скачать книгу бесплатно
Минут через пять Гор резко встал и решительно направился вниз к службе поддержки.
– И что это было? – зло спросил Лепов мирно посапывающего усатого техника.
– Не знаю, что это было, парень, – на пару секунд лениво приоткрыл один глаз техник, – Но как только ты отстрелялся, сеть сразу восстановилась. Сразу! Интересное совпадение, не правда ли?
Лепов несколько секунд смотрел на сидящего с закрытыми глазами техника, до боли сжав кулаки, но потом только в сердцах плюнул и начал пробираться к выходу, пока не наткнулся на куратора, который с широкой улыбкой вцепился в руку молодого человека:
– Гор, поздравляю вас с вхождением во взрослую жизнь! Хочу пожелать…
Что хотел пожелать куратор, так и осталось неизвестным, потому что Гор сразу вырвал руку и грубо спросил:
– Куратор, это вас я должен благодарить за срыв моей презентации? Признавайтесь, мне вас благодарить за техническую накладку?
Улыбка сползла с лица Акселя Станиславовича, а глаза его стали холодными и цепкими:
– Запомните, юноша, моя главная задача оберегать от неприятностей таких несмышленышей, как вы. Некоторые темы лучше не трогать, даже в наше либеральное время… Потом скажешь спасибо, Гор.
– Не скажу.
– Лепов, а чем ты недоволен? – куратор цинично усмехнулся. – Аттестат зрелости получен. Вся жизнь у тебя впереди. Живи, не хочу. Хочешь – детишек плоди, благо социальных баллов у тебя как у дурака фантиков. Хочешь – занимайся физикой, в которой ты, несомненно, имеешь большое будущее. Чего тебе еще надо?
– Мне надо открыть людям глаза! – с надрывом в голосе ответил Гор.
– А людям не надо глаза открывать! Им этого не нужно, они заняты только собой. Кто хочет, тот видит, кто не ленив, тот знает. А поднимать хомячков на святую войну тебе никто не даст. Так и знай. Кстати, перед тем как скидывать свою бомбу в сеть рекомендую еще раз проверить достоверность фактов. Спецы из отдела «И» просили тебе передать благодарность за то, что сильно помог им в их нелегкой работе. Ими по твоим ссылкам проведена большая работа по информационной зачистке. А за клевету сейчас очень спрашивают. Так что уберег я тебя от многих неприятностей, Гор Александрович. Желаю удачи!
Лепов с каменным лицом развернулся и зашагал к выходу. Он ненавидел этот зал, ставший для него залом позора и неудачи, ненавидел куратора, так долго притворявшегося «своим парнем», ненавидел себя за проявленную глупость. Гор просто задыхался от чрезмерного количества биомассы в таком небольшом помещении. Всё, что ему сейчас было нужно – это быстрее оказаться на чистом воздухе подальше от города, и чтобы обязательно в одиночестве!
– Лепов, а вас я попрошу задержаться, – внезапно прогудел сзади густой бас секретаря.
Молодой человек с еле слышным стоном обернулся.
– Гор Александрович, возникли некоторые сложности с оформлением документов. Требуется ваше обязательное присутствие. Пожалуйста, задержитесь на час. На самом верху амфитеатра есть очень комфортабельные кабинки для отдыха. Выбирайте любую свободную. Допуск я вам уже оформил. К вам подойдут, как только потребуется ваше непосредственное участие.
После сказанного секретарь потерял всяческий интерес к молодому человеку, а Гор, скривившись как от острой боли, обреченно побрел наверх за дальний ряд амфитеатра, пока не уперся в большие сферические кабинки, находящиеся за последним рядом сидений. На каждой кабинке находилось по небольшому дисплею. Большинство кабинок были с красными дисплеями, но попадались и с зелеными. Гор подошел к первой попавшейся кабинке и, недолго думая, приложил наручный коммуникатор к зеленой поверхности дисплея. Через мгновение бесшумно открылась боковая часть кабинки, практически все внутреннее пространство которой занимало огромное кресло. Как только Гор сел в него, перед ним появилась сервисная голограмма.
– Переведи кресло в мягкую кровать и включи режим полной сенсорной депривации, – прошептал Гор, мгновенно проваливаясь в глубокий сон.
Лепову снилось бездонное небо с неестественно яркими звездами. Небо наискосок пересекала светлая полоса, похожая на Млечный путь. Мягкая трава позволяла комфортно лежать на спине, а теплый ветерок приятно обдувал лицо… Ощущение детской радости просто переполняло молодого человека.
Но чувство счастья быстро кончилось: резкие порывы ветра принесли чувство тревоги, а потом пришел и страх. Звезды начали бледнеть и сливаться с небом, окрасившимся в неприятный серый цвет, пока все вокруг не затопило зеленоватой вязкой слизью. Над головой глухо раздавались крики чаек. Нахлынула волна влажного затхлого воздуха, а вместе с ней удушающего запаха вареного мяса. Казалось, этим запахом был заполнен весь мир. Воздуха катастрофически не хватало. В мире остались только темнота и вонь протухшего вареного мяса. Вонь! Вонь! ВО-О-О-НЬ!!!
Гор с криком ужаса скатился с ложа и начал шарить руками вокруг себя в полной прострации. Через несколько бесконечных долей секунд в кабине загорелось фоновое освещение.
– Воды… Пить, пожалуйста, – задыхаясь, пробормотал молодой человек.
Откуда-то сверху сразу опустилась штанга, подсвеченная синим светом. Гор схватил одноразовую насадку из обоймы, закрепленной на штанге, быстро закрепил её на кончике и начал жадно пить. Пил долго, почти с минуту. Не отрываясь от соска, махнул рукой вбок, подавая знак для открытия дверей кабинки.
– Ужас! Уже кошмары начали мучать! – пробормотал Лепов, в прямом смысле вываливаясь из кабинки.
Несколько минут парень приходил в себя, прислонившись спиной к кабинке в сидячем положении. В зале стоял стойкий человеческий гул, дающий фору любому птичьему базару, но после приснившегося кошмара помещение уже не казалось таким враждебным.
Зал гудел: был самый разгар общественных слушаний. На подиуме стоял невысокий седой мужчина преклонного возраста. Выступал он, судя по всему, скандально и эпатажно, потому что присутствующие в большинстве своем бурно реагировали на отдельные реплики докладчика: большинство в голос смеялось, но некоторые разражались гневными выкриками. Чтобы скрасить ожидание, Лепов начал слушать доклад. Скандальный политик требовал запретить свободную продажу поваренной соли, мотивируя тем, что практически в каждом доме находится смертельная дозировка.
– Что за клоун? Прямо-таки жирик какой-то! – восхищенно произнес Гор и полез в сеть, чтобы уточнить личность выступающего политика.
Результат удивил: мало того, что в послужном списке политика присутствовали очень серьезные государственные должности, так он ещё и оказался родным дедом Наденьки. Между тем, будущий родственник выдал следующую порцию неадеквата: временное ограничение прав женщин на время предменструального синдрома. Перед Гором неожиданно появился секретарь:
– Гор Александрович, прошу вас следовать за мной, – прогудел он, потом развернулся и, не оглядываясь, пошел вниз по ступенькам амфитеатра. Гору ничего не оставалось, как последовать за ним. Через несколько минут блужданий по коридорам Лепов оказался в небольшой комнате для совещаний. Секретарь сразу вышел обратно, не забыв плотно закрыть за собой дверь.
– Позвольте представиться: Владимиров Всеволод Владимирович, – перед Леповым стоял высокий мужчина неопределенного возраста, с красивым волевым лицом, которое несколько портили по-стариковски глубоко расположенные бесцветные глаза. – Прошу вас уделить мне немного времени, а потом вас отвезут домой.
Мужчина жестом предложил гостю сесть.
– Гор Александрович, сразу хочу извиниться. Никаких проблем с оформлением документов не было. Вас задержали для разговора со мной.
– И кто же вы такой, если у вас сам секретарь на побегушках?
– Один из функционеров Департамента образования. Сразу оговорюсь, моя официальная должность никак не соответствует фактической, поэтому ты можешь, конечно, посмотреть в сети, но это многого тебе не даст.
Лепов демонстративно вызвал голограмму, чтобы залезть в сеть. Функционер спокойно ждал, когда он удовлетворит свое любопытство.
– Внимательно вас слушаю, – через несколько минут сказал Гор.
– Я старый друг твоей семьи.
– Но я никогда вас не видел.
– Юноша, настоящий друг – это не обязательно тот, кто регулярно ходит в гости, – мягко ответил функционер, – Это тот, кто помогает в трудную минуту. Звучит, конечно, несколько банально, но это так!
– А мне нужна помощь? – тщательно подбирая слова, спросил Гор.
В ответ функционер что-то высыпал на стол из небольшого мешочка. Лепов сразу узнал свои инструменты и гаджеты, которые он использовал на экскурсии, но не подал вида.
– И что это?
– Твои вещи, Гор.
– Нет, уважаемый, тут нет моих вещей.
– Гор, я понимаю твое недоверие. Ты меня первый раз видишь. Банальную провокацию никто не отменял. Но ты не задумывался, почему тебя так легко отпустили? Почему не предъявили никакого обвинения?
Лепов предпочел отмолчаться.
– Каждый из этих предметов, найденных во втором блоке, ведет к тебе: отпечатки пальцев, фрагменты ДНК и трафик покупки до тебя лично или членов твоей семьи. На месте преступления кто-то разбросал купленные тобой инструменты, оставил на них твои отпечатки пальцев и кусочки твоего эпидермиса. Интересно, кто это может быть? Причем по странному совпадению в ячейке, которую пытались вскрыть, сидел твой родной брат. Чем не мотив? А голограмма с твоим изображением, найденная в конференц-зале, только дорисовывает картину. Ты был, скажем так, не слишком аккуратен.
Гор подорвался было вскочить, но был остановлен резкой командой:
– Сядь! Я не закончил.
Лепов рухнул на стул обратно.
– Гор, еще раз повторяю – я тут, чтобы помочь тебе. Мне не нужно твое признание. Мне нужно, чтобы ты только четко уяснил себе, что от изолятора тебя отличает только мое хорошее отношение к тебе и к твоей семье.
– И почему, Всеволод Владимирович, вы покрываете преступника? За такое могут хорошо спросить. Зачем вам такой риск?
– Дело в том, Гор, я как раз тот человек, который в нашей славной Еврассии и спрашивает. Тебя я не считаю преступником, а сам с собой я как-нибудь договорюсь.
– Двадцать семь человек мертвы. Почти три десятка обитателей второго блока были заживо сварены раскаленным паром, а вы говорите «не преступник», – тихо подытожил Лепов.
– Гор, то, что я сейчас расскажу, должно остаться между нами. Ясно?
Парень молча кивнул.
– На самом деле, ты провел блестящую операцию с большими шансами на успех. Не очень понятно, конечно, как бы ты потом прятал брата от системы глобального мониторинга, но это уже и не важно. Ты нашел огромные недоработки в нашей системе Изоляторов. Из-за тебя лихорадит всю службу по всей стране, полетело много голов. Но я хотел сказать тебе другое: ты гениально обошел систему, сработал просто на отлично… Но вмешалась третья сторона.
– Что за сторона? – на повышенных тонах спросил Лепов.
– Пока неизвестно, но понятно, что сигнал на уничтожение изолированных пришел извне. Причем в самый ответственный для тебя момент. Если коротко, то тебя подставили. Кто подставил и как – пока непонятно. След сигнала спецы обнаружили совершенно случайно, но объяснить механизм его реализации они не могут, дескать, факт есть, но физически невозможен.
На минуту повисло молчание. Лепов настороженно разглядывал странного собеседника, у которого молодой голос и внешность мужчины средних лет странно сочетались с трясущимися движениями глубокого старика.
– Ты, Гор, явно оказался вовлечен в какую-то игру. И что самое неприятное: я совсем не понимаю, в какую. И это меня дико раздражает, а я очень ценю свое душевное равновесие.
– И чтобы разобраться, вы меня отпустили? – догадался молодой человек.
– В том числе.
– Вы утверждаете, что являетесь другом семьи! Но, оказывается, у вас имеется и прямой интерес?
– Гор, а что ты хотел? Жизнь такая! – Развел руками высокопоставленный функционер. – Плодотворная долгая дружба всегда должна быть взаимовыгодной. Иначе она быстро заканчивается.
– Свои плюсы от дружбы с вами, Всеволод Владимирович, я уже вижу. А что вы хотите от меня?
Функционер долго смотрел в глаза молодого человека.
– Ты сообразительнее, чем тебя характеризует досье.
– Досье?! – вскричал Лепов. – Ничего не меняется в этом мире!
– А с какой стати, молодой человек, что-то должно меняться?
– Ну, середина двадцать второго века и все такое.
Влиятельный функционер, как показалось Гору, излишне весело рассмеялся, потом театральным жестом вытер глаза и сказал:
– Гор, а теперь давай поговорим серьезно. Я открыл перед тобой все карты. Я показал тебе свое расположение. И мне нужна твоя помощь, добровольное сотрудничество. Обещаю тебе, что наше общение не будет нигде отражено, будут частные встречи, не более.
– Мой круг общения осуждает общение с кровавой гэбней, Всеволод Владимирович.
– А ты и не будешь общаться с пресловутой кровавой гэбней. Очень редкие посиделки в узком кругу. Кстати, ты хоть знаешь, откуда появилось выражение «кровавая гэбня»?
– По-моему, с опричнины Ивана Грозного, – неуверенно ответил Лепов.
– Оригинальная трактовка… Ну, да ладно. Кстати, в знак нашей крепкой дружбы мне нужно детальное описание того, как ты вскрыл систему безопасности Изолятора.
Гор начал было что-то говорить, но Всеволод Владимирович поднял руку:
– Пожалуйста, дослушай. Повторяю, мне не нужно твое признание. Мне нужен взгляд со стороны на систему безопасности Изоляторов, чтобы впредь избежать таких… неудобных ситуаций. Пиши в сугубо теоретическом ключе как можно взломать систему безопасности, используя информацию только из открытых источников. Ты можешь отказаться, и никаких санкций и ответственности за прошлые ошибки не появится, но на мою дружбу впредь можешь не рассчитывать.
Лепов сидел молча, с кислым выражением лица.
– Иногда будем по-тихому встречаться, беседовать, сотрудничать по всяким мелочам, – продолжил функционер. – А у тебя будет возможность знакомиться с засекреченными исследованиями наших лабораторий. Поверь мне, там есть интересные разработки.
– Я слышал, Всеволод Владимирович, что ваши лаборатории занимаются всякой чепухой.
– Естественно, для прикрытия распространяется разная информация, но пока ты не ознакомишься с настоящими разработками, не сможешь сказать наверняка. – Всеволод Владимирович издал смешок, совсем по-старчески.
Гор сделал вид, что задумался, хотя решение о сотрудничестве уже было принято им.
– Но эту «сугубо теоретическую работу» можно будет потом использовать против меня.
– Я предусмотрел один вариант для твоего спокойствия. У тебя есть компьютер, способный работать автономно от сети?
– Да, в кладовке валяется какое-то старье.
– Отлично, – функционер положил на стол небольшой предмет и осторожно придвинул к молодому человеку. – На этом носителе есть специальная программа. Установишь её на компьютер. Готовую работу скинешь сюда же и лично отдашь мне.
Гор на несколько сантиметров отодвинул предмет обратно, в сторону функционера.
– Прошу (без «вас») меня простить, Всеволод Владимирович, но, чтобы принять решение, мне надо посоветоваться с родителями.
– Обязательно обсуди с ними этот вопрос, – мужчина вновь протянул парню флешку. – Только позволь мне задать маленький вопрос: под «родителями» ты подразумеваешь отца и дядю? Ведь, как я знаю, мать у тебя лежит в коме?
– Вы очень осведомлены.
– Я просто уточнил. Передавай им горячий привет.
– А почему вы не хотите лично передать им это?
– Перед личной встречей мне хотелось бы немного подготовить почву для плодотворного общения. Их реакция может быть слишком эмоциональной. По правде говоря, я давно хотел возобновить общение и только искал повода, чтобы сделать красивый жест или оказать услугу твоей семье.
– То есть, вы расстались врагами?
– Я бы не стал так формулировать, Гор, – функционер начал тщательно подбирать слова. – Скажем так, в свое время мне пришлось немного от них дистанцироваться. Была очень непростая политическая ситуация, а твои старшие родственники вели себя очень опрометчиво.
– То есть, Всеволод Владимирович, вы бросили их в трудную минуту?
Всеволод Владимирович впервые проявил свои эмоции: он резко встал и начал ходить из угла в угол.
