещено обращение во вторую ипостась, потому что мозг и повадки у них при этом тоже меняются. Поэтому какой зверь у моего друга я не знала, а вот его огромные когтищи увидела и восхищенно тыкала пальцем. Виарн при этом ревниво заявил, что его когти намного больше и уж точно страшнее. Было смешно. Стаура я воспринимала как старшего брата, который поможет и объяснит и если надо поругает, что предусмотрительно он делал на русском. Еще он подолгу оставался с Алем. Я видела, как сынишка тянется к старшему виарну и в груди болезненно все сжималось, что ждет в дальнейшем моего мальчика, такая сила заключена в его теле, сможет ли он совладать со своими такими разными и противоположными стихиями. Хотя Стаур был в восторге и говорил, что тогда я правильно сделала что заблокировала виарнскую сущность Аля, теперь, когда эльфийская кровь закрепилась и связь с зуллором установилась можно потихоньку выпускать на волю и другую сущность ребенка, но нужно это делать под присмотром взрослого виарна.

– Когда ни будь он будет летать, – довольно вздыхал Стаур, – более совершенный вид. Его дети могут быть виарнами, но не такие как мы с разделенными жизненными циклами. Удивительно…

Я видела, что Стаур с радостью занимается с Альдаэром и привязался к нему, зато папа был зол и ревнив, но тут уж никакие разговоры не помогали. Может всё–таки его женить.

Глава16

Еще Гондальфа, несколько раз я чувствовала ее очень хорошо, словно наша связь вернулась. Было больно. Наши разведчики докладывали, что город разрушается, горгоны бегут сюда в сторону темных, наконец–то восприняв мои воззвания к народу. Нужно сохранить как можно больше горгон. Итак, не многочисленный народ стоит на грани истребления. Для них создали поселения, как беженцам и помогали. Не всем темным это нравилось. Я ездила в такие поселки и поднимала моральный дух они были согласны ждать, но были подавлены предательством. Дим скрывал от меня многое, но у меня были и свои уши во дворце. Новости были печальные. Другие народы словно саранча нападали на ослабшую Гондальфу и угоняли горгон в рабство. Алорн восставал из пепла, но не все были хорошими, и из пепла появлялись невольничьи рынки, бордели с маленькими детьми и различные секты, решившие вдруг поклонятся тварям хаоса.

Последних старались выслеживать и уничтожать, велика была опасность, что в такой секте засел недобитый гимбл. Один раз я тоже побывала на такой зачистке, потом не могла спать, переживая и проживая все те ужасы, что совершали эти твари.

Дим, каждую ночь пробирался ко мне, и мы засыпали в объятиях друг друга, изможденные от любовных утех, понимая, что скоро вся эта тишь и гладь кончится, и побыть вместе не будет времени. Как я и говорила через несколько недель у Владетеля родилась дочь. Ей были рады, как первому ребенку, но совсем не рады, как девочке, все–таки наследник будет мужского пола.

По традиции целый месяц будут пиры да балы. Встречи различных дипломатов с подарками и подношениями. Некоторые пиры я могла пропускать, на некоторых мне приходилось присутствовать, как официальной невесте. Что я могу сказать, одно и тоже каждый раз. Менялись лишь туалеты у дам, что тоже не слишком бросалось в глаза, да приезжали новые гости, не у всех еще на Алорне поставили стационарные порталы. Я радовалась лишь своим старым знакомым и была счастлива увидеть и Дроба, и Бригитту, и Черина, и даже Риана, который долго сочувствовал из–за Гондальфы и вынюхивал на счет похода на остров богов.

Были и неприятные моменты, которые я списывала на свою ревность, но все–таки считала, что Дим, мог бы не танцевать с Ароной. Мне это не понравилось, о чем я сразу ему сказала. Темный лишь отмахнулся сказав, что по этикету, должен был это сделать, она один из послов в дипломатической миссии. На что я сказала, что его братец может сам танцевать со своими гостями. Дима моя ревность рассмешила, он не принял всерьез мои обиды, говоря, что я ревную впустую. Он не воспринимал ригнарку, как опасность, совершенно игнорируя, что отвергнутые женщины страшны в мести.

И если со стороны Дима и не было чувств, ригнарка словно кошка кружила вокруг моего мужа, пыталась ненароком прижаться, дотронутся и всячески влезала в разговоры. Меня это бесило, хотя держалась я молодцом и вида не подавала. Скандалить на радость темным не хотелось, многие считали, что младший брат владетеля может выбрать супругу из высшего круга или для скрепления дружбы с другими государствами. Что хочет сам брат правителя никого не интересовало.

Усталость накапливалась и в один из дней я решила наплевать на тренировки, на празднества темных, взять детей и позвать Дима отдохнуть на природе, семейный пикничок. Вся в предвкушении, когда скажу это своему мужу и как мы обрадуем детей, пошла искать Дима. Как назло, его не было в лаборатории, и у детей тоже, они занимались уроками. Тогда пошла в его покои надеясь, что он там. Впереди увидела спину Лавра, видимо тоже искал Дима, когда я готова была толкнуть дверь Лавр вышел, его глаза были максимальной величины и в них горели страх, паника и непонимание. Увидев меня, его страх можно сказать увеличился он перекрыл мне путь и выдохнул:

– Лиена тебе туда нельзя.

– В смысле, – удивилась я, а сердце предательски дрогнуло, – что за странности, Лавр, я не могу зайти в спальню к жениху? – Лавр не ответил, но зато сильно закивал головой.

– Знаешь ты себя так ведешь, словно застал Дима с любовницей. – И увидев, как вздрогнул оборотень прорычала, – отойди на хрен!

Лавр вздрогнул и видимо, что–то увидел в моих глазах, потому что медленно, очень медленно отошел в сторону прошептав:

– Лучше не ходи, Ли, прошу тебя.

Я молча переступила порог и сразу пошла в спальню примерно представляя, что могу там увидеть, но все еще не веря в то, что это может быть правдой.

Ведь чушь какая–то…но все оказалось намного банальнее как–то, обыденно что ли. Голый Дим, с голой Ароной, совокуплялись шумно, с рычанием и выкриками. Мокрые шлепки и поцелуи взахлёб, как такое раз видеть, может прав был Лавр и мне не надо было сюда идти. Дим меня не замечал, зато ригнарка увидела и еще пуще принялась стонать, выгибаясь и подставляя зад, словно течная кошка. Меня затошнило от увиденного, но я словно окаменела не могла не двинутся, ни сказать, что–то. Мне казалось, что даже воздух не мог пройти в легкие, так мне стало плохо. Боль, такая, что казалось сердце разрывается на части.

Он переворачивает ее на спину ласкает груди, стонет проникая в нее снова и снова, а я не могу двинутся, чтобы просто закрыть глаза или убежать.

– Змейка моя, – шепчут его губы… так он называл меня.

В ушах нарастает гул, рядом полыхнул портал выскакивает полуголый Стаур, конечно, он еще не успел помыться после тренировки, отвлеченно думаю я.

– Что с тобой, Лена, – кричит виарн, визжит Арона, непонимающий взгляд Дима, который даже не прикрывается, – старый придурок, – слышу злой рык Стаура, доигрался с инициацией, – интересно о ком это он, вокруг словно воронка кружит ветерок постепенно нарастая.

– Лена, – кричит Стаур, – держись, мелкая, держись черт тебя побери Лена, – он трясет меня как мягкую игрушку, а у меня словно нет костей, без сил валюсь на пол, но виарн меня подхватывает и открывает портал.

Бедный Алорн, будет буря. Мы оказались на каком–то острове, не на том, где проходят наши тренировки, совсем на другом. Стаур бросил меня на землю, как куль с картошкой и принялся чертить пентаграмму при это что–то бурча себе под нос. А вокруг меня все также кружит ветер поднимая мелкий мусор и камешки.

– Лена еще немного, мне нужно обезопасить и тебя и мир вокруг, все получится, только не торопись…

Мне хотелось сказать, что я никуда не спешу, но горло все также не работало, говорить я не могла. И тут поняла, что со мной происходит, как же давно этого со мной не происходило, инициация. Судя по ветру вокруг, стихия выбрана, так обидно, хотелось хоть одну стихию получить как положено, через ритуал и легкую радость. Виарн успел допилить пентаграмму и затащил меня в нее закрывая периметр.

Что творилось потом внутри не описать словами. Виарн как мог пытался сдержать меня, защищая и укрепляя стенки щита, а вот стихию уже не удержать. Было красиво… где–то наверху чистое синее небо, с проплывающими белыми облаками, которое мы видим через туннель, сердцевину торнадо, а вокруг бушующая и сходящая с ума стихия, прекрасная и ужасная в своей мощи.

– Зови ветер! – Крикнул на ухо Стаур. – Ну же, пой, кричи, но зови, он должен успокоится или мы тут недели простоим.

И я запела, не знаю почему именно эта песня, почему сейчас, когда болела душа и рвалось на части сердце я запела ее, «Голуби».

Уж вы голуби, уж вы сизаи, сизокрылаи,

Уж вы где были, а далёко–ли и что видали?

Ну, а мы были на расстаньици, на прощаньици,

Там, где душенька с телом белым расставалося.

Расставалося, распрощалясья , горько плаколося,

Расставалося, да разлучалося, горько плаколося:

Как тебе тело во век в земле тлеть,

А как мне душе далеко идти, тяжело нести.

Грехи тяжкия, перетяжкия муку вечную

Голос мои, хриплый, сначала был почти не слышен, но постепенно обретал и силу, и мощь. Я словно выплескивала всю боль, что была в душе и ветер словно внимательный друг срывал слезы с щек и гладил по голове, постепенно стихая и впитываясь внутрь меня.

– Ну ты даешь, – хрипло сказал Стаур, видимо сорвал горло, – ни дня без приключений.

– Он меня предал Стаур, представляешь, опять предал…

– Все образуется горгонка, ну же, ты сильная, даже город не разнесла… Знаешь, чтобы приручить ветер мне понадобилось несколько дней, а ты за пару часов справилась.

– Дети, – очнулась я, – мне нужно к ним.

– С ними ничего не случилось, – вяло отмахнулся виарн, – передохни, я на них следилки повесил.

Я села там, где стояла вместе со все еще обнимавшим меня виарном.

– Знаешь, воду надо побыстрей инициировать, что–то боюсь опять впопыхах все делать.

– Как знаешь. – Бесцветно сказала я.

– Эй, – Стаур тряхнул меня за плечи, – не вешай нос, Ленка, переживешь все, поверь. Это не конец жизни, представь себе, это начало, и как ты будешь жить дальше решаешь только ты. Я понимаю, женские сущности немного по–другому воспринимают мир, не так как мы, но этим вы сильнее, потому что гнетесь, но не ломаетесь, там, где мы мужики сходим с ума. Да и не нравится мне эта ригнарка скорей всего подлила что–то твоему Диму.

– Мне все равно, – тихо сказала я, почти засыпая, – даже если это так, он предал, ведь должен был этого не допустить. Ай… – вдруг сладко зевнула, и откинулась на тёплого виарна, – все потом, честно, вырубаюсь… – и заснула.

https://vk.com/video–207900633_456239017

(здесь можно прослушать песню «Голуби»)

Глава 17

Гондальфа была свободна, а я не могла не говорить, не слышать, не смотреть, потому что древняя сущность соскучилась и обессилела, потому что впервые, была предана и теперь никому не доверяла. Я чувствовала, как меня везут, моют, кормят, но это были лишь отголоски того, внешнего мира, так страшилась Гондальфа остаться опять без источника своей жизни. Слава богиням хоть до Ари дотянуться не может, я как могу сдерживаю и не даю тронуть дочь, ребенку еще не понятно будет то, что сейчас происходит. Не знаю сколько я так жила, день неделю, месяц, Гондальфа давала мне силы и тут же их отбирала насыщенные моей магией, так нужные для пошатнувшегося восприятия хранителя. Когда я наконец вышла из забытья поняла, что дома. Сразу почувствовала всех оставшихся в живых горгон, словно ураган сметали они своими эмоциями все мои чувства, я уже не понимала, что вообще происходит, как же сейчас не хватало бабушки, оказывается она тащила на себе огромный груз.

Как же справиться без меня Арина, ведь еще малышка. С большим трудом отрезала себя от общего потока и попыталась встать. Тут же чьи–то руки подхватили меня и понесли в ванную. Я с трудом открыла глаза и увидела, что это Дим. Попыталась оттолкнуть его выбраться из объятий, но темный держал крепко:

– Когда ты поправишься я уйду, но только до того времени, как ты пойдешь в поход, – глухо, почти не разжимая губ прошептал он. Я видела, как осунулось его лицо, с какой силой он стискивает зубы, но тут же перед глазами обнаженные тела, а в ушах стоны наслаждения, еле дотерпела до унитаза, почти выпала из рук и меня вырвало. Дим хотел подойти, но саккараш зашипели змеями и темный застыл.

– Уйди, – хрипло задыхаясь сказала я, – меня от тебя тошнит.

Тошнило меня, конечно, по другому поводу, но воспоминания добавляли неприятных ощущений, да и темного хотелось больнее задеть, каюсь не удержалась.

Дим еще секунду стоял видимо, смотря на меня потом вышел. Я с облегчением вздохнула. Простить на этот раз наверно не смогу, а мучить себя не хочу и так не много радостей в жизни.

Гондальфа освободилась резко, так что я даже не успела подготовиться и не знала где сейчас родные. Лишь информация, как погибала кузина, которую в ярости убила Гондальфа. Не поздоровилось и всем, кто ей помогал. Мы лишились целого клана. Но думаю здесь хранитель прав, предательство нужно сразу пересекать. Подключаться к довольной обожравшейся Гондальфе было страшновато, но надо. Тут же позвала служанок, чтобы помогли привести меня в порядок, тело было слабым и не хотело слушаться. Прочувствовала какие разрушения в моей стране, увидела, где находятся дети и Тир, и даже неугомонный Стаур, который на главной площади командует что–то молодым горгонам. Формирует новую стражу и берет с них клятвы. Помощь виарна которому доверяю будет как нельзя кстати.

И начались трудовые будни… Гондальфа пострадала намного сильнее чем казалось на первый взгляд, но самой большой потерей после смерти бабушки были пещеры, в которых выращивали камни силы. На кропотливое восстановление наших самых дорогих вложений потребовалось несколько месяцев. За это время Гондальфа сама восстановила порушенные в ходе борьбы с самозванкой и с нагрянувшими бандами работорговцев, дома, и на это тоже требовалось много моей силы. Мне казалось, что в эти дни я ходила как зомби выполняя все что требовалось и не чувствовала, может быть это к лучшему.

Если бы я ушла в свое горе, переживала снова и снова измену мужа, сейчас не была бы полна сил и энергии идти дальше. А так, работа выбила все дурные мысли, а предстоящие инициация детей и поход к возрождению бога Рана, помогали не скатится в депрессию, некогда.

После того, как восстановили пещеры, мы с Ариной стали их засеивать, каждый день пускали кровь и восстанавливали друзы. Многие были безвозвратно испорчены, расколоты, некоторые смогла забрать сестрица. Урон по нашему источнику прибытка нанесен очень большой.

Постепенно горгоны приходили в себя. На улице уже слышался смех, песни и радостные крики детей. Совет старейшин я не созывала, решив, что такой орган будет лишним, наше право должно быть неоспоримым, иначе излишняя распущенность опять приведет к тому, что мы имеем. Небольшой городок, что вырос недалеко от Гондальфы не пострадал и потому торговцы как приезжали, так и приезжали. Мне пришлось доставать запасы бабушки на черный день и обеспечивать всех едой, потому что фермы были разрушены до основания, так как первыми встретили нашествие бандитов.

После долгих дебатов с теми, кто содержал фермы решено было вынести их за стены Гондальфы, тут пришлось обращаться к Диму. Земли за стеной относились к дроу. С темным мы постоянно пересекались, выгнать его я не давала ни Стауру, ни Тиру, дети слишком привязались к отцу и наши проблемы, их общения не касаются.

В тоже время его дельные советы и помощь в переговорах с Владетелем на счет покупок прилегающих земель была неоценима. Я училась не смешивать личное с общественным, а польза от темного для горгон перевешивала все мои обиды.

Совет старейшин я не созвала, но придумала, как организовать охрану Арины по–другому. За эти месяцы дочка смогла создать свой круг рий. Пять маленьких горгонок, которые пришлись ей по душе связали кровью и жизнью с Ариной. Естественно все девочки из сильных родов, и мамы у горгонок сильнейшие магички Гондальфы. Они всегда будут защищать интересы Арины, от которой теперь зависит жизнь их наследниц. Я бы не хотела такой судьбы для своей дочери, но у горгон другие понятия и быть рией региеры, считается великим достижением рода.

Дворец был восстановлен и жить в нем мы с детьми будем одни. Я решила разогнать по своим домам весь клан Лоутар. Может быть, была слишком жестока, но жить в своем доме мы будем только семьей. Поэтому дворец каждый день претерпевал большие изменения, хорошо быть магом земли, и немного уменьшался в размерах.