Видящие сны. Пелена Света

В номере выключился свет.

(Саона): А-А-А-а-а-а!!!

От такой неожиданности, дернувшись наверх всем телом в целях безопасности, чтобы полностью встать, совсем позабыла о том, что сверху меня часть стола, о которую стукнулась с большой силой от такого резкого выпада сначала головой, а потом и плечами со спиной.

Свет включили.

(Саона): Ах-х… что тут происходит, и как же больно!

Едва закончив свои возгласы про боль, я вдруг услышала, как в единственной полке, которая есть у этого стола, что-то зашелестело, но ведь ранее она была проверена мной, там ничего не было, полка была пустая, полностью. Это было очень странно, я не могла пропустить какую-то вещь, ведь в детстве у бабушки с дедушкой… в этот момент рассуждения рукой смахнула волосы на другую сторону, а другой рукой потерев немного шею, начала поначалу расстраиваться, но потом нахмурилась и присела, чтобы открыть полочку. В детстве я такое не пропускала.

Стол был бежевых оттенков, и его орнамент по бокам, по всему прямоугольному периметру, очень выделялся, что-то в виде восточных иероглифов, сложно было сказать, что они обозначают, или даже представить, ведь совсем не разбиралась в этом, а у ручки от ящика были похожие иероглифы, да и сама ручка одного единственного ящика была сделана очень аккуратно, с выведенными вырезками на ней.

Я открывала ящик, а мое сердце начинала стучать все чаще, было приятное предвкушение, но немного боязливо, наконец выдвинув до конца, увидела кусочек бумаги ванильного цвета, пока ничем не примечательный, сложенный в несколько раз в ровный прямоугольник. Кажется, я поняла, как его пропустила, пока искала место своим вещам, он стоял в упор к внутренней боковине ящика и упирался в нее. Сам стол таких оттенков, что сложенный лист в несколько слоев бежево-ванильного цвета очень хорошо замаскировался, к тому же мне бы не пришло в голову, что кто-то сложит лист и всунет его между прощелиной двух досок внутри ящика, чтобы он держался, правда, как оказалось, до того момента, пока об него не стукнутся головой, чуть ли не перевернув его.

Аккуратно разворачивая этот листок большего размера, чем тетрадный лист, сразу бросалась в глаза отметка SH, размером поменьше, чем на самом столе, вдавленная в лист, наподобие печати, изумрудного цвета, и, если провести по этой метки пальцем, можно почувствовать углубление этой надписи на бумаге. Развернув до конца лист бумаги чуть ниже, начиная от верхнего края и не доходя до конца нижнего, был написан стих, черной краской, красивым каллиграфным почерком, без названия и каких-либо обозначений, просто стих, и я уже начала его читать «Веками сложена…»:

Веками сложена листвою тишина,Она не перестанет притворяться:На фонаре отчетливо виднаПод мостовою в выброшенном ранце.Захочется ее найти,Созреешь, разгребая кучу,Не километр к ней идти,А время, главный твой попутчик.Чтобы понять, когда к ней можно постучать,Сначала закрывайте в прошлом двери,И даже ту, о которой лишь молчать,Пусть появилась на неделе.Когда в одной и той же комнате застыв,Воспоминания воют, как во дворе метели.Осознаешь, в себе печаль, в глазах обрыв,В котором заржавели все качели.И озеро очистилось не сразу,И ствол деревьев вырос не за день,Страшись себя, а не какую-то заразу!Что без стыда выкрикивают в мир.В моменты ясности, отчетливо, как небо,В тени людей, машин и всех причин,Как следствие, лишь тишина одета,В красивом платье – тишина любви.

Глава 6. Довериться случаю

(я): Я готов, давай.

На улице зима, конец января, довольно прохладная погодка выдалась в тот день, пришлось надевать перчатки, да такие, чтобы было тепло и довольно мягко. Как сейчас вспоминаю слова отца «Лучше возьми перчатки, в школе не будет лишних вопросов». Можно подумать, что это излишняя отцовская забота, ведь мало таких чутких отцов вы встретите в повседневной жизни, но не стоит сильно обольщаться по этому поводу, обычные зимние перчатки нужны не совсем по прямому их назначению.

В ту зиму после новогодних каникул в Москве я, как и все ученики четвертого класса, вернулся к своим ежедневным занятиям. Жили мы в обычном районе, так называемом спальном районе, где еще по какой-то причине, как я узнал это позже, осталось ранговое противостояние классов в школе. Очень хорошо звучит, можно представить битву классов на киберспортивной площадке по той или иной игре или спортивную эстафету по одному из направлений в спорте, а может, и сразу по нескольким дисциплинам, но это было далеко не то, что сейчас можно себе представить. Ранговая битва классов была придумана самими учениками задолго до моего класса, и было неясно, была ли это некая традиция со времен обучения самих родителей, чьи дети, мои одноклассники, продолжали ее самоотверженно и мужественно, или же это злостные козни старшеклассников, которые подкидывали идеи классам ниже, для того чтобы решить, кто же будет почивать на лаврах среди средних классов школы. Вот только сложно назвать такую битву гуманной или человечной, ведь это были драки один на один между учениками разных классов. Сложно себе представить такие сходки в десять лет, однако они происходили, и в большинстве случаев о них знали только участники, и очень редко родители, как, например, в моем случае.

Взяв с собой перчатки в целях не разбить себе косточки на пальцах, по совету отца, я вышел на улицу и пошел на школьный стадион, который занесло снегом, что ничуть не мешало вытоптать нам место, где будет происходить разборка четвертого класса и пятого. В общей численности нас было десять, пять с четвертого, включая меня, и пять с пятого класса. Да, чтобы добраться до финальной битвы с шестым классом, нам нужно было победить пятый, что довольно логично, вот только нисколько несправедливо, ребята, что на год старше, превосходили нас по росту и по весу.

Собравшись к определенному времени, пацаны десяти-одиннадцати лет, поглядывая друг на друга, даже обсуждая что-то между собой по началу, в последствии переходили на оскорбления, которые знали, а это буквально несколько слов, и постепенно отходили на небольшую дистанцию по пять человек, обсуждая, кто и в какую очередь будет драться. В глазах друзей, равно как и в своих, я наблюдал страх, это был детский страх неизведанного, таких стычек у меня не случалось до этого возраста, как и у большинства ребят, от чего становилось дурно и не по себе. Разобравшись с очередью, кто за кем дерется, мы образовали круг, все десять человек, и по одному, выходя из круга, бились один на один, невзирая на редких прохожих недалеко за стадионом. Драка заканчивалась в тот момент, когда один из дерущихся сдавался, либо пока кому-то не разобью губу, нос, пока не увидят кровь, а такие случаи были.

Моя очередь пришла, когда мой друг из-за чувства страха отказался драться с парнем чуть выше него самого. Было очень заметно, что им овладел страх, многие из нас понимали это, чувствовали это, но в том возрасте невозможно разумно смотреть на многие вещи, поэтому, как и в самой школе и в школьные времена, необходимо было искать пути решения, казаться сильнее, чем мы есть в столь юном возрасте, чтобы друга не приняли за слабака, а наш четвертый класс – за трусов. Поэтому вызвался я, несмотря на очередность, в тот момент общий азарт и боевой дух были сильнее, чем любая физическая сила пацанов десяти-одиннадцати лет.

Страх никуда не делся, перчатки были отброшены в сторону. Позабыв отцовский совет, я вышел в круг, чтобы драться.

(я): Чего ты ждешь, давай.

Вернувшись со своих воспоминаний, еще немного слышался шорох их хвоста в моих словах: «Была не была», – пусть даже, если это и уловка Тихе, отказаться и уйти уже поздно, да и совсем грубо будет с моей стороны. К тому же все происходящее действительно очень интригует.

Рука разжалась, и мне в руку упал маленький, очень легкий предмет. Это был миниатюрный кубик, имеющий восемь граней, по четыре на сторону, по форме напоминал две пирамиды, наложенные друг на друга их основаниями, а между этих пирамид был слой, настолько тонкий, что определить, что это такое, не представлялось возможным. Кубик имел окантовку в виде тонкой линии, что была видна в каждой его грани, сам по себе был темного цвета, однако цвет не был матовым или глянцевым, а больше походил на черный цвет камня, минерала в скальных породах. По размеру был чуть больше ногтя на мизинце, поэтому не удивлен, что Тихенсон с такой осторожностью передавал мне его.

(Тихенсон): Будь аккуратен, он крепкий, но не любит лишних манипуляций с ним.

(я): Ты так говоришь, будто он живой.

(Тихенсон): Может, и так, мистер Распут.

(Тихенсон): Если вы действительно хотите понять, поверните его верхнюю или нижнюю часть в любую сторону, какую вам удобно, а дальше мы поместим его в мое устройство.

Из-за своих небольших размеров с ним довольно сложно управиться, а боязнь его уронить плохо сказывается на микродвижениях пальцев. Перевернув его на другую сторону, я сжал кулак и потряс его, ничего необычного не произошло, лишь очередной раз убедился, что он очень легкий.

(Тихенсон): Ну же, смелее, поверните его.

Перебросил его на правую ладонь, чтобы взять левым центральным, указательным и большим пальцами, а после уже правыми пальцами повернул на себя против часовой стрелки.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Comme il faut – «комильфо» в переводе с французского означает: как должно, как следует, – так говорят о том, кто благовоспитан, или о том, что отвечает правилам приличия. Толковый словарь.

2

Mauvais ton – «моветон» в переводе с французского означает: манеры, поступки, не принятые в хорошем обществе, дурной тон, невоспитанность. Толковый словарь.

3

Square de l’espoir – в переводе с французского означает Сквер Надежды.

4

Rue du Crepuscule – в переводе с французского Сумеречная улица.

5

Rue de la Vinge – в переводе с французского улица Виноградной Лозы.

6

Ombre Lunaire – в переводе с французского. Лунная тень.

7

Ca Va – в переводе с французского, это выражение: как ты? Как дела?