Мой (не) случайный

– Аля, ну ты что? Если обидел, прости, – выдает мужчина.

– Да при чем здесь ты! – уже тыкаю этому гаду. Он же не церемонится со мной. Чего это я такая вежливая? – Я должна была встретить Новый год с женихом, я, может, весь год к этому готовилась. Вам не понять со своими «границами», – фыркаю я.

– Помню, помню. Предложение и все такое.

– Нет, вы снова издеваетесь надо мной?! – взрываюсь, повышая голос.

– Нет, – качает головой. – Вы, женщины, слишком много значения придаете браку и церемониям. А все самое лучшее в жизни происходит спонтанно и случайно. Так может и… – задумывается, заглядывая мне в глаза.

– Что «может»?

Мужчина качает головой, посматривая на часы.

– Две минуты до Нового года, – сообщает он мне, улыбается. В этот раз тепло, даже искренне, я бы сказала, словно рад этой ситуации.

Глава 4

Новый год

Алевтина

Мы вместе смотрим на наручные часы Александра, которые отсчитывают последние секунды до Нового года. Закусываю губы ровно в двенадцать.

– С Новым годом, Аля, – грустно улыбается мужчина и протягивает мне бутылку коньяка.

– С Новым годом, – вздыхаю, принимая бутылку. Делаю глоток коньяка, снова задыхаюсь от спиртного, хватая воздух. Александр опять подносит к моим губам конфету, закусываю. Мужчина тоже делает несколько глотков, без закуски, даже не морщась. Тишина.

– Не грусти, Аля. В конце концов, это необычный Новый год. Будет что вспомнить и рассказать при случае.

– Да уж… Точно.

Новогоднего настроения нет от слова совсем. Александр снова передаёт мне бутылку. Беру, пью, по старой схеме съедая шоколад из его рук. Так мы в полной тишине приговариваем половину бутылки.

Голова кругом, по телу разливается тепло, и настроение заметно поднимается.

Да и черт с ним, с Новым годом. Предложение Димка мне и так сделает. Мы с этим гадом совершенно разные люди и никогда бы не соприкоснулись в реальной жизни. Опять же выгодное знакомство. Адвокат мне, кстати, тоже нужен, чтобы отсудить мою законную долю в квартире отца.

Усмехаюсь на очередном глотке коньяка. И крепкий алкоголь уже не кажется таким крепким, идет хорошо. Верный знак, что пора завязывать.

– Ух, действительно забавно получилось, – продолжаю смеяться. – Кому расскажешь – не поверят.

Александр качает головой, отставляя бутылку. Тоже считает, что мне уже хватит? Язык развязался? Или смеюсь невпопад? Определенно, нужно закусывать, а то, когда нас спасут, меня придется выносить из лифта.

Вынимаю контейнер с салатиком.

– Крабовый, между прочим, – дразню мужчину. – И без риса, как все готовят. Мой усовершенствованный рецепт, – я точно пьяна. Несу уже все, что приходит в голову. Явно этому гаду неинтересны мои рецепты. Ну раз его забавляет моя компания в лифте, пусть слушает. – Здесь, значит, свежий огурец, кукуруза, кислое яблочко, яйца, зелень и крабовые палочки, – открываю контейнер, начиная уплетать салат.

– Ты же в курсе, что в крабовых палочках нет крабов от слова совсем? – снова морщится мужчина.

– Все я знаю. Ну, извините, на настоящих крабов я еще не заработала. А вы, значит, у нас на правильном питании?

– Не совсем, я не любитель советской кухни, где мешают все подряд, заливая майонезом.

– Ох, не повезло же вашей женщине. И границы, и очень привередливый, – фыркаю я. – И в новогоднюю ночь она одна, пока вы тут поите меня коньяком, – прыскаю от смеха.

– Если женщина хочет быть со мной, она должна принимать все мои недостатки. Я слишком стар, чтобы менять себя и подстраиваться под кого-то.

– И слишком самоуверен, – добавляю я. Ну а что, я предупреждала: не поить меня коньяком.

– А ты слишком языкастая, я же это как-то терплю и даже ищу в тебе плюсы, – парирует он.

– А я не просила ничего во мне искать, – растягиваю улыбку. – Хотите расскажу про вас, в общих чертах? – заявляю. Когда Алевтина Сергеевна пьяна, в ней просыпается Ванга.

– Ну попробуй, – усмехается недоверчиво, а сам отнимает у меня вилку и внаглую пробует мой салат. Смотри-ка, ест, даже не морщится. Молча вручаю ему контейнер, ошарашенно наблюдая. Он еще и лицемер.

– Значит, слушайте, – строю серьезное лицо прорицательницы. – В школе вы учились хорошо, родители вами гордились. Всегда на первом месте, олимпиады и все такое, – изрекаю я, продолжая наблюдать, как этот гад с удовольствием уплетает мой салат с крабовыми палочками, в которых нет крабов. – Но ботаником не были, скорее, лидером, выскочкой, который спорил с учителями, доказывая свою точку зрения.

Мужчина кивает, скептически улыбаясь.

– Дальше институт. Вы уделяли большое внимание учебе. Для вас было важно образование и будущее. Скорее всего, вы из династии юристов, где за вас все выбрали и по-другому жить нельзя, что накладывало на вас большую ответственность, но проигрывать вы не привыкли, поэтому упорно трудились. Были красавчиком, дерзким, надменным и интеллектуальным. От недостатка женского внимания никогда не страдали, и это вам очень льстило. Девочки по вам сохли и писались кипятком. Не женщины выбирали вас, а вы выбирали женщин. Слишком избалованы вниманием, слишком самоуверенны и циничны, чтобы иметь постоянную девушку, – усмехаюсь я. Протягиваю Александру салфетку, закатывая глаза, когда он сам вынимает из моей сумки оливье – на его языке это «мешанина, залитая майонезом».

– Продолжай, – взмахивает рукой, начиная есть салат.

Говорю же, гад!

– Дальше карьера, четко поставленные цели. Вы карьерист. А постоянной женщины в вашей жизни нет. Более того, вы считали, что серьезные отношения только мешают. Вы женаты на карьере. Женщины для вас – инструмент для расслабления. За годы практики насмотрелись на много грязи, зла, алчности, от этого возникли неприязнь, недоверие к людям и цинизм. Оттуда же вытекает и социопатия. У вас вообще свое представление о мире. Свои твердые правила и убеждение, и они априори верны. Кто так не считает, вычеркивается из вашей реальности. Возможно, были и женщины, которые задерживались с вами дольше, чем вам бы хотелось. Вы пытались что-то построить, потому что возраст, и так вроде полагается, может, настаивают родители. Но ничего не получилось, поскольку женщины не выдерживали ваши характер и заскоки, – снова смеюсь. – Ну, – выгибаю брови, – я хоть во что-то попала?

Самой интересно, хобби у меня такое – я люблю расшифровывать людей и, кстати, часто попадаю. Ленка называет меня ведьмой и говорит, что на «Битве экстрасенсов» я бы взяла первое место.

– Впечатляет, – усмехается. – Хочу услышать заключение или вывод твоей речи.

– Заключение, – задумываюсь. – Ну, сейчас вы многого достигли, добились целей, определённого положения и статуса. Отдыхать любите в своем доме, в одиночестве и тишине, поэтому и не допускаете на свою территорию посторонних, это ваша граница, и вторжение в нее для вас стресс и триггер. Амбиций поубавилось, но постоянной женщины или женщины, с которой вы видите свое будущее, как не было, так и нет. Вы привыкли и уже не можете по-другому. Несмотря на то, что в вашей жизни есть все, вы довольно известны в определенных кругах, но в глубине души одиноки, – заключаю я.

– Браво.

Мужчина откладывает контейнер, начиная мне аплодировать.

– Спасибо, овации лишние. Так я попала?

– Нет, – категорично отвечает он.

– Совсем? Даже немножечко?

– Совсем, – качает головой.

– Сдается мне, вы лукавите, Алесандр, не знаю как вас по отчеству.

– Яковлевич. Так себе из тебя гадалка, – кривит губами. – Но речь впечатлила, ты умнее, чем кажешься.

– Это вы сейчас хотите сказать, что я создаю впечатление дурочки? – распахиваю глаза от возмущения.

– Я хочу сказать, что ты непосредственная, хочешь казаться инфантильной, потому что так проще жить, но внутренне глубже.

– Даже не знаю, как реагировать, какой-то многослойный комплимент или тонкий подкол.

– Скорее, комплимент, – усмехается.

– Тогда спасибо. Вкусные салатики? – язвительно интересуюсь я.

– Ничего, сойдет.

– А как же здоровое питание, майонез и все такое?

– Переживу.

– Вот какой вы… – качаю головой, не находя слов.

– Какой?

– Вредный, тяжёлый, высокомерный гад!

– Гадом меня еще никто не нарекал, – смеётся, и я вместе с ним.

– Вообще-то у меня еще есть тарталетки с красной икрой. Но вы их не заслужили!

– Даже так? – протягивает мне бутылку. Забираю, делаю уже несколько уверенных глотков. Гулять так гулять. Кажется, моментально пьянею еще больше. Будто по традиции, съедаю растаявшую конфету с его рук, наблюдая, как Александр выпивает сам. – И чем же надо заслужить икру? – игриво спрашивает он.

– Ну не знаю, придумайте что-то оригинальное, – внаглую заглядываю ему в глаза. Серые глаза захватывают мои. Пауза, замираем. Сглатываю, когда Александр тянется ко мне, а я в ступоре не отшатываюсь. Он облизывает губы, и я только сейчас замечаю, насколько они у него сексуальные, опускаю на них взгляд и сглатываю, голова кружится, тело легкое, ватное. Его дыхание опаляет мои губы, горячо, бабочки в животе вдруг просыпаются, начиная порхать, щекоча изнутри, словно пытаются вырваться наружу. Он прикасается к моим губам и тут же захватывает в плен, запуская руки в мои волосы, дергает за затылок, одновременно проникая настойчивым горячим языком мне в рот. От растерянности размыкаю губы, впуская его в себя.

Мать вашу, мы целуемся. Реально целуемся, по-взрослому. Вместо того, чтобы оттолкнуть гада, я цепляюсь за его плечи, стискивая идеальный пиджак. Вместо того, чтобы дать этой самоуверенный сволочи пощёчину, я начинаю отвечать на поцелуй. Я сошла с ума. Рехнулась. Иначе я не знаю, как объяснить то, что я издаю стон в этот порочный рот, когда мужчина, всасывает мои губы, лаская языком, даже не думая меня отпускать. И самое страшное и ненормальное – то, что меня заводит терпкий запах этого мужчины, вкус коньяка на его губах, его напористость и страсть, его сильная рука в моих волосах, которая не позволяет вырваться. По телу прокатывается волна жара, и мне дико хочется большего. Ужасней всего то, что, несмотря на степень опьянения, чётко осознаю: с Димкой я такого никогда не испытывала даже в постели.

Мы замираем, приходя в себя, только когда лифт издает писк, дергается и начинает подниматься выше…

Глава 5

Алевтина

Я трезвею за секунды. За эти же секунды, пока лифт поднимается вверх, я отталкиваю Александра, быстро поднимаюсь на ноги, утираю губы тыльной стороной ладони и собираю контейнеры в сумку. Я все это делаю на какой-то панике. Мужчина тоже поднимается на ноги, подбирает свое пальто и облокачивается на стенку лифта.

Лифт останавливается, по ту сторону слышны голоса, а между нами звенящая тишина. Я даже не дышу, стараюсь смотреть куда угодно, только не на мужчину. Мне почему-то кажется, что я вся помятая, использованная, и на моем лице большими буквами написано, как я только что страстно целовалась с совершенно незнакомым мужчиной.

Одергиваю платье, поправляю волосы, надеваю пуховик, словно пытаясь скрыть следы преступления. А мужчина все это время продолжает пристально меня рассматривать с ухмылкой на губах.

Хочется залепить ему пощечину за то, что посмел прикоснуться и так нагло вторгся в мой рот. Только это все лишнее. Я сама не оттолкнула, не сказала нет, не остановила. Отвечала ему, стонала, как гулящая девка, и мне жутко стыдно и неловко, лицо горит.

Да господи, зачем я пила этот чёртов коньяк!

Почему я такая ненормальная и не могу себя контролировать? Противно. От себя противно. Никогда такого со мной не было. Я даже всегда осуждала таких женщин, которые не могут держать себя в руках и вешаются на первых встречных. Хочется провалиться сквозь землю.

Хочется сказать этому наглецу что-то колкое, чтобы не смел так на меня смотреть, словно ему совсем не стыдно. Но впервые теряю дар речи и не нахожу слов.

– А… – только собираюсь с мыслями, как створки лифта разъезжаются.

– Аля! – кидается ко мне Димка, а я к нему, расталкивая не совсем трезвых мужчин, которые чинили лифт. Даже не оборачиваюсь назад, на Александра. Я вообще хочу забыть все, что произошло в этом чёртовом лифте, словно и не было ничего. – Аля, как ты?

– Все нормально, пойдем скорее в квартиру, – тяну его за собой. Мне хочется, чтобы он тоже не смотрел на Александра, иначе все поймет. Не знаю как, но поймет.

– Да ты иди, – заботливо распахивает для меня дверь квартиры, пропуская. – Я сумку твою заберу.

Черт. Приходится обернуться. Выдыхаю, когда понимаю, что Александр уже скрывается за дверьми соседней квартиры и не сталкивается с Димкой.

Снимаю пуховик, сапоги, распахиваю все двери в квартире в поисках ванной. Хочется срочно почистить зубы и помыться. Мне кажется, в меня въелся запах чужого мужчины. Запираюсь, открываю воду, начиная умываться, портя макияж. Какой, к черту, уже макияж! Я совесть свою замарала. Я ведь любила Димку, замуж за него хотела. После того как я его встретила, прекратила даже смотреть на других мужчин.

Чертов коньяк!

Боже, прости меня!

Я никогда… Слышишь? Никогда не буду больше пить!

Пусть только Димка ничего не узнает.

Вытираюсь полотенцем, смотря на отражение в зеркале, пытаясь успокоиться и не выдать себя с головой. В конце концов, мы с этим гадом из двух разных миров и, надеюсь, никогда не пересечемся. И я все забуду.

Боже, лучше отшиби у меня память.

– Аля, все хорошо?! – кричит по ту сторону двери Дима. Голос такой заботливый, взволнованный.

– Да! Я сейчас!

Глубоко вдыхаю, все равно пахнет терпкими мужскими духами.

Почему они такие стойкие!

Ненавижу его за это!

Хотя должна ненавидеть себя. Не оправдывает меня мое опьянение.

Снова поправляю платье, волосы, глубоко вздыхаю, выхожу.

Димка на кухне. Осматриваюсь. Большая квартира. Красивая, дорогая, окна огромные. Все, как я представляла. Стол накрыт, шампанское мое любимое, мартини, фрукты, пирожные с ягодами. Даже елка есть. Красивая такая, с красными шариками, огоньки.

Иду к Димке на кухню. Он разбирает мою сумку, выставляя контейнеры на стол.

– Мы там съели немного. Прости, – привлекаю внимание.

– Да ну что ты, Алечка, – отзывается Дима. Такой хороший он у меня. А я дрянь рыжая. – Я так переволновался. Представляю, каково тебе там было.

– У меня, как всегда, телефон умер… – виновато бубню я, беру тарелки, принимаясь ему помогать раскладывать еду. На кухне висят круглые часы. Уже почти два ночи.

– Аль, я, конечно, сейчас не буду ругаться, но телефон надо заряжать, – строго сообщает он мне. – Я пока понял, что ты в лифте, чуть с ума не сошел. Через пост охраны зашла, а до меня не дошла, – качает он головой.

– Ну это же я! – усмехаюсь, стараться казаться такой же беспечной дурочкой, как всегда. – Ты еще не привык к моим приключениям?

– Ой, Аля, ой, с тобой не соскучишься, – тоже смеётся. Отставляет тарелки, идет ко мне, а я почему-то отступаю назад. С трудом удается остановиться и позволить себя обнять. Димка утыкается носом мне в волосы, дышит глубоко. Неужели не чувствует на мне чужой запах? Или это у меня паранойя? – С Новым годом, что ли, – шепчет.

– С Новым годом, – выдыхаю ему в грудь.

А внутри какой-то ступор. Не хочу, чтобы он сейчас меня касался. Мне нужно время прийти в себя.

– Дим, давай за стол, а то время идет, а мы даже не отметили, – игриво выбираюсь из его объятий. – Ты неси салатики и икру, я сейчас мясо в микроволновке разогрею.

– О, красненькая, – облизывается Димка, подхватывая тарталетки.

Будь неладна эта икра!

Надо же было такое ляпнуть: «Придумайте что-то оригинальное». Оригинальней некуда. Идиотка я. Сама спровоцировала выпившего мужчину. И он тоже хорош. У него женщина, а сам полез ко мне.

Разогреваю мясо, иду с тарелкой в гостиную. Садимся за стол. Димка открывает шампанское с хлопком, тараторит, рассказывая, как нашел мастеров, которые вытащили нас из лифта, как ругался с пьяной дежурной управляющей компании. Киваю, как дурочка, крутя бокал в руках, подношу его к носу, пузырьки щекочут, облизываю губы, а там вкус чужого мужчины, будь он неладен.

– Дим, – останавливаю его. – Давай выпьем, – тяну к нему бокал. На самом деле пить я уже не хочу. И никогда больше не буду. Я протрезвела, меня подташнивает, и нарастает головная боль. Хочется отмыться, лечь в кровать, укрыться с головой и забыть эту ночь. Но я и так испортила Диме праздник.

– Да, конечно, – он поднимается с места, тянет ко мне бокал. Тоже встаю, сглатывая. Димка меняется в лице, становясь очень серьезным.

Только не это!

Ой, мамочки.

Боже, не надо!

Только не сейчас.

Прикрываю глаза.

– Алевтина, я, конечно, хотел сделать это в полночь, под бой курантов. Но вышло, как вышло.

Он вынимает из кармана коробочку с кольцом. Нервно глотаю воздух, преждевременно делаю глоток шампанского.

– У меня только один вопрос… – он хочет открыть футляр с кольцом, но я в панике накрываю его руку с коробочкой ладонью.

– Дим, не надо! – нервно хриплю я.

– Эм… – теряется Дима. – Почему? – непонимающе сморит на меня. – Я думал, мы давно к этому идем и…

– Дим, не в этом дело.

Судорожно придумываю оправдание моей истерике.

Да, мы давно к этому идем. Да, я мечтала об этом предложении. Да что там, я уже имена нашим детям придумала. Но сейчас мне кажется, что это будет нечестно. Ну не могу я вот так цинично принять его предложение, когда час назад целовалась в лифте с другим. Я дрянью себя ощущаю.

– Дим, праздник испорчен. Все полетело к черту. Ты такой молодец у меня. И квартиру эту снял, и подготовился, и… А я… Прости, все испортила.

– Да ну брось. Ты же не виновата. Да и какая разница, когда делать предложение, главное же другое.

– Да, конечно. Но я девочка и хочу, чтобы все было красиво. Я макияж смыла, помятая вся. Не хочу портить себе впечатление, – несу полную чушь, конечно. Самой противно. – Давай немного позже, в Рождество, например… – уже шепчу я.

– Ну… – Димка берет бокал и опустошает его. – Хорошо, – прячет кольцо в карман, садится за стол. Заметно, что его настроение окончательно испорчено.

– Да ты кушай. Давай я тебе мясо положу? Тут как ты любишь, с грибочками под сыром, – забалтываю его, начиная крутиться возле стола. – А селедочка в шубе малосольная, такая вкусная, – тараторю, как идиотка. – Ой, мне телефон надо на зарядку поставить. Меня, наверное, потеряли, – бегу, как заполошная, к сумке, вынимаю телефон и зарядку.

Выдыхаю, когда Димка немного приходит в себя, звонит родителям, сообщая, что со мной все в порядке. Потом сыплются звонки с поздравлениями на мой телефон. Мы разговариваем на громкой связи, рассказывая всем, как я застряла в лифте, смеёмся. Только мне не смешно. Впервые в жизни так лицемерю. Это не просто пьяный поцелуй. Он зацепил меня за что-то живое. Зацепил и скребет где-то в груди, не давая покоя.

Глава 6

Александр

Наталья идеальная женщина. Рассматриваю ее с разных ракурсов, не только внешне, но внутренне и не вижу недостатков. Ни одного. Словно кто-то там сверху ее вылепил под меня. Тридцать три года, замужем не была, детей нет. Нет, если бы она хотела, то выскочила бы замуж еще в юности и нарожала бы выводок детей. Но Наталья более рациональна и адекватна. Она получила три высших образования и уже построила хорошую карьеру. Карьеристка, но в меру, знает грань, когда нужно остановиться, и может расставить приоритеты. Что для меня добавляет ей плюсов. Ухоженная, статная, воспитанная, по-женски сдержанная, не яркая, как пятно, но и не серая мышь. Интеллектом тоже не обделена, сможет поддержать любую тему. Хороший вкус и чувство стиля. С ней не стыдно выйти в общество, представить друзьям и родителям. Аккуратная, тонкая, любит искусство, разделяет мои пристрастия в музыке и литературе. Так же, как и я, не любит балет и оперу, но с удовольствием посещает театр. Знает три языка, в данный момент учит четвертый. Никогда даром не теряет время, посвящая себя саморазвитию. С ней можно часами говорить, и не станет скучно. С ней так же можно часами молчать, и будет комфортно. Подкупает то, что она тонко чувствует меня и всегда знает, когда нужно просто помолчать, а когда поддержать беседу.

Вот и сейчас мы молчим. На часах третий час ночи, мы сидим в креслах напротив искусственного камина и смотрим на огонь. Молча наполняю ее бокал вином, свой – коньяком, продолжая рассматривать женщину.

Красивая брюнетка. Настоящая. Все свое при себе и хорошо подано. В сексе тоже готова на любые эксперименты, может сыграть для меня наивную девочку, может развратную шлюху, может подчиниться и уйти вниз и так же взять верх, когда мне этого хочется. К браку готова полностью, к детям тоже. Я это чувствую. Но она не давит. Никогда не предъявляет претензий, не закатывает скандалов, не устраивает сцен ревности, все вопросы решает в конструктивных диалогах. Педантичная с долей перфекционизма, как и я.

Идеальная женщина, жена и спутница жизни. Но сегодня я вдруг осознаю, почему не делаю ей предложение.

И я вдруг понимаю, что она раздражает меня свой идеальностью и желанием подстроиться под меня во всем. Другая женщина закатила бы сейчас скандал по поводу того, что провела новогоднюю ночь одна, или хотя бы потребовала объяснений. Наталья не требует, молча с улыбкой принимает все, что ей скармливаю. Нет, я не лгу, когда рассказываю, что застрял в лифте, нет, я не виноват. Но кажется, что, если сейчас я поведаю ей, что целовался в лифте с другой женщиной, она с легкостью это примет и найдет моему поступку оправдание.

По логике, эта ночь должна закончиться в постели. Почти каждая наша встреча заканчивается сексом.

– Прости, за испорченный праздник. Нелепо вышло, – разрываю нашу комфортную тишину.

– Не нужно просить прощения за то, в чем ты невиновен. Да и, я полагаю, Новый год слишком распиаренный праздник. Мы слишком большое значение придаем смене даты в календаре. Рождество гораздо символичнее и важнее. И оно у нас впереди, – мягко улыбается Наталья.

– Да, ты права, – киваю. Меня вдруг начинает раздражать, что она всегда во всем права. Наталья тянет ко мне свой бокал, чокаемся, делая по глотку алкоголя. – Красивое платье, – делаю комплимент, который ждет каждая женщина, одеваясь для мужчины. На самом же деле не вижу ничего в этом платье. Как всегда, сдержанная классика. Рыжая ведьма и провидица из лифта попала в точку. Моя жизнь до оскомины скучна, от этого все чаще возникает ощущение внутреннего одиночества.

– Спасибо. У меня есть для тебя подарок, – Наталья поднимается из кресла и скрывается в комнате.

Свой подарок я подарил ей ещё неделю назад. Она очень хотела попасть на психологические расстановки к Смольникову, и я подарил ей приглашение. Дело даже не в сумме этого сеанса. Дело в том, что Смольников не берет посторонних людей просто так, а те, кто все же попали под его благосклонность, стоят в годовых очередях.

– Знаешь, тебе очень трудно выбрать подарок, – возвращается Наталья с подарочной коробкой в руках.

– Не нужно было вообще заморачиваться. Все, что нужно, у меня есть.

– Вот поэтому трудно, – улыбается Наталья. – Надеюсь, ты правильно меня поймешь, – протягивает коробку. А мне почему-то не хочется ее открывать.

Принимаю коробку.

Открываю.

Неожиданно.

Приводит в ступор.

– Что это? – поднимаю глаза на Наталью.

– Не ставь меня в более неловкое положение. По-моему, все очевидно.

Очевидней некуда.

В коробке обручальные кольца. Хорошие кольца, дорогие, лаконичные.

– Ты делаешь мне предложение? – приподнимаю брови. Наталья кивает, заглядывая мне в глаза. – Всегда полагал, что это исключительное право мужчины, – не удерживаюсь от ироничной улыбки.

– Да ну брось, в современном мире уже давно женщины берут на себя это право.

Закрываю коробку, откладывая ее на стол.

– Я слишком старомоден и консервативен, чтобы понять современный мир.

– Тогда я объяснюсь, – берет со стола бокал, тянет мне. Наполняю его красным вином.

– Будь добра.

Нет, я обдумывал возможность брака. Расчетливо полагал, что можно выстроить свою жизнь с правильной женщиной, но… Но внутри протест, минусов брака оказалось больше, чем плюсов. Ну не готов я впускать Наталью в свое личное пространство и делить с ней жизнь. Не так глубоко, как предполагает брак. Поэтому ее предложение обескураживает. И, в конце концов, пару часов назад я целовал сумасшедшую рыжую бестию в лифте. Сладко так целовал, на каком-то бешеном порыве, что мне несвойственно. А это значит, что наш с Натальей брак невозможен.

– Мы давно вместе, – начинает Наталья.

Волнуется, делает глоток вина. Хочется ее остановить, потому что мне уже все понятно. Что бы она ни сказала, какие бы доводы ни привела, они не склонят меня к положительному ответу. Мужчина должен делать приложение! И дело не в сексизме или в гендерном неравенстве. Мужчина должен делать предложение, если он созрел. И чтобы избежать вот таких некрасивых сцен.