скачать книгу бесплатно
Восприятие Яна
Ильяс Шайсултанов
Тогда человечество едва опомнилось от Войны Четырех Континентов, разрушившей один из материков. Теперь на Акрию надвигаются Всадники Апокалипсиса, каждый несёт свои беды этому миру: полчища голодных тварей, сокрушительную пандемию и новую кровопролитную войну. Лишь от Яна зависят судьбы жителей планеты. Почему от него? Чтобы понять, нужно найти ответ на другой вопрос Яна: «Где он и кто он, этот Бог?»
Восприятие Яна
Ильяс Шайсултанов
© Ильяс Шайсултанов, 2022
ISBN 978-5-0055-8894-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
Он не смог бы объяснить человечеству даже малой толики знания, представ перед слепцами в своём обычном облике. Людям нужен новый пророк – да будет так!
Пророк взошёл на каменную трибуну. Под его ногами разверзлась круглая пропасть, а в ней, слово в адской яме, десятки тысяч грешников приготовились вкушать речь избранника божьего. Они едва жили, в их крови был яд. Многие и многие погибли в страшной войне. Те, кто остался невредим оголодали. Подобно вирусу, происходящее здесь вскоре достигнет глаз и ушей миллиардов уцелевших людей. Он окинул смертных тяжелым взглядом. Вся печаль вселенной мучила его, а рядом затаился праведный гнев. Вдали красным огнем полыхал горизонт – то был закат, один из последних для этой цивилизации.
Пророк поднял руку, чтобы смирить возбуждение народа. Выждав паузу, он начал:
– Дети божьи, близится расплата за грехи наши! Мне было откровение. Внемлите моим словам, ибо истина в них дарована Богом нашим. Я не назову имени его, ведь сказал он мне: «Узрите истину, дети мои, – нет веры разной! Ибо Бог ваш един, и имени мне нет. Мой гнев сойдет на тех, кто властью упиваясь, веры умножал и восторгался ими».
Пророк стоял и наблюдал за грешниками, которые усомнились в его словах. Их было больше, чем согласных. Он поспешил оставить это тело, чтобы просветить других.
Люди с покрытыми головами сидели на коленях. И здесь была яма усыпанная верующими. Здесь был другой Бог. В центре стоял правильной формы камень, который был чернее ночи.
Они молятся мертвым предметам, они убивают друг друга каждый день, они вновь зашли в тупик, – подумал с досадой пророк, который был уже другим пророком.
Он предстал перед молящимися. Местный язык отличался от прежнего, здесь люди пели, а не говорили. Святой избранник заблудшего народа – его тело смиренно подчинялось новому хозяину, и послушный язык пропел:
– Дети божьи, близится расплата за грехи наши! Мне было откровение. Внемлите моим словам, ибо истина в них, дарованная Богом нашим. Я не назову имени его, ведь сказал он мне: «Узрите истину, дети мои, – нет веры разной! Ибо Бог ваш един, и имени мне нет. Мой гнев сойдет на тех, кто властью упиваясь, веры умножал и восторгался ими».
Все они грешники, и большинство усомнились в его словах. Печаль сразила пророка. Он покинул второе тело и отправился к краю мира, чтобы наблюдать за концом света. Сохранив в защитной капсуле образцы всех жизненных форм, он грел в себе надежду на новый восход, что придет после долгой и темной ночи.
Отрывок из хроники Летописца:
«Последние дни Земли. 2031 год от рождества Христова».
Сквозь время
Ян плохо различал цифры на наручных часах, в глазах двоилось, он только что опрокинул еще полстакана виски с колой.
Новый год в клубе – не идея, а дерьмо.
Эта мысль повторялась в его голове вновь и вновь. Оторвавшись, наконец, от праздничного стола Ян взял курс на танцпол. Мерцал стробоскоп, и всюду маячили призрачные фигуры людей. Исчезали и вновь появлялись облики юнцов, на вид многим не было и двадцати. В голове Яна сформировался вакуум, в тишине которого злобными червями копошились философские мысли. Глядя на то, как эти совершенно незнакомые друг другу салаги, опьяненные кто наркотиками, вперемешку с алкоголем, а кто музыкой, обжимаются, трутся телами и лижутся, Ян решил, что мир совершенно прогнил. Кому сдались торжество науки и технический прогресс, если людская мораль вернулась к первобытному началу?
В потолок клуба бил лазерный свет, который сплетал из лучиков надпись: «Привет, 1948!» Чувствуя злость от неумения танцевать, отрывисто дергая конечностями, Ян пытался различить в полумраке свою жену Адель. Мрак переливался причудливыми цветами от светомузыки и обволакивал людей искусственным дымом. Злость только нарастала. Ян присел передохнуть на подиум для танцовщиц гоу-гоу. Шлюхи, какие же вы шлюхи, – подумал он, глядя на вращающих бедрами девушек, злясь и возбуждаясь одновременно – от этого закипая еще больше. Воинственной походкой приблизилась по-деловому одетая девушка, она попросила Яна подняться и пройти на танцпол, объясняя, что сидеть на подиуме нельзя. Да пошла ты! – подумал Ян, вставая.
Походкой лунатика Ян брел сквозь дым, выискивая окосевшим взглядом свою жену – самую любимую жену из всех жен в этом мире. Взгляд зацепился за знакомое декольте и большое украшение, напоминающее миниатюрного ловца снов, которое ещё сильнее привлекало внимание к внушительным округлостям. Это была Зои – подруга Адель. Компания его друзей – друзей Адель, если быть точным – образовала кольцо, и лишь его жена кружилась чуть в стороне. Девушка танцевала, наслаждаясь моментом, не замечая ничего вокруг. В клубе было людно, поэтому она угодила в группку незнакомых парней. Они оценивающе оглядели Адель с ног до головы, наблюдая за её плавными движениями – танцевала она как богиня, а её платье слишком плотно облегало изящные изгибы. Затем парни переглянулись. Ян был уже в нескольких шагах и смог прочитать в их лицах похоть. Один из незнакомцев подошел к девушке ближе и начал извиваться в такт с ней, пристроившись сзади. Ян ясно видел, как Адель обернулась, почувствовав новоиспеченного партнера по танцу, и улыбнулась ему.
Ах ты дрянь! – взорвалась мысль в голове. В животе и груди загорелся огонь. Цепляясь плечами за живые препятствия, Ян преодолел несколько шагов. Он схватил Адель за плечо, затряс и заорал, пытаясь перекричать музыку:
– Ты что творишь?! А!? Только поженились, а ты уже ведешь себя как шлюха! – хоть муж Адель был сильно пьян, его язык не заплетался (или так казалось только ему).
Адель стояла, потупив взгляд, будто признавая свою вину. Тот парень, что пытался заигрывать с ней, притянул Яна к себе за руку. Стараясь перекричать музыку, он объяснял, мол, не знал, что девушка с кем-то, и ничего такого не было. Ян не расслышал и не стал переспрашивать, он доверял своим глазам. Он не мог остановиться, даже если и хотел – нужно играть роль до конца. Поэтому он просто врезал горе-пикаперу. Парень упал. Ян едва не повалился вслед за ним. Друзья паренька просто смотрели, как Ян хватает Адель за руку и на глазах у всего клуба тащит по ступенькам в гардероб, попутно оскорбляя, и как девушка едва не падает с лестницы, цепляясь каблуками за противоскользящие полосы.
Морозный воздух внезапно отрезвил Яна. Гнев стих, обнажив стыд. Сотрясаясь изнутри, дрожащим голосом, он вызвал такси. Медленно падал снег; супруги стояли на холодной улице совершенно одни, молча. Ряды желтых фонарей, по обе стороны от проезжей части, являли собой длинную дорогу в совершенно туманное будущее двух молодоженов. Адель едва слышно плакала. Ян молчал.
На следующий день, проспавшись и пытаясь вспомнить вчерашние события, Ян ощутил внутри липкий комок из стыда и отравленных внутренностей.
Теперь она решит развестись.
От этой мысли в груди зародилась ледяная волна, которая докатилась до ног и вернулась к желудку в виде изжоги. Адель вошла в комнату. Она даже не глядела в сторону мужа, а лишь присела на краю кровати и принялась расчесывать волосы. Лицо её превратилось в каменное изваяние, сквозь эту маску не проникала ни одна эмоция. Слепок из пьяных воспоминаний не давал Яну понять наверняка, улыбнулась ли она тому парню. Как он может в ней сомневаться? А всё это чертово виски.
– Милая… прости… пожалуйста… – сидя на кровати, Ян пытался разорвать пальцами ворсинку от подушки, и не поднимал взгляд. – Листочек… Адель, что мне теперь сделать?
Адель потерла запястье и мягко произнесла:
– Нам не стоит ходить на эти дурацкие вечеринки и пить эту дрянь. А еще эти басы – я чуть с ума не сошла. Вот, теперь здесь болит и синяки.
Яну стало не по себе, от того, что Адель не говорила про его вспышку гнева. Тетя Роксана часто ходила с синяками под глазами, и никогда не говорила плохого о муже – от этого мороз шёл по коже. Всё же он подумал, что его жена самая что ни на есть квинтэссенция добра. Приняв прохладный душ, он вернулся и попытался загладить вину. Сначала девушка неохотно поддавалась его ласкам, но устоять не смогла.
Молодожены лежали на влажной простыне, давая телам остыть. Еще вспотевшие и уставшие, влюбленные выбрались из кровати к вечеру. Горячий поздний ужин и бокал холодного, но не ледяного, светлого пива помогли справиться с вышедшими из-под контроля желудком и сосудами. Однако перед самым сном в голове снова помутнело. На границе сна Яну привиделась девушка в длинном изорванном одеянии, с черными обсидианами вместо глаз. Она что-то говорила Яну, не шевеля при этом губами. За её спиной стоял лысый мужчина в одеждах монаха, покрытых вязью из неизвестных символов. В один миг он оказался возле Яна и грубо схватил его за руку. Ян вздрогнул и тихонько вскрикнул. Пелена подступающего сна рассеялась.
Драная бессонница! Еще немного, и начну пить снотворное.
Он повыше натянул одеяло, испытывая страх от реалистичности увиденного.
– О чем думаешь, милый? – Адель сквозь сон услышала нервное ворчание мужа.
– А… так… ерунда.
– Снова не можешь уснуть? – Адель потянулась к небольшому ночнику на тумбочке, возле кровати, и включила свет.
– Да, милая.
Теплый свет выхватил из темноты очертания небольшой и уютной комнаты. На стене, напротив кровати, были приклеены фотообои – репродукция под старину карты Акрии, в углу которой Адель нарисовала карандашом для губ – «Я сердечко А».
Сквозь пластиковый стеклопакет прорывался монотонный гул. То был ночной шум Просвета – типичного мегаполиса, с шумными загазованными улицами и грубыми, вечно куда-то бегущими людьми.
Окна сжимал белыми мертвыми ладонями мороз. В этом году зима выдалась аномально холодной, но в комнате было невыносимо жарко. Когда глаза привыкли к свету, Адель повернулась в сторону мужа, сбросив тонкий плед, оставшись обнаженной. Её густые каштановые волосы, с золотистыми кончиками, заставляли Яна влюбляться в жену снова и снова. А карие глаза, живые и игривые, обладали чувственной магией. Адель по-доброму улыбнулась и ласково произнесла:
– Представь, если бы сейчас к нам под одеяло забрался маленький человечек и сказал, что ему страшно, и он не может уснуть.
Ян представил, и на его лице медленно расцвела улыбка.
– Ты, наверное, не заметил – я уже год не пила ничего крепче кофе и не принимала лекарств. Как думаешь, пора? – спросила Адель, которую удовлетворила улыбка мужа.
– Да, Орешек, думаю пора, я хочу этого, – Ян обнял жену. Он называл её Листиком или Орешком, ведь волосы Адель были каштановыми, а обзывать её деревом он не хотел.
– Погоди, милый, – промурлыкала Адель, – Передохни неделю от этой пьянки. Подходите через пару дней – ваша заявка будет рассмотрена.
– Ненавижу бюрократию, – проворковал Ян и поцеловал свой Листочек. Жаль, но запас тестостерона был растрачен несколькими часами ранее.
– Ты снова мучаешь прошлое в голове? Хочешь, я расскажу тебе об одном методе?..
– Дорогая, может, не надо? Ох уж эти твои средства… – Ян не очень любил метафизические и философско-эзотерические бредни своей жены, но знал, что его мольбы растворятся в воздухе. Разблокировав кнопочный смартфон, он взглянул на часы. Фотография счастливых молодоженов украшала экран. Ян всегда считал свой взгляд несколько рассеянным, это раздражало его. Хоть Адель и говорила, что лицо её супруга – эталон мужественности, а голубые глаза для брюнета – редкость, и очень красивая редкость.
– Не бойся, я вычитала это в женском журнале, – Адель задорно ткнула Яна локтем. – Представь, что ты лежишь на холодной водной глади. Вода символизирует твое прошлое, в ней нет правды, нет жизни, только мучения и смерть – в том случае если утонешь, разумеется. Граница воды и воздуха, на которой ты пытаешься удержаться – это настоящее, лишь в нём можно существовать, пусть испытывая трудности и лишения. Земля – спасительный берег, что находится неподалеку, является будущим, – Ян погружался в липкую темноту, которая показывала их с Адель медовый месяц. Над импровизированным экраном кровавыми буквами была выведена надпись: «ЛИШЬ ВОСПРИЯТИЕ». Адель продолжала говорить:
– Неизвестно, что тебя ждет, когда доберешься и ступишь на земную твердь, но к этому необходимо стремиться, там должно быть лучше, чем барахтаться в воде, изнемогая от холода. Там впереди будут ответы на все твои вопросы. Прошлого больше нет, оно сокрыто где-то в глубине.
Ян подумал: что если Адель уже беременна? Что же ему тогда делать? Им нужна новая машина, их квартира нуждается в ремонте. Неплохо бы найти вторую работу… Ян перестал слышать Адель. На этот раз в полудреме ему являлись другие образы: словно многие года проносились перед глазами, люди, которых он не видел никогда, места, в которых прежде не бывал, войны и катастрофы. Затем картины стали совершенно невообразимыми и не поддающимися описанию.
***
Сознание Яна ворвалось в реальность. Поняв, что снова проснулся, он с досадой вздохнул. Во тьме стоял чудовищный запах гнили.
Что на этот раз?
Ян чувствовал себя так, будто пролежал без движения целую вечность: ноги отказывались двигаться, а руки едва подымались. Так бывало прежде, порой Ян просыпался с чувством тошноты и головокружением. Однако сейчас все было иначе. Поверхность под ним не была похожа на их с Адель мягкую кровать. Нужно включить свет. Привстав на жестком и холодном полу, Ян шлепнулся обратно. Мышцы странным образом атрофировались. Словно вся кровь вытекла из тела.
Такого похмелья у меня еще не было.
Ян все же смог встать на четвереньки. Голову, как и все тело, четвертовали невидимые лошади. Очень хотелось пить.
Вот срань! Неужели инсульт?!
– Адель? Ты чувствуешь эту вонь? – ответом было эхо, Ян едва узнал собственный голос. – Адель?
Нехорошее предчувствие закралось в душу, горло медленно сдавливали незримые руки. Что-то здесь не так.
– Адель?! Э-эй! Кто-нибудь! – без ответа, лишь капли воды падали где-то неподалеку. Бездушное эхо было слишком сильным для небольшой комнаты. Ян не у себя дома. Паника нарастала всё сильнее, заставляя его двигаться.
Ян всасывал воздух как выброшенная на берег рыба. Ритм его пульса был подобен барабанам Джуманджи – неровный и частый. Ноги тряслись от страха. Не имея сил встать, он полз вперед на четвереньках и ощупывал пространство впереди. Что-то больно укололо его, а потом порезало щеку. Страх не позволял думать о боли, сделав из Яна ползучую машину. Наконец рука уперлась в стену. Нет, это дверь, стальная дверь с круглым затвором – как на подводной лодке или на корабле. Суетливыми движениями борющегося за жизнь человека, Ян попытался повернуть колесо на двери, но, похоже, механизм заклинило. В голове не было места другим идеям – он не оставил попытки, и в конце концов затвор поддался. Несколько оборотов – несколько мгновений жуткого скрипа, и дверь распахнулась сама; в комнату ворвался поток воды, унося Яна с собой обратно в комнату. Он мог лишь барахтаться, пытаясь за что-нибудь ухватиться, пока его тело швыряло из стороны в сторону, словно тряпичную куклу. Всё закончилось после третьего и самого сильного удара головой.
***
– Смотри, вроде живой.
Ян зашелся в кашле, который тут же перешел в рвоту водой. Когда он открыл глаза, яркий свет вонзил в зрачки сотни маленьких тупых игл.
– Эй, парень, ты кто?
Прикрыв глаза ладонью на манер козырька, Ян различил силуэты двух людей, одетых в некую помесь военной формы и водолазного костюма. На шлеме каждого светилась желтая лампа.
– Дружище, ты в порядке? Где твоя одежда-то?
Да, верно, а ведь он ещё и голый. В темноте и панике Ян не заметил этого. Пытаясь подняться, он встал на колени, левой рукой прикрывая пах.
– Погоди-погоди, посиди чуток, – в руках одного из незнакомцев красовался автомат со штык-ножом и фонариком на конце, острие нацелилось в грудь Яна. – Давай сначала проясним, кто ты и откуда.
Ян – молодой парень, который вроде бы уснул в своей кровати накануне вечером, а сейчас стоял на коленях в мрачном помещении перед двумя солдатами – пытался выдавить слова из влажного, но обезвоженного рта. Его лицо чем-то не понравилось солдату, что вел допрос.
– Друг, ты на нашем не говоришь, или что? – ответ по прежнему не мог пробиться сквозь толщу нескладных и мучительных мыслей.
Тот что допрашивал посмотрел на напарника, пожал плечами. Второй ответил тем же. Яна снова вырвало, в этот раз прямо на сапог «собеседника».
– Дружок, ты это вообще зря… Тебе плохо, что ли? Сейчас, помогу…
От бокового удара прикладом в челюсть Ян почти лишился сознания и, падая, почувствовал во рту безвкусные леденцы – свои зубы. Боль тут же прошла благодаря ударам ногой в живот. Испачканный носок втыкался в ослабленную плоть со шлепающим звуком. Ян почувствовал запах собственной рвоты. Удары прекратились внезапно. Когда Ян наконец смог дышать, он сплюнул – его зубы запрыгали по полу как две белые жемчужины – и попытался заговорить с новым другом:
– Кто вы такие?! Где я?! Вы что творите, ублюдки?!
– Так, если ты говоришь по-нашему, тогда заткни пасть. Сейчас я буду спрашивать, а ты отвечай, – Ян невольно замолчал, чувствуя не столько страх, сколько недоумение. – Ты из Лионы?
– Что?
– Добавки?**
– Стой! – Ян поднял руки закрываясь. Удара не последовало. – Я из Просвета! Если это розыгрыш, то вы переборщили. Когда мы закончим и посмеемся, ты, сука, свои зубы жрать будешь, понял?! – Ян опьянел от адреналина и попытался подняться на ноги.
От следующего удара он закрылся левой рукой, а правой схватился за автомат, чтобы встать, но это было ошибкой. Раздался одиночный выстрел…
***
– Да не собирался я, он схватил и дернул, крючок сам нажался! – голос доносился как сквозь толщу воды, Ян приходил в сознание.
– В себя приходит. Повезло тебе, идиот, не видишь что ли – ценный кадр?! – второй голос принадлежал девушке.
– Откуда мне знать? Уж больно на терминатора похож: голый и в какой-то дыре объявился.
– Пошли вон, оба! – Крик заставил Яна открыть глаза. – Очнулись! Замечательно! Скажите, как вас зовут, и сколько пальцев вы видите?
– Ян… четыре.
– Хорошо, замечательно. Я сказала, убирайтесь! – Гулкие удары сапогов о пол заполнили помещение, вызвав в голове Яна тупую боль. – Ян, простите некомпетентность наших сотрудников. Всё дело в дурацких протоколах. Но вам ещё повезло, что разведчик вас не убил.
Девушка стояла в полушаге от медицинской кушетки, на которой лежал Ян. На вид ей было около тридцати. Симпатичная, стройная, светлые волосы, белый халат и большие очки – она напоминала медсестру из больницы, в которой Ян лежал с аппендицитом, еще в детстве. На бейдже красовалась надпись: «доктор Райс Анна». Ян не мог рассмотреть комнату – его глаза ещё не привыкли к свету.
– Вообще-то, доктора я получила за диссертацию по биологии, но родине понадобились другие специалисты: жизнь несправедлива, не находите? – Анна прикрыла рот ладонью, – Ох, простите, что я несу? Я вас не допрашиваю, но мне необходимо знать, кто вы и как оказались в той лаборатории? – Ян лежал на кушетке, одетый в белый больничный костюм, у самой границы на пути к безумию. Сильно болела челюсть и левое плечо, похоже, пуля попала именно в него. Ян уперся локтем в кушетку, а затем ему каким-то чудом удалось сесть на её край.
– Вижу, вы в замешательстве, у вас наверняка сотрясение, но снимков ещё нет. Вы очень быстро очнулись: мы даже не успели подготовить реанимационную. Эти кретины до последнего молчали о прибытии гостя. Я, на всякий случай, представлюсь: меня зовут Анна, мы находимся в подводном лабораторном комплексе «Пионер»…
– Осс-тановитесь… – Ян бледнел на глазах, ему стало плохо, закружилась голова, и он потерял сознание, но лишь на мгновение. Резкий запах заставил его отстраниться.
– Как вы себя чувствуете? – Анна бросила ватный тампон с нашатырем в мусорный контейнер и с тревогой посмотрела на пациента. Теперь она присела на стул, рядом с кушеткой. – Вы потеряли много крови, пока вас несли сюда…
