скачать книгу бесплатно
– Он. В первоестественном состоянии.
– Привет, студёный. Степаныча дают?
– Здоровась, коль не шутите. Пока дают.
– Ну, садись. В ногах зачетки нет. Рассказывай, как до жизни такой докатился.
– А че рассказывать? Всё как у всех. Экзамены-переэкзамены. Зачеты-перезачеты. Долги-передолги.
– И у меня. Видишь, от корешей за кустом прячусь. Дай сорок блей.
– Только сотня, – порывшись в карманах, сообщил Кисельков. – Остатки стипы.
– Экспроприирую. Буду должен. Пора.
Глава 3
8.40
Бодуненц решил, что после столь горячей оперативки вполне можно подсушить промокшие ботинки и носки.
Носки он аккуратно разместил на включенном электрочайнике, а ботинки развесил на циркуле, установив его перед обогревателем. Раз Бодуненц преподавал в лицее начертательную геометрию, то такого добра, как циркули и транспортиры, у него было хоть ложкой ешь.
Вошли мастер Прохоров с подмастерьем Глебом.
Проктер энд Гембл вальяжно спросили:
– Послушай, геометр. Нарисовал?.. О, аппетитный бутылек!
Понюхали – на спирту. Бодуненц не успел моргнуть глазом – глотнули.
– Крепкая штучка. Экстази! Что это?
– Японская тушь.
– Да ну? Хорошо упала!
И мастера ушли, забыв зачем приходили.
* * *
Люлипупенко и Вадик завалились в киоск. В винный отдел. Пока было затишье.
– Светики-приветики! Нам, как обычно, чеканку.
– Друзья, – нарисовался непонятно откуда взявшийся Витек-Гагулек, – две!
– Тебя каким ветром надуло?
– Давно во дворе стою, друзей караулю.
– А вчера?
– Вчера еще был на сборах.
– Музяна не видел?
– Сховался где-тось, чемодан.
– А вот и нет, – гоготнул во всю физиономию объявившийся Музян. – С меня роса – в счет долга.
Намечалась славная утренняя вечеринка…
* * *
Никеш решил: «Всё-таки в баню. Спина чешется, спасу нет. Но сперва в чипок за "веником для души"».
На входе он столкнулся нос к носу со всей гоп-компанией.
– Я – в баню, – отреагировал Никеш мгновенно.
– А если?..
– Не сегодня. В смысле, не сейчас. Сейчас надо побыть наедине с паром.
– Смотри, мыло хозяйское.
Глава 4
8.45
Позвонила секретарь Их Величества Люси.
– Господин Бодуненц, срочно зайдите к Александру Леонхардовичу! Срочно!
– Вот те на! В чем же я пойду? Носки еще сырые. Будь что будет! Одену на босу ногу.
И Бодуненц снял с циркуля полусырые ботинки.
* * *
Малярчук тем временем вспоминал, за что ему такое наказанье. Было всё так. Как всегда…
Всева Малярчук не спеша вышел из подъезда.
– Пойдем, промокнем горлышко, – восторженно замурлыкал Музян, известный в определенных кругах забулдыга в первом поколении.
– Ну что, архаровцы, заждались, затомились? – распростер объятия Всева-Всевышний.
– Еще бы, – сверкнул глазами Арнольд.
Собралась вся братва: Шуран Кисельков, Саша Квартет, Арнольд Люлипупенко, Лева Смолянский, старый пензер Малярчук, «капельмейстер» Музян. В общем, полный флешмоб или мобфлеш, одним словом.
После третьего стакана Малярчук сунул руку в карман, чтобы достать носовой платок и по традиции звучно высморкаться. Но платок выскользнул из ладони и стал падать прямо в грязь. Всева норовил подхватить его на лету, но тщетно. Зато в спине что-то хрустнуло.
– Ой, поясница, – застонал Малярчук и закаменел прямо на глазах изумленных соратников: ни взад, ни вперед.
– Ты что удумал, симулянт? На тебе еще воду возить и возить.
– Ребяты, не бросайте меня. Ребяты! – заскулил Всева.
– Не кипишуйся, кореш! Пацаны, докинем его до хаты – пусть отлежится малость, – объявил Квартет.
И Малярчука понесли, как чучело медведя, на спине у Сашка.
– Тяжелый, гад! Вишь, как отъелся, – сопели мужики.
Лифт, как назло, не работал. Матерясь на чем свет стоит и задевая темно-синим малярчуковским драпом побеленные стены, ребята кое-как доставили Всеву на седьмой этаж.
Доползли, впрочем, не все. По дороге потеряли Люлипупенко между четвертым и шестым этажом. Да и на фиг он нужен – только мешался под ногами.
У дверей квартиры Малярчук прекратил стонать и стал лихорадочно озираться по сторонам.
– Мужики, это же не моя квартира, не мой дом!
– Окстись, сердешный, ты ж из него вышел.
– Это я от свояка иду.
– Ты, что, сом моржовый, чем раньше думал!
– Был в отключке.
– Бросай его и всё! – взревел Лева.
И тут Малярчук начал гнусно всех шантажировать. Вкрадчиво так:
– Шуран, ты, поди, не помнишь, как я тебя жинке на прошлой неделе не сдал. А тебя, Квартет, от мусорков спас. Левик, а ты мне пузырь должен. А ты, Арно – два. Музян, а я знаю, где ты заначки прячешь.
Что ж, придется тащить этого сома дальше в соседний дом.
Лифт там тоже, естественно, не фурычил.
Но по дороге подобрали Люлипупенко – вздремнул за мусоропроводом.
– На себе больше не потащу, – отрезал Квартет.
– А давайте его, как сайгака, на вертеле отфугуем, – хлопнул себя по лбу Кисельков.
– Точно! Вон, у Митяя-дворника и метла за дверью припрятана.
Продели древко сквозь пальто на груди и потащили дальше. Малярчук сверху. Как бы отдыхает. Ягуаром. Мордой, то бишь физией вниз. Сначала вроде ничего.
Всева даже всхрапнул на помеле, прижавшись к нему щекой. Но через пролет груз развернуло на сто восемьдесят градусов, и Батумыч брякнулся башкой о бетон.
Переладили метлу на спину. Руки засунули в карманы, чтобы не свешивались. Опять ноги по полу волочатся! Какие-нибудь тесемки бы. Достали из Левиных ботинок шнурки. Привязали ими Всеву за ступни и кисти. Вот теперь надежно!.. Но. Но всё одно, тяжело.
Несколько раз уронили ношу, и радости не было конца: получай по заслугам, хлопец!
После третьего марша Шура остановил ватагу:
– Так дело не пойдет, Всева головой о ступеньки запинается. Шляпа всё время слетает. Еще простудится, не к нам сказано. Нужны какие-то новации.
Парни наморщили лбы.
– Есть одна идейка, – поцокал языком Музян. – Помню, у нас в разведке пленных на черенке лопаты носили «чемоданчиком», продев шанцевый инструмент между коленных сгибов и шеей. Никакие завязки не нужны. И голова при теле.
– Это как?
– Покажу в динамике. А ну, садите Батумыча на ступеньку. Колени пошире.
– Приехали что ли? – приподнял веки Всева.
– Ага, почти. Посмотри-ка, что у тебя там между ног болтается, – скомандовал Молик.
– Где? – выкатил глазенки Малярчук.
– Где-где? В «Улан-Уде». Ниже голову. Цоп! Ну вот всё и готово, – с этими словами Музян споро продел черенок сквозь Малярчука. Нанизал, как курицу-гриль на шампур.
– Ловко замучено, ничего не скажешь, – пробасил Смолянский.
– Потерпи чуток, скоро дома будем, – успокоили Всеву пацаны и дружно покантовали дальше.
С шестого этажа между тем какая-то братва спускала вниз диван: то ли ворюги квартиру обнесли, то ли кто из местных переезжал.
Между пятым и шестым этажом обе процессии встретились.
– Кыш с дороги! – начал метать икру здоровенный детина, таранивший переднюю часть дивана.
– Фильтруй базар, баклан! – злобно зыркнул Саша Квартет. – С авторитетом имеешь дело.
Детина в замешательстве оглянулся на мелкого.
– Для нас главный авторитет – это тот, кто платит, – оскалил зубы мелкий. – А ну дорогу, олени!
– Сам ты козерог, – поперхнулся от обиды Лева. – Вперед, мужики!
Та и другая тусовка поперла навстречу друг другу.
