скачать книгу бесплатно
Итак, наша компания сидела на скамейках за большим столом с изумительно отполированной деревянной столешницей. Стильное местечко, хоть и называется без изысков – «Чебуречная». Стол – в просторной нише, отделённой от главного зала. И ниш таких несколько, всё у хозяев продумано.
Рудаков мне сначала сказанул: мол, встречаемся на Малом Каретном, где всегда. Ну не дурак ли? Светиться в кафе, где полМУРа обедает… Нужна была обычная забегаловка – подальше от оперских путей-дорог. В такую мы и ткнули пальцем наугад. Но оказалось, в Москве сейчас все забегаловки – не забегаловки вовсе! Нормальные кафешки – чистые, с абсолютно безопасной едой, в любую заходи без опаски – не нарвёшься. А некоторые даже изысканно оформленные – вот как эта.
Пять минут отдали на романтические сопли и ещё три – на объяснения. Я попросил прощения и кратко обрисовал, что произошло семнадцать лет назад. Я сбежал, потому что дошёл до края. Альтернативой была пуля из табельного. Больше не мог. Бежать и бежать, пока тоска не устанет гнаться и не отстанет. Поскольку они видели меня тогдашнего, то поверили, только спросили про сына. Я равнодушно пожал плечами, мол, у каждого своя жизнь. Или не-жизнь, если по правде… Больше ни о чём не спрашивали.
Не знаю, поверил ли Рудаков. Миша Брежнев молча смотрел в сторону, словно его моя история не касалась.
Мини-совещание я начал с оргвопросов, без которых было нельзя.
– Детки, – обратился я к ним (как встарь). – Милые мои пионеры! Я больше не ваш вожатый. Главный у нас с вами вот кто, – показал я на Рудакова, – и это столь же верно, как и то, что Земля вращается вокруг Солнца. («Глаза мне говорят обратное», – буркнул Миша Брежнев.) Я – вольный консультант, прошу запомнить или записать. Полномочий не имею, зарплату в органах не получаю. Зовут меня Чухов Андрей Васильевич, кличка Чуха. Но с удовольствием откликаюсь на имя Сергей, такой вот курьёз. Если кто-то против этой ситуации, скажите сейчас или не говорите никогда.
– Сергей, над полномочиями мы подумаем, – обронил Миша.
– Бегу впереди паровоза? Хорошо, пока определимся со структурой нашей маленькой подпольной группы. Например, кто ведёт дело Франковского? Ты, Игорь?
– Я, – сказала Льдова.
– Ты ведёшь дело, а твой начальник, – кивнул я на Игоря, – ведёт тебя?
Специально её подколол. Она выпрямила спину и ответила, чётко выговаривая слова:
– Следователь, если вы забыли, процессуально независимое лицо. Пока меня не отстранили, дело Франковского на мне.
Ага! Железная Леди явно не утратила главного – упрямства. Это радует.
– А ты почему здесь? – перегнулся я к Ортису. – Скучно жить, адреналина не хватает?
– Так это ж я работаю по инкассаторской машине, – сообщил мне Витя как о чём-то очевидном. – По линии «К». Пашу, как этот, как его, который на галерах. Заодно дружу со всеми экспертами в ЭКЦ, и ежли вам припекло, устрою по блату экстренное сравнение образцов. Я – незаменимый, – скромно добавил он.
– Кстати, нападением на инкассаторскую машину занимается Игорёк, – сказала Льдова. – Руководитель следственно-оперативной группы.
– Погодите, детки! Про украденную коллекцию знаю, про убитого Франкенштейна знаю, про инкассаторскую машину слышу в первый раз.
– Интересная история, – заговорил руководитель следствия. – Видите ли, инкассаторской эту машину можно назвать с большой натяжкой…
И правда, интересная. Игорь мне живописал нападение в красках, а я всё ломал, ломал голову, где ж тут связь? Убитый Франкенштейн и его коллекция, изувеченный броневик в центре Москвы, разрытая могила Лены и демонстративная слежка за мной в глухой деревне – что связывает эти вещи?
Касательно броневика события таковы. Тридцать шесть часов назад ехал по ночной Москве инкассаторский «Мерседес-314», обычный с виду, но с пятым классом защиты. За ним – джип с охраной. Ночью – чтобы ехать ходом, избегая пробок и других транспортных задержек. Джип сзади – тоже понятно, довесок от солидной охранной фирмы «Верность», которую наняли сопровождать груз. Вопрос: кто нанял? И ещё более странный вопрос: чей, собственно, броневик? Никакому банку, никакой инкассации (ни частной, ни тем паче государственной) сия машина не принадлежала. Фирма, владевшая броневичком, оказалась иллюзорной, зарегистрированной на подставную старушку. (Пенсионерка из трущоб, пошутил Ортис. Хорошо – не пионерка, откликнулась Льдова.) Получается, машина сама по себе, ничья. Та же эфемерная фирма и наняла джип сопровождения. Но это всё выяснилось позже. А пока – едет сладкая парочка по Старой Басманной, никого не трогает. На перекрёстке с Бауманской водитель «мерса» профессионально подтормаживает, хоть ему и горит зелёный, выезжает – и… внезапно попадает в затор. Светофоры, что по Бауманской, оказывается, тоже в этот момент переключились на зелёный, то есть всем можно ехать! Одновременно во все стороны! Они и поехали – машины слева и справа. Место там узкое, да ещё трамвайные рельсы. Сзади другие подпёрли, короче, как поехали все разом, так и встали. Ночное движение в Москве, само собой, не сравнить с дневным, однако оно есть, автомобилей на улицах хватает. Броневику и не уехать, и не сдать назад. Тут же выясняется, что связь накрылась, а вернее, блокирована, и мобильная, и по рациям. Перекрёсток – под куполом помех. Бойцы сообразили, что ситуация аховая, но поздно: подлетают четверо на мотоциклах: двое – к броневику, двое – к джипу. Тем, кто в «мерсе», покидать машину нельзя ни под каким предлогом, это азы, но как усидишь в этой стальной банке, если тебе на крышу закинули пару горящих термитов? Самодельные, в пластиковых контейнерах из-под «киндер-сюрпризов», покрытые жидкой резиной: метнул снаряд, он приклеился. В качестве запала – охотничья спичка. Горят минуты две всего, но горят концентрированно и жар такой, что любую броню прожжёт в два счёта. Что, собственно, и произошло на практике. Два комка огня упали в салон – и ещё дно успели прожечь. Тут не просто двери инкассаторской машины распахнёшь настежь – в панике выскочишь на улицу…
Снаружи их и вырубили. Очень экзотично – из спортивных арбалетов, причём, что характерно, не убили. Вообще, забегая вперёд, ни одного трупа. Ботаники какие-то, а не грабители. Что касается арбалетов, то стрелы были с пиропатронами, выстреливающими облако газа CS; такими не убьёшь, только помучаешь. Подставил грудь, укрытую броником, – получи стрелу, а в морду – смачный плевок «слизняка». Для разгона. И сразу же – резиновой дубинкой. Нокаут.
В джипе тоже случилась паника, но по другому поводу. В него полетели две бутыли с пирогелем, это типа «коктейля Молотова», только жёстче, почти напалм. Ребята с автоматами, которые сидели внутри, все из себя крутые, а оно вона как просто. Когда повыскакивали – их тоже из арбалетов и тоже дубинками, чтоб глупостей не натворили со своим оружием. Огонь хоть и перекинулся на соседние машины, люди разбежались, так что, повторяю, никто всерьёз не пострадал. Бойцы из джипа, впрочем, получили ожоги, но за что-то же им платят деньги?
Теперь по сути. Первое: в броневике, кроме двух простых охранников и водителя, находился начальник службы безопасности «Ойло-Союза», одной из наших крупных нефтяных компаний. К руке этого человека был пристёгнут кейс. И кейс, и руку ему оставили, однако багаж был вскрыт. Всё содержимое при этом выгорело, сработала система защиты, встроенная в кейс, так что нападавшие, вероятно, не получили, чего хотели. Второе: нефтяная компания не имеет претензий, никаких и ни к кому. Заявлять в полицию не намерены. Уголовное дело СК возбудил по заявлению охранной фирмы да плюс автовладельцы пострадали: несколько машин было испорчено вплоть до уничтожения. На вопрос к «Ойло-Союзу», что в «левой» инкассационной машине делал начальник их службы безопасности, получен ответ: совершая поездку в личных целях, не связанных со служебной деятельностью, тот остановил попутную машину (то есть броневик), и его взяли подвезти. В нарушение, правда, инструкции, но в данном случае претензии к инкассации может предъявлять только заказчик. Охранники из броневика вместе с водителем это нарушение, мол, взяли пассажира, хором подтверждают. Сами они, охранники и водитель, наняты эфемерной фирмой (это где директор – пенсионерка) всего на одну поездку, у них и договор официальный заключён – с печатью и подписями. А вообще-то они работают в той же охранной фирме, которой принадлежал сгоревший джип, причём на хорошем счету. Третье: откуда ехал броневик – неизвестно. В нефтяной компании этого не знают; или знают, но не говорят, что куда вероятнее. В охранной фирме уверяют, что, согласно договору, броневик они приняли на сопровождение возле своей проходной, а к шлагбауму его доставили другие люди, им неизвестные. На этом же настаивают водитель броневика и горе-инкассаторы: мол, в пустой «мерседес» они впервые влезли именно возле своей службы. Конечной точкой маршрута они (опять же дружно) называют адрес на Маросейке, где нет ничего, что хоть как-то сообразуется со службой инкассации.
Понятно, что и первое, и второе, и третье – сплошное враньё, тщательно приготовленное заранее. То есть расследование никому из пострадавших не нужно. Самое же главное – это четвёртое, а именно – груз.
Что перевозил броневик? Пустоту.
Ту самую пустоту, которая была во вскрытом и сгоревшем кейсе.
Не было никакого груза, господа полицейские, вот и весь сказ. Все вопросы – к заказчику (то есть к пенсионерке).
Маршрут отследили по уличным камерам, сколько смогли, но пункт выезда так и не определили. «Мерседес» въехал в Москву со Щёлковского шоссе, вот и всё, что про него известно.
Ну и до кучи – пятое. На Рудакова дико давят, чтобы он… нет, вовсе не развалил или прекратил дело. Наоборот, чтобы раскрыл его как можно скорее! Смех и грех.
От всего этого отчётливо воняло политикой.
– Тебе есть что добавить? – спросил Рудаков Ортиса.
– Экспертизу, по-моему, делали «на отвяжись». Мне передали слушок, шептунчика такого лёгкого, будто на экспертную службу давят как раз с другого бока: чтоб по этому делу не вздумали оказывать реальную помощь следствию.
– Игры, бля, – продемонстрировал Жемчугов свой басок – впервые за встречу.
– От себя могу добавить, – продолжал Ортис. – Броневики все оборудованы мощной системой пожаротушения, поджигать их – бесполезно, стражей таким способом не выкуришь. Вдобавок броня термостойкая. Зато термит – в самую точку. Злодеи знали, что делали, изобретательные, гады. У них там сплошь самоделки, и пиропатроны, и киндер-сюрпризы, и пирогель… прямо Самоделкины какие-то, «Сделай сам»… Пирогель, я думаю, на кухне обычной квартиры сварили… Контроллеры, которые они установили в светофоры – тоже кустарного производства… Делаю вывод: связей с криминалом или с «коммерсантами» из спецур у них нет, иначе бы зачем так возиться? Использовали бы готовые боевые игрушки, которые есть на рынке. Зато квалификация у парней высокая. И следов, за которые можно зацепиться, нет от слова совсем. Это технари экстра-класса.
Технари, мысленно повторил я, вспомнив почему-то о Марике…
Чёрт, откуда у него такие бабки? Почему скрывает?
Ладно…
Главное, я до сих пор не мог понять, зачем Рудакову понадобилась моя помощь.
– И какое отношение это всё имеет к убийству Франкенштейна? – спросил я у него.
– Ты потом сам посмотришь и убедишься, – скосил Игорь глаза на пластиковую папку. – Это кажется бредом, но на компьютере Франковского нашли подробный маршрут «мерса», который позавчера сожгли. Часть маршрута в точности совпадает с тем, что удалось отследить по камерам. Твой Радик, судя по его записям и по фоткам, тоже готовил нападение. Но был убит. Вот такая связь.
Меня даже смех разобрал:
– А при чём здесь его коллекция?
– Тоже неясно. Пропала, только это и знаем, Сергей. Блин, ни хрена не ясно! – Он в сердцах хлопнул ладонями по столешнице, как выстрелил.
– Ты вчера послал кого-нибудь в Тверь?
– Зачем?
– Делать фоторобот охотничков, которым нужна Марина Каганер.
– А, да! – Игорь быстрым движением провёл рукой по лицу, смахивая невидимую паутину. Возможно, так он переключался с чего-то важного на что-то менее важное. – Забыл сказать. Фоторобот уже пробили по базам. Предположительно, это были люди из группировки Рефери.
– Что за группировка? И почему «предположительно»?
– Да мало знаем о них, шеф, – сказал опер Васин. – Считай – ничего.
При слове «шеф» у Рудакова словно зуб за щекой стрельнул.
– Запросить данные в «шестёрке»? – предложил я, имея в виду ОРЧ № 6, специально существующую, чтобы бороться с организованными преступными группировками. Или хотя бы делать вид.
– У вас хватит денег перебить дополнительные оклады, которые заносит туда Рефери? – удивился Васин. Злой он всё-таки. Как и я…
Беседа затухала, встреча явно двигалась к концу. И тогда я поднял тему, с которой, по уму, следовало бы начать.
– Виноват, мужики и дамы, у меня остался личный вопрос. Кто-то раскопал могилу моей жены, зачем-то вскрыли гроб. Кто-нибудь в курсе этого?
Они переглянулись. Похоже, в курсе были все.
– Серёжа, наши туда ездили, – осторожно, на цыпочках, начала Льдова. – Васин опрашивал работяг… (Опер молча покивал.) Юля Беленькая осмотрела костяк… Юленька – это судебный медик, она, кстати, была заместителем Франковского и теперь, скорее всего, займёт его место… В общем, Юля предполагает, что это не хулиганство было, а эксгумация, произведённая весьма непрофессионально.
– С какой целью? – спросил я. Получилось излишне резко.
– Вероятнее всего, хотели получить биологический материал. Юля заметила, что в стопе отсутствует какая-то косточка, название я не помню, вы у неё уточните, у Беленькой…
– Ребята, вы только на меня не обижайтесь, трудно сдерживаться… И вопросам моим не удивляйтесь. Я как в летаргическом сне пробыл семнадцать лет. Я ведь даже не знаю, кто оплатил похороны, кто купил участок на Кузьминском кладбище. Кузьминское – закрытое, правда? Туда так просто не захоронишь…
– Радик Франкенштейн, – сказал мне Рудаков. – Всё – он. Его деньги и знакомства. Фактически это он похоронил Лену.
– А почему в гробу? Кремировать было проще.
– Радик так решил. Кремация, говорит, второе убийство, убийство трупа.
– Да-да, был за ним такой пунктик, – припомнил я.
– Патологоанатомы, что с них взять, они все сумасшедшие, – улыбнулась Льдова с облегчением.
– Вот, значит, кому я обязан, – сказал я. – Даже спасибо не успел ему сказать… и теперь уж не скажу. Радик, Радик… Землю буду носом рыть, но найду этих гнид!!!
На миг в чебуречной стихло. На нас посмотрели с разных сторон. Я примирительно поднял руки…
И опустил. Медленно, со всем возможным спокойствием.
Я сидел напротив окна, всегда стараюсь так садиться. Спиной к окну – затылок чешется, спокойствия нет. И показалось мне вдруг, что в доме напротив – Вошь. Лёня Вошь. Смотрит из окна подъезда – со второго этажа. На наше окно в чебуречной…
Вот и поиграл я вчера в Гамлета! Помогал Шекспиру найти киллера для Фортинбраса, норвежского принца, а сам и предположить не мог, что уже на следующий день… Вот уж совпадение…
Что это – манифестация психотического расстройства? Или всё-таки поганая реальность?
Жарко, створки окна раскрыты и здесь, и там. Он видит нас, я вижу его… Но ведь он на пожизненном! В «Белом лебеде», из которого не выберешься, только если не владеешь телепортацией!
Я сорвался. Не обращая внимания на возгласы товарищей, выбежал из кафе, пересёк улицу, ворвался в подъезд. Взлетел вверх по лестнице – до самого чердака.
Никого…
Чердак закрыт на висячий замок. Деваться Лёне вроде некуда, если только он здесь не живёт… или если не вломился к кому-то. Или если заранее с кем-то не договорился. Правда, в этом случае смотрел бы не из подъезда, а из окна квартиры… Нет, не из квартиры, не стал бы палить хату!
Что это было? Глюки?
Если не глюки, то где-то у Рудакова протекло. Как иначе Вошь мог узнать о месте и времени нашего совещания?
Да просто! Например, из телефонного разговора, напомнил я себе. Что ж ты первым делом о предательстве думаешь, старый ты пёс. Времена давно изменились, техника шагнула семимильными, подслушивание в топе и тренде, а стукачи – анахронизм. Забыл, что у некоторых есть возможность слушать и покадрово разглядывать всю твою повседневную жизнь? Забыл, курилка…
Значит, и ты анахронизм.
Внизу в подъезде меня ждал Миша Брежнев. Примчался следом за мной – подстраховать, помочь. Когда переходили улицу в обратном направлении, он тихо сказал мне, почти не двигая губами:
– Надо встретиться один на один. Созваниваться или писать сообщения нельзя. Предлагаю кондитерскую в ста метрах левее. Через полчаса.
Вернулись.
Я не признался, куда и зачем бегал. Пусть думают, бывший шеф на старости лет, мягко выражаясь, стал эксцентричен.
Уже когда расходились, пожимая друг другу руки и желая всего-всего, я спросил у Рудакова напрямик. Тоже тихо и тоже пряча губы от чужих взглядов.
– Зачем тебе моя помощь?
– Ну так она и не нужна. Я не хотел вас привлекать, был против, хотя, чего уж там, обрадовался, что вы действительно живы.
– А кто хотел?
– Опера ваши во главе с Михаилом. А мне, уж извините, и без вас геморроя хватает.
– Спасибо за откровенность, ученик, – хлопнул я его по плечу.
– Папку с делом не забудьте, – сказал он мне.
* * *
В ветровке лежала записка.
Я, когда ринулся ловить призрачную Вошь, оставил куртку в чебуречной – на вешалочке в нише. Когда расходились, просто накинул её себе на плечи. И лишь потом, отдалившись от коллег на расстояние, достаточное, чтобы вновь почувствовать себя собой, сунул руки в карманы…
Записка была от Аллы Льдовой.
«Серёжа, буду ждать вас на Петровск бульв на ост-ке против часовой. Разговор про Рад. Иосиф. Важно!!!»
При всех, значит, она говорить тоже не хотела, как и Миша. Развели секреты друг от друга, как плесень… Миша дал мне полчаса, а Льдова, наверное, сразу отправилась на бульвар, коли время встречи не указала. Получается – сначала к ней.
Петровский бульвар, автобусная остановка. «Против часовой» – то есть в сторону Страстного. «Про Рад. Иосиф» – про Радия Иосифовича Франковского. Что-то она, видимо, нарыла на Франкенштейна и хотела поделиться со мной прежде, чем пустить инфу по рукам товарищей…
Откуда ни возьмись объявился Васин, сияющий, как надраенный самовар. Сказал – иду по одному делу, а тут вы. Пришлось прогуляться с ним квартал другой, изображая беззаботность.
Чем там в начале нулевых закончилась война с «бандой чемпионов», спросил я его, хоть и знал лучше многих – чем. Он ответил мне: в 2001-м Бассурманова с ближним кругом накрошили на куски, и банда разбежалась – без вожака-то. Новый вожак с такой же харизмой не появился. А если б Босса не шлёпнули, между нами говоря, он бы вывернулся. Да, собственно, к тому моменту, когда шлёпнули, он уже вывернулся (потемнел Васин лицом), пятилетняя работа нашей группы шла псу под хвост, дело разваливалось. Кто его шлёпнул, поинтересовался я как бы из профессионального любопытства. Заказчика не нашли, пожал плечами опер, ну а киллер… а что – киллер? Заплатили – исполнил. Хороший спец. Может, его тоже шлёпнули, кто знает? В общем, все умерли, подытожил я.
Во-во.
А что, в самом деле, с 6-й ОРЧ так плохо стало? – удивился я. Очень уж вы, «убойщики», их не любите. Хотя вроде одно дело делаете. Они борются с ОПГ, как умеют… А то, внезапно завёлся Васин, что борьба с ОПГ дико заразная штука! С чем борешься, тем и заражаешься! Только-только организуют новую структурную единицу, заточенную под оргпреступность, как она сразу ссучивается. Просто микроб какой-то! ОРБ, ГУОП, ГУБОП, теперь – профильные ОРЧ в Главках. И сколько раз уже эти ОРЧ расформировывали, выводили за штат и снова формировали?
