скачать книгу бесплатно
К нам подходит сначала одна женщина с угрозами, что сейчас заберет непослушного мальчика, потом другая женщина – она помогает Боре собрать машинку. Это отвлекает его на время, но когда подъезжает автобус, он с новой силой начинает плакать.
Мы садимся в автобус, и Боря начинает кричать, требуя, чтобы я сказала, как ему успокоиться. Я предлагаю ему сесть ко мне на колени. Боря соглашается, а посидев, говорит: «Не помогает!» Снова встает, потом снова садится и просит, чтобы я его погладила. Только после этого сын успокаивается.
Когда доезжаем до своей остановки, Боря говорит, что не может идти. Я беру его на руки, несу до светофора, предупредив, что дальше у меня не будет сил так идти. Дойдя до светофора, я, как и обещала, опускаю Борю на землю, и остальной путь до дома он уже бежит сам. В подъезде, улыбаясь, просит ключи, сам открывает дверь. И весь остальной вечер он проводит в хорошем настроении.
Надо сказать, что такое у нас часто случается. Я научилась спокойно относиться к этим проявлениям. Он мог просто устать, или в садике его что-то расстроило, но Боря этого не осознает и только таким образом – через капризы и истерику – пока может снять свое состояние. Когда я поняла, что причины его истерик в этом, а не в том, что ему просто хочется «повредничать», мне стало гораздо легче сохранять спокойствие внутри – те пресловутые «36 и 6» градусов.
Договариваться заранее.
25 августа 2018
Суббота, выходной. Я задумала сходить сегодня в библиотеку, где мы часто берем книжки, которые я читаю детям на ночь, а потом еще и в парикмахерскую – постричь Борю.
Выполнив все задуманное, на обратном пути мы купили шаверму, дома поделили ее и съели. Потом я решила отдохнуть – подремать немного на кухне, и включила детям мультики. Они тоже немного утомились и с удовольствием, рассевшись на диване, начали смотреть их.
Но только я начинаю проваливаться в сладкую дрему, как Вера трижды зовет: «Ма-а-а-а-ам!» Тут же накатывает раздражение: «Какого фига опять от меня надо?» А Вера продолжает: «Где мой спиннер? В рюкзаке?» Я отвечаю: «Да, наверное».
Отвечаю, но чувствую, что сон уже прошел, заснуть не получается, устала. Понимаю, что у Веры уже привычка – звать меня по любому поводу, да и у Бори тоже.
И снова я узнаю себя: на работе или с друзьями часто по любым мелочам начинаю спрашивать совета или мнения: «А как сделать? А как лучше? А так или так?» Видимо, из-за этого часто в рабочих коллективах ко мне относятся как к ребенку. Я это замечала и еще думала: «Почему так? Почему везде одно и тоже?»
Так и Вера с Борей: если я дома, то без меня ни чаю налить, ни игрушку найти, ни мультик переключить и т.д. Чему уж тут удивляться?
Я встаю, иду к детям и говорю: «Меня разбудил Верин вопрос, я не смогла заснуть и теперь плохо себя чувствую и злюсь». Вера растерянно и непонимающе смотрит на меня. Продолжаю: «Мне бы хотелось, чтобы, когда я прилегла отдохнуть, вы меня не звали и не тревожили какое-то время». И ухожу снова к себе на кухню. Как ни странно, после этих слов моя злость прошла.
Злость прошла от осознания, что я сама своим поведением заложила в детях этот шаблон. С мамой маленькая я вела себя так же: звала ее по любому поводу, мама ругалась, а я обижалась, не понимая, почему меня ругают.
Подумала, что в будущем надо все-таки говорить детям заранее, что я иду отдыхать, и просить меня не тревожить.
Дождь.
29 августа 2018
Остались последние летние денечки. Небо, покрытое толстым слоем серых облаков, накрапывающий дождик уже как будто готовят нас к осени. Среда. Я под своим оранжево-коричневым зонтиком, напоминающим витражи в католическом соборе, иду за детьми в садик. Люди вокруг торопятся: кто-то бежит от дождя, кто-то по делам, но все спешат. И я стараюсь идти, не замедляя ход. Хотя настроение такое, что хочется медленно брести, разглядывая дома и витрины, не разбирая дороги. Но садик закрывается в семь вечера, и времени осталось немного.
Когда дети собрались и мы вышли на улицу, замечаю, что дождь усилился. Боря незамедлительно начинает хныкать, что ему мокро, на него капает, у него нет сил, он хочет скорее сесть в автобус и поехать домой. Я чувствую, что сейчас, как и предыдущие два дня, будет стоять плач до самого дома.
Раньше бы я, конечно, психанула, внутри бы все вспыхнуло бешенством и раздражением: «Да сколько ж можно, каждый день одно и то же, достало уже все!» Только это, конечно, не помогло бы. Этим путем я уже ходила много раз и знала, что ни к чему хорошему он не приведет. Поэтому начала искать способ сделать так, чтобы в такие моменты оставаться спокойной.
Вся «фишка» оказалась в том, что раньше я не могла отделить себя от детей, считала себя полностью ответственной за их эмоциональное состояние. То есть если Вера и Боря капризничают или истерят – значит, только я виновата в этом. И я должна это срочно исправить. Но в реальности причин плача и истерик может быть великое множество, как, например, сейчас – дождь.
Но понять – мало. При каждой детской истерике или плаче я снова начинала чувствовать себя виноватой, меня снова тянуло психовать от бессилия, что я не могу все исправить. Теперь же я замечала такое свое состояние и старалась напомнить себе, что я не виновата. Когда удавалось это «вспомнить», мне становилось спокойнее, и я действовала, исходя из ситуации. Иногда нужно было сказать «нет» в ответ на требование, которое я не могу исполнить. А иногда просто побыть рядом, чтобы дать время пережить случившееся.
Но путь к этому осознанию был мучительный: столько слез пролито, столько душевных мучений и истерик прожито, не сосчитать. До сих пор помню самый первый раз, когда мне удалось почувствовать, что я действительно не всегда виновата в истериках детей. Тогда я села и нарисовала две картинки: как я себя сейчас чувствую и как бы мне хотелось себя чувствовать. На первой я изобразила дерево, из кроны которого растут еще два деревца, тянущие его вниз – в результате плохо всем. А на второй картинке я «отсадила» маленькие деревца в землю – под крону большого дерева. В тот момент я почувствовала, что сразу стало легче, даже простуженное горло перестало болеть. Я ощутила себя тем большим деревом, которому легко и свободно, ощутила энергию, которая заполнила его.
Потом эта картинка с большим деревом и отдельными маленькими деревцами часто всплывала в памяти, помогая мне не вскипеть, не вспыхнуть гневом и раздражением в ответ на очередной детский каприз или истерику. Хотя, конечно, срывы после этого были и не раз, но их становилось все меньше и меньше.
Теперь же я спокойным голосом говорю хныкающему сыну: «Да, Боря, понимаю, мокро, капает, да, хочется скорее домой, чтоб автобус приехал быстрее. Это трудная ситуация, что делать будешь?» Боря, конечно же, отвечает: «Не знаю!» – и продолжает хныкать, увеличивая интенсивность.
Помня вчерашнюю историю, когда я лишь сочувствовала ему в его неразрешимой ситуации, и помня, что это, с одной стороны, позволило мне не втянуться, но с другой стороны, не помогло Боре успокоиться, я решила пойти в наступление.
– Да, Боря, я понимаю, что тебе очень тяжело. Наверное, лучше тебе тогда не ходить в садик, раз ты так устаешь и мучаешься. Поэтому я буду вынуждена оставлять тебя дома.
Он еще сильнее заплакал, потому что ему будет скучно дома, и Боря так не хочет. А я ответила:
– Зато ты не будешь уставать ходить домой, а когда подрастешь, окрепнешь, и у тебя будет достаточно сил, тогда я снова начну тебя водить в садик. Я устала каждый день после садика слушать твой плач.
– Мне не нравятся эти слова. Я хочу, чтобы ты говорила другие слова, – отозвался Боря.
– Хорошо, какие слова ты хочешь услышать? Что я люблю тебя, что ты мой самый любимый сынок, и я всегда буду любить тебя, несмотря ни на что?
Боря помолчал несколько секунд и сказал, что не хочет больше плакать, а хочет успокоиться. Я предложила ему погладить его или дать ему посидеть у себя на коленках, но он не соглашался ни на один из привычных способов успокоения. Успокоился он лишь на остановке, когда сердобольная бабушка дала им с Верой по конфете. В автобусе Боря уже вовсю улыбался, жуя конфету. Оставался еще путь от остановки до дома, и Боря, как только вышел из автобуса, снова начал похныкивать, что устал.
– Да, сынок, трудная ситуация, понимаю тебя.
Боря похныкал половину пути, пожаловался, что у него мокрые пальчики и как ему их сосать – он теперь не знает. Но потом он все-таки начал сосать пальчики и весь остаток пути до дома прошел молча.
Привычка сосать пальчики так и осталась с младенчества. Так совпало, что примерно в то время, когда Боря родился, я решила отучать Веру от соски: дочка сильно зависела от нее и впадала в дикую истерику, стоило ее потерять. Я боялась, что если дам соску Боре, то Вера будет отбирать ее у брата и сосать сама, и эта зависимость не закончится никогда.
В итоге дочка отучилась от соски меньше чем за неделю. Ну а Боря, за неимением альтернативы, приучился сосать пальчики. В ситуации, когда начинали плакать оба одновременно, а это часто случалось, я спешила успокоить Веру, Боре же не оставалось ничего другого, как успокаиваться самому – как умел.
Тогда я не знала, как поступать и тем более не могла предположить, чем это обернется для Бори. А теперь, когда ему 4,5 года, он не может успокоиться и не может заснуть без того, чтобы не пососать пальчики. В садике ему запрещают это делать, и там он как-то держится, а дома «отрывается». И я все надеюсь, что привычка пройдет у него, а если нет, то обращусь к психологу. Но пока так.
Проблема выбора.
30 августа 2018
Предпоследний день августа, после работы мне захотелось на улицу, подышать воздухом и прогуляться, а не сидеть в четырех стенах. Спрашиваю детей, хотят ли они со мной. Они хором кричат:
– Да, да, хотим!
– Тогда у вас 5 минут, чтобы одеться.
Сама же сижу, допиваю чай, зная наверняка, что у кого-нибудь обязательно возникнет проблема с выбором одежды или игрушки.
Так и есть: Вера не хочет надевать куртку. Я говорю: «Вера, ты можешь не надевать куртку. Только, если пойдет дождь, ты намокнешь». И это повергает Веру в еще большие сомнения. В итоге после 10 минут терзаний она соглашается на вариант, предложенный мной вначале: колготки, платье и куртка.
Проблема выбора для Веры очень актуальна. Ведь с самого малого возраста я все решала за нее: что ей надеть, что купить, куда пойти. Никогда не спрашивала ее мнения, а делала так, как мне хотелось. И сейчас у Веры просто нет навыка выбирать, она каждый раз мечется, когда я предлагаю ей самой сказать или сделать, что хочется. Иногда мы проводим по полчаса в магазине, чтобы Вера решила, какую вкусняшку взять. Но лучше так, чем если она совсем этому не научится. Будет, как и я – выбирать то, что все выбирают, не имея своего собственного мнения. А потом, как и я, будет удивляться, почему этот выбор не приносит ей особой радости.
Одевшись, мы, наконец, выходим на улицу и идем в сад. Вся набережная заполнена машинами, зажглись фонари, и Боря, увидев всю эту картину, кричит: «Вера, смотри, какая красота!»
Мы ныряем в объятья сада с его темными тропинками и круглыми фонарями. Пахнет прелой листвой, я чувствую запах осени, чувствую, как она своими большими мягкими лапами укутывает меня, усыпляет, мне становится спокойно и хорошо. И я ловлю себя на мысли, что хоть совсем недавно я жалела, что заканчивается это теплое, солнечное, так непохожее на Питер лето, теперь мне радостно от мысли, что приходит осень. Я вспомнила это ощущение постепенного погружения природы в сон: опадающая листва, дождик, ветер. Когда с работы бежишь скорей домой, чтобы из своей уютной норки с чашкой горячего чая в руках смотреть, как колышутся деревья, как ветер срывает с них листву, как дождь поливает землю, пытаясь пробиться в окна. Смотреть и наслаждаться теплом и уютом своего жилья, думать о чем-то, радоваться возможности побыть с собой, прочитать книгу, посмотреть интересный фильм, да и мало ли интересных дел, которые я откладываю летом потому, что хочется гулять, а не сидеть дома, а времени на все не хватало.
Так мы шли по саду, я писала в телефон мысли, дети бегали вокруг, и вскоре мы пришли на детскую площадку. Боря предложил поиграть в прятки, я согласилась. Прятаться и искать в темноте было вдвойне интереснее, в животе приятно щекотало от этой таинственности. Хотя иногда становилось страшно, что какой-нибудь маньяк уже мог утащить ребенка, пока я тут пытаюсь найти его за каким-нибудь деревом. Но мысли имеют свойство притягивать события, поэтому я гнала их от себя.
Скоро я почувствовала, что немного озябла, и попросила детей закончить игру и пойти домой. Так мы и сделали. В душе остались самые приятные ощущения от этого вечера и мысль о том, как иногда совсем немного надо, чтобы почувствовать радость от жизни.
Первый день в школе.
4 сентября 2018
Сегодня прошел первый Верин день в школе.
Я переживала, понравится ли ей там. После работы ждала детей дома, так как их сегодня забирал Алексей. И вот в дверь постучали, я открыла, смотрю, вроде настроение у Веры хорошее. А Боря хнычет, что Вера, выходя из машины, отдавила ему ногу.
Все разделись, сели смотреть мультик, Вера начинает разбирать рюкзак, и я спрашиваю:
– Ну как день прошел? Как было в школе?
– Хорошо, – отвечает Вера, но по интонации слышу, что она довольна. – Только трудно. Еще нам сказали принести карандаши. И когда, мама, ты купишь мне линейку?
Я, почувствовав облегчение, что в школе Вере понравилось, пообещала, что обязательно куплю линейку. Больше Вера ничего мне не рассказала, а я не стала приставать с расспросами, решив, что если захочет – сама расскажет.
Потом она достала из рюкзака рисунок – во весь лист лицо клоуна. Вера объяснила, что это их классная руководительница учила на уроке рисования.
На бумаге были видны подтертые линии, обозначающие пропорции, но само выражение лица клоуна меня заворожило. Он смотрел куда-то в сторону, и столько восхищения было в его глазах, такой открытый и живой взгляд, что я не могла оторваться.
Я вообще очень люблю портреты. Люблю долго смотреть на лица, и в какой-то момент у меня возникает ощущение, что портрет начинает делиться со мной своими эмоциями, чувствами, тайнами, своей жизнью. Он становится близок мне, и от этой близости я наполняюсь чем-то таким драгоценным, о чем не хочется говорить, а хочется нести это в себе, ведь оно такое красивое, хрупкое, нежное и очень ранимое, наполненное солнечным светом, переливающееся всеми оттенками радуги. Именно такие чувства я испытала, глядя на этого клоуна.
Я долго смотрела на этот рисунок, говорила Вере, какой он замечательный, а потом повесила его на кухне. Боря, увидев это, решил повесить у себя над столом два своих рисунка.
В душе я еще раз порадовалась, что все-таки отдала Веру в школу, несмотря на рекомендации воспитательниц подержать ее еще год в садике. Я решила, что в садике она не научится ничему новому, а школа даст ей стимул и возможность развиваться. И я видела, с какой гордостью утром Вера шла в школу со своим портфелем, встречая по пути бывших одногруппников из садика.
Не хочу и не буду
Каскад «не хочу».
5 сентября 2018
Утром я, собравшись сама, говорю детям выключить мультик и начать собираться. Вера валяется на диване, видно, что ей не хочется вставать, на мои просьбы она вяло-тянучим голосом отвечает: «Ну, щас». Я, удивленная таким ее поведением (ведь вчера вечером было все хорошо и спокойно), задаю вопрос спокойным уверенным голосом без претензии: «Вера, ты будешь капризничать или в школу собираться?» На это она улыбнулась, к моему удивлению, спокойно встала и пошла одеваться.
Дети идут одеваться, но, как обычно, отвлекаются и начинают играть друг с другом. Меня это начинает раздражать. Успокаиваю себя: «Я выбираю, раздражаться мне или нет. Если я заведусь, ни к чему хорошему это не приведет». Это мне помогает сосредоточиться на своих сборах. Уже полностью одетая стою в прихожей и говорю детям, что готова идти.
Они спохватываются, быстро надевают все, что еще не успели, и мы выходим. На улице Боря говорит:
– Мама, я хочу быстрее в садик – покушать.
– Да, хорошо, сынок, я понимаю.
– Но я уже хочу быть в садике, чтобы покушать, – продолжает Боря.
Я, чувствуя, что для него это отличный повод закатить истерику, отвечаю:
– Да, Боря, я тебя понимаю. Что делать будешь?
– Не знаю.
– И я не знаю, но мы уже идем в садик и скоро придем.
По пути проходим мимо другого садика, в который ходили однажды летом. Боря, увидев здание, спрашивает:
– А мы будем ходить еще в этот садик?
– Возможно.
– Я не хочу ходить в этот садик, он мне не нравится, я никогда не буду в него ходить.
Я, удивляясь в душе этому каскаду его «не хочу» на ровном месте, спокойно отвечаю: «Хорошо, Боря», – и думаю дальше о своем. Уже на подходе к садику сын вспоминает, что не взял ластик, который я ему подарила утром. Я сочувствую ему и говорю, что зато он взял с собой раскраски и фломастеры. И вижу, что настроение его не ухудшилось от своей забывчивости.
Он радостно бежит к воротам своего садика, залезает на калитку и набирает код. Довольный собой, открывает дверь: еще бы, ведь теперь только он ходит в садик и теперь только его привилегия – набирать код на калитке, и не надо делить ее с Верой.
Мы подходим к двери, и тут Вера заявляет:
– А дождика-то не было. Зря ты, Боря, зонтик взял.
Я вижу, как от этих слов Боря сразу сник, и влезаю в разговор:
– Вер, зачем ты это сказала? Ведь ты знаешь, что Боре неприятно слышать эти слова? Зачем ты хочешь его расстроить?
Этого хватило, чтобы поддержать Борю и смутить Веру. После чего Боря спокойно поднимается в группу и раздевается, а дальше я отвожу Веру в школу.
Но, несмотря на положительный исход сегодняшних проводов в садик и в школу, чувствую, что внутри меня все горит. Ведь я снова проснулась в 5 утра и не смогла больше заснуть, снова во мне кипит злость на коллегу по работе. Возможно, из-за этих переживаний у меня бессонница. От этого я очень плохо себя чувствую, и раздражение, накладываясь на плохое самочувствие, как обычно, вводит меня в ощущение полной безнадежности и бессмысленности жизни. И дети тут ни при чем, они только громоотводы. И очень хорошо, что утром я отвела их и не сорвалась.
По пути в метро накрывают мысли, которые я выписываю в телефон: «Бесит, бесит, бесит все! Устала! Надоело. Все виноваты и надоели: дети, работа, я. Ненавижу это все, как оно достало».
Побарахтавшись в этих мыслях бешенства и раздражения, выписав их в телефонные заметки, там же, в заметках, я начинаю внутренний диалог:
«– Что случилось? Из-за чего я злюсь? Из-за чего бешусь? Что, моя девочка? Что, моя милая? Устала?
– Очень! Надоело все, не могу больше, не могу.
– Отдохни, любимая. Отдохни, хорошая. Не получилось вовремя собраться, не получилось выспаться, не получилось не опоздать на работу? Ты имеешь на это право. Имеешь право опаздывать, не высыпаться, не успевать. Имеешь право уставать, плохо себя чувствовать, злиться, беситься. Это твое право, это ты и ты человек, не Бог.
Хватит себя дрючить за то, что ты не идеальная, за то, что не справляешься. Не надо из-за этого считать себя говном, которому не следует жить вообще. Ты такая, какая есть, в тебе много всего разного, не только стерильно-белое, пушистое, правильно нацеленное и настроенное. Прими себя такой разной, прими свое право быть всякой, быть злой, бешеной, уставшей. Я люблю тебя, моя девочка».
Часто, когда переполняют чувства, я записываю их хоть куда-нибудь. Так я постепенно успокаиваюсь.
Весь следующий день проходит спокойно, даже спать не сильно хочется на работе. А вечером, идя домой и наслаждаясь по-летнему теплым вечером, я решаю пойти прогуляться с детьми. Дети соглашаются. Я надеваю ролики, Вера берет самокат, Боря – беговел, и мы идем кататься на набережную.
Вода отражает нежно-розовый закат, ветер приятно обдувает теплом. Боря, прокатившись немного, говорит, что не хочет далеко уезжать, потому что ему потом тяжело будет возвращаться. Я предлагаю ему доехать до ближайшего рекламного щита, под которым есть удобная платформа, где можно посидеть и поиграть с насыпанным там керамзитом. Он соглашается подождать нас там. И мы с Верой едем дальше.
Назад возвращаемся все вместе. Остается лишь выпить чаю, посмотреть чуток мультик и, почитав книгу, лечь спать. «Я молодец, я справилась», – думаю я, засыпая.
Фломастер.
8 сентября 2018
Всю первую неделю сентября по утрам Боря находит какой-нибудь повод, чтобы обратить на себя внимание. И вот сегодня он попросил помочь ему выбрать игрушку, как уже было пару дней назад. Я начала предлагать игрушки, заранее предупредив, что предложу пять игрушек подряд и больше не буду. Конечно, все пять предложенных мной игрушек ему не понравились: то сломанная, то старая, то без батареек.
