Конец эфира

Но сейчас явный перебор: кровь, трупы, искалеченные люди, стонущие от боли.

Казалось, оператор возбуждался от происходящего всё больше.

Ажиотаж среди сидящих в аппаратной достиг апогея. Режиссёр требовал крупных планов страдающих.

Вдруг, на излёте прямого включения с места события, показали труп без головы. Шея в лохмотьях кожи, торчащий позвоночник и фонтан крови. Снято высокохудожественно, даже без дрожащей картинки.

Анна медленно съехала со стула, теряя над собой контроль. Всё вокруг расплылось и исчезло.

В аппаратной моментально заметили происходящее с ведущей:

– Продолжаем прямое включение, пока она не пришла в себя!

Громкие крики, лёгкие удары по щекам привели Анну в чувство. Быстро. Три минуты. Всё это время прямое включение из Израиля продолжалось.

Очнувшись, она твёрдо решила уйти за кадр.

Но совсем расстаться с эфиром не получилось. Ей жизненно необходимы студия, микрофон, отмашка:

– Эфир! Камера! У тебя одна минута!

Минута в эфире – это очень много.

Иногда она тянется целую жизнь.

За минуту можно успеть запомнить текст, переговорить по связи с аппаратной, причесаться, припудриться и подготовить улыбку к вступительному «Здравствуйте!».

За минуту можно рассказать о событии, которое длилось не один день.

За минуту можно подготовиться к убийству и убить…

Последний год перед Третьей мировой Анна отслеживала огромные потоки международной информации. Видела: многое не соответствует правде. Хотя нет – это слишком грубо. Точнее так: каждая новостная строчка с каждым днём становится короче. Поэтому люди перестают понимать, что происходит на самом деле.

Истину улавливает тот, кто всерьёз интересуется политикой, экономикой, международным правом. Знает все подводные течения и современные процессы изнутри. Среди зрителей таких немного.

Анна помнила те времена, когда каждый шаг руководителей страны, области, каждое событие предполагали развернутую аналитику и политический ответ.

Но в какой-то момент то ли новостей стало слишком много, то ли темп жизни увеличился в несколько раз?..

Информационные программы стали походить на огромный пчелиный улей. События и факты, отталкивая, опережая и вытесняя друг друга, хаотично вылетали в эфир лишь с одной целью – быть озвученными и быть первыми!

Анна понимала: так проще всем. Окончив факультет журналистики, она легко сопоставляла и учитывала составляющие каждого события.

Новое телевидение имело мало общего с тем, куда она пришла работать пятнадцать лет назад.

«А с другой стороны, – размышляла она, – зачем людям знать суть? Ситуация действительно тревожная. Всем известно: меньше знаешь – крепче спишь!»

Улыбаясь про себя, она продолжала выпускать в эфир маленькие инфострочки, иногда разбавленные симпатичными сюжетами.

С каждым днём ситуация всё больше тревожила Анну. Время сжималось. Казалось, за неделю сменяются эпохи…

Анна думала: «Нынешняя информационная система заставляет обывателя сосредоточиться на своих заботах – о завтрашнем дне, о хлебе насущном».

Профессиональные телевизионщики знали: такой подход создаёт ощущение, что в мире вообще ничего не происходит.

На самом деле происходило многое.

Путешествия – её вторая страсть.

Анна ездила по миру – чего только не повидала! Знакомилась, говорила с людьми разных взглядов, устоев, национальностей и характеров. Брала интервью у президентов и чиновников верховной власти. Весь мир был как на ладони.

Она умела просчитывать на много ходов вперёд политические шахматные партии.

Она часто спорила с коллегами о том, какой оборот примет та или иная ситуация.

Она катала наливное яблоко по блюдечку и, когда яблоко останавливалось, по отпечатавшейся картинке понимала, что будет дальше.

Очень настораживало: интернет захватывал всё большее пространство и в любой момент мог вытеснить телевидение. Говорили, что телеэфир вот-вот умрёт. Но он не умирал.

Анна и её команда продолжали работать. Страх смерти эфира никого не останавливал. Люди не могли жить без ежедневного узнавания того, что на самом деле происходит на Земле.

…В один прекрасный день Анна окончательно призналась себе, что такая расстановка сил и такой подход к работе её больше не устраивает.

Тогда-то и появился Алексей.

Глава третья

Анна и Алексей. Знакомство

Анна жила одна в уютной квартире на Тверской.

Вернее, жила она на работе, а сюда приходила спать.

Родной дом. Здесь она провела детство и юность. Здесь появился на свет её единственный сын Данила. Здесь она осталась одна, когда мама, отец и Даня объявили ей о своём решении переехать за город, в Троицк. Вот уже год как.

Анна любила и берегла свой дом. Воспринимала его как единый с собой организм. Если кухня – сердце дома, то гостиная с постоянно работающим телевизором – лёгкие. Анна не могла ни жить, ни дышать без своей работы.

Ночью ей постоянно снилось, как она опаздывает на прямой эфир. Этот ужас заставлял её приходить на работу за много часов до выхода «в люди». Привычку не опаздывать ей привили родители, как вакцину от оспы.

Даже на свидания она приходила чуть раньше. А потом тупо сидела в машине, ожидая, когда придёт нужное время.

Так однажды Анна познакомилась с одним из самых важных людей в своей жизни.

Она сидела в машине – ждала назначенного для встречи времени.

Он подошёл к её автомобилю.

Анна настолько погрузилась в свои мысли, что вздрогнула от неожиданности, когда в окно постучал невероятно симпатичный улыбающийся молодой человек. Серые глаза. Тёмно-русая чёлка. Яркий, магнитящий взгляд.

Она слегка опустила стекло.

– Простите, но у вас проколота шина! – произнёс он почему-то очень весело.

Что дальше? Легко догадаться.

Так обычно и бывает – на Земле. Намеченная деловая встреча отменена. Эвакуатор приехал через час. За это время они выпили по паре чашек кофе в уличном кафе неподалёку.

Далее – техстанция, предложение подвезти до дома и…

– Нет!..

Выпить двадцать пятую чашку кофе у себя или у него дома? Об этом Анна пока не хотела думать.

Впрочем, Алексей не настаивал. Даже не удивился. Он подождёт. Ещё пара встреч, и…

Удивительные создания эти женщины! Когда любовь слепит глаза и туманит разум, они идут на всё! А думать будем после…

После их знакомства прошло несколько дней.

Он не звонил, хотя они обменялись телефонами.

Вдруг столкнулись в любимом кафе Анны, где особенно вкусно готовили меренгу. Кажется, даже не удивились случайной встрече. Будто так запланировано. Уселись за столик у окна.

Как и в первый раз, заговорив, не могли остановиться.

– Как же я замёрзла сегодня!

– Такая холодная весна…

– Да. Столько надежд, и как будто нечего больше ждать…

– О чём ты?

– О погоде, конечно, – улыбка.

– Теплее одеваться надо! Или ты на термометр вообще не смотришь?

– Открываю компьютер, чтобы посмотреть погоду, и тону в сводке новостей.

– Не пробовала вместо компьютера открывать окно?

Алексей притягивал Анну глубоким взглядом, пытаясь помимо слов передать ей что-то очень важное.

Они говорили, говорили…

Анна с удивлением обнаружила, что этот малознакомый человек не только прекрасно осведомлён о том, насколько она интуитивна и логична, но знает её лучше, чем она сама себя…

За чашкой кофе говорили обо всём на свете. Касались политики, истории, мира искусств – слегка, как бы проверяя общность интересующих тем и эрудицию друг друга. В этом состоял незаметный стороннему глазу драйв разговора.

Алексей, в прошлом военный корреспондент и телеведущий, отрекомендовался Анне владельцем фирмы, занимающейся устройством людей на работу. Иными словами, хедхантером.

Поначалу Анна удивилась: она никак не могла вспомнить его лицо на телеэкране. Потом поняла: он работал на другом канале, пик популярности его программы пришёлся на то время, когда у неё только родился сын.

Но больше всего Анну удивила даже не общность профессиональных интересов. Воспоминание из детства. Оказалось, он так же, как и она, любил ходить в планетарий. Его увлекали, а её завораживали космические исследования. В особенности – новости освоения Марса.

Он цеплял её разговорами про Марс.

Встретившись в пятый раз, так же случайно, они сидели рядом и с упоением рассматривали макеты и фотографии планет, сделанные из космоса. Анне казалось, что она только так может немного расслабиться и отдохнуть от бешеной гонки на работе и непростых отношений с домашними.

Она, не отрывая взгляд, следила за медленно вращающейся пухлыми боками на экране планшета Красной планетой. Одновременно чувствовала, что Алексей любуется ею, когда она припоминает названия:

– …Долины Маринер, Утопия и Эллада… А вот озеро Ночи, есть ещё озеро Солнца и, представляешь, Змеиное море! Вот здесь Ацидалийское море, Эвксинское море, Жемчужный залив… Как красиво. Скалистые песчаные горы Павлина, Арсия и, конечно, Олимп – самая высокая гора на планетах Солнечной системы! Спутники Марса – Фобос и Деймос, кажется?..

Анна знала об освоении этой планеты, как ей казалось, практически всё. Из ежедневной ленты новостей. Вчера, к примеру, там были открыты ледниковые залежи, которые легко перерабатывались в воду… Нередко в эфир проходили сюжеты о том, как марсоходы осваивают новые территории. Всё чаще звучала мысль, что там, на другой планете, вполне реально отстроить полноценное жильё для человека.

Но ей нравилось, когда именно Алексей говорил с ней о Марсе. В его словах смешивалась романтика, мечта и вполне серьёзная, реальная перспектива жизни на Красной планете…

Глава четвёртая

Закрытое совещание в медиахолдинге НИТ

Шестой раз Анна и Алексей столкнулись у входа в НИТ.

В то утро яркое солнце слепило глаза.

Весна одолела наконец вьюги и холод. После долгой серой московской зимы мощный поток ультрафиолета гарантировал улучшение настроения.

«К чёрту депрессию, достала!» – подумала Анна, замедлила шаг и подставила лицо тёплому свету.

Она приехала на совещание в НИТ, как обычно, раньше назначенного времени. Но сегодня совершенно не жалела об этом.

Постояла у дверей. Съела конфетку. Глубоко вдохнула весенней свежести и собралась заходить, как вдруг вспомнила, что на это сверхсекретное совещание лучше пройти с другого входа, предназначенного для специальных гостей Павла Таска.

Несколько лет назад здание Информационного Агентства, то, где Анна начинала карьеру, закрыли на реконструкцию. Редакцию и технические службы объединили с НИТом и перенесли в новый, специально отстроенный особняк невероятных размеров, современной архитектуры, с винтообразными надстройками, светоотражающими панелями, особым остеклением окон и отделкой стен.

Здание находилось неподалёку от телецентра «Останкино» и было многофункциональным. Отсюда шла трансляция российских программ во все страны мира, здесь сосредоточились редакции каналов, посвящённых научно-техническому прогрессу, исследованиям, в том числе космическим.

Павел Таск оборудовал себе кабинет на четвёртом этаже и никогда не приглашал в свои «покои» сотрудников.

Совещания, встречи, планёрки проводились в специальных переговорных залах. Для общих собраний в верхнем этаже отстроили огромный актовый зал, напоминающий театральный. Со сценой, партером, бельэтажем и балконами, традиционно оформленный бархатом и позолотой.

Приглашением в свой кабинет Павел Таск дал понять, что совещание носит закрытый характер. Тему обозначил коротко: «Марс».

Анна завернула за угол и легко взбежала по лестнице ко второму подъезду.

На ступеньках её догнал и молча взял под локоток мужчина в строгом костюме, при галстуке, с чёрным дипломатом в руке.

– Дюжин! Ты должен быть в командировке! Тебя из Новосибирска вызвали на это совещание?

– Ты не рада? – шепнул он Анне в ухо и громко прибавил: – А как же! Такое событие!

– Какое событие?

– Сейчас узнаешь.

Вдруг Анна увидела Алексея.

«Интересно, он-то что тут делает? Старые связи? Или рекрутские дела?»

Он стоял у колонны, недалеко от входа.

Докуривал сигарету.

Внимательно наблюдал за тем, как Анна шла под руку с высоким красавцем, в котором Алексей сразу узнал Генерального Директора НИТа Ивана Дюжина.

Поговаривали, у Дюжина с Анной бурный роман. Алексей смотрел и не верил. Даже представить не мог их как пару. Лица отчуждены и замкнуты. Он остро чувствовал: там и речи нет о любви, по крайней мере сейчас.

Дюжин открыл дверь, пропуская вперёд Анну.

Алексей догнал их, в последнюю минуту влетев в лифт.

Лифт медленно полз на четвёртый этаж. Все молчали. Потом, много лет спустя, Анна будет вспоминать эти секунды молчания как решающие, круто изменившие её жизнь.

Алексей вышел первым. Краем уха слышал, как Анна прошептала Дюжину: «Отпусти меня. Всё! Я не собираюсь ждать твоих звонков. Вообще ждать. Мы теперь коллеги, не более. Больше не приду к тебе. Никогда…»

Ни единый мускул не дрогнул в лице Ивана. Он так же спокойно и ясно смотрел на неё, чуть улыбаясь. Она решительно обогнала Алексея и первой вошла в кабинет.

До начала совещания оставалось минут пятнадцать.

Анна с изумлением наблюдала за Алексеем. Казалось, в кабинете нет человека, который был бы ему незнаком.

Алексей не выглядел столь отутюженным и накрахмаленным, как они все. Он не старался соблюдать «дворцовый этикет». В то же время общался естественно и органично. Сел на овальный стол неподалёку от Анны, и тут же пространство вокруг неё заполнилось его громким рассказом о том, как однажды он снимал репортаж в джунглях, и съёмочная группа наткнулась на вооружённое копьями и палками племя аборигенов.

Коллеги с воодушевлением слушали, посмеиваясь над деталями.

– Надеюсь, ты, Алексей, оставил в живых всех аборигенов? Не удивлюсь, если кто-то из них находится за этим столом, – пошутил внезапно появившийся Павел Таск. Он явно намекал на способность Алексея завербовать любого человека на планете и обратить в свою веру.

– Здравствуйте, господин Таск! – быстро среагировал хантер, пересаживаясь со стола на стул.

– Коллеги! – Павел Бернардович удобно уселся в глубокое, огромное, не по его маленькому росту, кресло и нервно забарабанил короткими пальцами по поверхности стола. – Сегодня я собрал здесь тех, кому максимально доверяю, с кем работаю или хотел бы работать.

Он многозначительно посмотрел на Анну и продолжил:

– Ответьте мне, кто из вас слышал о том, что на Марсе в течение последнего года развивается новый проект?

Собравшиеся сидели, потупив глаза, и молчали.

– Вы можете смело ответить, я прекрасно знаю, что утечки существуют.

Первой высказалась Джоан.

– Да, действительно, слухи ходят, и все присутствующие в курсе, что на Марсе собираются отстраивать город.

Дюжин подхватил:

– Это логично! Разговоры о том, куда можно было бы улететь на случай, к примеру, глобальной экологической катастрофы, идут давно. Интересно, кто ведёт строительство?

Павел Таск ещё больше углубился в своё кресло, словно пытался спрятаться от вопросов.

«Он боится сказать больше, чем следует», – подумала Анна.

– То, что я сейчас скажу, – закрытая информация. Сейчас принесут бумаги о конфиденциальности сегодняшней встречи. Вы подпишете. Тогда я продолжу.

Секретарша Таска внесла готовые договоры на имя каждого из присутствующих. Разглашение информации каралось увольнением с невозможностью устроиться на работу по профессии.

Все присутствующие понимали своё зависимое положение. Но они и без того давно в игре! Подписали.

В полной тишине секретарша Светочка собрала бумаги и ушла.

– Итак. За предыдущие два года на Марсе выстроен город. Радиус примерно равен Санкт-Петербургу.

Таск говорил тихим, вкрадчивым голосом, его пальцы продолжали разглаживать поверхность стола…

– Целый город! – тихо ахнула Анна.

– Посмотрите на экран, – Павел махнул рукой на висящее за спиной полотно и нажал кнопку под столом.

Замелькали фотографии.

– Вот озеро, на берегу которого мы нашли локацию для города.

Все понимали, о чём речь. Конечно, не озеро. Лишь очертания кратера, возникшего в результате падения метеорита или взрыва. Но если впадину наполнить водой…

– Мы отступили примерно пять километров. Обратите внимание – строения практически вкопаны в марсианскую поверхность. Крыши выдаются не более чем на 100 метров, это защищает от сильнейших ветров и разрушающих перепадов температур. Да, никакой особенной архитектуры, но удалось хотя бы расцветить крыши разными красками. Максимально яркие цвета радуги. Иначе унылая поверхность Марса спровоцирует у людей депрессию. Между домами видны подобия улиц…

На следующем фото была ровная поверхность Марса.

– На самом деле это космодром. Смотрите внимательно.

Дальше следовали фотографии разверзающейся поверхности, чёрной щели, огромной территории с посадочными полосами.

– Мы не можем посадить ракеты на поверхности: их просто снесёт первым же порывом ветра.

На фотографиях мелькали ледяные шапки, вулканы, русла древних рек, очертания озёр, долины, скалы…

Три тысячи фотографий.

Три тысячи свидетельств того, что перспективы развития жизни на Марсе не просто есть. Они реализуются в полную силу.

– Похоже, кроме Питера, там скоро будет и Москва, и Екатеринбург… – пошутила Анна.

– Не исключено. Но пока мы ограничились одним городом. Паломо. Сокращённо: Париж, Лондон, Москва. Так назвали.

– Зачем вы нам это рассказываете? – поинтересовался Дюжин.

– Паломо – не просто город. Научно-исследовательский центр. В нём предполагается жизнь большого количества людей.

– А что вы будете исследовать?

– Ряд экспериментов, стабилизирующих поведение человека в принципиально других реалиях жизни. Конечная цель – изучение возможностей постоянного пребывания людей на Марсе.

– Зачем? В открытия просто ради научного интереса не вкладываются баснословные деньги! К чему людям долго жить на Марсе? – вопросы посыпались со всех сторон.

Павел Таск замолчал.

– Вы не хотите отвечать прямо? – спросила Анна.

Вопрос остался без ответа.

– Когда-нибудь вы узнаете, для чего создаются подобные научно-исследовательские центры. Новые планеты стоит изучать тщательно. Надо хотя бы понимать, как много воды мы можем добыть из льда на Марсе. Пригодится… – Таск многозначительно поджал губы.

– Кто принимает участие в исследованиях и экспедициях? – Дюжин всегда был мастером вопросов в лоб.

– В проекте задействованы восемь крупнейших государств мира.

– Кто спонсирует?

– Восемь крупнейших олигархов мира.

– Кем вы являетесь в проекте?

– На сегодняшний день я возглавляю научно-исследовательский проект. Более того, мне предлагают возглавить структуру власти, которая будет создана на Марсе в ближайшее время.

– Структуру власти? – удивилась Анна. – Там будет политическая система?

– Да. Задуман социально-политический эксперимент. Возможно ли создание аналога политической системы на другой планете? И потом: как мы будем управлять тысячами людей, которые станут первыми переселенцами? Вы же понимаете, в таких условиях невозможна абсолютная свобода.

…В этот момент где-то далеко улыбнулся великий Эйнштейн…

– Хорошо. Восемь стран, восемь олигархов, огромные деньги. Кому принадлежит система?

– Иван, я отношусь к вам с большим уважением. Вы смотрите в самую суть. Должен вам сообщить, что сегодня будет подписана «Международная Конвенция о строительстве, развитии и совместном использовании нового государственного образования на Марсе». Представители восьми стран сейчас находятся в соседнем кабинете и готовы поставить свои подписи под этим важным документом. Документ закрытый, как, собственно, и сегодняшняя наша встреча. Я не могу разглашать суть документа, до тех пор пока он не будет подписан окончательно. Но сразу скажу: в нём обусловлены все права и обязанности участников эксперимента на Марсе.

– Вы не поняли меня, – Дюжин привык получать конкретные ответы на свои вопросы. – Всё, что вы говорите, безусловно, важно. Но кому принадлежит город Паломо?

– Он будет принадлежать новой создающейся корпорации, которая учреждена восемью представителями развитых стран Земли в равных долях. Финансовая система, которая обеспечивает этот город… Пока только траты. Мы не зарабатываем, только вкладываем в создание. Деньги невозвратные.

– А есть возможность отбить эти колоссальные суммы?

– Предположения, как это сделать, есть. Но я не буду их озвучивать. Траты могут отбиваться в некоторых экстремальных ситуациях, которые вероятны на Земле.

Все замерли.

– Вы о чём? – спросила Анна.

– Придёт время – узнаете.

Алексей не задавал никаких вопросов.

«Похоже, он знает больше остальных», – подумала Анна.

Павел Бернардович явно устал и с трудом сохранял самообладание.

– На сегодня закончим. Благодарен за ваши вопросы, мне было важно их услышать. Следующая встреча состоится после того, как будет подписана Конвенция и согласованы детали нашего непосредственного участия.

Не попрощавшись ни с кем, он стремительно вышел из кабинета…

После того совещания прошло почти полгода.

Следующая встреча не состоялась.

Никто из присутствующих так и не понял, зачем, почему именно в этом составе Таск проводил совещание, чем руководствовался, сообщая закрытую информацию.

Ни один человек в стенах НИТа в междусобойных беседах не говорил о Марсе.

В ленте новостей по-прежнему шла скудная и разноречивая информация. Создавалось впечатление, что изредка, из экономии топлива, когда Марс ближе всего к Земле, туда направляются зонды и марсоходы, рисующие карты, исследующие грунт и состав льда…

Павел Таск всё реже появлялся в НИТе, а вскоре вовсе пропал.

Смена высшего руководства НИТа прошла тихо и незаметно для сотрудников. Дюжин продолжал занимать место Генерального, а так как именно он направлял и отслеживал рабочий процесс, ничего в буднях медиахолдинга не поменялось.

Глава пятая

Предложение. Любовь или коммерческий интерес?

Анна и Алексей по-прежнему никогда не договаривались о встречах.

Она ждала его звонка. Он появлялся в совершенно неожиданных местах в то время, когда она переставала ждать или была очень занята. Увидев его, увлекшись разговором с ним, Анна не замечала, как откладывает намеченные встречи, и они идут в ближайшее кафе.

Она всё больше убеждалась, что оказалась права: и на том совещании, и теперь он знает об освоении Марса много больше, чем хочет показать. Они так же часто говорили о Марсе.

В договоре о неразглашении не сказано, что они не могут обсуждать полученную информацию друг с другом…

Очень скоро Анна болезненно осознала, что их якобы случайное знакомство вовсе не случайно.

В тот день, когда у неё спустило колесо и появился Алексей, она влюбилась в него сразу до потери сознания.

Он же просто выполнял свою работу – невероятно талантливого рекрутера. Охотник за Головами использовал все возможности, чтобы собрать лучших специалистов в сфере телевидения для полёта на Марс. Анна оказалась одной из многих.

Он всего лишь играл роль Ганса, играющего на дудочке и собирающего под её звуки команду на выезд.

Алексей знал, – или предчувствовал? – вселенская катастрофа близка. Не просто выполнял задание своего руководства – подобрать команду специалистов для работы на Марсе. Он хотел вывезти, спасти, сохранить на Красной планете лучших из лучших. Таков был его личный интерес.

Эти подробности Анна узнала после его предложения…

Однажды Алексей провожал Анну домой.

Они шли пешком по летним, уставшим от дневного зноя улицам Москвы. Анна смотрела в ночное звёздное небо. Думала о том, что Марс, а вовсе не Земля, сейчас главный центр новых технологий и современной философской мысли.

«Как было бы интересно, хоть одним глазком…»

Алексей словно угадал её мысль.

– Скажи, а ты согласилась бы подписать контракт и уехать работать на Марс, положим, на год-полтора?.. – Алексей внимательно посмотрел Анне в глаза. Первая реакция – самая важная.

– Ты – агент Таска? – напрямую спросила она, не отводя взгляд.

Алексей усмехнулся:

– В каком-то смысле – да.

Анна поймала мяч лёгкости и необязательности этого, как она поняла, первого захода к главной теме их общения.

«Дальше будет трудно, поэтому сейчас я позволю себе расслабиться», – решила она.

– Поэтому ты встречаешься со мной? Ты вербуешь меня? – Анна любила играть интонациями и тембром голоса так, что любая произнесённая фраза обретала скрытый подтекст, а порой и не один.

Последовал вполне ожидаемый ответ:

– Ты прекрасно знаешь, что сама давно завербовала меня. Анна, давай начистоту. Ты стала очень близка и дорога мне. Ты умна, красива. Ты умеешь не просто жить, ты умеешь играть в этой жизни, и настолько обладаешь чувством меры и выдержкой, что никогда не переигрываешь. Я вижу, как тебе сейчас тяжело. Думаю, потому что ты одна. Рядом с тобой нет достойного и сильного мужчины. Но ты не можешь и не должна быть одна!..