Поезд идет на восток

Прошли майские праздники, но руководство факультета по-прежнему отмалчивалось по поводу моего приглашения в качестве специалиста на следующий год. И вот в какой-то момент до меня дошло, что в мае надо бы уже начинать оформлять документы, тем более, что я собирался привезти сюда жену с дочкой, как это делали специалисты из других стран, а значит, нужно было провести подготовку и дома в смысле получения заграничных паспортов. Я стал делать более активные попытки встретиться с руководством факультета, но эти попытки все время были почему-то безуспешными, они явно уклонялись от разговора. И я, наконец, понял, что это тоже чисто китайская манера избегать отрицательного ответа на вопросы, а значит затягивать узел еще туже, что со мной и произошло.

У китайцев есть понятие «Гэй мяньцзы» «сохранить твое лицо», то есть «не дать тебе потерять лицо», что на нормальном человеческом языке означает «не дать тебе ударить в грязь лицом». Такая забота о твоем лице внешне выглядит очень благородно. Но на самом деле это означает «не сказать правду», то есть фактически уйти от ответа или даже обмануть. Такой «подарок», в конечном счете, обижает еще больше, поскольку он дает собеседнику надежду, которой не суждено осуществиться. А помогает лишь этому обманщику, хорошо знающему людей своего менталитета, которые при прямом отказе могут не только возмутиться, нагрубить или еще того хуже обидеть вплоть до рукоприкладства. Китайцы же при таком «гэй мяньцзы», которым «позволили сохранить лицо», будучи носителями того же менталитета, смогут понять, что им ничего не светит и вскоре забудут об этих пустых обещаниях и уйдут со своим незапятнанным «лицом». С иностранцами, особенно с русскими людьми с их березовым простодушием, которые чаще всего все понимают прямо и готовы верить обещанию другого человека, дело обстоит значительно хуже.

В один из дней я все-таки поймал замдекана, который фактически и руководил факультетом, в канцелярии факультета, но он начал разводить турусы на колесах, объясняя, что им нужен именно «русист» по специальности, а у меня в дипломе стоит «китаист». Все доводы о том, что для студентов и магистрантов факультета гораздо лучше иметь в качестве преподавателя человека, имеющего опыт преподавания не русского, а именно иностранных языков, ведь для этого нужна совсем другая методика, тем более знающего китайский язык, что в затруднительной ситуации было бы большой помощью для обеих сторон, для твердолобого начальства были неубедительными. В дальнейшем же я узнал, что он просто решил пригласить супружескую пару русистов по чьей-то рекомендации за меньшие деньги. О том, что, не выполнив своего же обещания, они меня просто обманули и поставили в жуткие условия, когда найти что-то другое уже не представлялось возможным, речь вообще не шла. Понятие чести для китайцев не существует. А я попал в жуткий цейтнот.

Пришлось срочно делать новые попытки обратиться за помощью к разным своим знакомым, но все было безрезультатно. Без особой личной заинтересованности китайцы ничего делать для тебя не будут. Я попытался съездить в некоторые университеты, где еще изучался русский язык, но тоже бесполезно. Потом мне объяснили, что в Китае можно найти работу только по рекомендации других людей, то бишь по протекции. Пришлось обратиться к профессорам этого же университета, с которыми уже был знаком. Профессор Ли Цзышен съездил со мной в институт языков, но там место уже было занято, а заведующая кафедрой объяснила, что надо было обращаться как минимум в апреле, когда все учебные заведения планируют свою работу на следующий учебный год.

Профессор Ли Миньбин отвез меня в Народный университет Китая, где деканом факультета был его старый друг. Нас приняли очень хорошо, и декан действительно заинтересовался мною, но также, как и в других местах, они уже успели подписать договор с другим человеком. Единственно, что он смог пообещать, так это рассмотреть мою кандидатуру на следующий год, если я сам этого захочу.

Круг, похоже, замкнулся. А время отъезда неминуемо приближалось.

20. Китайский порядок и русский менталитет.

Подходили к концу занятия в моих группах, но расставаться просто так не хотелось, нужен был общий праздник прощания. В это время как раз приближался мой день рождения, никаких других друзей лучше, чем мои ученики, на это время у меня не было, поэтому захотелось сделать так, чтобы этот день рождения они отпраздновали вместе со мной. Пригласить пятьдесят человек в ресторан я, конечно, не мог, в свою комнату в лучшем случае мог пригласить лишь несколько наиболее верных мне друзей… А как быть с остальными?

Поначалу я решил, не афишируя подлинной причины сабантуя, а под предлогом предстоящего расставания, что тоже было одной из причин, организовать небольшую вечеринку в одном из наших классов на факультете русского языка, притащив туда магнитофон с кассетами. И уже было договорился на факультете, но неожиданно пришла беда, откуда не ждали. Поначалу согласившееся было предоставить нам такую возможность, начальство, узнав о времени проведения мероприятия, вдруг резко отказало в предоставлении класса и вообще предупредило без объяснения каких-либо причин, что в эти дни начала июня «больше трех лучше не собираться».

Но я и сам уже понял причину, потому что в конце мая наших полусонных бойцов внутриведомственной охраны у всех ворот университета вдруг заменили на настоящих солдат внутренних войск, которые наглухо перекрыли все входы и выходы из университетов, жестко пропуская всех только по ученическим билетам и служебным удостоверениям. Приближалась очередная годовщина печально известного выступления студентов на площади Тяньаньмэнь 1989 года, которая втайне, полушопотом стала называться «Движение четвертого июня», подобно другому официальному названию «Движение четвертого мая», что считается в Китае Днем молодежи, а напуганные теми событиями власти очень боялись проявления каких-либо подобных выступлений, пускай, даже самых малых. Глупость такого опасения была очевидна, ведь я уже понял, что китайские студенты, фактически живущие на казарменном положении, разбитые по армейскому принципу на комнаты/отделения с командиром отделения/группы во главе, с хорошо отработанной системой официального стукачества, никогда без команды не поднимутся ни на какие мероприятия. Судя по всему, и в тот злополучный год их подняли и бросили под танки для решения собственных разногласий совсем другие силы либо извне, либо вообще внутри страны, как это было на протяжение всей истории Китая. Поэтому я решил не отказываться от своего намерения, а только перенести нашу вечеринку за пределы университета. Надо было лишь выбрать место.

Массовые танцы на площадях

Фото из открытых сайтов интернета

И тут подсказка пришла сама собой. В течение всего времени, пока я по утрам ездил на работу по улицам города, на протяжении всего пути я видел, как в парках, скверах, на тротуарах или просто под каким-либо мостом или эстакадой, где было свободное место, группы китайцев-энтузиастов устраивали танцы. Причем танцевали не только традиционный для всей страны национальный танец «Янгэ» в три притопа, два прихлопа, а даже пытались танцевать европейские бальные танцы, такие как вальс, танго и фокстрот, правда, переделывая их на свой «пуританский» манер. По их понятиям нельзя, чтобы ноги танцующих пересекались, то есть кавалер не имеет права ставить свою ногу между ног дамы, а для этого кто-то в Китае придумал такую манеру танца, когда партнеры стоят не друг напротив друга, а хоть и лицом друг к другу, но почти рядом, поэтому их ноги тоже двигаются параллельно движению партнера и.. никакой тебе сексуальности. Потому как и танцы-то приказано рассматривать только лишь как лечебную физкультуру. Меня эта манера долгое время очень веселила.

Я распросил у ребят, есть ли поблизости закрытая танцплощадка, где танцуют не утром в качестве лечебной физкультуры, а нормально, то есть вечером. Оказалось, что есть.

Тогда, после очередного занятия я пригласил всех отправиться в субботу туда вместе со мной танцевать, тем более что еще раньше многие из них, особенно девочки, указывали в своих сочинениях на то, что они любят танцевать. Предложение было с восторгом принято. Поэтому в субботу вечером, мы, сохраняя строгую конспирацию, разными путями небольшими группами собрались в назначенном месте. Опасаться того, что мне припишут контрреволюционную деятельность, мне уже не было необходимости, ведь факультет отказал мне в работе.

Я купил билеты на всю свою гвардию, а то кое-кто мог бы не прийти, экономя деньги, и мы заняли небольшую танцплощадку, которая была отгорожена от улицы глухой стеной забора, что тоже помогало нам в нашей конспирации. Если в разные туристические поездки по достопримечательностям города ездили всегда чуть более десятка человек, то на танцы пришли все, и весь вечер, насколько нам позволяло отпущенное время, мы активно отдыхали, танцуя и беседуя между собой. Таким образом, на моем дне рождения, когда мне исполнилось 45 лет, было 62 гостя, все мои студенты. Они здесь были для меня всем: и учениками, и друзьями, и моей семьей, поэтому им доставалась вся моя любовь безраздельно.

В перерывах между танцами

Фото из личного архива автора

Как оказалось, я уловил важный момент в их жизни, потому что как бы там ни пытались устраниться от сексуальности создатели танца по-китайски, к этому времени среди моих учеников уже стали складываться вполне заинтересованные друг в друге парочки. Естественно, мне пришлось танцевать со всеми девочками по очереди, чтобы кого-то не обидеть, даже с теми, кто танцевать не умел, но в этом случае мы просто топтались под определенную музыку. Все чувствовали предстоящую разлуку с любимым иностранным преподавателем, поэтому часто высказывали мне свою благодарность, все также звали в гости к себе на родину, желали счастливого пути, хотя до отъезда оставался еще почти месяц.

На дворе уже был июнь, а с ним в Пекин пришла невыносимая жара. По признанию пекинцев в этот год температура воздуха была особенно высокой. В моей комнате, которая находилась на самом высоком пятом этаже, было невозможно дышать не только днем, но даже и ночью. Бетонная крыша нашего общежития за день так накалялась, что эффект сауны сохранялся всю ночь. Вот тут мне даже пришлось пожалеть о том, что я удрал с прохладного первого этажа. К счастью, большую часть дней я дома почти не бывал, поскольку с рассветом уезжал на рынок на работу и возвращался только на закате. Есть на жаре почти не хотелось. Ночью спать тоже было невозможно. Я наливал в тазик холодной воды, окунал туда полотенце и клал себе на тело, чтобы хоть как-то уснуть, но полотенце очень быстро нагревалось, высыхало и приходилось все повторять неоднократно в течение всей ночи.

Обитательницы моего этажа совсем распустились как в своей одежде, так в поведении: мало того, что ходили по коридору совсем расхристанными, то есть едва прикрытыми, так окна и двери комнат были теперь распахнуты настежь, а сами девушки разных цветов и оттенков кожи перебрались спать с кроватей на более прохладный пол, почти ничем не укрываясь.

В один из таких дней вдруг откуда ни возьмись, налетела туча, и хлынул тропический ливень, но и от этого дождя не стало прохладнее. Дождь падал на раскаленную землю, и вода поднималась вверх уже в виде пара, поэтому кругом стоял такой горячий туман, что в двух шагах ничего не было видно. Почище, чем в русской парной. Такого явления мне никогда не приходилось видеть ни раньше, ни потом.

Однажды после очередного занятия, которые тоже проходили в неимоверной духоте, одна из моих студенток предложила подругам пойти после обеда в только что построенный университетский бассейн. Идея была с энтузиазмом подхвачена и другими.

– Пойдемте с нами в бассейн, – обратились ко мне почему-то именно девочки.

– Вы знаете, это как-то неудобно, потому что там только китайские студенты, – попытался отказываться я, хотя в душе готов был в это время выкупаться в любой более-менее приличной луже с холодной водой.

– Да ничего страшного, мы будем с вами, – настаивали мои поклонницы.

– Ну, что ж, давайте пойдем вместе.

После обеда мы, как и договорились, встретились у кассы, где продавались билеты в университетский открытый бассейн. Девочки уже купили билеты, один из них выдали мне, предупредив, что я должен пойти переодеваться в мужскую раздевалку. Можно подумать, я этого не знал. Мы подошли к входу, где проверяют билеты, я галантно пропустил своих барышень вперед, а когда попытался двинуться вслед за ними, невозмутимая контролерша, взглянув на меня, деловито отвела меня рукой в сторону:

– Не положено.

– Как так, вот у меня билет.

– Иностранцам нельзя! – по-прежнему жестко отрезала контролерша.

Девочки выскочили назад, пытаясь хоть как-то спасти ситуацию:

– Это наш преподаватель. Мы его сами пригласили.

– Не положено, – как автомат, повторяла суровая женщина.

За год уже хорошо усвоивший систему жестких правил во всех учреждениях Китая и еще более жесткое, иногда без всякой логики, их соблюдение, я сразу понял, что поплавать мне сегодня не удастся, поэтому стал успокаивать своих защитниц:

– Ладно, девочки, нельзя, значит нельзя. Идите, купайтесь, а я уж как-нибудь обойдусь.

Было видно, насколько обидно и стыдно было моим ученицам за явную несправедливость тех правил, которые установили какие-то непонятные начальники их государства. Иностранцам можно было посещать только плавательный бассейн в комплексе зданий гостиницы «Дружба» за весьма приличную сумму, что мало кто из студентов мог себе позволить. Надо сразу заметить, что это правило держалось довольно долго, потому что и другие мои попытки попасть в плавательные бассейны китайских университетов в то время также были безуспешными. И только когда стали создаваться частные фитнесс-клубы во время подготовки к Олимпиаде-80, стало возможным посещать бассейны, которые иногда были при них, независимо от гражданства.

Но выкупаться тем летом мне вскоре все-таки удалось. Правда, не в бассейне, а в парковом пруду, когда на этот раз уже мальчишки пригласили меня в парк Юаньминьюань. Девочек они почему-то не пригласили. Но я догадался почему. Вполне понятно, что парни элементарно ревновали, видя, как их девушки оказывают все большее внимание этому иностранцу. А в Китае с детства всеми средствами массовой информации прививается если не явно враждебное отношение к «иностранным чертям», то во всяком случае явно настороженное. Это считается патриотизмом. Поэтому-то они и предложили мне пойти именно в парк Юаньминюань.

Этот большой по территории парк раньше тоже был летней императорской резиденцией, там даже был построен дворец европейского типа, который англо-французские войска, вошедшие в Пекин, разрушили после бегства на запад императорской семьи во главе с Цыси. Теперь же эти руины специально держат в таком разобранном виде, постоянно демонстрируя таким образом варварство агрессоров. Спрашивается, почему же до сих пор этот дворец не реставрирован, как это делается во всех государствах после разных еще более жестоких войн? Да потому, что постройки дворца Юаньминьюань по сути не являются никакими историческими ценностями, поскольку были возведены в девятнадцатом веке иностранными строителями-халтурщиками, как бы их назвали сейчас, по какому-то очень дешевому проекту. Достаточно взглянуть на восстановленные макеты этих зданий, чтобы понять, что они выглядят на уровне дешевых помещичьих построек в России XVIII -XIX столетий, что тогда говорить о европейских замках более ранних времен, тем более императорских дворцах. Кажется, это понимают сами китайские архитекторы, поэтому собственно и не поднимают вопроса о реставрации, как обычно делают в цивилизованных странах по отношению к разрушенным по разным причинам постройкам, действительно имеющим историческую ценность. Китайцам выгоднее держать их разрушенными, для того чтобы устрашать своих же людей варварскими действиями «иностранных чертей». А вот о разрушениях исторических ценностей во время так называемой «культурной революции», как-то стыдливо умалчивают.

Но мы с ребятами так и не успели дойти в тот день до этих развалин, потому что зацепились за относительно неплохое озеро, по которому решили в этот знойный день покататься на лодках. Мы взяли напрокат две лодки и уплыли далеко на середину озера. Потом решили высадиться на остров, расположенный в центре. Получилось так, что причалили мы уже с обратной, то есть невидимой с лодочной станции стороны острова. Солнце пекло нещадно, поэтому мы разделись до плавок. А потом я не выдержал:

– А почему бы нам не выкупаться?

– Здесь нельзя купаться.

– А почему? Есть вода, погода жаркая…

– Но там, на берегу, есть таблички, на которых написано, что купание в озере запрещено.

– Ну, вы как хотите, а я пошел купаться. А если будут ругаться, то я скажу, что я иностранец и этих табличек не видел и не понял, что там написано.

Заплывы в одном из озер парка Юаньминюань

Фото из личного архива автора

Ребята засмеялись. А я действительно, тихонько опустившись из одной лодки в воду, стал плавать неподалеку, стараясь не высовываться из-за своего острова. Мальчишки немного подождали, а потом один за другим последовали за мной. Никто и ничего не мешало нам наслаждаться.

Более того, вскоре показались и другие лодки, в которых сидели незнакомые девушки в купальниках. Увидев нас, они решили устранить такую несправедливость и тоже попрыгали в воду. Так мы развлекались больше часа. Потом я залез в лодку и почувствовал, что у меня почему-то остро чешется нога в области колена. Я сунулся туда и увидел жирную пиявку, присосавшуюся у меня под коленкой. В детстве мне приходилось иметь дело с этими, в общем-то безобидными тварями, поэтому и тут я не сильно испугался. Попросил у курящих ребят спички, и слегка подогрел мою невольную любовницу. Это ей не понравилось, она быстро отцепилась, и я выбросил ее за борт. Ранка осталась, но я про нее тут же забыл.

Зато она напомнила мне о себе уже на следующий день, когда у меня поднялась температура, а область ранки воспалилась. Стало понятно, что в ранку внесена инфекция. Я срочно поехал в институт языков к Наташе, которая раньше, еще до поступления в институт, какое-то время работала медсестрой, и у которой с собой был полный набор разных лекарств. Она сделала мне укол, и после этого моя нога постепенно вылечилась. Оказывается, правы были таблички, предупреждавшие о невозможности купаться в открытых китайских водоемах. А я со своим русским менталитетом: «Если нельзя, но очень хочется, то можно» – сам пал жертвой этого менталитета. Хорошо хоть ничего не случилось с моими студентами, а то пришлось бы отвечать и за них.

21. Взаимонепонимание

И совсем иначе складывались отношения со своими учениками у Нелли Абдуллаевны, хотя их уровень был выше, потому что они были магистрантами. Они никогда не приходили к ней в гости, и она сама не очень жаждала встреч с ними помимо официальных занятий, на которых она прочитывала полагавшийся им по плану курс русской литературы. Как-то получилось так, что с какого-то времени кое-кто из ее учеников, познакомившись со мной через Ксению, помощницу Нелли Абдуллаевны, по некоторым непонятным вопросам стали обращаться даже ко мне.

В большинстве своем русские преподаватели и специалисты, приезжающие в Китай на работу, китайским языком не владеют, поэтому с техническими специалистами работают специально приставленные к ним переводчики, а на факультетах иностранных языков в учебных заведениях, куда приезжают преподаватели русского языка, которых здесь даже при обращении тоже называют устаревшим словом времен социалистического строительства «иностранный специалист», выделяют неофициального «куратора» из числа молодых преподавателей или магистрантов. Но и в том, и в другом случае у русского специалиста амбиции остаются русскими, поэтому он, как правило, считает, что все, что он говорит, всем окружающим понятно так же, как если бы он разговаривал с русскими. До многих из них не доходит, что это все-таки иностранцы, которые хоть и могут немного пользоваться русским языком, но чужой язык для них все равно «вещь в себе», и очень часто приставленные к ним китайцы ухватывают лишь общий смысл, не вникая в тонкости. Иногда это происходит по недостатку знаний, иногда просто по нежеланию разбираться. Но чаще всего при этом китайцы, не желая «потерять лицо», обязательно кивают головой. Это нужно знать, соответственно настраиваться и делать поправку.

Но Нелли Абдуллаевна не вдавалась в такие тонкости. К концу года русский профессор вообще стала понемногу готовиться к отъезду, ездить на рынки, чтобы приобрести понравившиеся ей вещи. Потом стала складывать их в коробки, поскольку затребовала в университете и оплату багажа, который она собиралась взять с собой, помимо своих чемоданов. Все это время Ксюша активно помогала ей. Умная девушка неплохо знала русский язык, потому что до этого уже окончила курс обучения на факультете русского языка и литературы в Народном университете Китая, а потом поступила в магистратуру престижного Пекинского университета. Тут следует отметить, что Народный университет Китая является третьим по значению государственным университетом общего профиля в Китае, и совсем не означает, что это какой-то народный по сути, то есть типа наших вечерних школ или курсов по разным специальностям для населения.

Однажды Нелле Абдуллаевне понадобилось отвезти какие-то документы в российское посольство. Самой ехать, видимо, было лень, ведь посольство находится на другом конце города, да и трудно ехать на общественном транспорте без переводчика, поэтому она решила отправить с поручением свою магистрантку, которая была приставлена к ней факультетом для оказания помощи в бытовых вопросах или в качестве переводчика, когда это бывало необходимо, но уж во всяком случае не в качестве слуги или девочки на побегушках. Но для нашей матроны такие вещи были непостижимы, поэтому она обращалась к ее помощи чуть ли не каждый день, потому что жизненные вопросы возникают постоянно. Надо сказать, что девушка всячески старалась помочь, не взирая на свое собственное время, да и не только по служебной обязанности: иногда это было полезно ей самой для развития навыков устной разговорной речи.

Перед тем как отправить ее в этот злополучный раз, Нелли Абдуллаевна долго объясняла девушке, куда надо поехать, кто и где ее будет ждать и что нужно передать. Эти вопросы не составили большого труда для добросовестной, смышленой ученицы. И хотя время для нее всегда было очень дорого, занятий у них было много, она, улыбаясь, кивала головой.

Преподавательница была тронута такой готовностью и решила как-то сгладить свой не совсем благовидный поступок. Она сказала своей ученице, что та может воспользоваться для поездки маршрутным такси, расходы на которое она потом оплатит. Еще более довольная Ксения опять улыбнулась и кивнула головой, забрала пакет и быстренько убежала, надеясь еще успеть по возвращении заняться домашним заданием.

Действительно, она чрезвычайно быстро выполнила поручение и довольная, и счастливая возвратилась к русской преподавательнице доложить о выполнении и, предъявив к оплате счета, которые выдаются при поездке на такси, ожидала возмещения потраченных денег. Нелли Абдуллаевна с удивлением посмотрела на счета и побагровела:

– Ты ездила на такси?

– Да. Вы же сказали мне, что можно воспользоваться такси, – девушка с удовольствием повторила новое для нее слово «воспользоваться», довольная тем, что она сама поняла его значение, потому что в такой форме она раньше еще не встречала глагол «пользоваться». Она ясными глазами смотрела на свою преподавательницу.

– Но я говорила «на маршрутном такси».. – Нелли Абдуллаевна поджала губы и, резко повернувшись, пошла в комнату. Она принесла кошелек, молча отсчитала деньги, молча протянула их растерявшейся девушке.

Ксения уже поняла, что она сделала какую-то ошибку, но не могла понять какую. Ее улыбка, на какое-то время державшаяся на лице, постепенно погасла. Она взяла деньги и, быстро попрощавшись, ушла.

Но негодованию Нелли Абдуллаевны не было предела.

«Негодяйка! – мысленно ругала она девушку, – если не хотела ехать, так уже лучше бы отказалась. Ничего нельзя попросить… Какие они все хитрые! А какое впечатление кроткой послушности демонстрировала?!… Ну, подожди ж ты!..»

И она бросилась к телефону. Рассерженная женщина позвонила бывшему декану факультета, с которым была хорошо знакома, по личному приглашению которого она и приехала в Китай. Она долго с возмущением рассказывала ему об этом происшествии, обвинив магистрантку во всех смертных грехах. Ее друг, хоть и был когда-то деканом факультета русского языка, а сейчас возглавлял Ассоциацию русского языка в Китае, русский язык знал все-таки еще хуже этой магистрантки, поэтому он понял только то, что магистрантка сильно обидела русского специалиста, и пообещал, что он возместит понесенные убытки, что действительно и сделал, проведя чеки такси через финансовую часть факультета. Убытки скаредной русско-татарской матроны в размере трех десятков юаней были возмещены.