скачать книгу бесплатно
Меня резво обгоняли студенты из университета Культуры. Встретилась и группа девчушек, куривших у проходной. Рядом с ними стояли юноши, но без папиросок во рту. «Куда катится мир, – подумал я, – порок всё больше и больше увлекает прекрасный пол! Девушкам кажется, что они будут выглядеть круче, если будут грешить, а делают это ради обретения спутника жизни. Забывая, что курильщиц впереди ждёт бесплодие, рак, патология вен и другие грозные заболевания и детей они вряд ли доведут до взрослой жизни».
Ведь женский организм совершенно не приспособлен к курению. Юношам надо было бы вырвать у них папиросы из губ, а они равнодушно взирают на их маразм. Мало того, добиваются от них гражданского брака, чтобы они их кормили, поили, ублажали, а сами ни за что не отвечали. А натешившись, с равнодушным видом бросали и уходили к другой жертве. Это истинная правда, о которой должны знать все девушки. Женщина должна быть за мужем, то есть за защитой, а не он за ней!
Глава I. Цена справедливости
За столом сидел студент с красно-потным от возбуждения лицом. У него была переэкзаменовка, и вообще стоял вопрос об его отчислении из института по причине неуспеваемости. Напротив него за этим же столом с безразличным выражением лица располагался экзаменатор – симпатичная молодая женщина, доктор медицинских наук. Рядом, в роли наблюдателя за процессом экзаменов, находился и я. Студент суетился и сильно нервничал. Среди хаоса нелепых ответов проскакивали и правильные мысли.
– Ты опять ничего не знаешь! Я не могу поставить тебе даже тройку! – сказала светило науки.
– Но я готовился к экзамену!
– Выходит, что плохо!
– Задайте мне дополнительный вопрос!
– Сколько можно их задавать?! Ты и так уже мучаешь меня больше часа!
– Но тогда меня отчислят из института, а я мечтаю стать врачом!
Я понял, что надо вмешиваться в процесс оценки знаний у этого студента.
– Всё-таки почему плохо подготовился? – спросил я.
– Памяти нет! Столько предметов, что не могу всё запомнить!
– Другие же студенты могут!
– Я за других не отвечаю!
– А, вообще-то, ты хочешь учиться в институте?
– Я же уже сказал, что хочу!
– А кем хочешь работать, если завершишь учёбу?
– Мануальным терапевтом!
– Но при этой профессии надо хорошо знать анатомию!
– А я её знаю! – пролепетал студент.
– Хорошо! Тогда ответь на несколько моих вопросов!
Я задал ему вопрос по анатомии, на который получил правильный ответ.
– Но экзамен по терапии, а не по анатомии! – сказала коллега-терапевт.
– Знаешь что, – обратился я к студенту, – погуляй в коридоре.
После его ухода между мною и экзаменатором возник разговор следующего содержания:
– Поставьте ему тройку!
– Но он ничего не знает по терапии!
– Ваша принципиальность приведёт к тяжёлым последствиям для этого студента. Он сломается, сопьётся, а может быть, и бандитом станет! Парень он сильный! Пусть занимается массажем! Полезная же для людей профессия!
– Уж не знаю, что делать… Надо же быть справедливой в оценке знаний у студентов!
– Согласен, но от вас сейчас зависит судьба именно этого студента! Эйнштейн и Чехов учились весьма посредственно, и если бы их выгнали из учебных заведений, то мир бы не узнал ни того ни другого. Люди бы ещё долго подходили к проблеме относительности времени, а «Чайку» никогда бы не поставили на сцене!
– Я ещё на занятиях убедилась в силе вашего логического мышления! – промямлила она.
– Это хорошо, что вы вспомнили то прекрасное время, когда студентам вашей группы я преподавал хирургию.
– Но не все стали хирургами! Я вот выбрала терапию!
– И правильно сделали, ибо эта профессия была для вас желанной! А для этого парня такой является мануальная терапия! Вы же не хотите быть массажистом?
– Нет!
– Но она нужна людям! Так дайте ему им стать!
– Не знаю, что делать…
– Зачем нужно, чтобы он вас возненавидел, а? Пусть завершает учёбу! Как знать, может быть, когда-нибудь он поможет вашему здоровью, сделав целебный массаж! А справедливость – это далеко не однозначное понятие! Мало того, в человеческом обществе она вообще невозможна! Среди роботов – да, а среди людей – нет! – улыбаясь, сказал я.
Глаза у коллеги подобрели. Она вздохнула и пробормотала:
– Вы правы! Принципиальность не всегда несёт добро… Я потребую от него, чтобы он выучил темы, на которые не ответил.
После возвращения студента в помещение коллега ему сказала:
– Я поставлю тебе тройку, но ты должен мне дать слово, что выучишь терапию!
– Конечно выучу!
– Больше дело до отчисления из института не доводи! – посоветовал я.
– Хорошо! – промямлил студент.
Глаза коллеги пристально взглянули на меня. В них был и упрёк, и благодарность. Упрёк за то, что я заставил её поступиться принципами учителя, а благодарность за то, что она это сделала – ради счастья этого ученика.
– А ты память всё же развивай, – посоветовал я ему. – У тебя компьютер есть?
– Конечно!
– Но когда ты его купил, то в процессоре были только программы и ни одного твоего файла! Так вот и твоя голова Богом подготовлена для усвоения информации, а программа для него находится в информационном поле Земли – это доказал Чижевский, а затем развила эту мысль академик Бехтерева! Надо стремиться к наращиванию файлов, которые свяжут тебя с глобальным процессором мышления и усвоения информации, находящимся в Космосе.
– И каким образом?
– Читать и запоминать, читать и запоминать, и ещё раз читать и запоминать!
– Но я читаю информацию по медицине в смартфоне!
– Смартфон – это шпаргалка, которая не даёт развиваться памяти! Ты когда читаешь информацию на его экране, то вряд ли задумываешься над ней. Тебе хочется лишь обмануть преподавателя, а не запомнить её для жизни! Он хорош для воспоминания, а не для запоминания!
– Мне кажется, что я её запоминаю.
– Если бы запоминал, то сейчас не краснел бы на экзамене от беспомощности!
– Я учту ваш совет!
– А если не учтёшь, то не станешь врачом! У врача должна быть хорошо развита не только зрительная и слуховая память, но и интуиция! А она приходит во время общения с пациентами, пребыванием на конференциях, чтением профильных журналов, монографий, руководств и других профессиональных познавательных источников.
– Как трудно будет это всё же делать!
– А другого способа развития интеллекта просто не существует!
У меня не было никакого раскаяния в том, что я помог этому студенту. Ведь я помог не уголовнику, а несобранному юноше, который имеет определённую цель в учёбе, и к которой, кажется, упорно стремится, если допускает унижение в получении положительной оценки на экзаменах.
После экзаменов я, как всегда, принялся анализировать прошедший день и не нашёл ничего предосудительного в своём поступке. Уже не раз случалось так, что я поступал наперекор принятому мнению. Самым ярким было нарушение Устава КПСС.
В трагические годы нашей страны, когда горбачёвская перестройка потерпела фиаско и к власти пришёл Б. Н. Ельцин, а затем наступил распад СССР и запрет КПСС, я работал начмедом районной больницы и одновременно возглавлял партийную организацию медработников района. Это теперь, когда президента В. В. Путина и премьер-министра Д. А. Медведева можно постоянно увидеть в Храме Христа Спасителя рядом с Кириллом или в других Святых Местах и этому никто не удивляется, то в те годы существования нашего государства КПСС сохраняла свою власть над умами граждан и оберегала чистоту своих рядов. Ведущее своё предназначение она видела в неустанной борьбе с «религиозным мракобесьем».
В абсурдности этого насильственного нагнетания страстей в борьбе с религией я убедился на личном примере.
Однажды в мой кабинет ворвалась рыдающая женщина. Вид её был ужасен – она была на грани безумия.
– Мой ребёнок умирает в детском инфекционном отделении! Спасите его! – запричитала она, хватая меня за руки.
– Но там хороший специалист, а я хирург, а не инфекционист! – опешив, пробормотал я.
– Она не смогла ему помочь! Пыталась, но у неё ничего не вышло! Тогда я обратилась к Богу и пригласила священника! Только он спасёт его! Но заведующая отделением не допускает его в палату к сыну! Помогите!
– Но я не могу разрешить посещение больницы священником, так как это категорически запрещено Уставом КПСС.
– Для вас глупые партийные постулаты дороже жизни моего сына, да?! Но в нашей стране Церковь отделена от государства, и я имею право пригласить кого хочу к своему умирающему сыну!
– Но он находится на лечении в государственной больнице и его врачи – государственные служащие и должны соблюдать законы!
– Вот мы сейчас ведём дебаты, а мой сын умирает, а его спаситель стоит у порога отделения, врачи которого бессильны ему помочь!
Она с ненавистью уставилась на меня. Её взгляд просто испепелял меня! Я понял, что назревает трагедия. Если ребёнок умрёт, то мать будет обвинять в этом Советскую власть и КПСС. То есть произойдёт дискредитация власти в СССР на уровне этого городка. А вот этого я не имел права допускать! Я не верил в то, что мальчика спасёт поп, а не врач-специалист, но принципиальность становилась в данной ситуации просто чрезмерно ущербной и губительной в судьбе этого ребёнка!
– Нет! Дороже жизни, и тем более ребёнка, ничего нет. Пойдёмте, я разберусь в ситуации!
В сопровождении матери я отправился в инфекционное отделение. У его порога стоял человек в рясе. Навстречу вышла врач-педиатр:
– Что тут у вас происходит? – спросил я.
– Ребёнок этой женщины в крайне тяжёлом состоянии, и она хочет, чтобы я допустила к нему священника, но я это сделать не могу!
– А кто это может?
– Вы!
Ни слова больше не говоря, я отправился в палату и нашёл ребёнка в агональном состоянии. Рядом в истерике билась пришедшая со мною его мать. Сложилась дикая ситуация. По Уставу КПСС доступ священника в больницу был запрещён и при разрешении мне грозил строгий выговор по партийной линии и даже увольнение с работы. При отказе же – не только Божье наказание, но и презрение родителей мальчика ко мне, а по сути дела и к существующей власти, так как я был её носителем.
Мать и врач уставились на меня в ожидании решения:
– Хорошо, – обратился я к священнику, – под мою ответственность я разрешаю вам пройти в палату к больному и свершить священный обряд!
Произнеся эти слова, я вдруг почувствовал, как тяжесть свалилась с моих плеч, и мне стало легко, словно я помолодел на десятки лет. Священник посмотрел на меня с благодарностью. Лица матери я не разглядел, но зато увидел лицо заведующей отделением – на нём застыла маска негодования. Она явно осуждала меня, но мне было уже безразлично её мнение.
Можно со всей определённостью сказать, что это разрешение было своеобразным моим подвигом во имя спасения жизни этому умирающему пациенту. С тех пор прошло тридцать лет. Были и другие победы в борьбе за жизнь пациентов, но этот случай я не только запомнил, но и горжусь им, ибо вопреки реальным угрозам на уровне тогдашнего общественного строя и собственным меркантильным интересам, я устоял от грехопадения и сохранил в чистоте свой человеческий облик ради продления жизни этому ребёнку…
И чудо состоялось. После религиозного обряда состояние больного резко улучшилось и он выжил. По-видимому, мольба матери и слова священника были услышаны Богом и он совершил чудо, а иначе это исцеление по-иному просто не назовёшь.
Как и требовалось ожидать, это событие имело своё продолжение. В больнице нашёлся коммунист – ревностный хранитель Устава КПСС, и сразу же сообщил об инциденте в райком партии. И уже на следующий день состоялось общее партийное собрание района.
Открывая собрание, первый секретарь райкома КПСС заявил:
– В нашей партийной организации района произошло чрезвычайное негативное событие!
Все члены КПСС замерли. Выждав паузу, он вдруг обратился ко мне:
– Зачем ты это сделал?! Зачем нарушил Устав?!
– А что именно? – спросил я.
– Не прикидывайся дурачком! – стал наваливаться он на меня.
– И всё-таки!
– Зачем разрешил попу посетить инфекционное отделение!
– Совесть не позволяла поступить иначе!
– Какая это ещё совесть! У коммуниста совесть – это Устав КПСС! А его надо свято соблюдать!
– Вот вы сами сказали слово «свято», а ребёнку мог помочь только священник! Не мог я поступить иначе! Не мог отказать матери в спасении сына!
– Лечить надо было лучше, а не способствовать шарлатанству!
– Педиатры старались, но у них не получалось!
– Значит, плохие они специалисты!
