Мой персональный миллионер

Хозяйка все не шла. Сатана повёл носом, принюхиваясь – наверняка в его роду были гончие собаки, а может, даже самые настоящие волки. Чужаком не пахло. Странно. Кот выпрыгнул из кровати, прошёл в прихожую. Шагал он, в отличие от людей, мягко, бесшумно. Хозяйка лежала на полу перед закрытой дверью. Сатана слышал, как бьётся её сердце, но пахло от неё нехорошо – болезнью. Кот сел в изголовье женщины, подождал. Ничего не дождался. Детеныш все надрывался, и Сатана понял – надо что-то делать.

Немного поорал перед дверью, рассчитывая на то, что её откроют с той стороны. Обычно работало. Не помогло. Тогда Сатана ушёл на кухню, немножко подкрепился, попил из своей миски. Подумал. Окно было открыто, и кот уже дезертировал так пару раз. У соседей незастекленный балкон, всего-то нужно – перепрыгнуть. Высоты кот не боялся. А потом поорать так, что жильцы сами в подъезд выпустят. Очень быстро. Так и вышло.

Подъезд был соседним, поэтому пришлось спускаться, ждать, пока выпустят, а потом подниматься на свой этаж. Обычно Сатана ждал лифта – это хорошо сокращало дорогу, но в этот раз, как назло, лифт стоял, словно мёртвый. И Сатана, как самый обычный дворовый кот, пошёл по лестнице. Чужак был дома – кот слышал его шаги. Поэтому сел поудобнее, задрал голову и заорал. Точнее, замяучил, просто очень солидно. Вскоре дверь открылась.

– Пошло вон, чудище, – сказал чужак и захлопнул дверь.

Сатана решил её подрать, но сломал ноготь – дверь была крепкой. Миллионерской – как сказала бы лежащая в беспамятстве в нескольких метрах Лида. Поэтому кот в отместку разорвал коврик перед дверью, а потом снова начал орать. Чужак держался долго. Ещё минут десять. Потом снова дверь открыл.

– Я сейчас позвоню в службу отлова животных, – пригрозил он.

Сатана отошёл от соседской двери, подошёл к своей и выразительно мяукнул. Чужак не понимал. Теперь он видел, отчего его хозяйка прогоняла. И как от такого котят рожать? Однако дверь в этот раз не закрыл. Стоял, смотрел сверху вниз недоуменно. Сатана снова заорал – чего, мол, непонятного? Дверь открывай, там хозяйка лежит и детеныш не кормленный. Поцарапал дверь, показывая, что нужно внутрь.

Чужак вздохнул. Подошёл, позвонил.

– Лида! – крикнул он. – Ваше чудище сошло с ума!

Лида, естественно, не отвечала. Сосед постучал, позвонил, подумал. Сатана поражался тому, как медленно до того доходит. Наконец, он повернул дверную ручку. Замок Лида отпереть успела, поэтому дверь медленно открылась. Чужак удивился, заглянул внутрь и охнул. «Наконец-то» – почти по-человечески вздохнул Сатана. От всей этой беготни он проголодался, а миска была пуста.

Чужак сильно шумел, громко разговаривал, что-то кому-то доказывая. Потом приехали люди и хозяйку увезли. Сатану это не особенно взволновало, хозяйка уходила и раньше, но всегда возвращалась. Главное, что детёныша накормят.

– Чего тебе? – спросил сосед, когда кот подошёл и требовательно заурчал.

Кот отвел его на кухню. Подошёл к миске. Потом открыл шкафчик, в котором хранился его корм. Когда чужаку демонстрировали наглядно, он понимал быстрее. А жрать из пакета, как на мусорке, Сатана не согласен. У него миска красивая есть. Чужак вздохнул, насыпал корм. Много, с горкой. Воды налил, и не забыл сначала сполоснуть миску. «Он не так и плох» – подумал Сатана, похрустывая кормом. Из комнаты кричал детеныш, но Сатана его уже помыл, дальше пусть человек сам.

Глава 9. Герман

Она стояла ко мне спиной. Джинсы , чуть мешковатые, словно резко похудела, а новым гардеробом не озаботилась. Свитер тоже предельно простой – серый, грубой вязки. Я думал о том, что может скрываться под этой одеждой. Мысль пульсировала, выжигая мозг. Закралась ещё одна крамольная идея – я же её муж… почему бы не попробовать? Попытка – не пытка. А если не шагну к ней, не протянула к ней руку, так и не узнаю, что же там, под её одеждой…

Я сделал шаг. Потом ещё один. Прижался к её спине. Рук не распускал – надо дать ей привыкнуть к себе. Она не сопротивлялась. Чуть поддалась назад, прижимаясь ко мне ещё теснее. В моих брюках тоже стало тесно. Мои ладони легли на её живот. Плоский, несмотря на недавние роды, даже впалый. Так хотелось её всю, сразу, что даже ладони чесались. Я подхватил край свитера и потянул его вверх. Она послушно подняла руки, помогая себя раздеть.

Я бы никогда не подумал, что под скромным свитером такое белье. Невинного белого цвета, почти невесомое кружево, через которое чуть виднелись ареолы сосков. Я развернул Лиду к себе, прижал к стене, вдавливаясь в неё своим телом, лихорадочно расстегивая её и свои брюки. Неважно уже, какое бельё, да хоть панталоны, когда так изнутри печет. Стиснул её ягодицы, возможно, до боли, но с её губ сорвался лишь еле слышный вздох. Поднял её наверх, уткнулся лицом в шею. Господи, как она пахнет… крышу сносит.

Чашечек из белого кружева коснулся с трепетом. Обвел пальцами чуть выпирающие соски, потом не удержался – смял легонько. Моя рубашка уже лежала на полу, ещё немного – и мы будем совершенно обнажены.

– Что это? – спрашиваю, глядя на свою мокрую грудь и живот.

– Молоко, – отвечает Лида и улыбается.

Я вздрогнул и… проснулся. Я сидел, неудобно скрючившись на автомобильном сиденье. В приоткрытое окно влетали дождевые капли – я и правда был мокр.

– Приснится же такое, – пробормотал и торопливо закрыл окно.

Впереди первая брачная ночь, и совсем не такая. Я встряхнулся, посмотрел на часы. Ночь перед свадьбой выдалась бессонной. Мне нужно было организовать бракосочетание, решить кучу досадных мелочей вроде кресла для ребёнка, букета и колец, миллиона наличными. В детали свадьбы с Лизкой я даже не вникал. А тут все сам, своими, блин руками. Вот и немудрено, что снится всякая… жуть.

Однако легонько, едва заметно, сожаление кололось. Вот если бы сон приснился мне позже, я бы досмотрел до конца, и хер с ним, с молоком. Интересно, какое оно на вкус, грудное молоко? Да уж. Мне явно нужно выспаться. А ещё заняться сексом.

Выспаться мне не дало чудище. Я ехал домой с мыслью сразу лечь спать, а если повезёт, то и сон досмотреть. Но чудище упрямо орало под дверью и уходить отказывалось. Я сдался. Оно явно хотело мне что-то сказать. Может, у котов мозг развит пропорционально размеру черепа? У этого кота черепушка не хилая, ею убить можно. Сатана смотрел на меня недобро, чуть прищурив один глаз. Я пересек короткий коридор и открыл соседнюю дверь. А на полу лежала Лида.

Кот, с чувством выполненной миссии, продефилировал мимо. Я склонился над Лидой. Она буквально горела, даже температуру мерить не нужно. Легонько шлепнул по щеке – реакции ноль. Вызвал скорую, подхватил Лиду на руки и отнес на постель. Из кроватки на меня смотрел ребёнок. Почему-то голожопый, он лежал на животе и смотрел на меня в упор, опираясь на локти. Голова его чуть покачивалась, как у игрушек, которые ставили на приборную панель. Словно она жутко тяжёлая и держать её – невыносимый труд. При виде меня малышка что-то проворчала. Но мой мозг сейчас не ею занят – младенцы не по моей части. В дом, грохоча ботинками, ввалились медицинские работники. Занимались больной, переругивались.

– Окно закройте, – недовольно сказала мне врач, – ребёнка застудите.

Я послушался – врачам виднее. Стоял в коридоре и не отсвечивал. Хотел уйти к себе, но отчего-то продолжал стоять.

– Подозрение на воспаление лёгких, – наконец, сообщили мне. – Увезем. Давайте быстренько щётку зубную, тапочки, трусы, халат и главное – документы.

Я кивнул. Метнулся в комнату. Сгреб кучу трусов – они нашлись быстрее всего, даже не разглядывая, есть ли там такие белые, кружевные, что подходили бы к лифчику из сна. Халат снял с крючка, тапочки – у дверей, полотенце, щётка – все готово. Документы лежали прямо на столе, видимо, к свадьбе готовилась.

– А ребёнку что положить? – спросил приободренный я. Сейчас проблема рассосется, врачи всех вылечат, а я пойду спать. Лиду досматривать.

– Ха, – улыбнулась женщина заполнявшая документы. – Вы думаете, мы младенца в инфекционку потащим? Головой подумайте. Вы кем приходитесь больной? – она полистала паспорт, потом прочитала вслух. – Герман Елисеев. Вы – Герман?

– Герман, – понуро согласился я.

– Жену мы вашу вылечим, вот список, что и куда можно привезти уже завтра. По этому телефону звонить. Мы поехали.

Лиду вынесли на носилках, предварительно снеся половину квартиры, чтобы не вынести случайно вперёд ногами. Я стоял посреди комнаты, смотрел на ребёнка, который в отчаянии грыз свой кулак, и сам был близок к тому же.

– Эй, постойте! – крикнул я. – А чем его кормить?

– Боже, – выругалась женщина. – Как заделывать, так все они горазды. А как до дела доходит…

Она размашистым шагом прошла на кухню, спугнув Сатану. Открыла морозильник, проинспектировала.

– Вот это, – ткнула она пальцем, – пакеты для грудного молока. Полные, видите? Ваша жена – молодец, приготовила на всякий случай. Размораживаем, подогреваем до температуры тела, кормим. На пару дней вам хватит, а там она уже сама объяснит.

И ушла. Оставив меня наедине с Сатаной и ребёнком. Сатана орал, требуя жрать, орущий ребёнок наверняка требовал того же.

Кот захрустел кормом. Я постоял в растерянности пару минут. Чудище замолчало, но там, в комнате, другое, маленькое, но не менее, а может, даже более страшное.

– Ну же, Герман, – подбодрил я себя. – Это же всего лишь младенец.

Я посмотрел в окно – осенние сумерки. Надо продержаться только пару часов, за это время я решу, что делать с ребёнком – сам я за ним смотреть не буду точно. Главное – найти, куда его деть. А пока, наверное, покормить. Если постараться, можно даже не касаться его. Вот, совсем не страшно.

На кухонной столешнице на идеально чистом полотенце бутылочка. Следовательно, просто налить в неё молока и подогреть, а потом дать ребёнку. Сколько дети едят? Я поставил молоко размораживаться, загуглил, сколько едят дети. Выходило, что норму надо высчитывать по возрасту. Теперь проблема – понять, сколько Соне месяцев. Года точно нет – в годик дети вроде уже ходят. Я попятился в прихожую, заглянул в комнату одним глазом – ребёнок снова перекатился на спину и кричал, размахивая руками и ногами. Блин, возраст на ребенке не написан.

Тогда я решил, что пусть лучше ребёнок обожрется, чем останется голодным. Налил полную бутылочку – по верхнюю шкалу. Подогрел – нечаянно до кипятка

– Проклятье, – выругался я и сунул бутылку под холодную воду.

Потом померил градусником, обычным, для тела – он лежал на подоконнике. Выходило, что тридцать два. Меньше. Снова подогрел, померил. Тридцать семь. Годно. Осторожно прошёл в комнату. Дать бутылочку и отбежать в сторону. То, что дети отрыгивают, я помнил ещё из американских комедий. Можно сказать, опытный.

Ребёнок плакал. Я протянул ему бутылку, но тот отказался ее брать – просто бессмысленно размахивал руками. Памперса и какой-либо нижней одежды на нем не было, и по простыне в разноцветных сердечках расплылось мокрое пятно. Блядь. Соня описалась. Я понял, что трогать мне её придётся. Вряд ли ребёнок успокоится, лёжа на мокром. Мне бы это точно не понравилось. Значит, нужно его взять. Из тех же комедий я помнил, что дети не держат голову. Поэтому приближался к младенцу, словно к мине замедленного действия. Мне казалось – если я возьму её на руки неловко, то голова у неё просто отвалится. Что я тогда Лиде скажу?

От малышки явственно пахло мочой. Она описала не только простыню, но и кофточку, в которую была одета. Я приноровился – одну ладонь под мокрую спинку, вторую под голову. Поднял – правда, теперь провисала попа. Я стоял посреди комнаты, держа ребёнка на вытянутых руках, и боялся пошевелиться. Соня, которая было успокоилась, когда я её взял, снова заплакала – ей было неудобно. Я в два шага добрался до постели и переложил её туда. Соня, которую я подозревал в том, что у неё может отвалиться голова, шустро перевернулась на живот.

Я крутанул её обратно – в таком положении она есть не сможет. Попробовал дать ей бутылочку – не берет. Тогда сунул её прямо ей в рот. Она выплюнула, отвернулась и разоралась ещё сильнее. Я был близок к отчаянию. Сунул снова… И снова… В конце концов, добился того, что она немножко попила. Вот что значит настоящее мужское упорство.

Следующий шаг – подгузник. Чтобы не касаться ребёнка каждый раз, когда он напрудит. Подгузников здесь была добрая сотня. Я достал один, маленький, невесомый. Ничего сложного – засунуть под попу, застегнуть. Но на это дело у меня ушло минут пятнадцать. Под конец устали мы оба – и я, и Соня. Сатана, пришедший с кухни, вспрыгнул на край постели и смотрел на меня с непередаваемым скептицизмом во взоре. И я понял почему. Сонька вдруг перестала плакать, а плакала она все время, умудрялась даже с бутылочкой во рту это делать. Так вот – она замолчала, сжала кулачки. А потом пукнула. Трель была очень впечатляющей, длинной, в ней были и высокие, и низкие ноты. Я даже впечатлился – сам бы я так не смог ни в жизнь. Ребёнок, наконец, закончил попное соло и сразу успокоился.

– Она же просто пукнула, да? – с надеждой спросил я у Сатаны.

Он зевнул и отвернулся. Вытянулся на постели всем своим гигантским телом и глаза закрыл. Понятно, все это его не касается. Его дело всех спасать, а вот какашки как-нибудь сами. Я снова приблизился к Соне, отлепил одну липучку, отогнул краешек подгузника. Проклятье – он полон.

Я ушёл на кухню – требовалось собрать все резервы. Настроиться морально. Везёт Лиде, едет там себе на скорой, или приехала уже, лежит под капельницей, спит. А у меня тут какашки. Соня снова начала возмущаться – какашки ей не нравились. Я вздохнул. Нашёл резиновые перчатки в одном из шкафчиков. Перчатки что надо – почти по локоть. Намотал себе на лицо то самое полотенце, на котором сушилась бутылка, оставив открытыми только глаза. В комнате большая пачка влажных салфеток. Я взял с собой и мусорный пакет, сразу все в него сложить и уничтожить. Повернулся к Соне.

– Операция начинается, – суровым голосом сказал я из-под полотенца.

Соня акугнула, кот лениво приоткрыл один глаз, потом закрыл обратно. Не верит, значит, в меня. Ха! Я подсунул под Соню мусорный пакет. Зажмурился и отстегнул подгузник. Потом снял и свернул его, также не глядя. Потом приоткрыл один глаз, подобно Сатане, и наскоро обтер ребёнка салфетками. Она все ещё попахивала, но мыть я её не буду. Передам тому, кто её точно не утопит. Второй подгузник я одевал всего десять минут. И ещё минут пять тер руки мылом.

Покакав, Соня стала сговорчивее. Попила ещё молока, несмотря на то, что оно остыло, и уснула. Я вытер пот со лба. Посмотрел на часы – мы вместе всего час. Никогда ещё время не тянулось так долго.  Теперь ребёнка нужно пристраивать. Я обзванивал агентства пятнадцать минут. В большинстве из них не брали трубку. В трёх сказали приходить в понедельник. Ещё в одном – перезвонить утром.

Вот оно какое – отчаяние. Я задумался. Кому можно отдать ребёнка на ночь? Маме? Она решит, что я сошёл с ума, и сдаст меня в психбольницу. Лизе? Да у меня опыту больше. Ни одной молодой мамы или хотя бы более-менее опытной женщины в моём окружении не находилось. А как тащить ребёнка к чужим? А потом я вспомнил про Надежду Павловну – дедову домоправительницу. Вот хотел дед новых членов семьи – пусть и получает. Сейчас Соня проснется, и мы поедем в гости.

Сонька словно прочла мои мысли и решила, что сон для слабаков. Я покурил на лестнице, боясь даже уходить в свою квартиру – мне казалось, стоит оставить ребёнка лишь на несколько минут, как он непременно умрёт. Детей я, конечно, не любил, но не до такой же степени! Поэтому курил быстро, прислушиваясь к тому, что происходит в глубине квартиры. Стоило открыть дверь, чтобы войти – Соня заплакала. Снова лежала, размахивая руками и ногами, а разбуженный Сатана смотрел на меня недовольно.

– Ну что ж, Соня, – сказал я как можно оптимистичнее, – поехали знакомиться с дедом.

Посмотрел на часы – время позволяет. Дед у меня был жуткой смесью совы и жаворонка – ложился поздно, вставал рано. Так что самое время для визита. Огляделся – шмотья у Сони было больше, чем у меня. А у меня его было порядком, хотя покупать вещи я не любил. Мама считала, что одно из проявлений материнского долга – притаскивать мне вещи из своих многочисленных поездок. А костюмы я предпочитал шить на заказ. Так вот – у Сони их было больше: чепчики, носочки, ползунки, трусики… зачем ей трусики, если она в памперсах? А ещё кружевные платья с бантами, словно снятые с куклы. Нахрена такое платье созданию, которое и ходить то не умеет?

Сначала я решил одеть ребёнка в платье – пусть предстанет перед дедом во всем блеске, но посмотрел на размахивающее конечностями дитя, потом на платье с миллионом пуговок и отказался от этой идеи. Сойдут кофточки и колготки. Причём эта кофточка уже почти высохла, осталось надеть колготки. Я закатал рукава. Ещё раз покормил Соню – на всякий случай. Потом засунул одну её ножку в штанину. Получилось! Потом засунул другую. Все бы хорошо, но за это время она освободила первую. Через пять минут подобной пытки я решил, что вовсе не обязательно одевать и колготки. Достаточно носков, уж их Соня не снимет. Носки были смешные, полосатые, с торчащими в стороны заячьими ушками. Дед точно умилится! Шапка тоже с ушами – это что, тренд? А вместо всей остальной одежды – одеяло.

Соня стала похожа на колобок с головой в смешной шапке. Зато не замерзнет. Мало того – в одеяле ребёнку нравилось, он снова уснул. Я вспомнил про Сатану, обновил корм и воду в мисках. Нашёл ключи от квартиры. Теперь нести Соню на руках было не так страшно – даже если упадёт, ничего с ней в этом пушистом коконе не случится.

Ком одеяла с ребёнком с трудом влез в автомобильную люльку, которая так и стояла в машине. Пробок почти не было, даже на выезде из города, и до резиденции деда я добрался в рекордные сроки. Впрочем, старался не нарушать ни правила, ни скоростной режим. Помнил – со мной ребёнок. Мало того, что чужой, так ещё и очень хрупкий.

Жильё деда впечатляло. В детстве оно казалось мне волшебным замком: занимало огромную площадь с личным прудом и практически девственным лесом, а в большом парке имелось множество потайных мест. Прекрасное поместье. Я провёл все детство здесь, надеюсь, и Соне понравится.

Мне открыли ворота, и я въехал, деду сразу сообщили о моем приезде. Дом впереди светился огнями, хотя дед жил один, если не считать нескольких слуг – на коммунальных платежах здесь тоже отродясь не экономили. Меня встретила Надежда Павловна, округлила глаза при виде ребёнка в моих руках.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.