скачать книгу бесплатно
Стараясь шуметь как можно громче, она одним прыжком пересекла оставшееся пространство коридора и ворвалась в комнату, водя пистолетом в разные стороны, желая удостовериться, что она здесь одна. И тут же прислонилась к стене, чтобы не упасть от удивления. Сердце забилось вчетверо быстрее, и в течение десяти секунд Аннабель старалась дышать ровно, чтобы успокоиться.
Гудение издавали пять вентиляторов. Они стояли на полу, к их решеткам были приклеены липкие ленты мухоловок, и казалось, что десятки ладоней аплодируют в обволакивающем воздухе комнаты. «Ток не отключили, – подумала Аннабель, – видимо, чтобы вести работы; по крайней мере, хозяин-то не горазд делать ремонт своими руками». Козлы с досками, положенными сверху, образовывали подобие стола, на котором лежали инструменты типа щипцов и стоял пластиковый бюст; на полу лежали пряди волос, к концам которых прилипли кусочки сухой кожи. Присмотревшись повнимательнее, Аннабель поняла, что волосы висят на краю деревянной посудины – сушатся между вентиляторами и свечами.
Дыхание женщины ускорилось, она больше не могла себя контролировать. Стекающаяся с потолка струйка воды каплями падала на пол. Бесконечный плюхающий звук.
Аннабель вытянула пистолет перед собой, взвела его и скользнула в темноту. Невозможно было сказать, видел ли ее мужчина. Когда детектив проскользнула под струйкой воды, ее лицо стало мокрым, холодные капельки брызнули на шею и на спину. Она медленно двинулась дальше.
Вошла в комнату небрежными движениями, втянув голову в плечи. Глаза Аннабель превратились в две щелочки. Хромированный пистолет блестел в свете пламени, озарявшем логово. Аннабель увидела всю сцену со стороны, как серию кинематографических стоп-кадров. Фрагменты самых коротких движений, собственный голос, показавшийся ей чьим-то неузнаваемым воплем, когда она крикнула:
– ПОЛИЦИЯ! НЕ ДВИГАТЬСЯ!
Изящные шейные мускулы, поворот головы, и улыбка, растянувшая рот, – ее противник увидел, что будет иметь дело с женщиной. Жесты Аннабель были точны, хотя и неспешны. Смертоносный хром ствола поднялся вверх, дуло приготовилось изрыгнуть убийственную желчь. Только звук падающей с потолка воды остался нервирующе прежним.
Тогда Аннабель выстрелила.
Только один раз.
Плечо Спенсера Линча взорвалось сотней черных точек, сразу же усеявших стены вокруг.
Действие перестало быть замедленным, скорость происходящего вдруг начала резко расти. Парень бросился на пол, успев нажать на спусковой крючок, и в ту же секунду перекатился в направлении комнаты, из которой пришел. Аннабель не успела среагировать.
Вспышка пламени, и осколки гипсовой облицовки вонзились детективу в лицо. Потеряв равновесие, Аннабель стала падать, приступ бешенства заставил ее разрядить «беретту» в направлении стены, за которой только что исчез Спенсер Линч. Обойма опустела. Четырнадцать оставшихся пуль.
Тошнотворное облако пыли и порохового дыма поднималось вверх между тем, как белые гипсовые крошки продолжали оседать на пол.
Аннабель вынула пустую обойму и перезарядила пистолет, снова направив ствол на невидимого противника. Так она простояла очень долго, не чувствуя боли в сведенных мышцах рук.
Когда первые капли крови упали на пол, «беретта» мягко вывалилась из ладоней женщины.
7
Джек Тэйер присел над Аннабель. Беспокойство, затем гнев, потом сострадание и, наконец, любопытство. Вокруг них несколько офицеров полиции обследовали жилище.
– Ты узнала, что это наш тип, когда увидела волосы на столе?
На щеке Аннабель красовалась повязка – гипсовые крошки поранили кожу; она посмотрела на длинные локоны.
– Нет. Как только я заметила его на улице, я поняла, что это он. Он хотел убедиться, что его никто не преследует, и потом, он подходил под описание, сделанное фармацевтом. Когда же он вошел в подозрительное здание, я перестала сомневаться. Вспомни, что всегда твердит Вудбайн: «В карьере каждого копа бывает шанс, который нельзя упустить». Я почувствовала, что это – мой.
Спенсера Линча только что забрала «Скорая», его состояние оценивалось как критическое, две пули попали ему в живот.
– В следующий раз, идиотка, дождись меня – это чудо, что ты осталась жива.
– Следующего раза не будет, Джек, такое дело, как это, дважды в одной карьере не случается.
– Охренеть, как бунтует мое ego! Ну, а как твоя голова?
Аннабель сделала знак – все нормально. Техник из лаборатории наклонился к ней, держа в руках пластиковую коробку и подушечку.
– Сожалею, но факт стрельбы обязывает меня взять пробы пороха.
Вздохнув, детектив протянула технику обе ладони. Закончив, он поблагодарил Аннабель и вернулся к своему чемоданчику.
– Я только что беседовал с Вудбайном, – произнес Тэйер, – его чуть удар не хватил, когда я ему рассказал о случившемся, он уже в пути. Не могу утверждать, что он доволен твоей инициативой. Если ему придется все поведать СМИ, он скажет, что арест был проведен благодаря твоей храбрости, но при этом тебе устроят головомойку, будь к этому готова. Знаю, он сделает для службы Внутренней безопасности все, чтобы им досталась своя лепта, и они могут обвинить тебя в том, что не были соблюдены обычные требования. И даже могут настаивать на превышении полномочий, ведь Линч, скажут они, не обязательно собирался пускать в ход свое оружие первым и теперь не находился бы в больнице. Хорошо еще, что он не умер.
– У тебя есть в запасе что-то более обнадеживающее?
– Мне жаль. Ты никогда не общалась со службой Внутренней безопасности, поэтому советую тебе быть начеку. Держись побойчее, и, если Вудбайн поддержит тебя – а в этом я не сомневаюсь, – все пройдет нормально. Однако если Спенсер Линч умрет, это все усложнит. Но есть и позитивная сторона – в комнате… Спенсера нашли пистолет и помповое ружье, и очень возможно, что, когда ты его застукала, он как раз пришел за ними. Отличный плюс в твою пользу.
Офицер в униформе приблизился к ним.
– Извините меня, детектив Тэйер, вы должны это увидеть.
– Увидеть что? Надеюсь, не какой-нибудь мерзкий сюрприз, так? – забеспокоился вдруг Джек.
С момента прибытия подкрепления здание безрезультатно прочесывалось в поисках следов скальпированных женщин.
Брайан Раглин, офицер, выглядел обеспокоенным и беспрестанно проводил языком по губам. Аннабель показалось, что его сейчас вырвет.
– Мы нашли девушек… Мне так кажется, – выдавил он наконец.
Мгновенно все поняв, Тэйер прикрыл глаза рукой.
– Дерьмо, – выругался он.
Бросив быстрый взгляд на напарника, он обратился к Раглину:
– Покажи нам.
Раглин повел их за стену, куда откатился Спенсер Линч; там, где он упал, была лужа крови, она тянулась до входа в комнату. Старая кровать, большой шкаф и телевизор составляли ее убогую обстановку. Офицер подошел к шкафу и открыл дверь – внутри на «плечиках» висело несколько предметов одежды.
– Там? – удивился Тэйер.
– Нет…
Мысль озарила Тэйера:
– Только не говорите мне, что этот гад устроил там потайной ход…
– Точно. Он перекрыл вход в соседнюю комнату этим шкафом, и задняя стенка у него – съемная, – объяснил Раглин.
Молодой полицейский нажал на заднюю стенку, и она вывалилась.
– Все просто, хватит и десяти секунд… Но там, предупреждаю, ужасные вещи…
В одно мгновение воздух комнаты пропитался запахом. Смесью ладана, дезодоратора и разлагающегося трупа; последний, несмотря на прочие оттенки, был узнаваем, особенно таким копом, как Тэйер. Он вытащил из кармана платок и зажал нос; Аннабель вскоре последовала его примеру. Нагнувшись, они шагнули в шкаф и вышли с другой его стороны. В этот момент Тэйеру показалось, что он проходит под адским портиком, и уже приготовился ощутить на теле укусы Цербера. Здесь его ожидало логово Безумия, отвратительное убежище Зла.
Тут было тесно, никаких окон, красный фонарь беспокойным подрагиванием освещал кошмарную комнату. В углу было сделано подобие рабочего стола, на нем лежало несколько листков бумаги. На полу были разбросаны пустые баллоны из-под освежителей воздуха для туалетов. Напротив входа располагалась грязная ванна, наполненная мутноватой жидкостью, и прислоненные к ней три части человеческого тела.
Плотно прижимая платок к лицу, Тэйер подошел к страшной ванне. Аннабель увидела, как он закрыл глаза, оказавшись прямо над ней. Она шагнула следом за ним и сразу же задохнулась от тошноты.
Деформированное ударами и пребыванием в воде лицо плавало почти у поверхности, рот был растянут в последней безумной мольбе. Череп без волос, казавшийся черным сквозь слой грязной воды. Казалось, что-то держит его с другой стороны, что он пленник жидкости, умоляющий, чтобы его освободили; рядом, будто стараясь выбраться на поверхность, плавала отрезанная ладонь.
Аннабель увидела второе лицо и согнулась пополам.
Она извергала все, что было у нее внутри, на загаженный каменный пол, ее рвало снова и снова, посреди пропитанного кошмаром воздуха комнаты.
Когда наконец Аннабель удалось унять рвоту, над ней стоял Тэйер – рот открыт, взгляд устремлен на плечо детектива; глаза говорили: пора вставать, иначе в одиночку я могу не вынести этого. Молодая женщина повернулась, приготовившись к худшему.
В течение нескольких минут она не могла говорить.
К стене, в которой находилась потайная дверь, были пришпилены дюжины фотографий разного формата. На каждой запечатлена женщина, мужчина или ребенок. Все возрасты и расы были представлены в этой мозаике страданий. Все люди выглядели измученными.
Наполовину раздетые, на некоторых – следы насилия, и все смотрят в объектив фотоаппарата умоляющим взглядом. У кого-то ладони сжаты, другие держатся прямо, отрешенно, но у всех в глазах один и тот же блеск. Они молят, чтобы происходящее прекратилось. Так или иначе.
…Прошла вечность, прежде чем голос Аннабель с трудом вернулся обратно в горло, и она сама не узнала его:
– Джек…
Он наклонил голову и кончиком пальца провел по лицам на фотографиях.
– Сколько их? Восемьдесят? Сто? Господи, что же это?
Его голос дрожал, коп-философ утратил обычную рассудительность.
– И все это сделал Спенсер Линч? – недоверчиво спросила Аннабель.
– Не знаю. Смотри, фотографии сделаны с разных ракурсов, на них – разный фон, и…
Белый ослепительный свет устремился к ним.
– Думаю, здесь пригодится фонарь, – произнес Брайан Раглин, делая шаг в помещение, которое раньше было ванной комнатой.
Он протянул свой фонарь Аннабель и Джеку, а другой рукой зажал нос.
– Что за вонь!
– Стоп! – закричала Аннабель. – Вернитесь. Посветите здесь.
Она указала на стену, возле которой стоял стол.
– Там что-то есть, я видела.
Раглин выполнил просьбу, направив веер белого света в нужное место.
Сначала они ничего не заметили, поскольку надпись была красной. Красная фотолампа, служившая основным источником света, скрадывала очертания букв.
Чернила уже засохли, но они были свежими и растеклись по стене, когда на ней появилась надпись – большие буквы, несколько слов:
Caliban Dominus noster, In nobis vita, Quia caro in tenebris lucet.
– Что это значит? Это по-испански? – спросил Раглин.
– Латынь, – с серьезным лицом ответил Тэйер.
– Вы понимаете, что там написано?
Детектив повернул голову к фотографиям, и его челюсти сжались.
Лица, лица… Их было слишком много. Повсюду эти лица, на которых запечатлен ужас.
Джек произнес:
– Здесь написано: «Калибан наш бог, В нас жизнь, Ибо тело светит во мраке».
И, обращаясь к Аннабель, добавил:
– Спенсер Линч не один. Их несколько.
Долгий вздох… Морщины на лице Трейера проступили отчетливее, когда он прошептал слова из Библии:
– Имя им легион[7 - См. Евангелие от Марка, 5:9.].
Часть вторая
Я понял, что сам испытывал это мерзкое желание, желание разрушать, давать волю разочарованию.
Дональд Уэстлейк, «Гильотина»
8
Кондиционеры работали на полную мощность, хотя самолет уже приземлился. Пассажиры послушно пробирались к выходу, выстроившись в переминающуюся с ноги на ногу цепочку. Некоторые еще сидели на своих креслах, и один из них в восьмой раз просматривал «Нью-Йорк Пост», которую держал на коленях. Восемь лиц, восемь разных фотографий, восемь испуганных человек, глаза которых журналист заботливо спрятал черными прямоугольниками, стараясь «сохранить» анонимность. Заголовок гласил: «Ужас в Бруклине». Пассажир перечитал несколько строк:
Тень Дэвида «Сэма» Берковица накрыла Нью-Йорк? Именно это можно подумать после мрачной находки, сделанной в пятницу вечером во время ареста преступника; после перестрелки и задержания в его квартире было найдено то, что вполне позволяет считать его новым последователем Сэма. Этот человек расчленил два женских тела, а также развесил на стене множество фотографий с испуганными, искаженными от боли лицами; обнаружение этих фотографий позволяет предположить худшее. Стали ли эти люди жертвами серийного убийцы? Хотя полиция на нынешний момент отказывается от любых комментариев, один из неофициальных источников сообщил нам, что пока не найдено ни одного нового тела. Продолжение на стр. 2–3.
Не дочитав, мужчина опустил газету. Статья была результатом утечки информации, журналиста хорошо проинформировали, но при этом текст выглядел слишком поверхностным, например, это выражение – арест преступника – использовалось, чтобы скрыть незнание точной природы преступлений; ни одно имя не было названо, а неофициальный источник был единственным, указанным автором. В обмен на деньги какой-то коп что-то сказал, передав журналисту фотографии жертв, причем копии.
Мужчина поднялся, ручеек пассажиров почти иссяк. Он вытащил из камеры сверху дорожную сумку и направился к носу «Боинга».
«Умоляю вас, пусть с моей дочерью ничего не случится!»
Он неподвижно замер, закрыв глаза и пытаясь прогнать этот образ плачущей женщины. Он должен полностью сосредоточиться на том, что собирался делать в данный момент. На тексте статьи.
Бумага была тонкой, слишком тонкой, и мужчина не переставал спрашивать себя, что именно известно полиции. Очевидно, он посетит пресс-конференцию, которая состоится чуть позже, но этого явно мало для понимания ситуации.
Возможно, под влиянием статьи в субботу, во второй половине дня сделал официальное заявление, объяснив, что следствие идет полным ходом, но невозможно утверждать, что люди на фотографиях мертвы. Ответственный за связи с общественностью офицер уточнил, что арестован и отправлен в больницу человек по имени Спенсер Линч. Состояние его стабильное, но он нуждается в постоянном медицинском уходе. Официальный представитель не вдавался в детали под предлогом, что следствие продолжается и что, как только будет возможность, последует более подробное заявление. Показав восемь фотографий, полиция надеялась идентифицировать изображенных, расследование идет своим чередом – такова последняя реплика. Иными словами, пресс-служба полиции скрывает до определенного момента свою игру, чтобы еще больше подогреть интерес прессы. Сейчас разговоры о серийном убийце пойдут полным ходом, вспомнят Харви Глэттмана из Нью-Йорка, «бруклинского мясника».
Человек с газетой покинул самолет и отыскал свой чемодан, потом направился к стойке, за которой выдавали багаж. После проверки личности ему выдали вторую сумку, поменьше, на которой блестела красная наклейка: «ВНУТРИ ОГНЕСТРЕЛЬНОЕ ОРУЖИЕ», он тут же ее сорвал. Ничего подобного с ним не случалось ни разу до 11 сентября – раньше оружие можно свободно было провозить в багаже, а теперь ему уделили максимум внимания.
