скачать книгу бесплатно
– Что «иначе»? – усмехается он. А действительно, что «иначе»? Чем я могу ему угрожать? Вадимом? Не вариант.
– Ничего. Просто держи дистанцию! – иду вперед, пытаясь обойти его. Дима не сходит с места. И на вид он абсолютно спокоен, только его глаза сверкают злобой, ненавистью, упреком. Как будто он осуждает меня. Как будто кто-то давал ему на это право. Протискиваюсь мимо него, задевая плечом. Забегаю в ванную, захлопываю дверь со всей силы. Пытаюсь отдышаться. В голове крутится только один вопрос. Что делает этот пацан? Нет, я понимаю, что он меня хочет. Но разве ему мало своих сверстниц, таких же молодых девчонок, как он? Зачем-я-то ему нужна? Ради коллекции, интереса, опыта? А со мной-то что не так? Почему мое тело просто дрожит от его прикосновений и требует его ласк? Стоп! Спокойно! Все можно объяснить. Он просто наглый зарвавшийся пацан, который решил поиграть. А у меня просто недостаток ласки. Вадим очень редко ее мне дарит. Вадик ласкает по-другому: грубо, иногда жестко. У него другие прикосновения, не такие обжигающие, они … О, Боже! Что я сейчас делаю? Я их сравниваю!
***
Выхожу из салона, вдыхая ароматы приближающеюся осени. Конец августа. Еще каких-то пять дней, и осень вступит в свои права. Лето было в этом году дождливое, холодное, не такое, как всегда. Вадик предлагает выбрать страну для нашего отдыха. Может выбрать Испанию или Португалию? Насладиться летом сполна. Попытаться найти плюсы от нашей совместной поездки.
Медленно иду к машине, прокручивая в голове планы на вечер. Решаю заехать в магазин, купить продуктов. Мой холодильник полупустой. Ваньку надо чем-то кормить, а поесть он любит. И точно не простит мне пустой холодильник.
Медленно прохожусь по рядам супермаркета, толкая вперед большую тележку, наполовину заполненную продуктами. В голове стоит туман, никакой ясности, словно легкое опьянение, в глазах рябит от ярких упаковок. Мысли наслаиваются одна на другую. Прокручиваю в голове свой день, и никак не могу выкинуть из головы слова Волка о том, что я продаю не только свое тело, но и душу. Что этот пацан может знать о моей душе? И вообще, с чего он решил, что я продаюсь. Может, я действительно влюблена в Вадима? Самой становится смешно от этой мысли. Закидываю в тележку любимый сыр, замечая, как в туда же летит еще один кусок сыра. Поднимаю голову и встречаюсь все с той же наглой усмешкой Волка. Зачем-то осматриваю его с ног до головы, подмечая каждую деталь одежды: темно-синие джинсы, белую футболку, черную толстовку с капюшоном. Он что, меня преследует?
– Что ты здесь делаешь? – недовольно спрашиваю я.
– Наверное, то же самое что и ты, – отвечает он, закидывая в мою тележку сливки, творог, упаковку моих любимых йогуртов. – Пытаюсь заполнить твой пустой холодильник, – а я все не могу оторвать взгляда от йогурта, который наводит меня на бредовые мысли.
– Почему ты взял именно этот йогурт? – спрашиваю я, указывая на упаковку.
– Потому что именно этот йогурт ты ешь по утрам, – отвечает он таким тоном, как будто я сморозила глупость.
– Откуда ты это знаешь? – Волк не отвечает, забирает из моих рук тележку, которую я без проблем отдаю. – В день рождения, как выяснилось, именно ты подарил мои любимые цветы и конфеты, которые я обожаю, сегодня утром ты принес мне джем, именно тот, который я люблю, хотя в холодильники стояло еще два вида. А сейчас ты заявляешь, что именно этот йогурт я ем по утрам, – размышляю вслух, сама поражаясь этим фактам. А еще он попал в точку с Вадимом. Но об этом я молчу.
– А еще ты пьешь только зеленый чай. Любишь простое ванильное мороженное без добавок, – заявляет он, демонстрируя мороженное, о котором говорит, закидывая его в корзину. Идет вперед, не смотря на мой шокированный вид. – Ты пользуется шампунем с запахом кокоса и ванили, твой гель для душа с ароматом малины. Ты пользуешься одними и теми же духами с цветочным ароматом, в течение последних пяти лет. Твой любимый цвет – фиолетовый, – и у меня просто отвисает челюсть.
– Откуда ты так много обо мне знаешь? Ванька рассказал? – Дима упорно игнорирует мой вопрос, делая вид, что не слышит меня, отрывается вперед, продвигаясь к кассе. Иду за ним, думая о том, что еще он обо мне знает. И откуда? На кассе я подаю карту, Волк ловко выхватывает ее из моих рук, забрасывая обратно в сумку, достает из кармана наличку, рассчитываясь за продукты.
– Да. – произносит он, как только мы выходим из магазина.
– Что «Да»? – не понимаю я.
– Я украл эти деньги, – ухмыляется он. Я убью брата! Он передает Диме все мои слова и предостережения. – Ты такого обо мне мнения?
– Нет, я ничего подобного… – пытаюсь оправдаться, но Дима меня останавливает.
– Хотя, ты где-то права, – загадочно произносит он.
– Что значит «права»? – но Волк, как всегда, оставляет вопрос без ответа. Уверенно идет к машине, останавливаясь возле багажника. Щелкаю брелоком, Димка складывает продукты. Без приглашения садится на переднее пассажирское сидение.
– Дима, давай не будем играть в эти ненужные нам игры, и просто будем нормально общаться. Нам какое-то время предстоит жить в одной квартире. Прекрати свои игры, – прошу его я по дороге домой, с надеждой смотря на него.
– Я и не играю. Я просто говорю все, что думаю и чувствую. И если ты имеешь ввиду наш поцелуй на диване, и мои прикосновения к твоей нежной коже, – он останавливается, задумчиво смотрит в лобовое стекло, – то я не могу обещать, что этого больше не повторится. Я попробовал тебя один раз, и уже не смогу остановится. Да и ты сама этого безумно хочешь. Тебе надо просто отпустить ситуацию и принять все, что хочешь ты и твое тело.
– Я ничего такого не хочу, – произношу четко, громко, чтобы до него, наконец, дошло.
– И врать тебе тоже не идет, – уверено говорит он, поворачиваясь ко мне. А я не смею на него взглянуть, ведь я действительно его хочу. Мое предательское тело просто трясется от желания, когда он рядом.
– Я не вру, – тихо отвечаю я, в последней жалкой попытке оправдаться.
– Может Дым, конечно, тебе и верит, но я вижу тебя на сквозь.
– Кто? Дым?
– Встречаешься с ним почти девять лет и до сих пор не знаешь, что он – Дым? – ухмыляется Дима. Дым. И я вспоминаю, как однажды слышала, что один из знакомых Вадима так его называл. Но не придала тогда этому значения.
– Может для тебя и привычно давать людям клички. А для меня нет. А вот ты откуда знаешь, как его называют? – интересуюсь я, понимая, что этот пацан не так-то прост. Все он знает. Знает, что Вадика зовут Дым, хотя даже я этого не знала. Дима просто цокает в ответ, качая головой.
Доезжаем до дома, выходим из машины, Волк забирает пакеты из багажника. Проходим в подъезд. Чертов лифт, как всегда, не работает. Благо живу я всего на пятом этаже. Иду по лестнице вперед, Дима следом за мной. На лестнице третьего этажа шпилька туфель ломается, нога подворачивается. Практически падаю, успевая схватиться за перила. Резкая боль простреливает лодыжку. Больно до слез, которые сами по себе катятся из глаз. На ногу встать не могу. Сильные руки подхватывают меня, поднимая. По инерции, цепляюсь за его шею. Мне настолько больно, что уже все равно, что он опять прикасается ко мне. Утыкаюсь в его шею, закусывая губы, пытаюсь остановить слезы.
– Потерпи немного, сейчас, – говорит он куда-то в мои волосы, поднимаясь наверх. Останавливается возле входной двери. Просит ключи. Достаю ключи из кармана своего жакета. Дима аккуратно ставит меня на пол, просит, чтобы я опиралась об него. Открывает дверь, и тут же снова подхватывает меня на руки, заносит в гостиную, сажает на диван. Идет в зону кухни к холодильнику, достает замороженные овощи, приносит мне и аккуратно прикладывает к моей ноге. Боль немного утихает, нога начинает распухать на глазах. Волк аккуратно снимает с меня туфли. Осматривает мою ногу, сводит брови. Быстро поднимается и идет в комнату. Откидываю голову на спинку дивана. Боль немного стихает, уже не такая острая. Глубоко дышу, соображая, что делать дальше: позвонить Ваньке, попросить отвезти меня в травмпункт? Слышу шаги возвращающего Димы, поднимаю голову, смотрю, как Волк опускается передо мной на пол, в руках у него какой-то тюбик.
– Это гель, он снимет воспаление и облегчит боль, – поясняет он. – У тебя простой вывих, возможно растяжение мышцы.
– Откуда тебе знать? Как ты это определил? – спрашиваю я, пытаясь снять с себя жакет. От боли тело покрылось потом. На мне темно-бордовое узкое платье без рукавов, и подкладка жакета липнет к коже. Дима немного приподнимается, помогает стащить жакет, кидает его рядом со мной на диван. Как всегда, игнорирует мои вопросы.
– Давай нанесем гель, и тебе станет легче. – Соглашаюсь кивком головы. Дима тянет руки подолу моего платья, немного задирая его вверх. Хватаю его за запястья.
– Что ты делаешь?! – В недоумении спрашиваю я, удерживая его руку.
– На тебе чулки. Их надо снять, чтобы нанести мазь, – поясняет он, аккуратно высвобождая мою руку. Нагло задирает платье, прикасаясь к резинке чулок. И у меня только два вопроса: как он узнал, что на мне именно чулки, а не колготки? И какого хрена он делает?!
– Стой, я сама! – одергиваю его теплые руки, которые уже успели нежно прикоснуться к внутренней стороне бедра. Под пристальным взглядом Волка стягиваю капрон вниз, ниже колена, пытаюсь поднять ноющую ногу. Дима буквально вырывает у меня злосчастный чулок, аккуратно снимая его с больного места, отбрасывает на пол. И теперь я пристально за ним наблюдаю. Он наносит гель себе на пальцы, потихоньку поднимает мою ногу, кладет ее себе на колено. Аккуратно втирает гель в больное место. А я уже практически не чувствую боли, я как заколдованная наблюдаю за его действиями. Осматриваю его сильные мужественные руки, с вздувшимися венами от поднятия железа в спортзале. В голове мелькает картинка, как эти руки исследуют мое обнаженное тело. Смотрю на его сосредоточенное лицо; на скулы с легкой небритостью, к которым до покалывания в пальцах хочется прикоснуться. Смотрю на губы, вспоминая, насколько они мягкие, ласковые и тоже время требовательные, и до помутнения хочу почувствовать их еще раз. Сглатываю, дыхание учащается. Мне кажется, я схожу с ума и мое предательское тело, до скручивающей боли внизу живота, хочет этого пацана. Дима прекращает наносить гель, поднимает голову, ловя мой взгляд в свои сети. Продолжает удерживать мою ногу. И я поддаюсь, просто смотрю в упор в его глаза. И тону в их темной бездне. Я вижу, как они темнеют, как забирают меня в плен, лишают разума и силы воли. Его невыносимо темные глаза обещают мне все сладкие муки, подчиняя себе мой разум, вводя в транс, впиваясь в сознание, не отпускают. Чувствую, как теплая шершавая рука обхватывает мою ногу и медленно движется вверх, подбирается к коленке, выше и выше, к внутренней стороне бедра, останавливается там, выводя узоры на чувствительной пылающей коже. Я чувствую его возбуждающие прикосновения, слышу тяжелое дыхание, продолжаю смотреть в темную бездну своего безумия. Он берет меня за другое колено и властно, бесцеремонно раздвигает мои ноги настолько широко, насколько позволяет мое узкое платье. Ведет пальцами вверх к краю моих трусиков. Где-то в глубине плененного сознания я понимаю, что мне надо немедленно его остановить, но теряю мысль, как только его нежные пальцы начинают поглаживать мою плоть через шелковую ткань. Кусаю губы до боли, подрагиваю от каждого его прикосновения. Между ног все пульсирует, требуя большего. Влага растекается, просачивается через тонкую ткань. И Волк это чувствует, растягивая губы в кривоватой полуулыбке, продолжая удерживать мой взгляд. Кажется, что он не трогает меня руками, он берет и имеет меня только глазами, выворачивая сознание. Его пальцы очень осторожны, маленький нажим на уже воспаленный клитор, и снова ласка. И эти чертовы умелые пальцы знают, что делать. Как будто только он знает мое тело и только он может подарить мне наслаждение всего лишь одним прикосновением. Хочется стонать, просить большего, почувствовать его пальцы без преград. Но я сдерживаюсь, кусая губы в кровь, покрываясь потом и мурашками одновременно.
– Сними верх платья, – Волк мягким бархатным полутоном отдает приказ, включая в свой гипноз голос. Слегка качаю головой, отказываюсь выполнять.
– Пожалуйста, сними, – просто просит он. – Я хочу тебя видеть, видеть твою красивую грудь и твое тело. Я устал представлять его себе по ночам, – возможно, если бы он не удерживал в плену мое сознание, я бы залепила ему пощечину или сказала, что мое голое тело так и останется у него в мечтах. Но в данный момент его признание действует на меня как сильнейший афродизиак. Завожу руки за спину, слышу, как Дима втягивает в себя воздух, продолжая нежно терзать мои промокшие трусики. Расстегиваю замок на платье, спускаю его с плеч. Предстаю перед ним в темно бордовом кружевном белье, через которое проступают мои воспаленные соски.
– Боже, – впервые его полутон меняется на тихий шепот, с легкой хрипотцой. – Ты так прекрасна, Софи. Невыносимо красива. Ты даже лучше, чем я себе представлял, – и я не выдерживаю, тихий стон слетает с моих губ. Волк поднимается, нависает надо мной, опираясь на спинку дивана. Меня окутывает его запах, погружая в смесь цитруса и чего-то еще горьковатого, вызывая ураган противоречивых эмоций. Он спускает лямки моего бюстгальтера, отодвигает чашечки вниз, впуская грудь на свободу. Я чувствую, как от глубокого дыхания моя грудь колышется. Вижу, как напрягается его челюсть, лицо бледнеет, и маленькие капельки пота появляются над верхней губой. И тут он отпускает мой взгляд, переводя глаза на мои губы, ниже, на грудь, долго изучает ее. По логике меня должно отпустить. Но нет, это сильнейший транс, от которого просто так не отойдешь. Я сама тянусь к нему, наплевав на все и всех, закрываю глаза и ищу его губы. И он целует меня, зарывается в мои волосы, сдирая заколку, кидает ее на пол. Пожирает меня языком, ласкает мой рот, не отдавая инициативу ни на минуту. Отстраняется, скидывает с себя толстовку, футболку. Берет мои руки, тянет к своей груди.
– Прикоснись ко мне, – просит он, вжимая мои ладони в свою твердую напряженную грудь. И я чувствую его дрожь, такую же, как у меня, проходящую через все тело. Провожу по груди ладонями, хаотично ласкаю пальцами, Дима немного стонет, снова целует мои губы. Сплетает языки, заставляя меня отвечать ему. Спускается ниже по шее. Нет, не целует, просто ведет губами. Еще ниже к груди, покрывая ее легкими поцелуями. Всасывает сосок. Оттягивает его губами, отпускает, слегка на него дует. Мне кажется, что еще чуть-чуть, и я взорвусь, разлечусь на мелкие осколки. Низ живота скручивает мучительно тянущей болью и желанием почувствовать его в себе. Волк принимается терзать мою вторую грудь, одновременно задирая мою юбку вверх на пояс. Быстро проникает рукой в трусики, накрывая мою влажную плоть.
– Дима, пожалуйста, не надо, прошу, – сама не понимаю, зачем я его останавливаю. Но, видимо, я еще не совсем потеряла рассудок, и мой мозг не сдался в его плен, в отличие от тела. Сжимаю его сильные плечи, пытаясь оттолкнуть, чувствую, как Волка трясет. Он не слушает меня, уже хаотично покрывая поцелуями мою шею, плечи, грудь, лаская мои влажные складочки.
– Дима, Дима, остановись, – прошу ему в губы, которыми он пытается заставить меня замолчать. – Пожалуйста. Это неправильно. Мы не можем. Так не должно быть.
– Замолчи. Больше ни слова, – все-таки целует, преодолевая мое сопротивление. Находит мой клитор, слегка нажимает, массирует круговыми движениями.
– Это неправильно, мы не… – прогибаюсь в его руках, выгибаясь Диме навстречу.
– Что мы не должны?! – уже рычит в мои губы со злостью. – Что неправильно? – продолжает очень медленно ласкать клитор. Останавливаясь, просто поглаживая складки, распределяя влагу, и начинает все заново. – Кто сказал, что так не должно быть?! И что это неправильно? – спрашивает в губы, засасывая их. – Может это – самая правильная вещь в нашей жизни? – растирает мой клитор сильнее. Закатываю глаза, запрокидываю голову, и он уже слегка щипает мой воспаленный клитор. Тугой узел внизу живота начинает развязываться, опаляя все тело мощным жаром.
– Эй, есть кто-нибудь дома?! – голос Ивана врывается в комнату, разбивая меня на осколки, окатывая ледяной водой, моментально приводя в себя. Возвращая мне разум и здравомыслие. Накрывает ужасающим пониманием произошедшего, дает силу оттолкнуть Волка от себя с такой силой, что он, пошатываясь, почти падает назад.
Глава 4
София
Иногда, мы совершаем поступки, о которых жалеем. Но сожаление приходит после. Когда мы их совершаем, то не задумываемся, насколько правильно или неправильно мы поступаем. Нас просто несет по течению, иногда накрывает волной цунами. Осознание совершенного приходит после.
В данный момент меня одолевает чувство стыда, ужаса от совершенного, я отказываюсь понимать себя. Такое ощущение что то, что происходило мгновение назад, было не со мной. Это была не я. А кто-то другой, очень сильно на меня похожий. Кто-то, кому я очень завидовала, потому что он может испытать такие нереальные эмоции и ощущения. Кто-то, кто свободен выбирать и делать все, что он хочет. Кто-то, но не я. Я не имею на все это права.
Волк тяжело дышит, стоит ровно в том месте, куда я его оттолкнула. В отличие от меня, Дима не теряется.
– Оденься. Я его отвлеку, – еле слышно шепчет мне хриплым голосом. Молниеносно натягивает на себя футболку, и выходит в прихожую к Ивану. Быстро, дрожащими руками, натягиваю на себя бюстгальтер, верх платья, лихорадочно пытаюсь его застегнуть. Немного приподнимаюсь, превозмогая боль в ноге, расправляю подол платья. Волосы растрепаны, заколка валяется на полу, рядом с толстовкой Димы. Приглаживаю волосы, надеясь на то, что Ванька ничего не заметит. Слышу приближающиеся шаги, и тихий разговор брата с Димой. Откидываю голову на спинку дивана, прикрываю рукой глаза, пряча свое смятение и стыд.
– Что произошло? Что с тобой? – озадаченно спрашивает Ванька. Не успеваю я поднять голову и открыть рот, как Дима отвечает за меня.
– Она подвернула ногу на лестнице. Я помог ей подняться и намазал ногу гелем, – я все-таки поднимаю голову, смотрю на взволнованного Ивана, внимательно осматривающего мою ногу, чулок на полу, толстовку Волка.
– Больно? Может надо обратиться в травмпункт? – спрашивает брат, садясь рядом со мной на диван.
– Нет. Все нормально, – пытаюсь унять дрожь в голосе. Моя нога действительно уже не болит, только тогда, когда я на нее наступаю. Я до сих пор дрожу от нашего с Волком безумия и так и неудовлетворенного желания, от которого меня до сих пор колотит.
– Не похоже, что все нормально, – с подозрением произносит Иван. – Тебя всю трясет. И косметика вся размазана. Ты плакала? – Ваньку просто так не проведешь.
– Да, я плакала, по началу было очень больно. Но мне уже легче. Дима нанес какой-то чудо гель. Так что со мной все уже хорошо, – пытаюсь говорить уверенно. Невольно перевожу взгляд на Волка, и понимаю, что он тоже еще не пришел в себя. Скулы по-прежнему напряжены, лицо бледное, сжимает трясущиеся руки в кулаки.
– Ты уверена, что тебе не надо в больницу? – настаивает Ванька.
– Да, уверена. Подождем до завтра. А там будет видно, – пытаюсь встать, опираясь на Ивана. Он помогает мне подняться. Дима поднимает с пола свою толстовку, стараясь не смотреть на меня. Разворачивается и идет в сторону прихожей.
– Волк, ты надолго? – окрикивает его Ванька.
– На всю ночь, – небрежно бросает, не оборачиваясь.
– Опять к этой блондинке? – кричит Иван в прихожую, слегка усмехаясь.
– Возможно, – а меня неожиданно накрывает злостью. Хочется крикнуть Волку вслед что-нибудь едкое. Но я сдерживаюсь, прикусывая язык. Не знаю, что на меня находит, но я ловлю себя на сумасшедшей мысли, что ревную. Хотя я не должна этого делать. Потому что мне все равно, сколько у него девушек. Чем больше, тем лучше!
– У Димы есть девушка? Он к ней пошел? – совершенно неожиданно для самой себя спрашиваю я Ваньку, пока он помогает дойти мне до спальни.
– Ага, можно и так сказать, – усмехается Иван. – К одной из них.
– В смысле?! У него их много?
– Да нет, не очень, так, парочка, – насмешливым тоном отвечает он. – Но каждый месяц парочка разная. Волк, он, птица вольная, – брат сам смеется над своим оксюмороном. – Он не приемлет отношений в нормальном смысле этого слова. Его отношения завязаны только на сексе.
-Собирает коллекцию? – спрашиваю я, когда мы заходим в мою комнату.
– Да, что-то вроде этого, – прекрасно! И несколько минут назад я чуть не стала его очередным трофеем! Ну, по крайней мере, теперь все встало на свои места. Теперь понятно, зачем ему нужна я. Мальчик был не против развлечься со взрослой женщиной. Становится горько, противно от самой себя. Пацан просто играет со мной, ловко манипулирует, заманивая в свои сети. Он, наверное, сейчас смеется надо мной, вспоминая, как я дрожала под ним.
***
На следующее утро Иван все-таки уговорил меня поехать в больницу, снять рентген. Как и предрекал Дима, у меня было простое растяжение. Опухоль почти спала, я уже могла спокойно наступать на ногу, которая немного ныла при ходьбе, но врач сказал, что все пройдет через несколько дней. Выписал тот же гель, который наносил мне Волк. Брат объяснил, что Дима усиленно качается и этот гель ему посоветовал тренер.
Домой я вернулась с перетянутой эластичным бинтом ногой и освобождением от работы еще на неделю. Я представляю, как меня там уже тихо ненавидят. Но в данный момент у меня хотя бы есть справка. Только вот я хотела бы выйти завтра на работу. Сидеть целую неделю дома меня не прельщало. Особенно когда дома я теперь не одна.
Приехав домой, мы с Ванькой застаем там Диму. Он в прекрасном настроении что-то готовит на кухне. Вообще не обращаю на него внимания. Сухо здороваюсь на его веселое «привет», и так же сухо отвечаю, что с моей ногой все нормально. Ухожу в свою комнату, слыша, как Дима спрашивает Ивана, почему у меня нет настроения. А почему у меня его нет? Я сама не могу ответить на этот вопрос. Выкидываю все из головы, принимаю душ, надеваю домашнее платье в японском стиле, собираю волосы вверх, заново перетягиваю ногу, и, прихрамывая, выхожу в гостиную. В комнате стоит запах чего-то очень вкусного. В зоне кухни никого нет. Подхожу к плите, открываю сковородку, обнаруживаю там тушеное мясо с овощами. На вид и запах очень даже не плохо. Беру вилку, пробую немного, и это действительно вкусно. Волк неплохо готовит. Иногда я вообще сомневаюсь, что ему двадцать два года. Он выглядит и ведет себя явно не на свой возраст. А, как минимум, старше лет на пять, если не больше.
– Все, я убежал, вернусь вечером, – кричит мне Иван из прихожей.
– Стой! Подожди, – медленно иду в прихожую к брату.
– Ты куда?
– Заберу Машу, погуляем и, вообще, у нас свои планы, – усмехается он.
– А Дима?
– А что – Дима? Он в комнате читает. Нам, знаешь ли, третий не нужен.
– И ты оставляешь меня наедине с ним на целый день? – возмущаюсь я.
– Почему нет. Боишься, что Волк тебя съест? – ухмыляется брат, сам не понимая, что попадает в точку.
– Нет, просто в его присутствии мне как-то не очень уютно.
– Вот скажи мне, София? Почему у тебя всю жизнь к нему такое предвзятое отношение? Что он сделал тебе плохого? Мне он постоянно во всем помогает, и там, в детдоме помогал. Если бы не он, меня бы там забили, – сглатываю от неприятных воспоминаний.
– Он никогда не сказал о тебе ни единого плохого слова, даже наоборот, говорил, что мне нужно тебя благодарить, и беречь за то, что ты смогла дать мне будущее. Сегодня он приготовил обед, и вполне вежливо спросил тебя, как твоя нога. На что ты пробурчала в ответ что-то невнятное. И даже после этого он подробно интересовался у меня о том, что с тобой и что тебе сказали в больнице, – интересовался! Интересуется он совершенно с другими целыми, не такими благородными, как кажется Ивану. Но в основном он прав. Если не брать во внимание непонятные Димины дела и тяжелый, порой ненавистный взгляд, то в общем да, он не сделал никому из нас ничего плохого, даже наоборот.
– Вот видишь, ты задумалась! – подлавливает меня Иван. – Не все так страшно, как кажется. Подружись с ним, и ты поймешь, что он – неплохой парень. И он очень интересный собеседник, скучно с ним точно не будет. Хотя бы постарайся, – просит Иван, целуя меня в щеку. Говорит, что он опаздывает и улетает к Машке, вновь оставляя меня один на один с Волком. Сначала возникает желание куда-нибудь уйти, сбежать из собственной квартиры. Но больная нога не позволит мне этого сделать. Прихрамывая, бреду опять на кухню. Аппетитный запах ведет меня снова к плите, пробую еще один кусочек, немного жирно для меня, но это, определенно, вкусно.
– Может, стоит все-таки положить еду в тарелку? – слышу позади себя голос Димы. Закрываю крышку, отхожу от плиты.
– Нет, не стоит. Слишком калорийно для меня, – подхожу к холодильнику, достаю обезжиренный творог, не смотря в сторону Волка. Слышу, как он звенит тарелками. Сажусь за стол, ем творог, переписываюсь по телефону с Лариской, рассказывая о моей травмированной ноге. Дима ставит передо мной тарелку с едой, мой любимый зеленый чай и хлеб.
– Спасибо, я не буду, – вежливо отказываюсь я. Дима совершенно не обращает на меня никакого внимания. Берет еще порцию для себя, садится напротив меня и с аппетитом ест. Продолжаю его игнорировать, пытаясь сосредоточиться на переписке. Выходит, плохо, буквы путаются от того, что я то и дело поднимаю взгляд на парня.
