скачать книгу бесплатно
***
Незадолго до ужина произошёл маленький инцидент.
В салоне управления на случай общения команды в полёте и перевозки пассажиров были установлены два ряда кресел. По четыре с каждой стороны пилотского кресла. Те, что были по левую руку от него, Игорь полностью демонтировал. На их месте установил небольшое креслице для дочери и столик, на котором она могла бы кушать или рисовать, или играть в игрушки. В общем, чем-то могла занять себя во время прохождения маршрута.
Полный, постоянно вытирающий своё мокрое от пота лицо платком, пассажир вошёл в салон, огляделся по сторонам и, глядя на Лизкин столик, недовольно обратился к Шверцеву:
– А почему вы не поставили или не приделали столики на манер откидных здесь, в салоне? Ну вот чтобы человек мог поесть, сидя в кресле.
Игорь выругался про себя. И вот так каждый раз: объясняй не объясняй, читай инструкцию, не читай, всё одно будут претензии и, причём самые не обоснованные.
– По правилам перелётов, – сухим голосом начал он, – для поглощения пищи во время полёта вы должны находиться в своей каюте.
– А если мне захочется поесть в компании приятных собеседников. А я, знаете ли, очень люблю поесть в компании приятных собеседников, – не унимался толстяк.
– Можете пригласить к себе в каюту ваших «приятных собеседников» или поесть в их компании в ресторане или кафе на остановке.
– Каюта весьма тесна, знаете ли, – брюзжал пассажир.
– Ну тогда, конечно же, остаётся только ресторан или там, скажем, кафе, – разводя руками, улыбнулся Игорь, пытаясь хоть как-то смягчить обстановку.
– Тоже мне, сервис, – поморщился мужчина.
Пилот понимал, что в такой ситуации нужно спокойно сидеть и никак не реагировать на подобные фразы, но хотелось пойти к себе, взять с полки какую-нибудь стеклянную хрень и разбить её об голову толстяка. А тот, в очередной раз вытерев лицо, решил-таки добить его:
– В конце концов, вы поймите, что не мы для вас, а вы для нас…
– Зачем вы так говорите? – раздался голос справа от кресла пилота. И Игорь с удивлением увидел девушку, сидящую в крайнем у окна кресле второго ряда. Она с негодованием смотрела на недовольного пассажира. Видимо, она тихо вошла в салон, когда Игорь, увлечённый дорогой, был погружен в свои мысли, и села, чтобы понаблюдать за проносящимся за окном окрестностями.
– Не надо так говорить, – вновь начала она. – Это вообще неприлично. Тут никто ни для кого: человек просто выполняет свою работу. Вас же предупреждали об условиях полёта?
– Всякая мне тут будет… – начал было заводиться вновь толстяк, но, видимо, поняв, что перегибает палку, развернулся и скрылся в коридоре.
Игорь повернулся к пассажирке.
– Спасибо.
Она, смотря прямо перед собой, едва заметно кивнула.
– Как вас зовут?
Девушка, кокетливо скосив на него свой взгляд, улыбнулась и проговорила:
– Соня.
– А зачем вы это сделали?
Девушка ещё раз улыбнулась и приоткрыла свои прелестные губки для того, чтобы ответить, но им помешали.
Толстяк, словно мешок муки, ввалился вновь в салон, да не один. Следом за ним показалась Клара Ивановна. Они долго, перебивая друг друга, вещали, что-то о козьих шариках, об антисанитарии на борту и о том, что «Анжелочка сущий ангелочек, а умна-то как. И не из бодливых». Игорю ничего не оставалось делать, как остановить «Водовоз» и идти разбирать конфликт.
***
Поломка на трассе – это всегда неприятно. Только что ты двигался по маршруту. Всё было хорошо или не очень, но ты двигался. Цель была всё ближе и ближе. И тут что-то ломается. Досада – вот первое чувство, которое появляется в этот момент. И бесполезно гадать, почему сейчас, а не час назад возле станции техобслуживания или пятью часами ранее у магазина, где запасались водой и провизией. Там и мастера были рядом, и другие дальнобойщики. Всегда можно было получить совет, инструмент и помощь. А сейчас всё сам. Какого ж рожна именно в этот момент? Нет ответа. И дождь льёт как из ведра. Назло, что ли? Точно. Назло. И никаких в том сомнений. Теперь придётся вылезать наружу, ремонтировать двигатель и мокнуть. Причём «мокнуть» – самое неприятное из всех злоключений, обрушивающихся в этот момент. «Ведь вымокну, стопудово вымокну с головы до пят», – думал Шверцев. Можно было, конечно, подождать и до утра. Понадеяться на то, что с утра тучи разойдутся и выглянет согревающее светило. При оном возиться с ремонтом будет легче. Но время. Время, оно уйдёт безвозвратно. Это четвёртое измерение гонит нас вперёд, не давая порой ни роздыху, ни вздоху. Не даёт расслабиться. И приходится штурмовать крепости, сжигать за собой мосты, срываться в омут и носиться по коридорам на вызовы начальства вместо того, чтобы попросить время подождать, сесть и спокойно всё обдумать. Обмыслить ситуацию Игорь, конечно же, попытался. По всему выходило, что надо брать ящик с инструментами и лезть к машинному люку. Именно там бортовой компьютер и определил поломку. Плёвая, пустяковая, но поломка. И дождь. И темнота. Однако если её исправить, то можно успеть к рассвету преодолеть оставшиеся триста пятьдесят километров до города с заправкой и столовой. Он даже успеет вздремнуть перед дальнейшим полётом.
Несколько минут Игорь, сидя в кресле и наблюдая за потоками воды, бегущими по лобовому стеклу, размышлял над тем, брать ему куртку или нет. В такой ливень она вряд ли поможет. Но, может, хоть на время сдержит проникновение ледяной влаги под одежду. Всё же, собравшись с духом, пилот поднялся и направился к выходу. Свет от подпотолочных ламп, зажигаемых поочерёдно датчиками движения, провожал его до самого выходного люка. Наружный аварийный фонарь превратил невидимые нити дождя в яркие прозрачные иглы, пробивающие пространство вокруг транспорта.
Шверцев, осторожно поднимаясь по мокрой лестнице из скоб, прижимал к себе одной рукой ящик с инструментом, боясь уронить. Карабкаться пришлось чуть ли не на самую крышу. Именно возле неё и находился люк с неисправным узлом. Ящик потихоньку стукнул о поверхность «Водовоза», и Игорь, достав инструмент, принялся копаться в открытом механизме. Люк тихонько скрипел под ветром слегка проржавевшими петлями, и капли с небес барабанили по крыше, так же, как и барабанили по всем крышам мира тысячи лет до этого. Цепляясь одной рукой за скобу, а другой копошась отвёрткой в узле, Шверцев чувствовал себя хирургом, работающим в сложных полевых условиях во время боя. Делать надо было всё очень осторожно, приходилось иной раз и положив инструмент, перехватить руку на скобе и дать передохнуть другой. Время шло. Вот уже вода стала проникать за воротник, но, слава Богу, всё закончилось – механический друг отремонтирован (мягкий гудок встроенного в узел динамика известил об этом) и можно вернуться внутрь.
Игорь захлопнул люк, но от сильной вибрации ключ выскочил из замка и упал вниз, в мокрую траву.
– Блин!
Надо было лезть за ним. Хорошо хоть снова подниматься не придётся: люк защёлкивался автоматически.
Всё так же осторожно держа ящик (не приведи Господь уронить и его), Игорь принялся спускаться. По пути поставил инструменты внутрь транспорта.
Как это ни было странно, но как только подошвы ботинок коснулись сырой травы, прекратился дождь и ветер стих. Словно их выключили. «Мистика!» – промелькнувшая мысль чуть развеселила. Нагнувшись и пытаясь не заслонять собой яркий свет фонаря, Шверцев шарил рукой. Ключа не было. Его не было нигде под лестницей, хотя пилот обшарил всю поверхность земли в радиусе полутора метров.
– М-м-м-м-м-м-м-да… – выпрямившись, осмотрелся.
Редкий кустарник, невысокие тёмные деревца, торчавшие из стеблей зелёного земного покрова, напоминали в отсутствии ветра, вырезанные из камня причудливые статуи мохнатых ежей. Не колючих, а именно мохнатых. В меру добродушных, в меру агрессивных.
Надо было что-то делать. Стоять в полупромокшей одежде становилось холодно. На секунду в воздухе промелькнула тень, и вот уже Натали мягко приземлилась рядом с ногами. Подняла одну лапу, отряхнула её от капель дождя и переступила. Вторую. Ещё шаг. Кошка двигалась медленно, целенаправленно устремившись к ближайшему кусту не то боярышника, не то калины. Игорь плохо разбирался в ботанике, да и при свете одного фонаря трудно было понять, что это за растение. Дойдя до кустарника, Натали обернулась и посмотрела на хозяина. «Зовёт», – шорох травы мягко зазвучал под ногами. Тем временем кошка, увидев, что Игорь понял её, спокойно затрусила обратно, словно показывая, что она де свою миссию выполнила и может быть свободна.
Игорь подошёл к кустарнику. Ни спелые красные ягоды, ни огромные дождевые капли, свисающие с кончиков листьев и блестящие в свете диодной лампы транспорта, не привлекли его внимание. В траве у самых корней лежал скелет. Натуральный. Во весь рост. В каких-то лохмотьях, напоминавших мундир, и без обуви. Абсолютно белый. Белый до неестественности. Словно какой-то подвох таился в том, что он здесь лежал. Словно он вот-вот должен был встать. В его костяной кисти был зажат искомый ключ – наклонись за ним, и будешь немедленно схвачен цепкой мёртвой рукой. «В общем-то, на борту есть запасной», – вспомнил Игорь и медленно попятился. Снова поднимался ветер. Шверцев продолжал пятиться, не смея отвести взгляд от того места, где лежали чьи-то останки. «Ежи» зашевелились, и уже ни в коей мере не казались дружелюбными. Спина упёрлась в холодный металл борта. От неожиданности пилот закрыл глаза, но тут же открыл, боясь, что пока он не смотрит, скелет встанет и бросится на него. Вдруг резко развернувшись, Игорь ухватился за скобу. Громкий стук ботинок о ступени перекрывал свист ветра за спиной.
Пулей влетев внутрь «Водовоза», Шверцев закупорил люк наружу. Сырой, дрожащий от холода он смотрел на дверь, и нервы его успокаивались. Всё же он был дома, а свой дом – крепость. И всё же он долго, не отрываясь, смотрел на покрытую серой краской поверхность, отделяющую его от внешнего мира. «В кино видел, да не в одном. Как за спиной у главного героя появляется маленькая девочка. Как правило, в каком-нибудь трагичном. Появляется девочка, и происходит нечто ужасное. Вот я сейчас обернусь, а моя дочь стоит у меня за спиной». Шверцев, всё ещё чего-то боясь, аккуратно повернулся в коридор. Прямо пред ним, одетая в свою любимою ночную пижаму, стояла Лиза. Стояла и спокойно смотрела на отца, ничего не говоря и щурясь спросонья от ярких ламп. «Ой, она же проснётся окончательно и до утра будет колобродить – не уложишь её потом», – с этой ясной и чёткой мыслью Игорь схватил дочь в охапку и кинулся в свою каюту. Не раздеваясь и не включая освещения, он осторожно уложил девочку в кровать, прикрыл одеялом и стал нежно гладить по голове. Через минуту-другую Лиза снова спала.
Сквозь оставленную открытой дверь в коридор пролезла козья морда. Причём морда, глядя выпученными глазами, совершенно безмятежно и безразлично жевала жвачку, как будто стоять в коридорах транспортов для неё было самым естественным делом, заложенным самой природой. Опять хозяйка её забыла запереть своей каюте, и эта самая козья морда вместе с козьим туловищем на козьих же ногах вышла прогуляться в коридор.
Игорь устало посмотрел на неё и вдруг улыбнулся:
– Ну, спасибо, что пришла проведать нас, животная.
***
Утром идти в кафе завтракать Лизонька отказалась.
Игорь нашёл её в салоне, сидящую за столиком. Большая пиала с вкусно пахнущей малиной и большая кружка молока, что стояли перед Лизой на столике, вполне устраивали последнюю. А рядом возвышалась всем своим здоровым, облачённым в цветастое платье, телом Клавдия Ивановна. Глядя на кушавшего ребёнка, женщина умилённо улыбалась. Завидя Шверцева, она радостно сказала:
– Здравствуйте. А я вот решила молочка ей козьего дать. Оно самое полезное. И вареньице тоже хорошо. Витамины оно даёт.
– Здравствуйте. – Отец девочки был смущён сим добрым поступком, но в то же время и немного насторожен. Редко кто из пассажиров проявлял подобное радушие. – Спасибо вам большое. Сколько я вам должен?
– Ой, да ну что вы! Ничего вы мне не должны, Господь с вами! – всплеснула руками женщина. – Я ведь страсть как деток люблю. Сама троих выносила, родила и вырастила. И всех, когда маленькие были, козьем молоком поила. Здоровые детки выросли да добрые.
– И что? Неужели это всё Анжелочка давала? – засомневался Игорь.
– Нет. Ну, конечно же, нет. – Клавдия Ивановна даже рассмеялась. – Козы так долго не живут. Это я Анжелочку везу старшенькой своей. Сына она ждёт. Или дочь. Да кого Бог нам пошлёт, тому и рады будем.
Лиза оторвалась от еды и, подняв вверх личико с перемазанными малиновым вареньем щеками, проговорила:
– Папа, я в кафе не пойду. Я уже ем.
Шверцев улыбнулся:
– И как? Вкусно?
– Да. Очень.
И Лизонька снова вернулась к своей не мудрёной, но питательной трапезе.
Клавдия Ивановна смотрела на Игоря.
– Да вы идите, кушайте, а я присмотрю за девочкой-то вашей, не беспокойтесь, – предложила она ему.
– Ещё раз спасибо вам большое.
Женщина добродушно, с улыбкой, махнула рукой.
– Да не за что. Идите-идите.
При выходе из «Водовоза» Шверцев увидел козу. Та была привязана к колышку, воткнутому в землю, и паслась. Когда тварь божья подняла голову, то Игорю показалось, что её глаза смотрят на него с сочувствием и пониманием. Игорь, сердито нахмурясь и пробормотав: «Вот ещё этого не хватало», – направился к забегаловке, стоявшей недалеко от места посадки. Не доходя до пункта общественного питания, он вдруг вспомнил, что кто-то очень давно говорил ему, что у коз бывает молоко, только когда родятся козлятки. «Интересно, где же они?» – мелькнула мысль в его голове. Но тут же и покинула.
В кафе он заказал себе омлет, чай и бутерброд с колбасой. Невесть какой завтрак, но сытно и до обеда хватит. Принеся поднос с едой на один из свободных столиков, пилот «Водовоза» задумчиво посмотрел в окно.
Вдруг сильный удар по плечу вернул его из раздумий обратно на грешную землю. Здоровенный мужик, после того как дружески хлопнул Игоря по плечу, поставил свой поднос рядом с ним, сел и радостно чуть ли не орал:
– Здорово, Игоряша! Сколько лет, сколько зим! Ну что, не узнаёшь?
– Ну почему? Узнаю. Борис Конделов.
– Точно. – Борис откинулся самодовольно на спинку стула и тут же вновь нагнулся к столу. – Слушай, да ты будто не рад меня видеть?
– Рад, – вяло проговорил Игорь, – просто не ожидал тебя увидеть, да и не выспался я сегодня.
– А! Оно и видно. Слушай, братан, у нас такие дела творятся…
И, уплетая свой завтрак за обе щеки, здоровяк в светлом сером костюме принялся рассказывать, что с ним происходило, немало не заботясь о том, интересно это его собеседнику или нет.
Но в глазах Игоря, как словно из тумана, память возвращала картины прошлой их встречи.
***
Он вспомнил какое-то заброшенное складское помещение. И людей с оружием перед разбитыми окнами. Все бойцы были экипированы в бронежилеты, каски, защитного цвета одежду и высокие ботинки. Они жались к стенам, робко выглядывая в окна, ожидая, что сейчас на них польётся ураган пуль. Впрочем, их робость была лишь кажущейся. Бойцы были опытны. По их потрёпанному, но всё ещё бравому виду можно было понять, что повидали они немало. Шверцеву всё происходящее тогда казалось, как в фантастическом романе. Построили суперкомпьютер и стали к нему всех чипами в мозгу подключать. Чтобы общаться и быстро информацию получать. А суперкомпьютер, не будь дурак, всех, кто подключён, стал в рабство обращать. Ну и, естественно, повстанцы и прочие появились. И Игорь тогда был среди повстанцев. И вот теперь он сидит с ними на этом заброшенном складе и ждёт посла от суперкомпьютера. Вот к складу подъезжает открытый джип, и из него выходит женщина. Вся в белом. Юбка, туфли, блуза, пиджак – всё белое. И белые кучерявые волосы, обрамляя худое лицо с немного крючковатым носом, ниспадали на плечи. Тонкая талия и стройные ножки говорили о том, что их обладательница следит за ними довольно-таки тщательно. Только нос немного портил её, но в целом она была красива.
Женщина вошла в двери склада. Чуть замерла в дверях, положив худую руку на дверной косяк.
Борис, руководивший тогда повстанцами, подошёл к ней:
– Вы и есть Его посланница?
Женщина с упрёком посмотрела на него:
– Во-первых, здравствуйте. Во-вторых, да. Это я и есть. – Потом она заметила Игоря, также подошедшего к ней, и улыбнулась ему своей широкой улыбкой. – Привет, Игоряшик.
– Здравствуй, Лидия.
– Ну, – женщина жеманно сжала губки, – не стоит столь официально.
Она сделала пару шагов вперёд, хрустя тонкими каблуками на битом стекле («И ведь не боится туфли испортить», – почему-то подумал Игорь.), обернулась к Борису и, смущаясь, спросила:
– Мальчики, а где у вас туалет?
Удивлённый Борис рукой показал в дальний угол большого помещения. Элегантно покачивая бедрами, Лидия пошла в указанном направлении и скрылась за дверью с облупившейся коричневой краской. Вооружённые люди, бойцы даже не оглянулись на неё. Они были опытны, и ничто не могло отвлечь их. Вот в каком-нибудь баре непременно обратили бы внимание на такую красотку, но здесь для них существовало лишь оружие и долг.
– Так вы, оказывается, знакомы! – Борис повернулся к своему соратнику.
– Да. Знакомы.
– И что это за человек?
– Ну что тебе сказать? Я знал её как откровенную бл*дь. Она старалась переспать с любым понравившимся ей мужчиной. И женщин, впрочем, тоже не пропускала. Но при этом у неё муж и двое детей, которых она очень любит. А секс на стороне не считала изменой и говорила, что это просто нормально. Главное, что любит она мужа, а остальное это не более чем снятие стресса и напряжения.
– Игорь, она и с тобой спала.
– Нет.
И это была сущая правда. Игорь и Лидия оба старались, чтобы их отношения никогда не выходили за рамки дружеских. И если бы не последняя ссора, произошедшая за полгода до описываемых событий, они, может, и до сих пор оставались бы друзьями.
– И потому я не пойму, как она, будучи противницей проекта чипов управления и связи, вдруг становится посланником суперкомпьютера.
Вдруг мощный взрыв сотряс стены здания. Шверцева откинуло на Бориса, вернее, на мягкий живот последнего. Когда же Игорь очнулся, то увидел что угол помещения, в котором размещалась туалетная комната, обвалился.
– Видимо, взрыв был рассчитан на нас, – стоя на четвереньках и отплёвываясь от пыли во рту, проговорил тогда Борис, глядя в ту же сторону…
***
И вот теперь этот человек с хорошим здоровым аппетитом сидел напротив него и рассказывал, как у него хорошо и счастливо идут дела.
– Ну что, – сказал Борис, закинув в большой рот последний кусок колбасы и запив его последним глотком кофе. – Мне пора. Бывай!
Игорь пожал протянутую руку. Борис, жизнерадостно насвистывая, покинул кафе.
Пилот «Водовоза» смотрел ему вслед.
– Разрешите?
