скачать книгу бесплатно
– Сделать вид? – не понял Хрулёв.
– Да. Сделаете вид. Проведёте пару атак, постреляете…. Кстати, сколько у вас зарядов на каждое орудие?
– Мало. И сорока выстрелов нет.
– Вот, и я – про то же. Пошумите и отойдёте.
– Но как же? – замялся генерал, – это же – равносильно поражению.
– Придумайте что-нибудь. Предположим, штурмовые мосты оказались короче рва…. Или лестниц не хватило….
Хрулёв ещё раз внимательно посмотрел на карту.
– Ваша светлость, но дадите в помощь хотя бы ещё одну дивизию, я возьму город, – попросил он.
– Предположим, возьмёте, – устало произнес князь. Упрямство Хрулёв его начинало раздражать. – Предположим, вам удастся закрепиться в верхней части, положив половину своего корпуса. Дальше что? Подойдёт флот и перемелет вас, а потом высадит десант и добьёт. У вас к тому времени не останется ни патронов, ни выстрелов к орудиям. Дальше – остатки вашего корпуса погонят к Симферополю…. Прикажете для вашего спасения снимать ещё пару дивизий из-под Севастополя?
***
Павлу поступил приказ взять двух унтер-офицеров из шестого сапёрного и ехать к Евпатории. Вместе с ним откомандировали двух прапорщиков из восьмой артиллерийской бригады. Артиллеристам дана задача: на местности обозначить линии под батареи.
Февральский ветер лютовал. Пробирал до самых костей. Павел в Петербурге так не мёрз, как здесь, на берегу южного моря. Снег был твёрдым, с ледяной коркой. Дорога затвердела, но в низинах попадались огромные незамерзающие лужи, а порой – сугробы нанесённые ветром с равнины.
Выехали к небольшой речке. Текла себе спокойно среди равнины. Вода не затянулась льдом. Надо было найти мост. И вдруг Павел увидел множество бугров с покосившимися деревянными крестами. Он с ужасом узнал то самое Альминское поле. Луна освещала заснеженные виноградники. А вон склон, где стояла батарея. Ещё возвышалась насыпь эполемента, за который шёл жестокий бой. Внизу тот самый мост у сгоревшего аула Бурлюк. А вон камень, за которым он прятался. И там же увидел первую смерть поручика Мазина. У Павла на душе стало как-то тоскливо и горько.
Они подъехали к мосту. Он оказался целым. На том берегу остатки домов. Полуразрушенные закопчённые стены, присыпанные снегом. До сих пор стоял запах гари.
– Господа, кажется, дом есть один целый. Может, передохнем? – предложил его товарищ. – Ночь всё же, да ветер проклятущий.
Они остановились у невысокого каменного заборчика. Дом, действительно, не сгорел. Он стоял на самом краю аула. Возможно, его просто не успели поджечь. Даже дверь была целой и ставни на окнах закрыты. Запалили фонарь, вошли в сени, и тут Павел почувствовал до жути знакомый дух смерти.
Его спутник потянулся, чтобы открыть дверь в горницу.
– Не делайте этого! – пытался остановить его Павел. – Давайте выйдем отсюда.
Ему казалось, что за дверью их ждёт что-то жуткое, мерзкое….
– Да что с вами, Кречен? – удивился офицер и толкнул дверь.
Он вошёл первым с фонарём.
– Господи! – прозвучал его голос с какой-то надрывной хрипотцой.
Павел заглянул в горницу. Фонарь слабо освещал небольшую комнатку с белёными стенами. Потолок нависал низко. Кругом на полу лежали останки английских солдат. Почерневшие кости в полуистлевших красных мундирах. Черепа с ввалившимися глазницами и остатками волос. Их было не меньше десятка.
– Что это? – с дрожью спросил один из спутников.
– Видать, сюда сносили раненых, да потом про них забыли, – спокойно ответил пожилой, бывалый унтер-офицер.
– Не дом, склеп какой-то, – поёжился офицер с фонарём и попятился. – Знаете, что, господа, давайте-ка уберёмся отсюда поскорее.
***
Штаб генерала Хрулёва располагался в небольшом, чудом уцелевшим ауле Хаджи-Тархан. Аул находился в миле от Севастопольской дороги, поэтому сюда не добрались зуавы и не разграбили.
Степан Александрович, сорока восьми лет, крепкий, живой. Стригся коротко. Носил густые усы. Всеми манерами и видом своим подражал казакам. Предпочитал носить бурку с папахой и короткие сапоги.
Хрулёв внимательно выслушал Павла. Потом опрашивал других разведчиков. Остался неудовлетворённым.
– Мало сведений, – решил он. – Надо раздобыть пленных из города.
– Казаки давеча сообщили, что возле Гнилого озера турки скот пасут. А не наведаться ли к ним? – предложил генерал-адъютант Радзивил.
– Как же они пасут? – удивился Хрулёв. – Снег кругом.
– В озере вода не замерзает, потому, как солёная. Берега топкие. Множество прогалин.
– Добро! – согласился Хрулёв.
Ранним утром отряд из трёх десятков казаков, и нескольких уланов выехали к Гнилому озеру, или как его называют местные: Мойнак голю. С отрядом отправили Павла и ещё двух разведчиков. Отряд проехал русские аванпосты. Незамеченными обошли татарские пикеты. Над озером поднималась слабая дымка. Ветер донёс запах тухлой воды. Евпатория была где-то неподалёку. В тишине зимнего утра послышался призыв муэдзина.
– Вон, они! – показал урядник.
На берегу озера что-то темнело. Отряд перешёл на рысь, разворачиваясь в лаву. Всадники взяли пики на руку. Павел вынул саблю. Пришпорил коня. Вскоре тёмная полоска на берегу выросла в большое стадо волов и верблюдов. Стадо охраняли башибузуки, больше пятидесяти всадников, кутаясь в длинные верблюжьи плащи. Завидев казаков, они подняли шум, часть всадников смело рванули навстречу. Две лавы сшиблись. Павел отбил саблей пику, нацеленную ему в голову, и полосонул в ответ, прямо по шее турка.
Башибузуки не выдержали схватки. Казаки перебили половину турецкого отряда. Пятерых скрутили. Оставшиеся бросили стадо и помчали коней в сторону города.
– Гони стадо к нам, – отрядил урядник пару хлопцев.
Те с посвистом и гиканьем погнали волов. Казаки готовы были отправиться обратно, но тут Павел заметил, что уланы втроём увлеклись погоней. Турки уходили по топкому берегу озера. Вдруг резко обернулись, и уланы оказались окружённые башибузуками.
– Урядник! – крикнул Павел и показал в сторону схватки. Сам не раздумывая, бросился на выручку.
Уланы отбивались от десятка турок. Их быстро сбросили на землю, но не убили, а принялись раздевать и разувать. Павел выхватил из седельного чехла карабин. Выстрелил. Промазал, но башибузуки заметили новую угрозу и быстренько запрыгнули в седла.
– Сюртук мой забрал и сапоги! – крикнул ему ротмистр, когда Павел промчался мимо.
Башибузуки кинулись врассыпную. Павел загнал двоих прямо в озеро. Под копытами захлюпала жижа. Вонь ударила в нос. Лошадь шла все тяжелее и тяжелее. Вдруг у башибузуков кони провалились в грязь по самое брюхо. Всадники спрыгнули и попытались уйти от погони по воде. Но вскоре над озером раздался отчаянный крик, и обоих турок поглотил топь.
Павел вовремя остановил лошадь, повернул назад. Кони башибузуков жалобно ржали, пытались вырваться из трясины, но их все больше и больше засасывало.
– Поручик, куда вы полезли! – ругал его с берега урядник. – Не видите разве, в топь угодили?
Лошадь под Павлом сделал несколько шагов, встал и отказывался идти.
– Давайте быстрее, поручик! – кричал урядник. – Сейчас из города турки нагрянут.
Павел соскочил из седла. Ноги увязли в липкой грязи по щиколотку. Он понукал лошадь идти вперёд. Но животное храпело, упиралось, вдруг вообще завалилось на бок.
– Что делать? – в отчаянье закричал Павел. У самого сапоги проваливалась всё глубже и глубже.
Урядник разразился страшным проклятьем. Подозвал казака. Спрыгнул на землю. Передал ему поводья. Сам с двумя пиками зашлёпал к Павлу.
– Суй под брюхо! – сказал он.
Пики тупыми концами подсунули под круп лошади и принялись поднимать животное. Древки трещали. А с берега казаки кричали, что из города виден отряд всадников.
– Поднажми, поручик! – требовал урядник. – Пропадём!
Наконец лошадь, из последних сил поднялся. Вдвоём её вывели на твёрдую землю. Урядник и Павел были все мокрые, в грязи. Но всё же успели уйти от погони. Когда они догоняли основной отряд, пули жужжали вокруг, но никого не задели.
***
Вернувшись обратно, у штаба встретили странный отряд. Люди в расшитых диковинных куртках, разных расцветок. Под куртками белые короткие юбки. Широкие пояса. За поясами заткнут пистолеты, кинжалы, кривые ножи…. Обувь из каких-то ремешков и перевязей. У иных армейские сапоги. Одни носили поверх курток короткие овчинные шубы с прорезными рукавами, другие в русских полушубках. Сбоку висели ятаганы, кортики, шпаги, сабли. На головах фески, вроде турецких, но с нашитыми спереди медными крестами.
– Что это за пираты? Наши или нет? – удивился Павел.
– Греческий легион, – объяснили ему урядник. – Недавно прибыли. Рвутся защищать православную веру.
Павла с сапёрами отправили в Алексопольский полк. Подъехали в расположение, когда батальоны выстроились прямо в заснеженном поле на вечерний молебен. Генерал Хрулёв показался на своей казацкой лошади. Сорвал папаху и громко поздоровался:
– Молодцы алексопольцы!
– Здравие желаем!– гаркнули батальоны.
– Надо, ребята, завтра взять Евпаторию. Царь-батюшка на вас надеется. И я верю, что охулки на руки не положим.
– Рады стараться! – ответили батальоны.
Солдатам приказали заготовить жгуты соломы для поджога города. Мастеровые принялись сколачивать лестницы из длинных жердей.
Павел доложил о себе командиру полка, генерал-майору фон Буссау, маленькому круглолицему немцу. У генерала одно плечо было ниже другого. Голова немного набок. Павел слышал, что он контужен в спину, из-за этого одно плечо генерала всегда опущено.
– Прапорщика Зарубаева вам надо найти, – сказал ему генерал Буссау. – Он командует карабинерной ротой. Я отдам ему первый батальон. Вам нужно будет подготовить ложементы для стрелков и орудийной прислуги. Батареи поставим, как можно ближе к городу.
Прапорщик Зарубаев оказался уже не молодой, крепкий, с рябым широким лицом и жёсткими рыжеватыми усами. Он вылез из старой открытой пролётки. Пожал руки офицерам.
– Рад знакомству, господа, – пробасил прапорщик. – В вашем распоряжении.
– Так, я отъеду в обоз, ваше благородие? – спросил у него кучер, молодой солдат, видать только из рекрутов. Выражение лица глуповатое, растерянное.
– Езжай, Иван. Для лошадок овса найди. Они от сена уже отощали. Ноги еле волокут.
– Ой, ваше благородие, – вдруг всплакнул кучер. – Прощевайте! Уж не увидимся более.
– Чего ты причитаешь, как старуха на паперти? – удивился Прапорщик.
– Так давеча во сне я видел, что мазал повозку, да подоска отломилась.
– И что с того?
– Да то, ваше благородие, что вы не вернётесь. Убьют вас.
– Ой, Иван, езжай к чертям! – прикрикнул на кучера прапорщик. – Без тебя тошно, так ты тут ещё ныть вздумал, дурак! – И обратился к офицерам. – Не обращайте внимания, господа. Ванька мой из староверов. Набожный, как согрешивший поп. Всё ему какая-то ерунда снится. Под Дебичином не убили, под Силистрией даже не ранили, авось и тут выживу.
Зарубаев выстроил батальон ротными колоннами и двинул вперёд. Опустилась непроглядная холодная ночь. Шли тихо. Приказано не говорить, не звякать оружием, не кашлять и не сморкаться.
– Всадники, – предупредили из цепи стрелков, идущих впереди.
Подъехало несколько верховых.
– Кто идёт? – спросил один из всадников.
– Первый батальон Алексопольского, – ответил Зарубаев. – А вы кто?
– Князь Урусов.
– Здравие желаю, ваша светлость, – обрадовался Зубарев. – Выдвигаемся на позицию.
– Вы не туда идёте, – сказал князь. – Видите, вон тот огонёк в море? Это неприятельский корабль в порту. Держите его за ориентир.
Батальон перестроился и двинулся в нужном направлении. Вскоре опять наткнулись на всадников, на этот раз – казаки.
– Всё, хлопцы, дальше носа не суй, – объявил хорунжий из дозорных. – В ста шагах отсюда турецкие секреты.
Батальон остановился. Павел с офицерами от артиллерии, как смогли, определились на месте. Солдаты принялись рыть землю, ставить туры и крепить их мешками. Вскоре подвезли орудия.
Ближе к рассвету, Павел, утомлённый, присел у колеса пушки и задремал. Костров разводить не разрешали. Согреться негде и нечем. Даже чай никто не мог приготовить. Павел уже привык мёрзнуть. Поплотнее увернулся в шинель. Подтянул колени к груди, а кисти рук спрятал в подмышки.
На рассвете его разбудил прапорщик Зарубаев.
– Вставайте, поручик! Горит восток зарею новой. Гляньте, какой красивый приморский город прямо у нас под носом.
Павел стряхнул остатки дремоты, поднялся и посмотрел туда, куда указывал прапорщик. Красное холодное солнце поднималось над спокойным морем. Пароходы чадили трубами. Спящий город, окружённый невысокой стеной, казался выплывающим из тумана. За серым земляным валом белые домики. Кое-где над рыжими черепичными крышами поднимался дымок.
– Красота! – выдохнул Зарубаев. – Даже не верится, что сейчас начнётся.
– Кавалерия! – предупредили из секрета. Грохнуло несколько ружейных выстрелов.
– Играть тревогу! – приказал Зарубаев.
Трубы загудели. Барабаны забили частую дробь. Батальон строился в колонны к атаке.
По дороги из города показались всадники, около сотни, в пёстрых нарядах башибузуков. Заметив колонны солдат, они остановились, постояли с минуту и повернули обратно. Над стеной взвилось облачко. Ядро с шуршанием пролетело над головами. В ответ наши орудия разразились бранью. Вал окутало дымом от разрывов бомб.
Подскакал князь Урусов на белой лошади, в белой бурке, в такой же белой папахе. Махнул обнажённой саблей, отдавая команду на штурм.
Турки стреляли плохо. Картечь летело высоко. Солдаты подошли на прямой ружейный выстрел. Впереди показался широкий ров, наполненный мутной водой. Запели пули. Молодые солдаты невольно вжимали головы в плечи.
