Во тьме

скачать книгу бесплатно

– По моему мнению, он подписался «Бобом» для анонимности, это простое, ничего не значащее имя, вероятно, даже не его.

– Ладно, давай пока оставим в покое его имя. Посмотрим на открытку – откуда она, когда был написан текст?

Тэйер поднес открытку к глазам. Сквозь пластик пакета были видны его морщины – следы усталости.

– Открытка напечатана недавно, а снимок на ней, я бы сказал, – начала XX века. На обороте есть имя производителя, можно с ним связаться. А как тебе текст?

Перечитывая загадочные фразы, Аннабель принялась покусывать авторучку.

– Очевидно, Спенсер только что присоединился к их семье. Этот Боб обращается к нему, как к «зеленому» подростку, новичку, почти мальчишке. Думаю, он приказывает ему быть осторожнее, стать невидимкой.

Она вспомнила слова Бролена, сказанные накануне. Частный детектив полагал, что Спенсер знал свою первую жертву.

И Боб просит Спенсера действовать осторожнее, словно дает ему совет. «Делаешь меньше глупостей»… Спенсер понял и не стал нападать на незнакомых людей.

Значит, Бролен был прав. Аннабель подумала о том, что сегодня утром он должен был отправиться в церковь. Да, в интуиции ему не откажешь. И если бы там выяснилось что-то любопытное, он бы дал ей знать. Бывший коп не боится контактировать с полицией, он так и сделает, если что-то обнаружит. Он был ценным союзником, по крайней мере Аннабель на него надеялась.

– М-м-м. Что-то эта «семейная» история, которую нам предстоит распутать, начинает меня беспокоить.

– Чем именно?

Джек внимательно посмотрел на Аннабель.

– Боб просит его не делать глупостей и указывает ему на семью, которую надо найти. Джон Уилкс и этот JC 115. Быть может, они – будущие жертвы этих ублюдков.

– После ареста Спенсера у нас есть немного времени. Если Боб, или как его там на самом деле зовут, отдавал своим такие лаконичные распоряжения, значит, и нам не составит труда найти этих людей…

– В этом-то и весь вопрос, – нахмурился Джек. – Может быть, речь идет об испытании, необходимом для вступления в секту. Безымянную, безликую. Знаешь, трюк, типа «Если ты хитер, найдешь и вырежешь эту семью – браво! Так ты вступишь в наш клуб для избранных!» Понимаешь?

– Подожди, давай взглянем на этот приказ: «В семействе Джона Уилкса ты найдешь JC 115». У нас есть список всех Джонов Уилксов Восточного побережья? – спросила Аннабель.

Джек потряс перед ней конвертом из плотной бумаги.

– Уже проверили, и вот результат: семнадцать Джонов Уилксов, из них двое живут в штате Нью-Йорк.

– Джек, откуда я знаю это имя? Я уверена, что слышала его, но не могу вспомнить, в связи с чем…

– Да, я тоже, кажется, слышал это имя; впрочем, может быть, потому, что Джоном Уилксом Бутом звали убийцу Линкольна. Боб, вероятно, хочет затесаться в компанию убийц президентов или просто убийц.

– А JC 115, какая в этих знаках связь с убийствами? Все, что мне приходит в голову, это аббревиатура имени Христа.

– Не знаю, мне эти буквы и цифры ни о чем не говорят. Я попытал удачу в интернете, и мне выпал в первом случае убийца Линкольна, а во втором вообще ничего, кроме адреса порносайта Jane’s Cunt 115, что само по себе очень трогательно.

Аннабель прижала к губам кончики пальцев. Она пыталась понять смысл фразы, которую перечитала снова: «Маленькое примечание: это семейство возит на своей спине богатства земных недр. Оно обитает в верховьях Делавера…». Она обдумала каждое слово, все возможные значения, подразумевающуюся символику.

Ты приписываешь этому Бобу слишком серьезные способности, старуха, может, он и хитрец, но не гений!

И все же в тексте была одна зацепка – то, что должно было помочь понять остальное.

«…в верховьях Делавера…»

Аннабель вновь перечитала эту фразу, и у нее в голове возникла идея.

«Эта семья перетаскивает на своей спине земные недра…»

Она несколько раз щелкнула пальцами, покусала внутреннюю сторону щек, потом посмотрела на Тэйера.

– В верховьях Делавера – то есть в Пенсильвании и Нью-Джерси, штатах, где есть шахты, – заметила она. – В этих штатах живут какие-нибудь Джоны Уилксы?

– Разумеется, – кивнул Тэйер и взглянул на список. – Да, один в Нью-Джерси и еще двое – в Пенсильвании. Я свяжусь с ними, узнаю, есть ли у них в семьях кто-нибудь с инициалами JC, Джереми Саймон или Джеймс Салливан, например.

Аннабель по-прежнему размышляла, приложив указательный палец к губам. Тэйер озадаченно посмотрел на нее.

– По-моему, хорошее начало. Ты что, можешь предложить что-нибудь другое?

– Мне кажется странным, Джек… Не могу объяснить, но… Не думаю, что это как-то связано с персонажем по имени «Боб». Интуиция или еще что… не знаю.

Три коротких удара в дверь прервали их. Вошел мужчина тридцати лет: причесанные волосы, аромат афтешейва, бьющий в нос, костюм от «Армани».

– Сожалею, что прервал вас, я – Бретт Кахилл из Центрального управления Северной зоны, – представился он.

– Входите, входите. Так это вас мы будем всюду таскать на спине? – усмехнулся Тэйер беззлобно. – А я ожидал старика или старушку. – С этими словами он перевел взгляд от Кахилла, казавшегося немного растерянным, к Аннабель. – Молодежь теперь в почете. Я чувствую себя Приамом среди собственных детей!

– Не обращайте на него внимания, инспектор Кахилл, устраивайтесь.

Кахилл положил кожаную сумку и повесил на «плечики» свое пальто. Это был красивый мужчина с тонкими чертами розового овального лица. «Он должен быть сердцеедом», – подумала Аннабель, забавляясь. И тут же заметила на левой руке инспектора обручальное кольцо.

– Капитан Вудбайн провел брифинг и рассказал о ситуации, он попросил нас помочь вам, – объяснил вновь прибывший. – Поэтому теперь я буду ходить за вами как приклеенный.

От него исходила величественная уверенность в себе, однако в ней не было ни намека на бахвальство, которого Тэйер не переносил. Бретт Кахилл, вероятно, имел отличный диплом, превосходные рекомендации и, возможно, талант, раз таким молодым оказался в Центральном управлении на Вильсон-авеню. Когда он подошел пожать руки, Тэйер отметил его энергичные движения, а затем обратил внимание на то, как под распахнувшимся пиджаком перекатываются мощные грудные мышцы, обтянутые тонкой рубашкой.

Он следует античной теории, предполагающей, что в здоровом теле живет здоровый дух. Разум и тело.

Молодых больше ничего не смущает, иногда они оказываются лучше, чем ожидаешь.

– Итак, с чего начнем? – спросил Кахилл с энтузиазмом.

Джек Тэйер протянул ему открытку. Он знал, что молодой инспектор сразу же попытается взять расследование под свой контроль – не из-за негативного настроя, просто это логично сочеталось с его обязанностями. А Тэйер даже не хотел ничего слышать про это.

– Вы займетесь открыткой. Установите, где и когда она была изготовлена, возможные места продаж, et cetera…

Если Кахилл и удивился его властному тону, он ничего не показал. Аннабель улыбнулась в кулак. Тэйер взял телефон и обратился к ней:

– А мы с тобой попытаемся найти этого JC 115.

15

Ветер откидывал назад длинные темные пряди волос, обычно наполовину скрывавшие лицо Бролена. Мягкие черты, квадратный подбородок, длинные ресницы – он мог бы оказаться крайне соблазнительным, если бы давно не расстался с мыслью, что ему это нужно. В утреннем холоде улиц он казался призраком.

Бролен свернул на Флатбуш-авеню, где еще сильнее чувствовалось ледяное дыхание океана. Главная местная артерия была широкой, как река, и прямой, как взлетная полоса. Вдалеке виднелось интенсивное движение – там начинался Манхэттенский мост.

Несколькими минутами ранее Бролен вышел из отеля, решив дойди пешком до церкви Святого Эдварда, это должно было взбодрить частного детектива. По дороге он достал свой мобильник и набрал номер Ларри Салиндро, портландского копа, с которым дружил вот уже несколько лет. Из-за разницы во времени Салиндро еще спал.

– Спасибо за пристальное внимание, – хриплым голосом произнес он. – Как дела в Большом яблоке?[10 - Одно из прозвищ Нью-Йорка.]

– Нормально. Ларри, мне нужна помощь.

– Давай, слушаю тебя.

Хотя их отношения стали чуть менее дружными и теплыми, чем раньше, Ларри Салиндро продолжал снабжать Бролена информацией по наиболее важным делам. Разрыв с прошлым иногда имеет такую особенность: слова и жесты, причинившие им обоим страдания, остались где-то внутри, в их сердцах, даже после долгого периода времени, проведенного врозь.