Утром зазвенел звонок. Сказки для детей

– Не перехвалите меня, – немного смущённо сказал жираф Севастьян. – Вы у меня слезу выдавили. Рад был вам помочь. Обращайтесь…

После чего Севастьян сделал серьёзное жирафье лицо и сказал:

– Ребята, я отлучился из зоопарка только на минутку. Об этом никто, кроме вас, не знает. Я не хочу прослыть в зоопарке нарушителем порядка или хулиганом. Поэтому я срочно возвращаюсь в свою резиденцию в зоопарке.

Жираф Севастьян попрощался с нами и с важным видом зашагал обратно, по уже знакомой дороге.

Моя сестра Полинка потянула меня за рукав футболки и зевнув, сказала:

– Я так устала быть судьёй. Это такая тяжёлая работа. Возьми свой судейский свисток… Миша, я есть хочу!

– Пока, ребята! – сказал я Коле и Вите.

Я взял Полинку за руку, и мы пошли домой.

Озорники

У одной Курицы было десять маленьких симпатичных цыплят: пять пёстрых и пять жёлтых.

Цыплята бойко бегали вслед за мамой; прыгали, падали, громко пищали – глаз да глаз за ними нужен, чтобы не потерялись.

Сегодня Курица со своей весёлой семейкой побывала у старого сарая. Потом нежились они в пыли на солнцепёке у забора. Затем возле кустов крапивы в прелой листве искали дождевых червей. Оттуда вся семейка отправилась к палисаднику, где в зелёной траве-мураве принялась искать всяких букашек.

– Надо цыплят пересчитать, – вдруг вспомнила Курица. – Они у меня такие непоседы. Все ли они здесь?

Курица тут же принялась считать: жёлтых цыплят было пять, а вот пёстрых цыплят оказалось всего четыре. Один цыплёнок пропал.

– Куд-кудах! – заволновалась Курица. – Куд-куда делся один цыплёнок? Где, когда он потерялся?!

Курица ещё раз пересчитала цыплят, их было девять. Она очень встревожилась и спросила Поросёнка:

– Скажи, дружочек, не видел ли ты моего цыплёнка, пёстренького? Куд-кудах! Он пропал. У меня их десять. Но одного цыплёнка я не могу найти.

– Да их у тебя десять, – заявил Поросёнок, пересчитав цыплят. – Пять жёлтых и пять пёстрых.

Курица вновь пересчитала цыплят. Их было девять.

– Я вижу девять цыплят! – заявила сердито Курица. – Научись считать, грамотей.

– Нет, десять! – упрямо сказал Поросёнок. – Я что, слепой?

– Молчи, Грязнулькин! – совсем рассерженно крикнула Курица и клюнула Поросёнка прямо в его розовый пятачок. – Получай, чтоб не врал!

– Ай, ай! – завизжал от боли Поросёнок. – Ну, это уже свинство!

И Поросёнок поскорее убежал.

– Пойду-ка я обратно, – подумала Курица. – Наверное, один цыплёнок отстал. Вот я его и отыщу.

И Курица с цыплятами вернулась к старому сараю.

В земле возле сарая была норка. В ней у самого входа сидела серая Мышка и дрожала от страха. А на крыше сарая сидела полосатая Кошка, которая хотела поймать Мышь.

Курица опять пересчитала цыплят. Их по-прежнему было девять, но теперь не хватало не пёстрого цыплёнка, а жёлтого.

– Что за чепуха? – подумала Курица. Она не верила своим глазам и снова пересчитала цыплят. Было пять пёстрых и четыре жёлтых цыплёнка.

– Мышка, – спросила Курица, – скажи, ты не видела одного цыплёнка? Их у меня десять: пять пёстрых и пять жёлтых. Один где-то потерялся.

Серая Мышка на минуту перестала дрожать от страха, пересчитала цыплят и заявила:

– Да их у тебя десять. Посчитай хорошенько.

– Вот я тебя клюну! – закричала Курица. – Почему ты врёшь?!

– Я не вру! – ответила Мышка, снова задрожала от страха и поскорее спряталась в норке.

– Ты мне мешаешь охотиться, – недовольно сказала с крыши полосатая Кошка. – Ты что, считать разучилась? У тебя десять цыплят. Все они с тобой.

– Ничего подобного. Это ты не училась в школе. А я считать умею не только до десяти, но даже до двенадцати!

На всякий случай Курица ещё раз посчитала цыплят. Их было девять: пятеро жёлтых и четыре пёстрых. Теперь не хватало пёстрого цыплёнка.

– Ужас, что творится, куд-кудах! – подумала Курица. – То жёлтого цыплёнка не хватает, то пёстрого. Почему все говорят, что их десять? Когда же я считаю, то получается девять. Уж не сошла ли я с ума?

Во дворе Курица попросила Индюка посчитать её цыплят. Индюк был очень недоволен тем, что его заставляют работать.

– Десять, – с царственной снисходительностью пересчитав цыплят, сообщил Индюк. – Пять жёлтых, пять пёстрых.

Курица промолчала, ей не хотелось ссориться с грозным индюком. Она вновь пересчитала цыплят: вышло девять – пять пёстрых и четыре жёлтых. Теперь не хватало жёлтого цыплёнка.

– Не могла же я разучиться считать, – подумала в смятении Курица. – Кажется, от переживаний у меня кружится голова.

Курица подошла к луже, чтобы напиться воды, и увидела своё отражение. И, ещё она увидела на своей спине своего жёлтого цыплёнка, который с безмятежным видом восседал у неё на спине.

– Ах, вот оно что, куд-кудах! – закричала удивлённо Курица. – Цыплята по очереди всё время катались у меня на спине. Насмотрелись озорники на людей. Катаются на мне, как на автомобиле. Долго же они мне морочили голову! Ну-ка, слазь с меня! – приказала Курица жёлтому цыплёнку. – Всем построиться и замереть. Я вас ещё раз пересчитаю. Так – пять жёлтых, пять пёстрых. Замечательно!

Курица повела цыплят к забору, на который в это время забрался Петух. Пусть цыплята послушают, как замечательно поёт их папа.

Вот как: «Ку-ка-ре-ку!»

Шляпа

Лежала посреди двора на зелёной травке большая старая шляпа.

Бежал по двору чёрный Кот, а шляпа как кинется на него!

Метнулся в сторону Кот, сверкнул испуганно глазами и юркнул в дыру под забором.

Шла по двору любопытная Собака. Увидела она шляпу, подбежала к ней и сунула под шляпу нос.

А шляпа как кинется на Собаку!

Убежала Собака, спряталась за куст сирени и нос лапой чешет, будто её в нос кто-то иголкой уколол.

Собралась на пастбище большая-большая пёстрая Корова. Шла она по двору, радовалась ласковому летнему солнышку, а шляпа как кинется на неё!

Большая-большая пёстрая Корова тоже испугалась, поскорее обошла сторонкой странную шляпу и отправилась на зелёный лужок пастись.

Что же за Чудище Страшное под шляпой сидит, на всех бросается и никого не боится?

Гулял по двору Петух. Поговорил он о капризах погоды с Индюком, потом пошёл Курочку с цыплятами проведать.

А шляпа как кинется на него!

Испугался Петух, взлетел на высокий забор и закукарекал с испуга. Закукарекал он раньше положенного времени, отчего Петух сконфузился и очень расстроился.

Тут во двор из леса через подворотню Ежиха зашла. Видно было, что она кого-то ищет. Подошла Ежиха к странной шляпе и шепчет: «Кажется мне, что он здесь прячется».

Постучала Ежиха по шляпе лапкой и ласково спрашивает:

– Есть под шляпой кто-нибудь?

А Чудище Страшное, что под шляпой сидит, молчит, не кидается на Ежиху.

Тогда Ежиха уже строго спрашивает:

– Кто под шляпой сидит, кто молчит, не отзывается?!

И тут из-под шляпы раздался тоненький голосок:

– Никого здесь нет.

– Совсем никого? – переспросила, хитро улыбаясь, Ежиха.

– Никого.

– Кто же тогда со мной разговаривает? – спросила Ежиха.

– Это пчела, – хорошенько подумав, ответило Чудище Страшное из-под шляпы, – ж-ж-ж-ж-ж!

Тогда Ежиха приподняла шляпу, и все увидели под шляпой маленького испуганного Ёжика.

– Так вот кто меня напугал, – подумал Петух.

– Вот кто меня в нос иголкой уколол, – подумала Собака.

– Это мой сын! – громко, на весь двор сказала Ежиха. – Он маленький упрямец и проказник! Я его хочу отправить погостить к бабушке, а он не хочет. Прячется от меня. А ну, бегом домой в лес! – приказала Мама-Ежиха сыну. – Быстро!

Малютка Ёжик, вытирая слёзы, нехотя пошёл вслед за Мамой-Ежихой.

– Вы, я вижу, своих детей держите в ежовых рукавицах? – спросил Петух. – Дисциплина, и всё прочее.

– За этим упрямцем следить надо во все глаза, – ответила Ежиха. – Плачет, не хочет погостить у бабушки. А ведь она так любит его.

Пошла Мама-Ежиха с сыном по тропинке, и скоро они скрылись в лесу.

Шляпа до самого вечера лежала на траве посреди двора. А вечером она опять зашевелилась. На этот раз под шляпу забрался Котёнок, но все это видели, и никто уже шляпы не боялся.

Бабушка-индюшка и художники

Утром мама-утка велела папе-селезню отвести трёх маленьких утят в детский сад.

В то же утро мама-курица также велела папе-петуху отвести трёх маленьких цыплят в детский сад.

– Как интересно в детском саду! – закричали цыплята и утята и принялись бегать и прыгать по зелёной лужайке возле детского сада.

– Пожалуйста, не шумите так громко, – попросила бабушка-индюшка, воспитательница в детском саду. – Лучше бы вы сели на травку, да отдохнули.

Бабушка-индюшка видела плохо: она была в очках, сидела в кресле и вязала тёплые шерстяные носочки внукам-индюшатам.

Но цыплята и утята уже не слышали её. Они погнались за белой бабочкой, но белая бабочка-капустница поднялась выше кустов и улетела.

Цыплята и утята стали ловить зелёную гусеницу, но гусеница испугалась, быстро поползла вверх по ветке и спряталась в зелёных листьях.

Цыплята и утята стали играть в футбол и разбили мячом окно.

Воспитательница, бабушка-индюшка, схватилась от огорчения за голову. Она достала с полки карандаши, фломастеры, краски, кисти, альбомы и усадила цыплят и утят за стол рисовать.

Цыплята и утята рисовали красную розу и – вымазались красной краской.

Цыплята и утята рисовали зелёное дерево и – вымазались зелёной краской.

Потом они рисовали жёлтое солнце, коричневый пенёк, синее небо, фиолетовый цветок-колокольчик и чёрного, в оранжевых пятнышках, жука.

Бабушка-индюшка оторвалась от вязания и изумилась:

– Это что за невиданные разноцветные птицы появились в моём детском саду? – сказала она растерянно. – Куда делись цыплята и утята?!

– Это мы, цыплята и утята! – запищали измазанные красками цыплята и утята. – Только мы сами теперь не знаем, кто из нас цыплёнок, а кто утёнок. Помогите нам разобраться!

Был уже вечер. За цыплятами пришёл папа-петух, а за утятами папа-селезень.

– Где мои утята? – спросил испуганно папа-селезень.

– Где мои цыплята? – сердито крикнул папа-петух.

– Мы здесь!!! – весело закричали перепачканные красками цыплята и утята. – Разве вы не видите?

– Кто же из вас утята? – спросил удивлённо папа-селезень. – Совершенно непонятно. Кря-кря!

– Я также затрудняюсь сказать, кто из них – цыплята, – заметил папа-петух. – Что же делать?

– Могу вам помочь! – заявила зелёная лягушка.

Рядом с детским садом находилось маленькое болотце. Лягушка только что приняла ванну в тёплой ряске, теперь отдыхала на коряге и слышала весь разговор.

– Как?! – дружно воскликнули папа-петух, папа-селезень и воспитательница, бабушка-индюшка. – Помоги нам!

– Ква-ква! Очень просто, – важно ответила зелёная лягушка и строго обратилась к цыплятам-утятам. – Тот, кто умеет плавать, быстро прыгайте ко мне в болотце!

Тотчас же три утёнка прыгнули в воду и стали плавать и нырять. Вода смыла с них краску, и они опять превратились в зелёных утят. После чего пошли вслед за важным папой-селезнем домой.

Цыплята же не умели плавать. Поэтому они дома долго-долго умывались, прежде чем вновь стали весёлыми жёлтыми цыплятами.

Про поросёнка Хаврошу

Жил на лугу в Сказочной стране поросёнок. Звали его Хаврошей. Однажды утром он проснулся, обыскал все полки и кастрюли в доме, ничего не нашёл, сел на лавку и сказал сердито:

– Не пойму, почему мне всегда хочется есть? Всегда я голодный, а поесть у меня нечего. Хрю-хрю! Что бы такое придумать?

Вышел Хавроша из домика, в котором жил и стал искать что-нибудь себе на завтрак.

Рядом с его домиком росла высокая толстая осина. На осине, у самой вершины устроила своё гнездо Ворона.

Подошёл поросёнок к осине и стал рыться у её корней. Роет и приговаривает:

– Наклонись, осина, наклонись! Упади, осина, завались!

Услышала Ворона поросёнка, испугалась и заорала:

– Кар-р-р! Караул! Прекрати рыть яму. Прррекрати!

– Брось корочку хлеба! – закричал ей Хавроша. – Не то твоё гнездо свалится на землю. Хрю-хрю!

– Кар-р-раул! Грабят! – орала испуганная Ворона.

Она вытащила из гнезда сворованную где-то сухую краюшку хлеба и бросила вниз.

– Ешь! Грабитель!

Конечно, маленькому поросёнку, каким был Хавроша, никогда бы не удалось свалить старую осину. Он только пугал глупую Ворону, чтоб выпросить корочку хлеба.

«Да, плохи мои дела, – подумал хмуро поросёнок. – Корочкой хлеба не наешься. Нужно скорее что-нибудь придумать! Может быть, посадить в огороде овощи? Как жаль, что в огороде не растут калачи и булочки с изюмом. Ну, нет. Работать мне не хочется. В конце концов, я не самый глупый поросёнок на свете».

Хавроша сделал серьёзный вид и стал быстро ходить вокруг своего домика. Сначала в одну сторону, потом в другую. Так ему лучше думалось.

– Всё, придумал! – закричал он, наконец, радостно. – Я буду ходить в гости. Ха-ха! Замечательная мысль. Удивляюсь, что никто не додумался до этого раньше меня.

Поросёнок не стал откладывать дело в долгий ящик. Такой уж был у него характер. Он умылся водой из ручья, надел шляпу и в хорошем настроении отправился по тропинке к глухому болоту, где жила Серая Цапля.

Дом Серой Цапли стоял на маленьком острове посреди болота. На островок можно было пройти только по узкому плетёному мостику. Хавроша с удовольствием покачался на мостике, как на качелях, и лишь потом постучал в дверь домика.

– Здравствуй, уважаемая Серая Цапля!

– Добро пожаловать, сосед, – приветливо отвечала Серая Цапля. – Проходи, гостем будешь. И садись за стол. Я столько вкусной еды сегодня наготовила! Как будто чувствовала, что гость придёт.

– С удовольствием. Я очень люблю быть гостем. Потому что гостей всегда угощают чем-нибудь вкусненьким.

Довольный Хавроша уселся за стол, уставленный угощениями, и достал большую ложку, которую он предусмотрительно захватил с собой. Не успела Серая Цапля глазом моргнуть, как на столе от угощения не осталось и следа.

– Слишком быстро всё кончилось, – сказал немного смущённо поросёнок. – У меня отличный аппетит.

Серая Цапля не знала, что отвечать. С одной стороны, она была довольна, ведь её угощение понравилось гостю. С другой стороны, она сама осталась голодной.

– Ох, мне нужно идти, – спохватился поросёнок. – У меня столько важных дел и визитов! Голова идёт кругом.

Он вежливо поблагодарил хозяйку за угощение и раскланялся с ней.

Вечером Хавроша сходил в гости к Медвежонку. Там он вкусно поужинал. Булочки с мёдом он ел первый раз в жизни. И они ему очень понравились.

День прошёл как никогда прекрасно. Довольный своей выдумкой Хавроша, придя домой, повесил на стенку листок разлинованной бумаги, на котором написал (с ошибками) синим карандашом:

Распарядок дня

Утро

1. Завтрак в гостях.

2. Отдых.

Полдень

1. Абед в гостях.

2. Послиабеденный отдых.

Вечер

1. Хароший ужин в гостях.

2. Вечерний отдых.

Ночь

1. Начной отдых.

«Да, лучшего занятия, чем ходить в гости, я себе не найду», – думал, засыпая, Хавроша.

Миновало две недели. Однажды поросёнок посмотрел на себя в лужу (зеркала у него не было) и удивился. Так он растолстел! Всё было бы прекрасно, да вдруг Хавроша стал замечать, что соседи теперь встречали его не так дружелюбно. Скорее хмуро. А Серая Цапля всё норовила накормить его лягушками. Б-р-р-р!

Тогда поросёнок стал в гостях рассказывать разные весёлые истории из своей жизни. И сам хохотал от души. Но соседи теперь редко смеялись.

В воскресенье Хавроша вновь пошёл в гости к Серой Цапле. И что же он видит? Нет, скорее не видит.

Исчез плетёный мостик, что висел над болотом. Без него нельзя было попасть на островок, где жила Серая Цапля.

– Эй, хозяйка, к тебе гость пришёл! – закричал в волнении поросёнок. – Разве так встречают гостей! Хрю-хрю!

Только напрасно он кричал. Серая Цапля не отвечала. Тогда Хавроша разогнался и прыгнул изо всех сил на островок, где стоял под ольхой домик Серой Цапли.

О, он летел точно ракета, но, увы – не рассчитал сил и шлёпнулся в болото. Из него он едва выбрался. Да такой грязный… Лягушки сидели на листьях кувшинки и обидно смеялись над ним:

– Ква-ква! Ква-ква!

– Ничего, я сейчас пойду в гости к Рыжей Белке, – пробормотал сердито Хавроша. – А вы так и будете сидеть в грязном болоте. Глупые квакушки!

Рыжая Белка угостила его калёными орехами. Наверное, очень вкусными. Хавроша так и не сумел ими полакомиться. Уж слишком у них была крепкой скорлупа.

Он с оскорблённым видом попрощался с Рыжей Белкой и направился к братьям Барашкам – белому и чёрному.

Братья Барашки играли на лугу.

– Бб-е-е! – закричал Чёрный Барашек. – У нас спо-ор! Кто проиграет, тому быть голодным. Кто победит, тот будет о-о-бедать!

И барашки, разогнавшись, крепко стукнулись лбами.

– Присоединяйся к нам! – закричал Белый Барашек. – Давай, де-е-лай как мы!

– Давай, – растерянно хрюкнул поросёнок. – Я готов.

Белый Барашек разогнался, да как стукнет поросёнка в лоб. У того искры из глаз посыпались. В голове у него закружилось: земля поплыла вверх, а голубое небо опрокинулось, и Хавроша шлёпнулся в траву.

Когда он пришёл в себя, то вскочил и, не говоря ни слова, задал стрекача.

Прибежал Хавроша к домику Медвежонка. Усталый. На лбу шишка горит. Видит он – топится в доме Медвежонка печка, дым из трубы валит. Стучал Хавроша в дверь, стучал – нет, не открылась дверь, словно никого дома нет.

Тяжело вздохнул Хавроша и отправился домой. Никто больше не принимал его. Видно надоел он всем.

«Вот было б мне, чем угостить соседей, я бы всех их пригласил к себе в гости, – думал огорчённый Хавроша. – Жаль, ничего у меня нет. Есть только маленький домик с покосившейся трубой и дырявым забором».

Но так уж устроен был этот поросёнок по имени Хавроша, что не умел он долго грустить. К тому же стояла весёлая пора – весна. Деревья, одетые в свежую листву, нежились на солнце. Тянулись к небу, расцветали и благоухали весенние цветы. Птицы пели с каждого куста, а лопух, лебеда и осот так и лезли из земли в его огороде.

– Ну, что ж, – сказал поросёнок решительно, – теперь-то я хоть знаю, что мне нужно делать. Стану-ка я огородником.

Он представил себе свой будущий огород: в нём будут расти капуста, морковь, тыква, арбузы, брюква, репа, картошка. Будет зреть земляника, и будут цвести всё лето чудесные цветы. И с воодушевлением принялся за дело.

Вправду сказать, это было не так уж неожиданно. Ведь все поросята очень любят рыться в земле.

Скандал в птичнике

Ничто не предвещало грозу в этот тихий вечер, но она разразилась, и где – в деревенском птичнике, где всё лето дружно жили куры и гуси.

Набегавшись вдоволь за день по двору, куры усаживались на насест, болтая лениво о том, о сём перед длинной ночью. Ночи теперь делались всё длинней и длинней, а звёзды сквозь дыру в крыше, всё ярче. Ведь был уже давно октябрь.

– Ну вот, скоро и зима, – пророчески сказал красногрудый петух. Он последним уселся на длинную палку, служившую насестом, и по-хозяйски оглядел свое пёстрое семейство. – Того гляди, мороз цапнет за гребень, – продолжил он свою речь. – Ну, я-то мороза, допустим, не боюсь, не первый год зимую, а вот молодёжь не раз гребень обморозит.

Тут одной курице, задремавшей прежде всех, приснился аппетитный дождевой червяк. Будто б она отыскала его в старой навозной куче. Во сне курица стала его глотать, но червяк оказался вовсе не червяком, а длинным ужом, которым перепуганная курица подавилась и с криком тут же свалилась с насеста. Она упала на голову молодой серой гусыне, дремавшей в углу на соломенной подстилке, и та закатила большой скандал. Так что всполошился весь птичник.

– Эти глупые куры вечно что-нибудь отчебучат, – сказал недовольный гусак. – Где они воспитывались?! Похоже, в диких джунглях.

– От глупца и слышу, – заявил раздражённо петух. Он был главой семейства и не мог просто так снести явное оскорбление. Тем более всего куриного племени.

Молодая гусыня, на чью голову упала спросонья курица, тоже подлила масла в огонь.

– Всем известно – курица не птица, – сказала она язвительно. И добавила: – Гусь, заметьте, свинье не товарищ.

– Если мы не птицы, то вы и подавно, – вступила в разговор курица, виновница перепалки. – Вы сами, скажу я вам, больше похожи на лягушек. У вас, сударыня, ноги перепончатые.

– И от гусей вечно болотом воняет, – добавил сердито петух. – В приличном обществе с вами бы не стали и водиться!

Такого оскорбления уже не мог снести гусак, он поднялся на ноги и, жестикулируя крыльями, как настоящий артист, произнёс довольно грубо:

– Ваше место – навозная куча! Сударь! – обратился он раздражённо к петуху. – Я с вами не хочу разговаривать! Вы ни на что не годны! Только на суп. Всё, закончим этот разговор!

Петух побагровел до кончиков гребня, хоть это и не было видно в сумерках, но можно было догадаться по голосу. Он раскипятился вовсю.

– Ко-ко-ко! – заикаясь от гнева, произнёс он. – Как вы смеете меня так низко оскорблять! Да вы знаете, что я не какой-то там бройлер, а петух старинной породы. Не чета вам, беспородным гусям. Я-то, к вашему сведению, как раз хоть на что-то, да годен. Всем известно, что пока утром я не прокукарекаю, и солнце не встанет. Впрочем, догадываюсь, всему миру это известно, но только не вам, – добавил он гордо.

– Как бы не так, – прошипел гусак. – Ты просто хвастун!

– Я, хвастун?! – закричал оскорблённый петух. – Ну что ж, завтра утром я не буду кукарекать, и вы все увидите, что солнце не встанет как обычно. Завтра вы поймёте, что я вовсе не хвастун, а умный, благородный петух.

И он замолк, всем своим видом давая понять, что не намерен больше вести пустой разговор с глупцами.

Утро обитатели птичника ожидали с нетерпением и тревогой, оно выдалось хмурым и холодным. Небо сплошь было закрыто чёрными осенними тучами, отчего в птичнике было намного темнее обычного.

Петух с важным видом сидел на насесте, показывая, что в это утро по его желанию произойдёт на земле нечто грандиозное, отчего весь мир, по крайней мере, должен восхититься им.

– Как же мы будем жить без солнца? – прокудахтала старая чёрная курица, самая слабонервная. – На улице темно, и зёрнышка не увидишь. Мы все с голоду умрём.

– Ничего не знаю, – сказал петух твёрдо. – Пусть этот гусак извинится, и не только передо мной.

– Нельзя же из-за пустякового скандала совершать безрассудные поступки, – сказала перепуганная гусыня, одна из виновниц скандала. – В конце концов, солнце принадлежит всем.

– Как смотреть, – язвительно произнёс сверху петух. – Но сегодня вы его не увидите. Я умею держать слово. Впрочем, вы можете прокукарекать сами, я с удовольствием послушаю вас. Подозреваю, что из этого получится.

Тогда одна из гусынь, доселе не подававшая голоса, сказала, обращаясь к гусаку:

– Что ж, мы так и будем сидеть в темноте? Может быть, стоит уважить просьбу общества и извиниться перед петухом?

Раздосадованный и униженный гусак вынужден был смирить гордыню.

– Г-га, г-га, – откашлявшись, начал он свою речь. – Уважаемый петух, – сказал он, придавая голосу нотки раскаяния, – прошу извинить меня за несколько сумбурные выражения чувств. Нам стоит помириться, ведь у нас один общий дом.

И гусь патетически обвёл крылом вокруг себя, показывая на птичник.

Никто из обитателей птичника, кроме петуха не заметил, как посветлело вокруг. У петуха зародились смутные подозрения насчёт своего могущества и он, чтобы не оказаться в дураках, решил поскорее примириться с гусаком. Он тотчас же принял извинения и решил поскорее прокукарекать, что он делал каждое утро на глазах всех обитателей. Петух так заторопился, что прокукарекал не «ку-ка-ре-ку», а «ки-ка-ре-ку», что показывало его волнение. Впрочем, этого никто не заметил.

– Вот и хорошо, – с облегчением вздохнули куры и гуси.

Скоро и вправду взошло солнце. И небо очистилось от туч. Петух ходил по двору с гордо поднятой головой, можно было подумать, что он снёс золотое яйцо.

Гусь со своим семейством со стыда весь день не показывался во дворе. До самой темноты гуси плескались в холодном замерзающем пруду. Кажется, они и впрямь думали, что солнце всходит по команде петуха. Хотя и довольно спесивого.

Хорошо, что никто в округе не узнал об этом происшествии, иначе б они долго смеялись над глупым гусаком и не менее глупым и самодовольным петухом. Если же вы когда-нибудь увидите, как скандалят куры с гусями, вспомните эту забавную историю – не повторилась ли она вновь?