скачать книгу бесплатно
Март на признание никак не среагировал. Зато из-за угла немедленно прокомментировали:
– Собаки – ерунда. Воняют псиной и пачкают всё слюнями.
– Точно! Надо заводить хомяка.
Алина поморщилась. От бодрого двухголосия Фелтингеров голова начала болеть ещё сильнее. А близнецы словно не понимали, насколько они не вовремя. Или наоборот – прекрасно понимали, и оттого старались вовсю. Подошли ближе, обступили с двух сторон и орали прямо в уши.
– Лучше – много хомяков, а то они слишком быстро дохнут.
– Зато самого живучего и быстрого можно нарядить пауком и уронить на няню.
– Или на горничную.
– Или в суп!
– Но в суп лучше не надо, а то хомяк утонет, а отец по шее настучит до звёздочек в глазах.
– Это вы после отцовской взбучки такие отбитые? – не сдержалась Алина. И напряглась, готовясь к ответной атаке – хоть словесной, хоть физической. Но братцы только расхохотались.
– Нет, мы всегда такие. Мама считает, что в бабушку, у неё тоже крыша набекрень, – отсмеявшись, заметил Прим. – А ты чего тут торчишь, внешка? Куришь тайком, чтобы родичи не узнали?
– Ещё чего! Я вообще эту гадость никогда в рот не возьму!
– А что-нибудь другое возьмёшь? – заржал Сек, но быстро заткнулся, обнаружив, что в ответ на тупую шутку девушка не собирается ни краснеть, ни набрасываться с кулаками. – Да что с тобой такое в последнее время?
Алина пожала плечами. Вряд ли «последнее время» означало «прямо сейчас». Скорей уж – последние несколько месяцев.
И если даже два балбеса заметили неладное, значит, со стороны всё выглядит гораздо хуже, чем представлялось.
Так и не дождавшись ответа, Сек присел на корточки и поманил к себе марта. Тот зыркнул настороженно, но всё-таки подошёл и даже позволил себя погладить.
– Я всегда собаку хотел, – пояснил младший Фелтингер. – А Прим – кота. Здоровенного такого, лохматого. Мы пару раз из-за этого поругались, а потом решили, что надо марту завести, они прикольные. Но нам разрешили только хомяка.
– И правильно. А то вдруг бы вы и марту в супе утопили!
– Да никто его не топил, он сам туда залез, когда из клетки удрал. Как только умудрился? – вздохнул старший братец.
– Ещё скажите, что у вас с тех пор глубокая моральная травма.
– Скорее, физическая. Отец нас из-за этого супа отделал так, что пришлось доктора вызывать. Соврал ему, что мы между собой подрались, тот вроде поверил.
– Да не поверил, заплатили ему, – вмешался Сек.
– Значит, сделал вид, что поверил. Без разницы.
Алина смотрела на близнецов и только глазами хлопала. Такими она их ещё не видела. Нормальные парни, дружелюбные, адекватные. Что же раньше-то было?
– Ребят, а с вами-то что случилось? Извините, но вы тоже на себя не похожи. Отчислить грозятся, что ли?
Братцы синхронно фыркнули, переглянулись, снова фыркнули.
Затем младший сжалился и пояснил:
– Ты всерьёз веришь, что отсюда могут отчислить? Это же на самом деле не школа, не университет, а типа обязательные курсы по обращению с магическим камнем. А всякая история-география – это так, бонусом. Даже если экзамены завалить, всё равно через три года отсюда выпнут. Самое страшное: разрешение на выезд из Истока не дадут, так его и потом получить можно. Главное – знать, кому на лапу дать. Да что я объясняю – тётка вот твоя всего год отучилась, а уже мотается туда-сюда, когда хочет.
– Она по работе.
– Вот я и говорю, главное знать, кому дать.
Последняя фраза прозвучала крайне многозначительно. Наверное, стоило обидеться, но Алина слишком устала, чтобы испытывать эмоции. Поэтому просто спросила:
– В чём тогда дело, если не в отчислении?
– Да так… – Прим неопределённо пожал плечами. – Вроде как повзрослели, за ум взялись. Что тебя не устраивает?
– Непривычно. Вдруг подвох какой-то.
– Вот так пожалеешь её, убогую, а она сразу подвох ищет! – театрально вздохнул Сек.
– Сам ты убогий. – Девушка дёрнула Церу поближе к себе, а то он совсем разомлел от чужих почёсываний. Но почти сразу передумала и протянула поводок братьям. – Ребят, присмотрите за ним пару минут, а? Я сейчас вернусь.
– Торопишься записать в дневник: «Да здравствует день, когда великие и прекрасные Фелтингеры снизошли до моей скромной персоны»?
Алина только отмахнулась и, прихрамывая, помчалась в свою комнату. Коменданта удалось проскочить почти безболезненно, вслед прилетело только укоризненное: «Что за вид? Неужели нельзя было зонт с собой взять? Ты же девочка!»
Куртка висела рядом с дверью, почти сливаясь с серой стеной. Впрочем, она бы с любой сливалась – и с розовой, и с изумрудной в горошек, такая уж особенность. И сейчас эта особенность пришлась очень кстати.
Обратный путь оказался намного проще, потому что теперь комендант только скользнул по Алине взглядом и вернулся к кроссворду. Фелтингеры приближения однокурсницы и вовсе не заметили, обсуждали что-то своё.
– И что теперь делать будем? – продолжил разговор Прим.
– Ждать и надеяться, что пронесёт. А у тебя есть другие варианты? – Сек рассеянно почёсывал Церу за ухом. Зверь ластился и довольно урчал.
– Предатель, – укорила его Алина. – Сперва одного хозяина бросил ради меня, теперь меня ради вот этих.
Братцы вздрогнули и синхронно повернулись к девушке.
– Ты откуда взялась? – оторопел старший.
– А что с прошлым хозяином стало? – не дождавшись ответа на предыдущий вопрос, поинтересовался младший.
– Умер.
Алина подхватила Церу на руки и запихала под куртку. Крылья не поместились и торчали наружу, зверь ёрзал, оставляя на платье клочья мокрой шерсти, так что план оказался далёким от гениальности.
– Ты его собралась прямо так мимо коменданта тащить? – удивился Прим. – Он у вас тупой, конечно, но не слепой!
– Вот и проверим.
– Спорим, не выйдет?
– Спорим, – легко согласилась Алина. В куртке она была вполне уверена. – На что?
– На поцелуй! Если комендант тебя застукает, ты нас целуешь, а если не застукает – то мы тебя.
Девушка скривилась. Оба варианта вызывали отвращение в равной мере.
– Лучше уж просто на желание.
– Желаю поцелуй! – не сдавался Прим. Видимо, с женским вниманием у него было совсем плохо. Что неудивительно, учитывая, как именно близнецы предпочитали этого внимания добиваться.
– На желание, так на желание, – кивнул Сек, и Алина впервые подумала, что он ощутимо мягче и миролюбивей старшего брата. И если воспринимать этих двоих не как одно целое, а как разных людей, то наверняка можно найти и другие отличия.
Но не прямо сейчас, конечно.
Цера высунул нос из-под куртки и недовольно заворчал. Алина запихала его обратно и заторопилась ко входу. Ну, милитская униформа, спасай!
Комендант успел сменить сборник кроссвордов на газету и с выражением читал сам себе регламент королевских похорон. Ничего повеселее найти не мог!
На Алину он недовольно зыркнул, бросил: «Чего зачастила туда-сюда? Ноги вытирай, грязи нанесёшь!», – но ни крылья, ни мотающийся кончик рыжеватого хвоста не заметил. Зато Фелтингерам, сунувшимся в двери, чтобы проконтролировать результат спора, досталось по полной.
– Куда лезете? Опять девкам проходу не даёте, олухи? Нельзя вам сюда, нельзя! К себе в корпус идите!
– Да мы только глянуть… – начал Прим, но брат торопливо дёрнул его наружу. Алина напоследок показала обоим язык и заторопилась наверх, в свою комнату. Безумно хотелось снять туфли, мокрую одежду, смыть с себя всю грязь, с которой не справился дождь, и упасть носом в подушку.
Нет, сначала Церу вымыть, а уже потом упасть.
Но судьба подкинула напоследок ещё одну заминку: на скрежет ключа из соседней двери выглянула Нина – такая же мокрая и растрёпанная, разве что чуть более чистая.
– Ты уже дома? – удивилась Алина, привыкшая, что в последнее время тётушка даже ночевать приходила не всегда.
– Под дождь попала. Сейчас в сухое переоденусь – и обратно пойду.
– То есть тебя сегодня вечером не ждать?
Выражение лица Нины стало на миг задумчивым, а потом сменилось на растерянное и виноватое.
– Ребёнок, прости, я совсем забыла про твой день рождения. Ничего, если мы позже отметим? Сегодня совсем-совсем не могу.
– Да ничего, я понимаю, – как можно равнодушнее ответила Алина.
Она и сама уже успела напрочь забыть про дату, и сейчас думала только о Цере, который как назло заворочался под курткой. Но обида всё равно царапнула.
Раньше день рождения всегда начинался с подарков и продолжался тортом. А сегодня всё шиворот-навыворот: Долан опоздал, Нина забыла, остальным и вовсе не до того. Напиться бы с горя, да Лиза для такого слишком приличная. Не с Фелтингерами же в бар идти!
– Давай через несколько дней, а? Хоть немножко с проблемами разберёмся, а то они появляются куда быстрее, чем решаются. – Тётя выглядела расстроенной. – У нас там такое творится…
– Да, про новый взрыв я слышала, – кивнула Алина, тактично умалчивая, что не только слышала, но и видела. И очень даже ощутила.
Но Нина мотнула головой так, словно взрыв был ерундой, не стоящей упоминания.
– Если бы только это. У нас Леда умерла.
Глава четвёртая, в которой дружеские посиделки заканчиваются внезапным образом
Леда умерла накануне ночью. Тихо и спокойно, от старости: уснула и уже не проснулась.
Глава разведки Истока жила одна, в маленькой комнатушке прямо на территории управления – чтобы далеко не ходить. Нашёл её секретарь, принесший начальнице кофе на завтрак и документы на подпись.
Он не удивился, хотя и расстроился. И первым делом сообщил Силю, потому что родственников у покойной всё равно не было.
Силь на известие тоже отреагировал спокойно. Ну, почти спокойно. Отправил сообщения всем, кому следовало, распорядился насчёт похорон, перебрал бумаги в кабинете начальницы – их оказалось совсем немного, Леда давно переложила основную массу дел на заместителя, оставаясь в управлении больше символом, чем реальной властью. Такое положение вещей не было тайной, смерть старой разведчицы не стала неожиданностью, на безоблачном небе ярко светило летнее солнце, проклятье не проявляло себя уже несколько месяцев и, судя по всему, исчезло навсегда, потихоньку сходила на нет шумиха, связанная со взрывом…
В общем, всё было почти хорошо.
Но, подписывая приказ о собственном назначении временно исполняющим обязанности главы разведуправления, Александр Силь пытался не выть в голос.
Спасало понимание, что в дверь в любой момент могут войти. Хорошо, если Ирма – она шефа в каком только состоянии ни видела, а если кто-то посторонний?!
А потом на соседней улице прогремел новый взрыв, и эмоции отошли на второй план – осталась только работа. Много работы. И осознание, что всё вокруг стремительно катится в пропасть.
* * *
Королевские похороны прошли без накладок. Из-за боязни очередного взрыва процессию пустили по другой улице, посторонних по возможности разогнали, все положенные мероприятия сократили до минимума, а охрану, напротив, усилили.
Половина официальных гостей, заслышав о новом теракте, решила, что где два, там и до третьего недалеко, и внезапно заболела. Часть аж в Викену уехала ближайшим рейсом (видимо, лечиться). Нина разглядывала пухлую стопку писем с официальными соболезнованиями и извинениями на столе у Ирмы и вспоминала своих студентов. На первом курсе многие из них по школьной привычке считали, что «заболеть» – хорошее оправдание для неявки на пару. К выпуску у них этот бред из головы обычно выветривался. А вот высшие чины и знать Истока писали как под копирку: «К сожалению, вынужден сообщить, что не смогу присутствовать из-за резкого недомогания…»
Сама Нина на кладбище тоже не поехала, но не из-за страха перед возможным взрывом. Она просто искренне не понимала, что там делать. Глазеть на сильных мира сего? Как в кино? Бред какой-то! Да и дел полно.
В итоге весь день сидела на работе, как на иголках, выжидая, не рванёт ли ещё что-нибудь.
Пронесло.
Принцессу она, правда, всё-таки увидела, хоть и мельком: в глухой церемониальной маске, закрывающей лицо, в длинном чёрном платье, в перчатках она походила не на живого человека, а на сказочного персонажа или загримированного актёра, затесавшегося в толпу обычных людей.
Непонятно, что наследница престола забыла в здании разведуправления, но именно там Нина на неё и наткнулась. Очень буднично: шла из столовой и заметила перегородившую коридор толпу. Сначала даже не сообразила, что происходит (мало ли, вдруг опять проверка от Совета магнатов в самый неподходящий момент), и только потом различила на некоторых пришельцах форму королевской гвардии. И уже после этого – скрытую за широкими спинами гвардейцев девочку в маске.
По официальным данным, ей едва исполнилось восемнадцать, совсем ребёнок, Алинкина ровесница. Худенькая, светловолосая и синеглазая.
На самом деле глаза скрывались за маской, но Нина почему-то была абсолютно уверена, что они синие. Такие же, как у Силя.
Сам он маячил неподалёку, втолковывал что-то важному сухопарому старику. Наконец тот неохотно кивнул, соглашаясь, и вся делегация двинулась дальше по коридору. Глава разведки дождался, когда она скроется за углом, устало привалился к стене, поискал взглядом, куда бы сесть, но обнаружил только замершую в нерешительности Нину.
– Сандра, вы что-то хотели?
– Нет-нет, просто мимо проходила. – Нина с трудом удержалась от глупейшего «У вас всё в порядке?».
Ясно же, что нет.
