Надежда

– Тяжело Вам наверное, одной, без мужа Мария? Иван один работает… – осторожно, чтобы не ранить женщину, спросила Анна.

– Поначалу шибко тяжело было, дети маленькие, есть почти нечего. Хорошо коза в доме есть, иначе совсем голодно было бы. Сейчас полегче стало, Иван вот вырос, работать пошёл, да и я дояркой работаю при колхозе, хотя…коров совсем мало, в войну сколько угнали, иных съели в голод – отвечала Мария.

– Да, но Ивану бы в город поехать, ему учиться надо. Может в институт поступит, сейчас специальность нужна, а Мария? А жил бы у нас, у меня квартира большая, отдельная, не коммунальная. Что скажете? – настаивала Анна.

 Мария от её слов плюхнулась на скамью.

– Как в город…а мы как же? Одни с Васильком останемся что ли? – в изумлении воскликнула она.

– Поймите Мария, ну не может же молодой, красивый, сильный парень всю жизнь на кузнице проработать. Пять лет будет тяжело, я понимаю…но когда он закончит институт, устроится на работу, может квартиру получит, а там глядишь, Василёк подрастёт, тоже в институте выучится, Вас Мария в город заберут. Ну сами подумайте, живёте Вы на самой окраине, случись что и на помощь никто не успеет прибежать. А хотите, переезжайте в Ленинград, поживёте у меня, Василька вместе с Дусей в школу определим, я ведь в больнице, медсестрой работаю. И Вас бы устроили санитаркой в больницу. Поверьте, в городе детям лучше будет. – уговаривала Анна.

 Мария посмотрела на сына и представила, как бы они жили в городе. Ведь Анна права, здесь они кое-как выживают, ночами выть хочется. А Иван…её любимый Ванечка выучился бы и может быть большим человеком станет, вон он, какой у неё серьёзный. У Марии на глазах слёзы появились.

– Но ведь нас трое, стесним мы Вас Анна. Как же это будет… – сказала Мария в нерешительности.

– Вы с Иваном поговорите Мария, думаю он не будет против. А стеснить нас…да Вы дочь мою во время войны спасли от гибели. Вы ж мне как родная Мария – в сердцах ответила Анна.

 Женщины смотрели друг на друга и вдруг крепко обнявшись, расплакалась.

– Проклятая война. Что с людьми то сделала. А ты права Анна, права. Жизнь проходит, сама не жила, хоть дети поживут пускай – вытирая мокрые щёки краем фартука, сказала Мария.

 Женщины еле дождались Ивана, который пришёл чуть раньше, в воскресный день. Сначала накормив парня, Мария с волнением рассказала ему о том, что Анна предлагает им переехать в город.

– В институт поступишь, ты ж в школе хорошо учился сынок. Да и Василёк в городе будет учиться, здесь до школы и обратно пока придёт, у меня сердце не на месте было – говорила Мария.

 Иван внимательно посмотрел на мать.

– Думаешь в городе легче нам будет? А жить где собираешься? – спросил Иван.

Анна не дала Марии ответить.

– Жить у нас будете Ванечка. Квартира у нас большая, от родителей осталась, отдельная, три комнаты, даже балкон небольшой есть – волнуясь не меньше Марии, сказала Анна.

– Вы поймите, такие вопросы враз не решаются. Надо же обдумать, всё взвесить…а если я не смогу поступить в институт? – вдруг спросил Иван.

 Об этом Мария не думала, но Анна успокоила его.

– На заводе руки рабочие всегда требуются. После войны работать некому, впрочем, как и учиться. Поступишь ты Ванечка, следом Василёк растёт. О его будущем подумай – сказала Анна.

 Иван молча смотрел в окно, Мария и Анна ждали его решения.

– Давайте спать. Утро вечера мудренее. Вечером с работы приду и ответ дам. – вставая из-за стола и проходя за печку, сказал Иван.

 Утром Мария сварила пшённую кашу, порезала хлеб, налила в миску масла и позвала всех к столу. Василёк, услышав, что они уезжают в город, в школу идти отказался, да и дождь неистово лил. Мария пожалев ребёнка, разрешила остаться. Хорошо Иван, поев, ещё раньше ушёл на кузницу. От того, что Иван поднимал молот и бил по горячему железу, у него развились мускулы, в свои восемнадцать лет, он выглядел старше, может ещё и от того, что был серьёзным не по годам. Деревенские девушки с опаской и надеждой поглядывали на него, в те редкие дни, когда вдруг в деревне показывали кино, или праздник устраивали. Иван ходил вместе с другими парнями, своими сверстниками и не очень то обращал внимание на вздохи и взгляды девчат. Работая на кузнице, Иван целый день думал над словами матери.

– А ведь мать права, жизнь так и пройдёт моя в этой кузнице. А Василька что ждёт? В лучшем случае работа на ферме, коровам хвосты будет крутить, навоз за ними убирать. Да и мать бедная, что видела? Досыта даже не ела, последний кусок нам отдавала – думал парень, усиленно ударяя молотом по калёному железу, которое на глазах приобретало заданную форму.

 Добросовестно отработав, Иван вымыл руки и обращаясь к кузнецу сказал.

– Михалыч. Я ведь сегодня последний день работаю. Всё, в город семью увожу.

 Михалыч с удивлением посмотрел на Ивана и пожав плечами, ответил.

– Оно и верно. Что тебе молодому всю жизнь молотом махать? А в городе может человеком станешь, нужным обществу.

Обнявшись на прощанье, Михалыч заплатил Ивану скудные деньги за работу и проводил парня, пройдясь с ним немного. Мария и Анна с нетерпением его ждали. Иван молча поел, потом посмотрев на мать, с серьёзным видом сказал.

– Вещи собирай мать, уезжаем.

 Мария облегчённо вздохнула, а Василёк сидевший с Дусей за печкой, вдруг радостно закричал.

– Ура! Мы в город уезжаем.

 Обернувшись на брата, Иван скупо улыбнулся. Ночью, когда дети уснули, Мария и Анна складывали вещи, которых было не так много. В основном одежда, обувка, документы и фотографии. Дом решили заколотить досками, мало ли что, вдруг вернуться придётся.

Дети уже спали, Мария и Анна складывали вещи в большой старый чемодан.

– Как хорошо, что Иван всё- таки решился поехать в город. Вот увидите Мария, Вам там легче будет – тихо говорила Анна.

– Да если бы не ты, у меня и в мыслях такого не было. Я замуж вышла в эту деревню. Муж мой привёз меня из соседнего села. Поверишь ли…красивая я была, парни увивались за мной, а вот мой Гришенька приехал как-то к председателю нашему, на танцы вечером пришёл. Ох гармонь играла тогда и я как увидала его и всё! Сразу влюбилась в него. Ну и он тоже, весь вечер возле меня крутился, а на следующее утро, перед самым отъездом домой, явился к нам в дом. Отец помню против был, а Гриша упёрся и всё, сказал тогда.

– Не отдадите, выкраду – говорила Мария.

– Ну мать моя еле уговорила тогда отца. Сказала, что в любви должны жить, без любви не жизнь, а мучение. Через неделю свадьбу сыграли, сначала в нашем селе, потом в этой деревне. А дом этот… вместе строили, я уже на сносях Иваном была, тридцатый год, думали долго жить будем и счастливо. Любил он меня, аж задыхалась в его объятьях, во как любил. Поэтому и дети у нас красивые, в любви родились. Он же агрономом был и трактор водил, ну на все руки мастер. А тут вот война и нет моего Гришеньки. Ты думаешь, сколько мне лет то? – долго рассказывая о своей жизни, вдруг спросила Мария.

 Анна от неожиданности даже не знала, что ответить ей.

– Вот то-то и оно. Сказать не можешь. А мне ведь и сорока лет нет, а ты меня Вы, да Вы – с горечью сказала Мария.

– Так что, между нами всего десять лет разница? – спросила Анна.

– Ну да, всего десять лет, тебе двадцать девять, мне тридцать девять. Тринадцатого года я, вот война, голод, заботы меня в старуху и превратили. Но я не жалуюсь, вон каких мне сыновей Гриша мой оставил. Молодцы, красавицы. Гордость моя – с восхищением заявила Мария.

– Вы…то есть ты…ты Мария, настоящая русская женщина. Сильная духом и смелая. Не знаю, смогла бы и я так? Мы с Семёном, с папой Дусеньки случайно познакомились. В кино с девчонками пошли, уж очень хотелось тогда, а билетов нет. А тут Семён один билет предлагает и так ласково на меня смотрит. А нас четверо аж было, а он мне билет протягивает. Я ему деньги за билет даю, а он не берёт, говорит, с будущей жены деньги не возьму. Представляешь, так и сказал, а я тогда остолбенела, думала шутит парень. После кино, до зари мы с ним гуляли, по набережной Невы реки, по площади Восстания гуляли, да мало ещё где ходили. Ох и влетело мне тогда от матери, всыпала мне ремня, по самое не могу. Отец защищал, но и у него сил не хватило у матери ремень отнять. А я сижу, ноги гудят всю ночь же ходили и улыбаюсь. Мать понять не может.

– Глянька Петя. Её колошматят, а она улыбается – сказала она отцу – улыбаясь, рассказывала Анна.

– Любовь это мать, любовь. Понять надо, а ты взрослую дочь ремнём – ответил матери отец.

– Через месяц мы поженились, у нас жили, Семён приезжий был, с Киева учиться приехал. Недолго наше счастье было, пять лет всего, всё война проклятая отняла. Муж погиб и отец, да и мать не выжила. Чуть дочери не лишилась, да добрые люди помогли. Вот и ты Мария тоже помогла – говорила Анна, вытирая набежавшие слёзы.

– Поздно уже, отдохнуть бы надо. Утром надо на станцию сходить, спросить когда поезд до Ленинграда будет, билеты опять же купить. Ложись рядом с дочерью, я на лавке лягу – устало сказала Мария.

 Утром позавтракав, Иван пошёл на станцию, чтобы узнать когда поезд до Ленинграда будет и билеты на всех купить. Анна деньги хотела дать, но Мария обиделась

– Что же это, мы и билеты купить не можем? Ты вот нам проживание даёшь… – сказала она, вытирая стол ладонью и собрав крошки, отправила в рот.

 Анна промолчала, не зная, что и ответить.

– Вы посидите, я к соседке козу свою отведу, она давно просит продать мою кормилицу ей. Что ж, у неё тоже детишки, муж без ноги с войны вернулся, пусть молочко пьют – выходя из дома, сказала Мария.

 Соседка рада была, что теперь у неё молоко будет каждый день, детишкам.

– Уезжаем мы, в город. Козу с собой не увезёшь, пусть тебе хоть польза от меня будет. Денег не возьму, коза моя, нам как член семьи была, голодными нам не давала остаться. Ладно, может ещё увидеться придётся, не поминай нас дурным словом Катерина – сказала Мария, оставляя козу соседке.

 Иван вернулся быстро, с билетами на руках.

– Поезд ночью придёт, так что будет время дом заколотить – сказал парень.

 Собрав со двора доски, Иван занялся делом, оставив только дверь незаколоченной.

– Перед уходом заколочу – деловито сказал он.

– Сынок, ты бы на базар сходил, мясо и хлеба немного купил, в дороге есть надо, а ехать больше суток – попросила Мария.

Иван молча вышел из дома. Мясо, которое принёс Иван, Мария варить поставила вместе с картошкой. Суп поели перед уходом, а мясо и картошку, Мария сложила в алюминиевую кастрюлю. В бумагу завернула нарезанный хлеб и сало и положила в сумку. На станцию, Мария попросила отвезти их, мужа Катерины, на телеге. С одной ногой, мужчина работал в колхозе, возил сено, исполнял поручения председателя. Вещей было всего два чемодана и сумка большая с продуктами. Поблагодарив соседа, который ночью привёз их на станцию, Мария попрощалась с ним и села на скамью, где уже расположились Анна с дочерью, Иван и Василёк. Поздно ночью, подошёл поезд, который ехал из Ташкента в Ленинград, из вагонов вышли несколько человек, а Мария с детьми и Анна с дочерью вошли в свой вагон и расположились на своих местах. Иван и Василёк залезли на верхние полки, тут Дуся тоже попросилась наверх, Анна приподняла её, а Иван подхватив, усадил рядом. Дуся по – детски радовалась и смеясь смотрела в окно, показывая ручкой вдаль, на мерцающие огоньки.

Была глубокая ночь, поезд не простояв и пятнадцати минут, продолжил свой путь.

– Дуся, доча. Спускайся вниз, надо поспать немного, смотри как темно на улице. – сказала Анна, протягивая руки, чтобы помочь дочери спуститься.

 Та послушно опустила ножки и Иван схватив её за подмышки, передал Анне. Женщина положила Дусю на нижнюю полку и накрыла покрывалом. Через две минуты, Дуся уже спала безмятежным сном. Мария так и не смогла уснуть, она оставляла привычную жизнь за спиной, не зная, что ждёт её впереди. Но улыбающееся лицо Анны, успокаивало, да и Иван был уверенно спокоен. Василёк тоже уже спал, дети засыпают быстро, ведь у них не было никаких забот. Утром Мария приготовила завтрак и сложила всё на столик и Ивана попросила сходить за кипятком. До Ленинграда еды вполне хватило, отварные мясо и картошка с посыпанной зеленью и лучком разделили на три раза и ели с хлебом и салом и когда поезд, ранним утром прибыл в Ленинград, сумки с едой были пустые. Выйдя из здания вокзала, они все направились к автобусной остановке, Иван нёс чемоданы. Но им предстояло ещё раз сделать пересадку, так, двумя автобусами, они доехали наконец до дома Анны. От остановки немного вернулись назад и прошли через широкую арку во двор. Двор был пуст, в те годы собственных машин ещё не было, страна поднималась после тяжёлой войны. Поднимали сельское хозяйство, восстанавливали заводы и фабрики, надо было в короткие сроки всё это сделать. Собирался пленум ЦК КПСС, решались вопросы восстановления городов, доставки пшена, мяса, молочных продуктов, людям надо было есть. Выполнение и перевыполнение плана, задачи пятилетки…да мало ли было дел и проблем у государства. Поднявшись на третий этаж, старого дома, с широким подъездом, лестницей с тяжёлыми коваными  перилами, Анна открыла дверь своей квартиры. Мария, Иван и Василёк, впрочем, как и Дуся, с любопытством оглядывали все комнаты, зашли на кухню, посмотрели совместные ванную и туалет, Дуся выбежала на балкон и ухватившись за гипсовые фигурные перила, воскликнула.

– Как тут высоко!

– Осторожно, Дусенька. Перила высокие, но будь осторожна, можно и упасть – оттаскивая дочь от перил, сказала Анна.

 Три большие, светлые комнаты, с высокими потолками и толстыми стенами.

– Мальчики могут занять комнату в глубине, по коридору, мы с Дусей расположимся в маминой спальне, а ты Мария будешь спать на широком кожаном диване в зале – сказала Анна, видя, что все трое стоят в нерешительности.

– Ура! У нас с братом своя комната будет – весело закричал Василёк, затаскивая тяжёлый чемодан в комнату.

 Но Иван взял из его рук ношу и занёс в комнату. Кровать и кушетка, в виде тахты, книжный шкаф, рядом комод, с большими ящиками и красивыми ручками, у окна письменный стол и кресло, светло зелёные портьеры и белая тюль, на длинном, широком окне.

– Это кабинет папы…был. Здесь он часто работал ночами. Надеюсь Иван, тебе и Васильку понравится и не будет тесно – с грустью сказала Анна.

– После лежанки за печкой…да это просто хоромы тётя Аня – ответил Иван, впервые за долгое время, улыбнувшись.

 У парня была красивая загадочная улыбка и Анна подумала тогда.

– Ох, немало женских сердец этот парень разобьет.

 Война сделала Ивана серьёзным и ответственным, за мать и брата. И не по годам, Иван был взрослее своих восемнадцати лет. Он мало говорил, но если скажет что-то, это было не как приказ, но Мария уважала его мнение и почти всегда делала так, как хотел Иван.

– Хорошо то у тебя как Анна. Живут ведь люди. А в деревне людям тяжело. Работы много, а итог не виден – сказала Мария.

– Сейчас везде тяжело Мария. Не шуточная прошла война, забрав наших дорогих и близких сердцу людей. В городе работа тоже не мёд, надо вкалывать в две, а то и в три смены на заводе или фабрике. Но трудности пройдут, вот увидишь. Пусть не мы, но наши дети, наконец заживут счастливо – сказала Анна.

– Дай то Бог. Дай Бог – тихо ответила Мария.

– Так…конечно всё это хорошо, но нам надо есть что-то. Скоро обед, а у нас ничего и нет. Или есть? – проходя на кухню, сказала Анна.

 Перед балконом, в небольшом мешке лежали лук, картошка, кочан капусты, морковь и неплохо сохранились, хотя Анна отсутствовала всего несколько дней, но ей казалось, что она не была дома целый месяц.

– Вы пока располагайтесь, я в магазин сбегаю, тут недалеко, за углом. Хоть хлеба что ли принесу – сказала Анна, беря авоську и выходя из квартиры.

– Вот когда бы моя коза приходилась. Свежее молочко детям, каша так же…хм, жаль привезти её было нельзя – сокрушалась Мария.

 Иван улыбнулся.

– Вот только твоей козы здесь и не хватает для полного счастья. Может ты её в ванной бы привязала, или нет, лучше на балкон, чтобы воздух не портить в квартире, а мам? – сказал он.

 Мария ничего не ответила, она просто знала, если бы не её коза Манька, им бы не выжить. А сколько она её прятала от немцев? То в лесок уведёт, то в погреб спустит. Мария тяжело вздохнула и зашла на кухню, почистить лук и картошку. Дуся залезла под кровать и детской памятью помнила, что бабушка складывала её игрушки, в коробку, с трудом вытащила эту коробку из-под кровати. Открыв крышку, Дуся с восторгом воскликнула.

– Это мои игрушки! Василёк! Иди скорее сюда. Посмотри, сколько здесь их много.

 Василёк прибежал на зов Дуси и увидев коробку, полную разных игрушек, просто обомлел. Он в жизни не видел сразу и так много игрушек. Присев рядом с Дусей, он хватал то машинку, то тряпичного петрушку, то мячик, каждый раз восторженно восклицая.

– Ой, машинка! А это что, ой, мячик!

– Будем вместе играть, выбирай, что хочешь – добродушно сказала Дуся.

– Правда? А можно я вот это возьму? – спросил с надеждой Василёк.

 Он был всего на три года старше Дуси, но мальчуган никогда не видел столько красивых игрушек, ему четырнадцать лет, но он по – детски воспринимает серьёзный разговор с Дусей.

– Это петрушка, красивая у него шапочка, правда? На, возьми, а вот ещё машинка. Ты ведь мальчик, а мальчики в машинки играют. А это моя кукла Таня, мне её папа на день рожденья подарил. Красивая, я её очень люблю. Ты ведь не будешь просить у меня мою Таню? – ворковала Дуся, обнимая большую куклу, со светлыми кудряшками, как у неё и такими же голубыми стеклянными глазками.

 На кукле было ситцевое платьице в мелкий цветочек и бантик на головке. Вернулась Анна из магазина, в авоське у неё лежали две банки тушёнки, два чёрных хлеба, яйца штук двадцать и стеклянная бутылка растительного масла. Из тушёнки решили суп сварить, накрошив в кастрюлю лук, морковь и картошки.

– А давай и капусты мелко порежем, борщ получится. – предложила Анна и видя, как неловко себя чувствует Мария, она обняла её за плечи и тихо сказала

– Расслабься Мария. Этот дом твой, как и мой, твои дети, мои дети, моя дочь, твоя дочь.

 Прослезившись, Мария крепко обняла Анну и расцеловала.

– Спасибо тебе Анна. Значит мы с тобой сёстры – ответила Мария.

Вечером, когда все легли спать, Анна написала письмо в Ташкент.

– Дорогие мои, родные Саломат хола, Кодиржонакя, Мехринисо, Собиржон, Бекмет и Мархамат! Мы с Дусей доехали хорошо, вот хотела сообщить Вам, что мы живы и здоровы, чего и Вам желаю всем. Думаем, на следующее лето мы с Дусей обязательно поедем к Вам в гости. А то и сами приезжайте, мы будем очень рады. Всех обнимаем, Дуся и Анна – писала Анна, на тетрадном листке.

 Потом сложив письмо, она положила его в конверт, написала адрес и проведя языком по краю конверта, запечатала письмо, решив отправить его завтра с утра. Отпуск у Анны ещё не закончился, но сидеть дома, она не захотела. На следующий день, Анна вместе с Марией пошли в больницу, где и работала медсестрой Анна. Анна работала без ночных дежурств, с восьми утра до пяти вечера в хирургическом отделении. Она вместе с Марией зашла к главному врачу.

– Здравствуйте Галина Львовна. Разрешите представить Вам моя очень близкая подруга, хочет устроиться в нашу больницу на работу, на должность санитарки – сказала Анна, вход в просторный кабинет главного врача больницы.

– Здравствуйте Анна, а Вы вроде в отпуске должны быть? – спросила Галина Львовна.

– Я управилась за несколько дней и уже вернулась вместе с дочерью домой – ответила Анна.

– Значит нашли свою дочь? Очень рада за Вас. А как зовут Вашу подругу? – спросила Галина Львовна.

– Спасибо большое. Да, нашла и привезла домой. Сейчас мы вместе. А подругу зовут Мария. Она приехала из деревни, работящая и очень хорошая – ответила Анна.

– Хорошо, надо будет написать заявление на имя главного врача и пройти в отдел кадров, там Марии откроют трудовую книжку и она может завтра с утра приступить к работе – сказала Галина Львовна.

– Спасибо, мы пойдём тогда – выходя с Марией из кабинета, сказала Анна.

Они прошли в отдел кадров, написали заявление, по паспорту записали в трудовую книжку данные Марии и сказали, что с утра она может приступить к работе. Был август месяц, поэтому в институт поступать было поздно и Иван устроился на работу на завод, СельМаш.

– Ничего, год поработаю, на следующий год буду пытаться поступать в горно- металлургический институт – сказал он матери, когда та расстроилась немного, что год пропадает без учёбы.

Детей устроили в школу неподалёку, чтобы они не ездили на автобусах. Дуся должна была пойти в пятый класс, Василёк, в восьмой. Надо было купить тетради, ручки, чернильницы с чернилами и карандаши, учебники давали в школе, на весь учебный год, чтобы в конце мая  сдать обратно в школу. Начались будние дни, Иван уходил рано на работу, Анна выходила чуть позже и бежала в больницу, делать уколы, промывать раны, накладывать повязки. Ну а Мария работала сутки через двое, поэтому у неё была возможность и постирать, и убраться и приготовить вкусные обеды, так как продукты приносили все и Иван и Анна и даже Мария. Дуся с Васильком вместе ходили в школу, правда Дуся из школы выходила немного раньше и усаживалась на скамейку возле школы, чтобы подождать Василька, у которого было ещё два лишних урока. Дуся конечно могла и сама уйти домой, ведь школа была недалеко, но так они уж договорились, без Василька Дуся домой не хотела идти. Как-то в один из воскресных дней, Анна решила преобразить немного Марию и уговорила её пойти в парикмахерскую. Бедная Мария, с испуганными глазами села в кресло, где ей быстро покрасили волосы и высушив, накрутили на шестимесячную завивку. Пока она сидела в ожидании, ей выщипали брови, придав им красивую форму и накрасили перекисью, смешав с чёрным порошком. Конечно, после войны не было такого изобилия парфюмерии. Волосы мыли простым хозяйственным мылом, при этом волосы были густые и никакой перхоти в помине не было. Из парикмахерской, Анна повела подругу в магазин, чтобы купить ей крепдешиновое платье и туфли, хотя бы на невысоком каблуке. Посмотрев на себя в зеркало, Мария просто себя не узнала, она в раз сбросила лет десять. Домой идти Мария боялась.

– Что Иван теперь скажет? На кого я стала похожа? – сказала она, посмотрев укоризненно на Анну.

 Анна улыбнувшись, промолчала. По дороге они купили небольшой торт и плюшки для детей.

– В день зарплаты, можем себе позволить – сказала Анна, когда Мария просила её не тратить зря деньги.

 И когда они вдвоём пришли домой, Василёк воскликнул.

– Мамочка! Ты на артистку стала похожа.

 Дуся кивнула головой.

– Точно, точно! Очень похожа – поддакнула девочка.

Мария нервно собирала на стол, когда дверь открылась и в квартиру зашёл Иван. Мария так и застыла на месте, Иван снял калоши, затем и ботинки и плащ. Вымыл руки в ванной и вошел на кухню, где у стола стояла Мария. Иван увидев мать, поднял свои красивые брови и коротко сказал

– Молодец мать. Давно надо было.

 Анна улыбнулась и тихо прошептала Марии.

– Ну вот, а ты боялась. Мы же молодые, красивые женщины. Нам жить, да жить дорогая.

ГЛАВА 3

 На работе новый вид Марии тоже всем понравился и Мария наконец успокоилась и стала привыкать к новому образу. Шли дни, недели, месяцы, жизнь налаживалась, люди стали сытно есть, красиво одеваться. Иван сдал документы в институт и не вылазил из библиотеки, поставив целью, непременно поступить. Анна с Дусей собрались ехать в Ташкент, весь год получая письма с приглашением. Из писем Саломат хола, Анна узнала, что Мехринисо вышла замуж и скоро станет матерью, хотя у неё уже есть двое детишек, дети её мужа, с которыми Мехринисо хорошо ладит, заменив им мать. Анна боялась ехать в Ташкент, но и не поехать она тоже не могла. Поговорив с Марией, она стала собираться в дорогу.

При сдаче документов в институт, Иван вдруг изменил своё решение и подал документы не в горно-металлургический, а в строительный институт. Он неплохо рисовал, поэтому хотел стать строителем проектировщиком. Мария, когда Иван посоветовался с матерью, одобрила его выбор.