Лесные повести

Но такие известные колбишники рядом с дорогами, конечно, постепенно хиреют под прессом множества сборщиков. Их оставляют на пару лет нетронутыми для восстановления. Настоящая колба в вершинах рек и ручьёв! Алтайские верховые болота и луга в горных распадках, что дают началу рекам. Я видел такие поляны и на перевалах Садры, Кызыляра и Тюстея, но самое прекрасное место во всех отношениях – вершина Байгола. Поздней весной меня, уже лесного инженера отправили для рекогнесцировки в это урочище. Последнее лето этих кедрачей было прошло на моих глазах. А пока, мы завезли вздымщиков, и каждый разошёлся по своим делам. Эти места были знакомы мне по лесхиму, но в самую глубь я не ходил. В этот раз решил обследовать всю эту горную долину, набрать черемши и найти исток Байгола, которого я еще не видел.

Кедрачи в конце весны и начале лета в горах еще не заростают высокой травой. Байгольские кедрачи стояли могучими свечками, ровные и высокие. Мелкая травка, черничник, мох, нечастые низкорослые рябинки и калина. Кедровый выдел неожиданно закончился открывшись широкой поляной. Этот широкий лог был полностью покрыт крупной сочной черемшой. Черемша, у которой стебель толщиной в палец, мне никогда не попадалась больше нигде. Только здесь. Байгол извилистым ручьём между щебенистыми берегами весело бежал вниз. Солнце играло на сочной зелени, воздух звенел своей чистотой, а тени уходили и прятались под отступившие деревья. Я снял рюкзак, стал аккуратно резать лук, укладывать пучками, отрезая лишние листья, оставлял только стебель. Сознание наполнялось гордостью от того, что я такой вот заготовитель, кормилец семьи. Так увлёкся заготовкой, что не сразу услышал пыхтение и осыпающиеся камушки.

Долина широкая, но находится между двумя почти отвесными склонами. Хребты уже поднимаются к горному ущелью, откуда вырывается стремительным потоком Байгол. Склоны покрыты мелким кустарничком спиреи, изборождены каменными россыпями-курумами. Рядом с такой осыпью ко мне в гости спускался медведь. Большое тёмное пятно неторопливо переваливалось по склону, выбирало, где удобнее. И иногда урчало в предвкушении вкусных стеблей, которые восполнят нехватку витаминов, порадуют ссохшийся за долгую зимнюю спячку желудок. Маленькая двустволка моя, к тому времени уже доказавшая свою силу, могла б остановить гостя. Но зачем? Разве мне мало колбы? Разве нам не хватит на двоих, да еще и всем остальным обитателям останется. А медведя я никогда и не стрелял, хотя и видел много. Уважение к хозяину тайги, которое и им не нарушалось. Мирное сосуществование. Я медленно отошёл назад, забрав полный рюкзак. Медведь спустился и исчез в зарослях на противоположном краю поляны.

Вершину Байгола я исследовал уже позднее, летом. Первый раз мы прошли ущельем с Валеркой. Потом я ходил пару раз один. В последний раз проводил нас с Кулером до самых заветных мест Яков Рожин. Летние экспедиции были не сложнее весенних. Тайга не зарастала тут травами, как в более низинных местах – холодно тут. Внизу тайга просыпалась от сна, набирали силу травы, поднималась пучка вдоль речек, осинки раскрывали свои листочки, деревья набирали цвет, а птицы садилась на гнезда. Гомон в тайге уже стихал, забота о гнёздах стала приглушать радостное весеннее пение. На отводах мы часто поднимали копалух с гнезд, старались поскорее отойти, не мешать. Рябчики тоже садились на яйца. Самочка на гнезде, а самец неподалёку. На манок самец не прочь откликнуться. Я любил такую охоту, хоть и противозаконна она. Интересно было подманить рябчика так, чтоб аж чуть ли ни на голову садится. Даже мой институтский учитель «Биологии лесных зверей и птиц» не видел в том особого нарушения законов тайги. Главное гнездо с рябушкой сохранить.

Начало лета всегда было тёплым. Солнце жарило, доставляло тепло, заставляло расти бурно всё живое. Наступало сибирское таёжное лето. С комарами.

Лето

Сибирские комары начинают звенеть уже по весне. Старые, проснувшиеся от зимней спячки, отогретые лучами солнца. Они пытаются напиться свежей кровушки для продолжения рода и попадают по удары хвоста скотины, ладони человека из-за своей ленности и медлительности. Крупные, серые. Всё-таки часть из них успевает отложить яйца в отогретые болотца и мочажинки из которых к середине лета и выводятся те полчища кровососов, что терроризируют городских заезжих туристов. Для самого сибирского лесного жителя комары – часть обыденности. К укусам комаров привыкают, их не замечают уже, что с удивлением воспринимается сторонним наблюдателем. В деревне на Енисее студенты из стройотряда с восхищением смотрят на чалдонов, которые ходят в открытых рубахах светлым вечером. Именно вечером наступает время гнуса, но вдоль реки на угорах ветерок отдувает его, а немногие комары досады не вызывают.

Иное дело в лесу под прикрытием тени деревьев. Тут комары и днём в активной стадии. Время сбора черники, да и места чернижные, как раз совпадают с комариным царством. В самый разгар покосов, в вызревшей траве и мошка уже начинает досаждать. Чалдоны разводят специальное средство против них. Берёзовый дёготь с подсолнечным маслом – самое верное средство. Позднее стали примешивать и Дэту, которая сама против гнуса помогает слабо, как бы ни старалась химическая промышленность. Приходишь вечером на танцы в клуб, а от тебя как от нового бродня пахнет. Хотя запах этот, чуть подвыветрившийся к вечеру, не так уж и противен. В моей экспедиционной поездке в Туруханск северный гнус предстал во всём своём многообразии и мощи. Комаров было столько, что горячий суп в чашке мгновенно покрывался слоем насекомых. По-первости мы пытались отчерпывать это дополнение к рациону, затем махнули на всё рукой и ели прямо так, с комарами.

Как и следует по законам природы, комары более активны с утра и к закату. Днём, при повышении температуры они прячутся в траву, их место занимают пауты. К середине лета, к его разгару появляется настоящий гнус. Бич всего живого. Мошка. Маленькие мошки, которые прокусывают кожу, которых полчища, могут заесть насмерть обнажённого человека, малого телёнка марали или лося. Дикие животные в такое время уходят на открытые места, подальше от болот. В горах – на хребты, в долинах – на берега рек. В Алтае на покосе в первый год жена посмеялась надо мной – вот де увидишь гнус. На самом деле алтайские комары по злости и количеству сильно уступали тем, что я видел в своём детстве и юности. Я не отмахивался от назойливых насекомых, а продолжал работать, что явилось лучшим доказательством моего тесного знакомства с этим явлением.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.