скачать книгу бесплатно
это в комнате Доротея дрожит
от ветра и воды на расстоянии.
Рыдают и смешные поют песни,
чтобы успокоить ребёнка страх,
избалованного, хоть тресни,
с головы до самых пят.
Таким образом своими стихами
её нежные поверхности везде проявляются,
умащённые сладкими духами.
И цветы, грациозно падая в обморок, изумляются.
Раскопки
Excavation du squelette
Анатомические пласты,
где спят древние книги,
на причалах хорошо видны,
как древние мумии.
Рисунки с гравитацией мастерства
художника из прошлого
передают красоту естества,
несмотря на мрачную тему пошлого.
Видно, как ужасные тайны раскрыты,
содрана кожа с тел мужских,
представлены батраков скелеты,
копающих землю у ног своих.
Крестьяне угрюмые и покорные,
выдавленные из могилы, осуждены.
Зачем они землю роют,
это странный урожай, ты им скажи.
Сгибая свой позвоночник
и каждое бесплотное сухожилие,
фермерский сарай для них сколочен,
труд заполняет заботой идиллию.
Хочешь показаться чистым,
ужасным, жёстким слишком.
Судьба на костяном дворе
может стать неуверенной себе.
Пустота есть предатель,
и смерть всегда лжёт нам,
что где-то есть созидатель,
навсегда новый нашим глазам.
Всегда и везде до вечности
орудуй тяжёлой лопатой, руками,
скреби по лезвию тусклой земли
под босыми, окровавленными ногами.
Семь стариков
Sept vieillards
Муравьиный город, мечтаний полный,
прохожий на рассвете призрак встречает!
Тайны повсюду, сок течёт, который
в узких венах великого людоеда играет.
Однажды на унылой улице, рано утром,
здания стояли в холоде пассивно.
Берега реки приветствовали вздутым обрывом
и отражали душу актёра декоративно.
Грязно-жёлтый туман затянул пространство,
отправилась утомлённая душа на ночлег,
напрягая нервы, я шёл словно герой по царству,
сотрясаемый барабанной дробью телег.
Старик в лохмотьях продолжал хромать,
отражая цвет дождевого плеска.
Его взгляд побуждал милостыню подать
глазам его из злого блеска.
Можно подумать, что его глазные зрачки
пропитаны желчью, взор находился в холоде.
Его длинная борода жёсткая, похожая на клочки,
торчала, как у Иуды в древнем городе.
Он не сгибался, был сломан его позвоночник.
Сделав резкий прямой угол ногами,
он фиксировал свою линию, тренируя копчик,
принимая неуклюжую форму, перемещаясь шагами.
Треногий ростовщик, или четвероногий больной,
давил ногами мертвецов обезличенных,
пробираясь по снегу и грязи, шёл домой,
враждебный миру и совсем безразличный.
Затем его двойник, тряпки, спина, палка, борода,
никакая черта не отличала его столетнего близнеца.
Они шли в ногу, будто два призрака из барокко,
возникнув из одного ада, бредут до неизвестного конца.
Был ли я участником печально известной игры,
или то был злой шанс, который унижал тебя!
С минуты на минуту я насчитал семерых —
размножений этого зловещего старика!
Кто улыбнётся моей тревоге,
упираясь в неброскую дрожь,
несмотря на их дряхлость в итоге,
каждый из семи монстров был хорош.
Мог бы я дожить до восьмого, ещё одного,
более фатального, неумолимого повторения.
Феникс жуткий с собственным отцом и сыном его.
Я был спиной к этой одержимой процессии исступления.
Пьяный видит вещи удвоенными.
Я ковылял домой, хлопнув дверью, был в ужасе,
больной, лихорадочно обеспокоенный,
израненный тайной, абсурдом снаружи!
Напрасно я пытался взять в руки командование,
все усилия бесполезны, режим бури был таков.
Моя душа, безмачтовая баржа, плясала отчаянно
над каким-то чудовищным морем без берегов!
Путешествие
Voyager
Влюблённый в марки и глобус ребёнок готов
приравнять Вселенную к его безмерному желанию.
Как же прекрасен мир в свете прожекторов,
мала и незначительна память в глазах признания!
Как-то отправились мы путешествовать к несчастью,
были наполнены огнём, следуя морским ветрам.
Сердца были переполнены негодованием и страстью,
успокаивая себя навстречу бесконечным волнам.
Мы были рады, когда из-под ног уходила земля,
от ужасов детства, позора и обречения.
Будто в глазах женщины тонула астрология
и опасные духи Цирцеи тиранического значения.
Оглушая собой, чтобы не быть дикими зверями,
с пространством, светом и огненными небесами.
Лёд, что жалил их, палящее солнце выживания
медленно стирали следы своего желания.
Настоящие путешественники всегда уходят,
только двигаются их сердца, как воздушные шары,
они, как свет от судьбы, никогда не уводят,
не зная почему, всегда говорят: «Беги!»
Те, кто свои желания видит в образах облачности,
кто мечтает о безмерной чувственности,
как солдат мечтает о пушках, смещая неясности,
человеческий дух не генерирует глупости.
Подражаем с ужасом волчкам и чашкам,
в своих прыжках и даже во сне одиноко,
любопытство мучает, и мы катимся дальше,
будто ангел хлещет нас на солнце жестоко.
Цель не остаётся прежней, странствуя по судьбе,
и где бы ни находился ты, в каком царстве,
безумная надежда никогда не устаёт и нигде,
она мчится в поисках покоя в воздушном пространстве.
С мостика гремит голос: «Сними кожу с глаз!»
Наша душа следует к острову Икара.
Голос сверху обезумевший зовёт нас:
«Черт, да это камень!» – она кричала.
На каждом острове смотрят дозорные,
судьба обещает своё Эльдорадо.
Воображение, вызывающее обряд оргий,
находит лишь голый риф после торнадо.
Вот бедный любитель химерических песков!
Заковать бы его в кандалы и бросить в море,
это пьяный моряк, открывающий земли веков,
чей мираж наполняет бездну страданием и горем.
Словно старый бродяга, бредёт он по тине,
мечтает голову поднять в ослепительном рае.
Его взгляд завораживает огонь Капуи,
где освещённая свечами его лачуга встречает.
Путешественники носят странные прозвища.
Мы читаем истории в их глазах,
покажите нам воспоминания и сокровища,
чудесные драгоценности из звёзд на небесах.
Желаем путешествовать без пара и парусов!
Проецируйте наш дух на простынях, как полотна,
облегчая скуку тюремных сказок и снов,
ваше прошлое, самый дальний предел горизонта.
Мы видели пляжи с песком,
волны видели, звёзды, а также
бедствия и потрясения, шторм,
нам было скучно, как и раньше.
Великолепие солнечных лучей,
блестит на отмелях фиолетовый цвет,
слава городов меркнет на лоне ночей,
как только угасает солнечный свет.
В наших душах неугомонная тоска
погрузилась в отражение пламени неба.
Самые величайшие сцены, богатые города
без приманок влекли нас на дальние берега.
Наслаждение добавляет желанию силы,
в котором наслаждение есть основа старого древа,
пока кора утолщается, вы растёте до вершины.
Ты звучишь, когда твои ветви жаждут коснуться неба.
Мы приветствовали богов из слоновой кости,
троны в блеске созвездий под главной звездой,
дворцы и стены, скульптурные части
стали бы банкирам мечтой роковой.
Одежда, пьянящая своё видение,
женщины с накрашенными губами
жонглируют умными выражениями
с ласками скользящих змей ночами.
Что дальше, пацаны? Главное бы не забыть
то, что мы увидели через этот мир, в этот миг
по роковой лестнице с низу до верха,
утомительное зрелище вечного греха.
Женщина, подлая рабыня, полная гордыни,
глупая, обожающая себя без отвращения.
Человек, жадный тиран, суровый, похотливый,
раб того раба, полный извращений.
