Звездные облака. Часть первая. Из Солнечной системы к ближайшей звезде

Пришлось вернуться в номер гостиницы на пятнадцатый этаж. Барсик, как всегда, спал в своей корзине, а Тузик от нечего делать гонял по детской комнате мячик.

– Ну-ка, давай в душ, – приказал ПИП, – жара, нужно освежиться.

После холодного душа Вася с ПИПом пришли на медосмотр к Николаю, который проверял работоспособность какого-то интересного прибора, выданного ему как врачу для контроля здоровья группы. Проверив прибор, он навел небольшой рупор на Васю.

– ПИП, а ПИП, – сказал Вася, – у этого прибора рупор, как у тебя ухо.

– Сам ты ушастик. Смотри вот сюда, на дядю Колю.

– Все в порядке, – констатировал Николай, глядя на экран прибора, – небольшой перегруз от смены климата. Привыкнет.

Вошли отец с мамой. Николай направил на Марину рупор, и Вася увидел две светящиеся полоски и две подвижные точки, которые двигались по экрану и рисовали на нем волнистые линии. Одна светящаяся точка рисовала вершинки через каждые четыре-пять секунд. Другая – с выбросами через каждую секунду. Рядом появились цифры и пояснения.

– Очень хорошо, – сказал Николай, – дыхание, пульс, давление в норме. Афанасий Николаевич, теперь ваша очередь. А вы свободны, – обратился он к Васе с ПИПом.

– ПИП, что это за прибор у дяди Коли?

– Это прибор, контролирующий состояние здоровья на расстоянии.

– А как?

– Как, как. Все бы тебе знать.

– Ну, расскажи, ПИП, – стал приставать к нему Вася.

ПИП прекрасно понимал, что отвязаться от любопытствующего Васи на этот раз не удастся, и стал рассказывать.

– Когда люди обнаружили электромагнитные волны, они стали их использовать. Появились приемопередатчики, с помощью которых ты разговариваешь с папой, мамой и со всеми, с кем хочешь поболтать на расстоянии. Вон у тебя за ухом висит такой приемопередатчик для справок. Люди научились посылать и получать обратно отраженные от разных предметов волны. По этим отраженным волнам стали определять расстояния до отражающих предметов. Это радиолокация. А потом из отраженных волн научились выделять нужную информацию. Дышит, например, человек. У него грудная клетка раздувается, перемещается. Вот эти перемещения и фиксирует прибор. Видел волнистую кривую на экране у дяди Коли?

– Да.

– Эта кривая показывает, как ты дышишь.

– А другая линия, которая с всплесками?

– Эта кривая показывает работу сердца. Наполняется сердечко кровью – большое отражение, выбрасывается кровь из сердечка – слабое отражение. Вот эти отражения электромагнитных волн и фиксируются прибором. А уж потом по форме этих сигналов определяется не только пульс, но и состояние человека.

– А почему одна линия волнистая медленная, а другая чаще подпрыгивает?

– Так ведь потому, что ты вдыхаешь и выдыхаешь один раз в четыре секунды, а сердце бьется в пять раз быстрее.

– А я придумал. ПИП, пойдем обратно к дяде Коле.

– Пойдем. Чего ты там придумал?

Когда пришли к врачу, тот собирался упрятать прибор в ящик.

– Дядя Коля, подождите. Можно посмотреть, как чувствуют себя Барсик с Тузиком?

– Сейчас посмотрим.

Он направил рупор на стену, в ту сторону, где была детская комната. Поводил рупором и поймал сигнал.

– Вот, смотрите. Это, по-видимому, Барсик. Спит, как всегда, без задних ног. А это Тузик бегает. Все с их здоровьем в порядке. Скучают.

– Вот здорово! Прямо через стенку видно, – удивился Вася. – Теперь от меня не спрячешься.

– А ты, Вася, разве не обратил внимание на то, что твое здоровье было под контролем, пока ты в бассейне барахтался? – ответил ему дядя Коля.

– А у них такой же прибор?

– Нет, там приборы посложнее. Они контролируют здоровье сразу всех отдыхающих, а уж компьютер выделяет сигналы отдельных людей и оповещает по радио тех, кто перегрелся на Солнышке.

– А зачем тогда вам здесь этот прибор?

– Так он мне здесь и не нужен. Вот поедем тренироваться в океане, тогда он и пригодится.

ПИП с Васей вернулись в детскую комнату, и Васю вдруг поразила одна мысль.

– ПИП, а как же этот их компьютер узнал, что маму зовут Мариной Петровной, а меня Васей?

– Этот вопрос, Вася, немного посложней. Дело в том, что абсолютно одинаковых людей нет. В их строении присутствуют как наследственные признаки, которые ты, например, унаследовал от родителей, так и некоторые особенности, отличающие тебя от других. Раньше люди придумывали всякие бумажные паспорта, свидетельства и по ним узнавали, кто есть кто. Но что такое бумажка? Ее подделать можно. И вот тогда люди стали определять, кто перед ними, по рисунку кожного покрова на пальцах, по радужной оболочке глаз, потом по анализу молекулярного строения, появились такие понятия, как ДНК, и многое, многое другое. По этим характеристикам можно было точно узнать человека из миллиардов других. Так вот, все эти характеристики люди научились определять на расстоянии так, как ты только что видел. И теперь, как только человек рождается, все эти данные заносятся во Всемирный компьютерный центр, и теперь везде, где бы ты ни появился, люди знают, кто ты.

– Ага, значит, куда бы я ни убежал, вы раз… и сразу меня нашли.

– В основном так. Но не везде. Есть еще места, не оборудованные этими средствами. Их называют средствами идентификации. Далеко в океане, например, ты можешь пропасть, и никто тебя не найдет. Зато в населенных пунктах, магазинах, клубах, куда бы ты ни пришел, сведения о твоем нахождении поступают в компьютерный центр.

– Значит, есть дяди, которые пользуются этим компьютером и знают всех?

– Зачем дяди? При чем тут дяди? Здесь работает программа, по которой прибор определяет, что вот этот человек плохо себя чувствует, и передает эту информацию в центр, где компьютер идентифицирует, то есть узнает этого человека, и передает по радио то, что ты слышал. Люди в этом никакого участия не принимают, потому что это и не нужно. Все делает компьютер.

– ПИП, а вот если я приду в магазин и захочу все игрушки забрать, мне дадут?

– Тебе пока нет, а твоему папе дадут. Подумают, что это ему для чего-то надо. А если не надо, то зачем он тогда эту ерунду придумал? Было время, Вася, когда человек мог взять столько, на сколько у него хватало заработанных денег.

– А что это такое – деньги?

– Это или металлические монеты, или бумажки, которые трудно подделать. Сколько заработал, столько и получил бумажек, а уж на них покупай, что хочешь. Сейчас все данные о выполненной работе тем или иным человеком также в центральном компьютере, и человеку нет необходимости таскать с собой эти бумажки. Везде его узнает всевидящий компьютер.

– А если у человека много-много этих бумажек, куда он их девал?

– Он их хранил в банках.

– В каких, в стеклянных?

– Нет, Вася, банки – это были такие помещения, где хранились бумажки под строгим надзором, чтобы взять их мог только тот, кто их туда положил. Ну, что, Вася, до обеда остался еще час. Предлагаю сходить в подземный аквариум.

– Аквариум? Пойдем.

ПИП с Васей спустились на первый этаж, потом по эскалатору стали спускаться вниз. Эскалатор вынес их в лабиринт помещений, где вместо стен были толстые стекла. А за ними океан. Работники комплекса специально подкармливали обитателей океана, и поэтому этих обитателей здесь было много. Там плавали разноцветные рыбки, в скалах прятались крабы. Отдыхающие заволновались: к стеклу подплыл огромный осьминог и уставился своими круглыми глазами на отдыхающих. Потрогал своими присосками стеклянную стенку, развернулся и ушел в глубь океана.

Вася и ПИП прогуливались по лабиринту подводных помещений и набрели на закрытый аквариум, где в замкнутом пространстве метались крупные акулы. Сверху к ним в аквариум падали куски мяса, и они хватали эти куски с разных сторон, раздирая эти куски на части. Кому сколько достанется.

– Видишь, Вася, какие страшные это существа. С ними надо быть начеку. Во всяком случае оружие надо держать наготове.

В другом закрытом аквариуме ПИП с Васей увидели несколько экзотических рыбок. На доске объявлений было написано «Живой мир Японского, Желтого, Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей».

– Ой, какие пузатые, – показал Вася на крупных рыб.

– Это, Вася, рыбы-собаки. А ты у информатора спроси.

– А он разве видит то, что я вижу?

– Конечно. У тебя за ухом не только приемопередатчик, но и микроскопическая оптическая камера.

Вася назвал контрольное слово «связь», и приемопередатчик заговорил:

– То, что ты видишь, Вася, это так называемые рыбы-собаки. Некоторые из них достигают размеров одного метра. А теперь ты смотришь на ползающие по дну огурцы, это трепанги. Ты сегодня за завтраком с аппетитом кушал этот деликатес. Вот теперь посмотри, что ты кушал.

– Фу! И этого червяка я ел?!

– Да, и, как мне показалось, с большим аппетитом.

В это время из зарослей выполз огромный-преогромный краб. Каждая нога у него была не меньше полутора метров.

– Ой! Какой огромный!

– Это японский краб-паук.

Краб нечаянно задел одну из проплывающих рыб-собак. Та вдруг раздулась, превратившись в шар, и ощетинилась острыми шипами.

– Это ее краб испугал? – спросил Вася.

– Да, когда эти рыбы пугаются, они вбирают в себя много воды и выпускают шипы. Но делают они это зря, потому что есть их никто не собирался. Разве только какой-нибудь несмышленыш.

– А почему?

– Потому что они очень ядовиты. И все вокруг это знают. Съешь такую рыбу и умрешь. Только специально обученным поварам доверяют готовить кушанья из таких рыб. Блюдо это называется фугу.

– Ой! А это что за наряженное чудо вылезает?

Из-за камней появилась голова с выражением удивленного дедушки. На голове у него была красная корона из плавников. Коронованный дедушка медленно и долго выплывал из-за камней, покрытых разноцветными водорослями. Тонкий дедушка выплывал, выплывал и все никак не мог выплыть.

– Он когда-нибудь кончится? – спросил Вася.

– Терпение, Вася. Когда-нибудь да кончится.

Когда длинный, тонкий дедушка выплыл, оказалось, что длина его около десяти метров. Когда появился его хвост, голова уже уползла за другой большой камень.

– Вот так дедушка!

– Это, Вася, сельдяной король. Еще его называют рыба-ремень.

– Ничего себе! Таким ремнем можно десять раз опоясаться.

– А это, Вася, еще один ремень, только без короны. Смотри, пасть у него какая.

Вася удивился, увидев тонкую, длиной в два метра, рыбину с большой пастью.

– Что, ремень? Есть захотел? – сказал Вася. – Еще неизвестно, кто кого быстрей съест. ПИП, вот бы на обед заказать эту нахальную зубастую рыбину!

В водорослях Вася увидел еще несколько тонких длинных угрей, раскрашенных так, как не смог бы раскрасить их сам Вася. По дну ползали нарядные скаты, морские ежи с длинными иглами.

– Эх, а вон этот камень шевелится, – удивился Вася.

– Это не камень, это хищник, – отозвался информатор, – и зовут его бородавчатка, потому что он весь в бородавках. А чаще его зовут действительно рыба-камень. Лежит такой камень, лежит, потом – ам! – и нет проплывающей рыбки.

Из-за этого камня вдруг выскочила шустрая двухметровая рыбка с тонкой вытянутой на полметра головой. Она разинула свою пасть, похожую на ножницы, схватила маленькую рыбешку и проглотила.

– Это рыбка-свистулька.

– А почему свистулька? В воде ведь свистеть нельзя.

– Ты совершенно прав, Вася. Свистулькой ее назвали, потому что она очень похожа на игрушку.

В отдельном аквариуме скучали два огромных осьминога длиной в пять метров. Им было скучно, потому что не за кем было поохотиться и не от кого спасаться. Им бросали корм сверху, но по их грустному виду было видно, что это сытое заточение им не нравится.

Вася с ПИПом пошли дальше, еще к одному закрытому аквариуму. За стеклянной стеной плавали многочисленные разноцветные рыбины. Самое интересное было то, что через верхнее отверстие в стеклянной стенке слышалось кваканье, кряканье, хрюканье, щелчки, скрежетание зубов и еще какие-то неприятные звуки.

– Кто это хрюкает? – спросил Вася.

– Это рыбы-болтуны. Голубая рыбка, на которую ты смотришь, называется спинорог. Это она хрюкает и скрипит своими мощными зубами-кусачками, чтобы отпугнуть других хищников. Этими зубами она свободно разгрызает и ест кораллы, ракушки и другую защищенную панцирями живность.

Из-под коралловых нагромождений вдруг выскочил какой-то несуразный, рыжий комок, весь покрытый буграми и бородавками. Спинорог отпрыгнул в сторону и заорал, как орет Барсик, когда ПИП нечаянно наступит ему на хвост.

– Это его удильщик-клоун напугал, – комментировал информатор.

Одновременно со спинорогом громко защелкала красная полуметровая рыба, захрюкала полосатая рыбина с вздернутым носом. Аквариум наполнился рыбьим гвалтом, а виновник переполоха бородавочный клоун снова нырнул в коралловые заросли.

– Это они так разговаривают? – спросил Вася.

– В основном, – ответил информатор, – они так пугают своих противников.

– А чем они это делают?

– По-разному. Вот эта, например, рыбка умбрина и спинороги хрюкают, сжимая мышцы вокруг своего плавательного, воздушного пузыря. В пузыре от трения распространяется звук. Мы его и слышим.

– А больше в воде никто не разговаривает, кроме этих рыб?

– Ну, что ты, Вася, в воде многие рыбы и млекопитающие разговаривают. Вот, например, дельфины. У них в разговоре ультразвуковыми колебаниями используется целый словарь.

– Как интересно!

– Ты еще маленький, Вася. Вот подрастешь, начнешь учиться, книжки читать и очень, очень много интересного узнаешь

– Спасибо, – сказал Вася, – до свидания. Меня ПИП обедать зовет.

– Приятного аппетита тебе, Вася. Вызывай меня, когда захочешь что-нибудь узнать.

Впадина Бугенвиль

Быстро пролетели две недели. Вася загорел, окреп и был готов к последующим испытаниям. Оставалось еще несколько дней до вылета в Тихий океан, и командир предложил поучаствовать в экскурсии по интересным местам Кораллового моря.

Быстроходное экскурсионное судно быстро заполнилось желающими и направилось на север к Соломоновым островам. Среди экскурсантов были и наши космонавты. Судно на подводных крыльях через сутки было уже у цели и остановилось над впадиной Бугенвиль, представляющей собой водную пропасть глубиной более девяти километров. Капитан судна распорядился спустить на воду большой сверхглубоководный аппарат под названием «Наутилус». Он мог выдержать нагрузку, в два раза превышающую ту, на которую собирался опуститься.

Первая партия экскурсантов заняла места по кругу, и аппарат быстро стал спускаться в морские глубины. Солнечный свет все меньше и меньше проникал в толщу воды и, наконец, вокруг образовалась темнота, нарушаемая большим количеством светящихся рыбок. Наутилус зажег огни, и подводное царство озарилось светом. Сначала в круговом иллюминаторе мелькали стайки рыб, затем на глубине в одну-две тысячи метров появились странной формы зонтики.

– ПИП, смотри, зонтики плавают, – удивился Вася.

– Это не зонтик, – заговорил сопровождающий экскурсовод. – Это плавниковые осьминоги. Все восемь щупалец этого осьминога соединены между собой тонкими перепонками. Осьминог колышет этими перепонками и движется в нужном направлении.

– А вон там что за лампочки?

Вася показал на веселую компанию голубеньких шапочек, обрамленных светящимися фонариками и бахромой.

– Это светящиеся медузы. Их называют корономедузы. Они действительно похожи на цветные короны. Но, не дай Бог, надеть такую корону на голову. Видите, сколько щупалец светится вокруг этой короны. И все они ядовиты.

В это время там, где только что было какое-то шевелящееся существо, вдруг возник расползающийся в воде чернильный шар.

– А это перепуганная каракатица, защищаясь, выпустила струю чернил в нашу сторону, пытаясь нас напугать и своевременно удрать в этой черноте.

На глубине три-четыре километра экскурсовод обратил внимание пассажиров на зависших, как поплавки, кальмаров:

– Эти лентяи не утруждают себя поисками пищи. Они неподвижно висят, и как только что-либо съедобное проплывает мимо, они выстреливают своими щупальцами с присосками, ловят зазевавшегося и отправляют в рот.

– А это что за забор плавает?

– Это не забор. Это рыба с высоким и длинным плавником. В длину она около трех метров и очень прожорлива. Ест все, что подвернется.

«Наутилус» опускался и, наконец, достиг дна. На огромной глубине дно было усыпано различной живностью. Рачки, улитки, закрученные в спирали червячки, креветки и различные по величине звезды ползали по дну. Среди них была одна звезда, которая была похожа на светящуюся чашку, потому что она лежала на спине, и около двадцати своих щупалец подняла вверх. На каждом из щупалец было много тоненьких волосков.

– Она так и лежит все время?

– Да, а чего ей двигаться? Пища сама к ней сыплется сверху: бактерии, умершие мелкие рачки, объедки со стола высших этажей. Эта звезда находит пищу волосками и отправляет в рот щупальцами. А рот у нее для этого обращен кверху.

– А это что за цветочки растут?

– Это не цветочки. Это животные: сидячие актинии, морские перья, морские лилии. А вот этот шарик на длинном стебельке, похожий на одуванчик, это так называемая стеклянная губка. Все они питаются тем, что падает сверху.

– А что, если взять отсюда что-нибудь для украшения? – спросил Вася.

– Это бесполезно, – ответил экскурсовод, – давление здесь около тонны на каждый квадратный сантиметр, то есть в тысячу раз больше, чем на поверхности Земли. Давление снаружи и внутри жителей подводного мира уравновешивается. Как только мы вытащим что-нибудь живое наверх, оно сразу взорвется.

В это время кто-то из отдыхающих захотел задать экскурсоводу очередной вопрос. ПИП взял за ухо Васю и сказал:

– Вася, ты замучил экскурсовода своими вопросами. Он не ожидал, что на свете бывают такие любопытные и назойливые Васи. Не забудь, что у тебя на другом ухе висит приемопередатчик, по которому ты можешь удовлетворить переполняющее тебя любопытство, не мешая другим.

Вася понял, отодвинулся от экскурсовода, который уже объяснял что-то старенькой седой бабушке в очках, очень похожей на дедушку, и произнес контрольное слово «связь».

Удовлетворив любопытство экскурсантов, «Наутилус» стал подниматься. На глубине нескольких сот метров он поплыл вдоль склона подводного хребта, постепенно поднимаясь к поверхности моря. На дне, в густых зарослях, экскурсанты увидели крупных животных, похожих на разжиревших бегемотов. Веретенообразное тело начиналось с большой головы и заканчивалось большим хвостом, расположенным не так, как у рыб – сверху вниз, а как у кита – вдоль поверхности воды.

– Это что за бегемоты? – спросил Вася.

– Эти млекопитающие называются дюгонями, – ответил ему электронный информатор. – Эти трехметровые животные могут весить больше тысячи килограмм. В данном районе есть рыбоводческие заводы, где их специально разводят.

Васю рассмешил рот этих дюгоней. Рот был вытянутый вперед и очень широкий, в полтора раза шире головы. На спине дюгоней лежали по одной, по две рыбки. Рядом пронеслась двухметровая акула. На животе у ней тоже была рыбка.

– Перед нами только что проплыла так называемая ночная акула, – сказал экскурсовод, – очень опасная для человека.

– Опасная, опасная, а на животе у нее рыбка прицепилась и не боится, – удивился Вася, – и на дюгонях такие же рыбки греются.

– Это очень хитрые рыбки, – ответил ему электронный информатор, – у нее в нижней части головы вплоть до животика имеется присоска, которой она прилипает к крупным рыбам и животным, так, что их не оторвешь. Поэтому их и назвали прилипалами. Во-первых, рядом с крупным животным не страшно, во-вторых, объедками можно питаться, и в-третьих, бесплатный транспорт.

«Наутилус» поднялся на поверхность и направился к экскурсионному судну. Экскурсанты увидели под водой нескольких крупных черепах. На панцирях некоторых из них отдыхали прилипалы. Вдруг из-под воды вылетела стайка рыб и полетела по воздуху в сторону от «Наутилуса». Прошло около половины минуты, прежде чем рыбки нырнули в воду на расстоянии трехсот метров от «Наутилуса».

– Эх, ай, ай! – воскликнул Вася, – это что? Рыбки или птички?

– Это рыбки, – ответил информатор, висевший у Васи на ухе, – есть птички, которые умеют нырять в воду, а есть рыбки, которые умеют летать. У них вместо крылышек плавники, два передних – на груди и два задних – на брюшке. Их так и называют: четырехкрылые летучие рыбки.

Экскурсия на подводном «Наутилусе» закончилась, и космонавты с интересом стали наблюдать все, что творится на поверхности моря, пока еще две группы экскурсантов не побывали в глубоководном аппарате на дне впадины. Еще сутки, и экскурсионное судно вернулось на острова комплекса отдыха.

Большой Барьерный риф

На следующее утро Афанасий Николаевич за завтраком объявил:

– У нас в распоряжении еще три дня. Нам в Совете по организации отдыха предложили посетить интересное место – Большой Барьерный риф.

– А что это за риф? – спросил, как всегда, любопытный Вася.

– Это гряда коралловых рифов, возникших миллионы лет тому назад. На них поселяются новые колонии полипов, которые тоже умирают, оставляя новый слой кораллов. Риф растет в высоту, в ширину и в длину. Большой барьерный риф – самый большой на Земле. Он вытянулся в Коралловом море вдоль восточного побережья Австралии. Его длина две тысячи триста километров, а ширина от двух до ста пятидесяти километров. Там много интересного. Заодно и потренируемся в плавании с аквалангами и в водолазных костюмах.

– Договорились, – согласился Николай, с опаской поглядывая на Марину Петровну.

– Согласна, согласна, – усмехнулась она.

Васю никто не спрашивал. Все знали, что он наверняка обрадуется новым приключениям. О мнении ПИПа вообще не было необходимости думать. Его интересы всегда совпадали с интересами семьи и особенно с интересами подопечного Васи.

Небольшой экскурсионный самолет взмыл в воздух, неся группу путешественников снова в прибрежный город Кэрнс. Пока летели над морем, Вася, не теряя времени, снова пристал к ПИПу с вопросами.

– ПИП, а ПИП, а какой этот риф?

– Риф, Вася, это большой многоэтажный дом, в котором поселилось множество разнообразных животных и растений. На вершине Рифа и по его склонам растут новые кораллы.

– ПИП, а Коралловое море называется так, потому что там много кораллов?

– Правильно, Вася. Там много коралловых островов и атоллов.

– А что такое атолл?

– Атолл, это когда в море из воды появляется коралловый остров и перестает расти, а вокруг него в воде продолжают расти кораллы. Если вода поднимается выше острова, кораллы по бокам продолжают расти, и вырастают выше самого острова. Когда уровень воды по каким-нибудь причинам понижается, над уровнем моря появляется коралловое кольцо, а в середине лагуна, озеро.

– Получается большой бассейн в море?

– Очень даже похоже, Вася, купайся сколько душе угодно.

Самолет приземлился, и космонавтов пригласили на небольшой катер на воздушной подушке. На катере Афанасий проверил наличие специальных глубоководных подводных костюмов, индивидуальных средств передвижения под водой, средств самозащиты, и катер набрал скорость, поплыв в сторону гряды коралловых рифов. На этот раз ПИПу тоже пришлось предпринять специальные меры по изоляции системы электрообеспечения. Иначе его батареи разрядились бы в соленой морской воде, и он бы потерял способность двигаться, а самое страшное, способность соображать.

Через три часа катер был уже в районе коралловых рифов. Космонавты нарядились в подводные костюмы и через специальный шлюз вышли в океан. На спинах у них были укреплены вентиляторные двигатели, лопасти которых при вращении двигали их под водой.

Группа космонавтов двигалась вместе. ПИП все время находился рядом с Васей. Марина с Тузиком и Барсиком осталась на борту катера. Рядом с Афанасием Николаевичем плыли два спасателя для обеспечения безопасности. Еще три спасателя находились на борту катера в полной готовности оказать помощь. По палубе бегал Тузик. Он также был готов оказать в случае чего помощь, только не знал как.

Вася поразмыслил немного: к кому лучше приставать с вопросами, к ПИПу или к одному из сопровождающих дядей-спасателей, и решил, что лучше – к дяде. У самой поверхности воды на склоне острова Вася увидел красивые, как кусты деревьев, ветви черных кораллов. Рядом расположились какие-то большие шары.

– Эти шарообразные кораллы называются мозговиками, – передал по связи спасатель.

Внизу, там, где меньше волнение, вспыхнули розовым цветом пушистые кораллы из тонких веточек.

– А это морские веера, – объяснял сопровождающий спасатель.