Пощекочи нервишки. Матч вурдалаков. Horror

В дверь еще раз позвонили, явился Граф. Оксана с родителями уехала на дачу, ловить кротов и полоть малину. За его спиной возник Пастор. Он тоже решил вечер провести с друзьями.

– Ребята, я свободен, может, по пиву?! – воскликнул он.

Граф увидел улыбающегося Ракету.

– О, кэп, и ты тут. Нога прошла? – спросил он.

Ракета опять засмеялся и похлопал друга по плечу:

– Прошла, теперь у меня все прошло.

Он опять засмеялся.

– Чего это он? – шепотом спросил Граф у друзей.

– Может, с болеутоляющими переусердствовали? – предположил Турбо.

Бизон с сомнением покачал головой:

– Это явно не болеутоляющие, а кое-что похуже.

– Может, ему не в ногу пришелся удар, а в голову, – высказал свое мнение Граф. – В больнице перепутали и влили не то, что нужно.

На слова друзей Ракета расхохотался. Он распустил ленточку на свертке и сорвал упаковку.

– Зацените покупку? – со смехом сказал капитан команды.

Друзья попятились от него при виде новенькой бензопилы. Она пахла машинным маслом и блестела зубьями. Пастор перекрестился.

Бизон прошептал:

– Мужики, похоже, кэп реально сошел с ума. Нужно что-то делать?

– Приложим крестик ко лбу, – сказал Пастор.

– Дадим по башке? – предложил Турбо и взвесил на руке любимую бабушкину вазочку из чугуна советского производства.

Граф не согласился:

– Ему и так по голове досталось, а ты хочешь усугубить начатое.

– Куда еще хуже? – тихо проговорил Бизон.

Но оказалось, может быть и хуже.

Ракета вдруг бросил в руки Бизона бензопилу.

– Сейчас будет фокус, господа! – объявил Ракета голосом поручика Ржевского.

Он опять рассмеялся, не в силах сдерживать свои эмоции. Ракета закатал левую руку и продемонстрировал друзьям.

– Вот, полюбуйтесь, обычная рука. Правда, рука обычная, – и он обвел глазами затихших соратников по команде.

– Теперь включаем бензопилу… Вы сейчас умрете от удивления.

И прежде чем Бизон сумел возразить, Ракета резко включил бензопилу, и та затарахтела в руках Бизона. Тот чуть не уронил ее. Заметался, не зная, бросить ли ее или все же попросить забрать у него этот инструмент.

А Ракета продолжал свое выступление на манер циркового артиста:

– Уважаемая публика, сейчас на ваших глазах Бизон отрежет мне руку и со мной ничего не случится. Более того, я приставлю отрезанную часть руки, и вы увидите, как она быстро пристанет обратно. Не верите, мэтр Бизон, прошу подойти ко мне. Поприветствуем Бизона и его ручную бензопилу.

Бизон выпучил глаза. Он решил, что Ракета конкретно сошел с ума.

– Я не буду этого делать, – пробурчал он, аккуратно держа тарахтящую бензопилу подальше от себя, на вытянутых руках.

Ракета скривился, его эффектно задуманная демонстрация не пошла по задуманному сценарию.

– Подойди ко мне, телепузик, – потребовал Ракета. – Сказал тебе, подойди! Ты мне все представление портишь!

Но Бизон отступал назад. Он все так же держал изрыгающую жуткие звуки бензопилу на вытянутых руках.

– Выключите ее, кто-нибудь. Кто знает, как ее выключить?

– Сейчас я тебя выключу, – сказал капитан и бросился к Бизону с намерением сунуть свою оголенную до локтя руку под мелькающие зубья пилы.

Бизон отдернул бензопилу от надвигающейся руки Ракеты и попал по его шее. Голова слетела с плеч и укатилась под стол, а тело капитана регбийной команды продолжало стоять как ни в чем не бывало.

Парни заорали. Бизон в ужасе отбросил бензопилу.

– Ты что сделал! – заорал на него Пастор, обкладывая себя крестными знамениями.

– Это случайно! – кричал Бизон. – Какого черта он полез под пилу! Видите ли, он бессмертный!

– Успокойтесь! – орал на всех Турбо.

От его слов все стали орать еще больше, пока Граф не сказал:

– На наши крики сейчас сбежится полгорода.

Все разом затихли. Теперь прения продолжались громким шепотом, что невольно вызвало ассоциации с серпентарием.

– Что будем делать? – шипел Пастор. – Может, скорую вызвать?

– Ага, и что скажем? – полюбопытствовал Граф. – Наш друг решил, что он бессмертный, и сунул голову под бензопилу, так, что ли? Бизона тут же схватят. Ведь так, Бизон? Ты чего молчишь?

Бизон был бледен. Он смотрел на стоявшее подле него безголовое тело.

– Чего же он не падает? – пробормотал Бизон.

Все уставились на Ракету без головы. Крови почти не было, ноги Ракеты твердо стояли на полу. И со стороны складывалось впечатление, что, в общем-то, все в порядке с капитаном, только головы нет.

– Не знаю, может, это болевой шок? – предположил Турбо. – Вот и не падает.

– Какой, к лешему, болевой шок! – возмутился Пастор. – У него же башки нет. Его душа уже в ином мире.

Бизон ойкнул, когда левая рука Ракеты поднялась вверх, а затем опустилась на бедро и почесала его.

– Это предсмертные конвульсии, – уверенно произнес Турбо.

– Может, его дорезать до конца, – брякнул Бизон.

Рука Ракеты дала затрещину Бизону, от которой здоровяк даже отступил в сторону на несколько шагов.

– Я тебя сам сейчас дорежу, – вдруг раздался голос Ракеты.

Пастор стал осенять себя крестным знамением:

– Это голос Ракеты с небес попрекает нас за деяния наши.

– Скорее он раздается откуда-то снизу, – заметил Граф, и остальные с ним согласились.

– Ну да, конечно, снизу, из ада, конечно же, – сказал Пастор, – кто его на небеса пустит, поэтому его голос и раздается снизу.

– Вам кажется снизу, потому что я с вами из-под стола разговариваю. Под скатерть загляните, придурки!

И действительно, голова Ракеты валялась под столом и как ни в чем не бывало с издевкой взирала на друзей.

– Я этого вам никогда не прощу! Шуток не понимаете!

– К лешему твои шутки! – заверещал Бизон. – Меня чуть кондратий не хватил.

– Прекрати психовать, вытаскивай меня отсюда! – приказал Ракета.

– Да ни за что! – и Бизон так поспешно вытащил свою голову из-под стола, что сильно ударился о столешницу. – Чтобы я взял в руки твою мертвую башку.

– Я не мертвый, иначе как бы я с вами разговаривал?

Турбо пожал плечами.

– Болевой шок, – уверенно сказал Граф.

– Нет у меня никакого болевого шока. Это у вас шок ваших мозгов. Доставайте меня из-под стола. Здесь пыльно, Турбо, ты вообще полы моешь?

– Бабушка моет, – пробормотал Турбо.

– Значит, помогать нужно бабушке, кстати, где она?

– У себя, спит наверху.

– Мы ее не разбудим?

– Если постоянно будешь отрезать себе башку, конечно, проснется.

Ракета тем временем достал швабру и, несмотря на протесты Графа, выкатил башку Ракеты из-под стола.

Все были в растерянности. Пастор постоянно бормотал молитву, при этом, сам того не замечая, излагал ее в рэп-речитативе.

– Что теперь делать? – спросил Бизон. Он немного успокоился.

Ракета выплюнул комок пыли.

– Для начала водрузите меня обратно, – сказал он.

– Обратно – это куда? – не понял Турбо.

– Кретины, на плечи!

Однако все дружно отказались брать в руки голову друга.

– Хорошо, тогда хоть тело мое подведите поближе ко мне. Я сам поставлю себя на место.

Ну, это еще куда ни шло. Хотя и здесь храбрец нашелся с трудом. Граф слегка подтолкнул безголовое тело в нужном направлении.

Тело зашагало, раскачиваясь из стороны в сторону, налетая на стулья, задевая шкаф и тумбочку. Один раз безголовое тело налетело на Бизона. Тот взвизгнул и отскочил в сторону как ошпаренный. Взяв в руки свою голову, Ракета попытался водрузить ее на место, на шею. Но и здесь возникли проблемы. Тело плохо слушалось, и прицел у Ракеты был явно сбит. Он все время промазывал с целью. Несколько раз он опускал голову то на одно свое плечо, то на другое. А раз – нельзя утверждать, что не специально – положил свою голову на башку Бизона, который, присев подальше от всех на стул, восстанавливал свои нервы. Можно с уверенностью утверждать, что ему еще раз пришлось успокаивать себя. Но все же голова Ракеты была водружена на место.

– Вроде бы так нормально? – спросил он у друзей, придерживая за волосы голову, чтобы она не упала.

Друзья, чьи глаза от увиденного представляли собой по величине кухонные плошки, нечленораздельно угукнули. Бизон окончательно почувствовал себя плохо.

Ракета интерпретировал направленные на него взгляды по-своему.

– Согласен, – сказал он. – Ее нужно чем-то закрепить, чтобы приросла. Какие будут предложения? Бизон, ты хотел что-то сказать, как твое мнение?

Бизон, который от предложения Ракеты приложил ко рту кулак, потому что его стало тошнить, не выдержал и бросился в туалет.

В этот момент в дверь позвонили.

Ракета обрадовался:

– Это Даша за мной заехала, открывайте.

Если бы регбисты не были так поражены произошедшим, тогда, вероятно, у них осталась бы капля разума и они сто раз подумали бы, стоит ли сейчас открывать дверь. Но разум их точно покинул.

Дверь открылась. На пороге действительно стояла сияющая Даша.

– Поздравь меня! – воскликнула она. – Я сдала экзамен!

Ракета порадовался за нее.

– Ура! – воскликнул Ракета и помахал ей рукой. Голова скатилась с плеч под ноги девушке. Глаза Даши расширились. Она издала крик. Рухнула без сознания на пол, как подкошенная.

– Вот гадство! – произнес снизу Ракета.

Дашу оттащили на диван.

– Надеюсь, она не окочурится у меня дома? – обеспокоился Турбо и прислушался к дыханию девушки.

– С ней все в порядке. Только она без сознания.

Из туалета явился Бизон, узнать, что за крики.

– Это Даша пришла, – прокомментировал Граф, поднимая с пола голову Ракеты. Ранимая натура Бизона при виде отрубленной головы Ракеты опять дала о себе знать, и парень поскакал обратно в туалет, обнимать унитаз.

Голову Ракеты сунули в руки его же безголового тела. У него уже был план.

– Граф, беги срочно в хозяйственный магазин и купи клей. Мы приклеим мою башку.

– Я лучше бы купил тебе мозги, но боюсь, что мясная лавка уже закрыта.

– Прекрати дурачиться, беги в магазин. Мне нужно приклеить голову, пока Даша не пришла в себя.

Граф не стал долго себя упрашивать и ушел. Однако через пять минут он позвонил на сотовый Турбо.

– Он говорит, что хозяйственный закрыт, поэтому пошел в книжный.

– Я что, читать собираюсь? Мне голову нужно приклеить!

– Вот он и спрашивает: канцелярский клей подойдет? – спросил Турбо, не отнимая от уха смартфон.

Ракета возмутился:

– Он что, так шутит, я что, бумажный мальчик? Я из костей и мяса.

Турбо передал слова Ракеты по телефону Графу. Ракета обеспокоился, когда Турбо поморщился.

– Что там такое? – спросил Ракета его.

Тот отстранил смартфон в сторону.

– Этот дебил спросил напрямую продавщицу, есть ли у них клей для склеивания человеческого мяса и костей, – ответил он, – судя по всему, продавщица выпала в осадок.

– Не удивлюсь, если из магазина Графа прямиком повезут в полицейский участок.

В это время из спальни вышла бабушка Турбо, она спала на втором этаже.

– Ребята, у вас все в порядке? Почему не спите? – скрипучим голосом поинтересовалась бабушка.

Голова Ракеты зашипела на Турбо: «Не дай ей спуститься вниз, а то нам еще и твоей бабки в обмороке не хватало».

Турбо оценил перспективы вести бабку в больницу среди ночи.

– Нет, бабушка, у нас все в порядке. У нас все хорошо.

– Вы, поди, проголодались? Я вам пирогов принесу.

– Нет, бабушка, спасибо, мы сытые.

– Какие же вы сытые, вы у меня спортсмены, молодые. Вы всегда есть хотите. Я сейчас спущусь. Вот и тарелка с пирожками у меня в руках.

Турбо в отчаянии схватился за голову. Имеется в виду: за свою голову. А на голову Ракеты он бросал жуткие взгляды.

– Бабушка, не нужно спускаться.

Но бабушка, бормоча и кряхтя, сползла по ступенькам на первый этаж с тарелкой пирожков.

– На, внучок, – дала один пирожок Турбо. – Кто у тебя в гостях?

На безголовое тело Ракеты она посмотрела поверх очков.

– Андрюшка, я тебя сразу узнала.

Ракета любезно поздоровался с бабушкой Турбо.

– Я его сразу узнала, потому что худенький, ничего не ест.

Она остановилась возле Ракеты и посмотрела на то место, где должна была находиться голова:

– Кушай больше, а то щек не видно. Ох, сгубите вы себя этим спортом.

Бабушка вздохнула и, напомнив всем, что пирожки нужно съесть все, неспешно последовала к себе.

Ракета и Турбо шумно выдохнули, когда бабушка скрылась за дверью спальни.

Ракета вытер пот со своего лба.

– Она чего, у тебя реально ничего не видит? – спросил он.

– Скажи спасибо, что нет. А то бы она при виде тебя точно душу отдала бы.

Вскоре вернулся Граф. И вернулся он с клеем и амурными воспоминаниями.

– Там симпатичная продавщица, – сказал он, доставая тюбики с клеем из кармана.

– Я подумал, что она вызовет полицию после твоих слов о человеческом мясе. С ней все в порядке?

– О нет, она гот. Ну знаешь, черные глаза, цепи всякие, ошейники. Именно после моих слов про кости и мясо она поплыла. Даже телефон свой дала!

– А что скажет Оксана?

– Оксана на даче. И она не гот.

– К лешему всех готов! – напомнил о себе Ракета. – Что с клеем?

– Купил, называется «Суперклей». Клеит все – кости точно. Пять тюбиков взял.

– А мясо клеит?

– Про мясо готка ничего не сказала.

– Граф, кончай при упоминании продавщицы закатывать глаза и помогите мне приклеить голову.

Операция была простой. Тело Ракеты положили прямо на пол. Граф обильно выдавил содержимое тюбиков на разрез шеи, затем он вместе с Турбо приставил голову к шее. Ждать особо долго не пришлось, ведь недаром на тюбике было написано: «Суперклей». Самое смешное, что затея действительно удалась.

Ракета поднялся с ковра на ноги.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил его Турбо.

Ракета ощупал себя:

– Вроде все нормально. Начала потихоньку прирастать. Но такое чувство, что что-то не так?

Граф аккуратно потолкал голову Ракеты в стороны.

– Голова держится, – заключил он.

– Может, клею недостаточно? – сказал Турбо. – Давай промажем вторым слоем для крепости.

Ракета помотал головой. Друзья с замиранием сердца следили – вдруг голова опять свалится на пол.

Ракета закончил экспериментировать.

– Держится, – облегченно вздохнул он и нервно рассмеялся. Его нервный смех заразил Турбо и Графа. Даже Пастор, тихонько сидевший в углу и бормотавший молитвы, не удержался и повалился от смеха на стол.

Когда все отсмеялись, Ракета облегченно вздохнул.

– Но все равно как-то некомфортно, – сказал он.

– У тебя головы не было – почувствуешь себя некомфортно, – заметил Турбо.

Из туалета вышел Бизон. Он замер на пороге комнаты, уставившись на Ракету. Тот помахал ему рукой.

– Привет, Бизон, я опять стал прежним, – весело сказал Ракета.

Бизон оцепенел.

Послышался голос Даши, которая пришла в себя. Она встала с дивана и потягивалась:

– Ребят, мне странный сон приснился, что у Ракеты нет головы.

Она открыла глаза и уставилась на своего парня.

– Даша, привет, – сказал Ракета.

Та взвизгнула. И закачалась, словно готовая упасть в обморок. Но справилась.

– Что случилось? – удивился Ракета. Не понимая, он глядел то на Бизона, то на свою девушку.

Турбо и Граф переглянулись и пожали плечами.

Даша дрожащей рукой указала на Ракету и пролепетала:

– Если все в порядке, то почему у тебя попа впереди?

Ракета глянул вниз.

– Идиоты! – разорался он на Турбо с Графом. – Дебилы! Вы голову мне приставили задом наперед. Как я теперь жить буду?

– А ты чего молчал?! – накинулся он на Бизона.

Тот икнул и убежал опять в туалет.

Турбо и Граф оправдывались.

– Ты сам лег на живот, – говорил Турбо.

– А мы уже потом приставили твою голову к телу, – сказал Граф. – Кстати, ее нельзя опять оторвать, а потом вновь приклеить? Мне кажется, обратный процесс возможен.

Даша всех прервала:

– Какая голова?! Что отрывать?!

Она решительно села обратно на диван.

– Стоять всем, никто никуда не двинется, пока мне не расскажут, что здесь происходит.

Турбо и Граф с ней согласились.

– Между прочим, Даша дело говорит, – сказал Турбо.

– Нужно было сразу спросить тебя, что это за «Твин Пикс» у нас происходит, – вторил ему Граф.

Ракета вынужден был признать, что это разумно. После нескольких попыток ему все же удалось сесть на стул – это не так легко, если у вас голова приставлена к телу задом наперед.

– Давайте присядем, – сказал он, – рассказ будет долгим. И зовите любителя унитазов, Бизон тоже должен присутствовать. Это касается всей нашей регбийной команды.

И Ракета поведал друзьям и Даше обо всех своих приключениях сегодня.

3

Было уже около десяти часов замечательного майского вечера. Ляма возвращался домой. Над головой бархатное темное небо, на котором скоро зажгутся звезды, а в душе неудовлетворенность. Весь день он выведывал у мирного населения, не случилось ли в городе чего-нибудь паранормального. Однако после таких вопросов начинающего уфолога мирное население вело себя отнюдь не мирно. Пару раз ему задали маршрут, который любой навигатор отказался бы построить. Несколько раз ему пообещали сдать в поликлинику для опытов, если он еще раз спросит их об инопланетянах. Но кое-кто четко сказал ему, что инопланетянином является владелец химической фабрики. А далее по ходу разговора еще выяснялось, что директор не только инопланетянин, но еще и черт знает что.

Перед тем как пойти домой, Ляма позвонил Правдину и пожаловался на общение с мирным населением.

– Ох, Ляма, чего от меня хочешь? Почитай больше книг. Узнай о местных суевериях. Короче, отстань от меня, – сказал краевед и отключился.

Ляма засунул теплый смартфон в карман. Книги он не любил, но в книжный магазин наведывался, там была такая молоденькая продавщица в классном готском прикиде. Вспомнив о ней, Ляма пообещал себе завтра же заскочить и поболтать с ней.

Ляма жил на окраине города, где стояли старые частные дома. Дом Лямы был самым крайним. Дальше лес и химическая фабрика. Они мрачно вырисовывались на фоне темного неба. Чуть поодаль большой дом местного миллионера и владельца фабрики Боброва. Дом походил на готический замок и всегда был озарен светом. Поэтому был виден издалека. Жители городка со смешанным чувством ненависти и зависти иногда останавливались на улице и смотрели, как горят вдали эти радостные огоньки.

Ляма остановился. Вдыхая майский воздух, он фантазировал, что бы он мог делать сейчас, если бы проживал в таком особняке. У Боброва было пять заносчивых сыновей и одна дочь. Несколько раз Ляма видел ее. Она была красива, но с некоторой скрытой чернотой в душе. Все люди чувствовали это и сторонились ее. Но и сыновья восторга не вызвали у местного населения.

На небе появились звезды. На их фоне уродливая антенна на крыше дома Лямы выглядела как фантастическая ракета, которая готова стартовать в космос. Дом и антенна достались Ляме от отца, который умер два года назад. Виной была болезнь, вызванная работой все на той же химической фабрике. Он, как многие жители города Жуткеево, умер, не дожив до пятидесяти лет. Но в отличие от жителей Жуткеева у папы Лямы было хобби. Он был астрономом, который приехал сюда из столицы. Он считал, что Жуткеево является идеальным местом, откуда можно послать сигнал внеземным цивилизациям. Он построил антенну и стал методично прочесывать Вселенную. Чтобы содержать семью, он устроился на химическую фабрику, которая и сгубила его. Умирая, он взял слово с Лямы, что тот продолжит посылать сигналы в космос. Ляма дал согласие – чего не скажешь умирающему, – но после смерти отца, сам от себя не ожидая, стал следовать плану отца – посылать сигналы во Вселенную. Согласно составленному папой плану он менял параметры сигнала. Он, конечно, обрадовался, когда аппаратура сегодня ожила – она получила ответ из другого мира, и принтер выдал загадочное послание, которое оказалось чьим-то розыгрышем.

Ляма вздохнул. Всего лишь чей-то розыгрыш.

Он двинулся к дому, когда заметил у леса машину «матис». Из машины вышла группа людей, которая направилась к темным зарослям. Ляма нырнул в кусты и оттуда стал наблюдать за людьми.

Он достал свой смартфон, чтобы заснять происходящее.

Но далеко.

Темновато.

Нужно подобраться ближе. И Ляма, скрытый в ночи, как заправский ниндзя, стал по кустам пробираться за людьми. В темноте он видел как кошка. Среди людей он увидел человека, у которого голова была неестественно повернута назад. То есть он затылком шел вперед.

«Вот это материалец, – думал он, – Правдин обалдеет, когда увидит видеозапись. Интересно, куда они идут в такой поздний час?»

Ляма посмотрел по сторонам. Впереди находилась территория химической фабрики. Вернее, самой старой ее части.

4

За рулем была Даша. Она злилась и молчала. Невозможно описать ощущения трех здоровых регбистов, оказавшихся на заднем сиденье маленького «матиса». Граф лишь тихонько процедил сквозь зубы:

– Лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

Но Даша все равно это услышала.

– Могу высадить, пойдете пешком, – жестко проговорила она.

Ракета сидел на переднем сиденье, учитывая анатомические особенности его теперешнего положения головы, соответственно, он мог смотреть лишь назад, на своих сотоварищей.

…После рассказа об обретении статуса вампира Ракета выслушал от Даши многое. Она не замолкала в течение получаса. Упреки шли потоком.

– Ты о чем думал, как это у тебя только в твою голову пришла такая мысль – стать вампиром?

– Было предложение, и я согласился, – оправдывался Ракета. – Можно было еще в оборотня, но там есть свои проблемы: блохи, голым по полям бегать и зависимость от лунного цикла. Но я теперь неуязвим и силен. Мы в этом сезоне всех порвем на регби-7, правда, ребята?

Ребята помалкивали, они не хотели высказываться в присутствии девушки капитана команды. Но судя по тому, как горели их глаза, ответ на вопрос Ракеты напрашивался сам собой: конечно порвем, всех вынесем, а еще какие возможности это нам даст!

Даша с размаху села на диван.

– Как ты собираешься их рвать с головой задом наперед? – поинтересовалась девушка.

Ракета фыркнул:

– Вечно ты зацикливаешься на мелочах. Это проще простого.

– Так просвети нас, как ты собрался выйти из положения?

– Все очень просто: берем бензопилу, отрезаем мне голову, а потом приставляем ее к телу и приклеиваем на суперклей.

Даша развела руками.

– Хорошо, – сказала она, – вот бензопила лежит на полу. Кто будет отрезать голову?

Бизон громко икнул, его сотоварищи как один сделали шаг назад, и в итоге Бизон оказался впереди всех, словно он вызвался сам.

Бизон сообразил, что его подставляют, и завопил:

– Нет, чего опять я?

– У тебя опыт, – сказал Турбо.

– Ты не промажешь, – поддержал его Граф. – Так сказать, для тебя это уже рутина.

– Грех ты уже взял на душу, – подытожил Пастор, – возьмешь и еще раз.

Бизон замотал головой.

– Ни в коем случае, мне и одного раза хватило. И потом пускай Даша режет, у нее вообще допуск к телу, – выкрикнул он, посмотрел на бензопилу и убежал в туалет.

– Но-но, я попросила без фамильярностей, наши отношения касаются только нас двоих.

– Во-от, – протянул Граф, – этим ты сейчас и займешься: отделишь голову от тела, а затем обратно ее приставишь.

Даша вскочила:

– Да как вы смеете предлагать мне, слабой и беззащитной девушке, мужскую работу?!

Пастор закивал головой:

– То есть как деньги получать, так у нас равные права, а как доходит до настоящего дела, то вы сразу «слабый пол».

Даша, задыхаясь от гнева, сжала кулаки. Ее глаза метали молнии.

– Ах так, – вскричала она. – Я сейчас сама отрежу голову своему парню, потом и вам.

– Нам-то зачем, – обиделся Граф, – нужно только капитану.

– Нет! – вдруг закричал Ракета. Даша в это время уже пыталась завести бензопилу, дергая за трос. Она сломала ноготь, но не отказывалась от задуманного.

Ракета, косясь на свою девушку, зашептал друзьям:

– Ни в коем случае не дайте ей отрезать мне голову.

– А что так? – полюбопытствовал Граф.

– Я просто знаю, как она режет колбасу. У нее с глазомером проблемы. Она сейчас меня на кусочки порежет. Потом посмотрите, в каком она состоянии.

Бензопилу Даша еще не завела. Она уже сломала ноготь, но не отказывалась от задуманного, гнев застилал ей глаза.

Пастор содрогнулся.

– И мне ее состояние не нравится, – сказал он. – Чего доброго, промахнется и по одному из нас съездит пилой.

Графу и Турбо тоже вид Даши не внушал доверия.

– А что же делать? – спросил Граф.

В этот момент из туалета вышел Бизон, за сегодняшний вечер он пробыл там достаточно длительное время. А как известно, пребывание в этом заведении стимулирует мыслительные процессы. Бизон не остался в стороне, и ему в голову пришла идея.