Нравы времени

По словам сыщика, ритуал в Мэкари проходил с полудня шестого до утра седьмого февраля, поэтому Минэока наверняка прибыл в 19:10 в Итадзукэ и оттуда отправился в Модзи.

Дорога от Хакаты до Модзи занимает примерно час на экспрессе и два с половиной на обычном поезде. Непонятно, что выбрал Минэока, но между аэропортом и Хакатой двадцать минут пути, поэтому если он поехал на обычном поезде, то ему понадобилось бы три часа, включая ожидание.

Значит, вечером шестого февраля, около 22:30 Минэока прибыл к святилищу Мэкари посмотреть на ритуал.

Разглядывая расписание, Киити Михара думал: а что, если Минэока совершил убийство на озере Сагами?

Он прибыл в аэропорт Итадзукэ в 19:10. Что, если он сразу потом вернулся в Токио? По расписанию в это время отправлялись два рейса: один в 19:20, другой в 20:20. Но даже реактивный самолет прилетел бы напрямую в аэропорт Ханэда в 21:35.

Михара даже проверил рейсы «Дзэнникку», но вечером их не было. Он почесал щеку.

Михара совсем забыл, что Минэока приехал в гостиницу «Дайкити» из Кокуры седьмого февраля в восемь утра. Сильное алиби. Там он получил телеграмму и в 13:00 отправился на встречу в «Дайто Сёкай».

Но телеграмма беспокоила Михару.

Он снова изучил расписание. Безрезультатно. Вряд ли Сюити Минэока прибыл в 19:10 в Фукуоку и сразу же вернулся в Токио.

Вдруг Михару осенило.

Хотя подчиненные подтвердили, что Минэока сел в три часа на самолет агентства «Нихон» из Ханэды, вовсе не факт, что он действительно посещал ритуал в Мэкари в Модзи.

В восемь утра седьмого февраля Минэока был в гостинице в Кокуре. Однако что он делал между прибытием в аэропорт Фукуоки в 19:10 шестого и гостиницей утром седьмого, было непонятно. А это двенадцать часов и пятьдесят минут, куда входит время переездов между Хакатой, Модзи и Кокурой!

Только вот Такэо Дои был убит на озере Сагами между 21:00 и 00:00 шестого февраля. Судя по показаниям патологоанатома, убийство состоялось между девятью и десятью вечера, точнее определить нельзя.

Но, впрочем, если Дои убили между девятью вечера и полуночью, то Сюити Минэока точно не был в круге подозреваемых.

Михара был готов сдаться.

Все же что-то не давало ему покоя. Других явных подозреваемых в деле не было.

Поэтому Михара решил лично встретиться с Минэокой. Он мог поручить это дело кому-то другому, но решил съездить сам.

Он вышел из полицейского участка и сел на такси.

– Куда едете?

– Канда-Цукасамати, 2341. В компанию «Кёкко Коцу».

– А, «Кёкко»? Там «Уай-эм-си-эй» рядом.

Действительно, коллеги – водитель неплохо разбирался.

2

Внушительное трехэтажное здание конторы «Кёкко Коцу» находилось за парковкой и длинным гаражом.

Киити Михара протянул визитную карточку, и секретарь проводил его в приемную. Фраза «Департамент полиции, первый следственный отдел» звучала чужеродно и явно не очень уместно для транспортной компании.

В просторной приемной на стенах были развешаны фотографии туристических автобусов, такси и наемных машин.

Михара недолго прождал, когда появился полный мужчина тридцати семи лет. Он с поклоном взял визитку Михары.

– Очень приятно. Сюити Минэока.

– Я Михара.

Оба, стоя друг напротив друга, обменялись приветствиями. Минэока был доброжелателен, как торговец.

– Я целиком и полностью к вашим услугам, – сказал Минэока, поднимая бровь. Однако Михара горько рассмеялся – отдел уголовного розыска не имеет никаких дел с транспортным департаментом. Разве что в такси случается какое-нибудь преступление.

– На самом деле я пришел сюда, – сказал Михара, сразу переходя к делу, – чтобы вы помогли мне.

– Чем я могу вам помочь?

Вошла секретарша и поставила перед Михарой пирожное и чай.

– Я не хочу показаться невежливым, – начал Михара, когда секретарша ушла, – но мы расследуем преступление, и мне нужна ваша помощь, Минэока-сан.

– Буду рад вам помочь, – весело рассмеялся Минэока. – Конечно, моя фирма доставила немало хлопот полиции, и я очень признателен за возможность возместить ваши усилия.

– Рад слышать. Видите ли, токийский департамент полиции в моем лице расследует убийство Такэо Дои на озере Сагами вместе с департаментом Канагавы, и мы хотели бы найти убийцу.

– Печально слышать… Мне весьма жаль Дои. – Сюити Минэока помрачнел. – Хороший был человек. Благодаря тому, что он публиковал профессиональную газету, я его знал и считал весьма добропорядочным человеком.

– Поэтому мы хотели бы как можно скорее вычислить убийцу Минэоки, но, откровенно говоря, версий у нас нет.

– Понимаю. Я читал в газете, что с Такэо была женщина, которая тоже исчезла.

– Все верно, однако мы не можем понять, кто это, поэтому решили созвать штаб и внимательно все изучить.

– Погодите, – перебил Минэока. – Вы имеете право раскрывать тайну следствия?

– Нет, пока я просто прошу вас о помощи, и здесь нет никакой тайны. Конечно, я хотел бы, чтобы этот разговор оставался между нами.

– Понимаю вас.

– Вот почему я расспрашиваю людей, с которыми при жизни общался Дои. Минэока-сан, думаю, вы можете мне помочь.

Сюити Минэока усмехнулся.

– Вы хотите подтвердить мое алиби?

– Что вы, я вас не обвиняю, Минэока-сан. Но полиция проверила всех знакомых Дои, и если бы мы не опросили вас, нас посчитали бы пристрастными. Я не хочу, чтобы меня обвиняли в том, что одних допрашивают, а других – нет.

– Да, я все понимаю. Вы действительно заинтересованы в решении этого дела. Конечно, спрашивайте меня обо всем. Кстати, сыщики уже приходили.

– Благодарю вас, – сказал Михара. – Коллеги сообщили мне, что вы шестого февраля отправились на рейсе «Нихон» в 15:00 из Ханэды до Фукуоки?

– Так и было. Я рассказал об этом сыщикам.

– После вы отправились в святилище Мэкари и провели там всю ночь, наблюдая за ритуалом?

– Все точно, – Минэока кивнул.

– Затем в восемь утра седьмого февраля вы приехали в гостиницу «Дайкити» в Кокуре и легли спать, верно?

– Верно.

– Потом вы получили телеграмму о смерти Дои из Токио?

– Да. Я рассказал об этом сыщику.

– Я хотел бы задать вам несколько вопросов об этой телеграмме, Минэока-сан. – Михара вытащил сигарету из предложенной пачки. – Кто отправил ее?

– Кто отправил?.. – Минэока спокойно посмотрел на Михару. – Ночной дежурный. Он знал, что я остановлюсь в гостинице в Кокуре, поэтому отправил телеграмму сразу же туда.

– Он отправил вам ее, потому что вы были близки с Дои?

– Да, мы часто выпивали вместе. Кроме того, тот сотрудник сильно удивился, когда узнал о смерти из утренней газеты. К тому же ведь произошло убийство.

«Да уж», – подумал Киити Михара. Он вспомнил ту статью в утренней газете.

Ее доставляли в шесть утра и в половину седьмого. Сотрудник вполне мог отправить телеграмму в девять утра. Тело обнаружили после полуночи, новость пришла в газетную контору примерно в час ночи седьмого февраля – как раз к утреннему выпуску.

– Понимаю, – кивнул Михара. – Минэока-сан, а откуда вы узнали о ритуале в Мэкари?

– Как сказать, – стеснительно улыбнулся Минэока. – Я немного сочиняю хайку, совершенно пустяковые. Я обнаружил в справочнике сезонных слов выражение «ритуал в Мэкари», оно как раз связано с зимой. Это очень старый обычай. В ночь на Новый год по лунному календарю собирают водоросли и преподносят богам. Я захотел его увидеть, но не мог просто так поехать на Кюсю. Однако у меня были дела в Фукуоке, и я решил этим воспользоваться и поэтому сел на самолет.

– Весьма изящно с вашей стороны. Вы прибыли в аэропорт Итадзукэ Фукуоки в 19:10, верно?

– Да, верно.

– Был ли самолет полон?

– Да, с самого Токио. Там не было ни одного пустого места.

– Потом вы сразу же поехали в Модзи?

– Я взял такси из аэропорта Итадзукэ в Хакату. В 19:40 я прибыл на станцию. Было поздно, я погулял по Хакате, подкрепился и сел на поезд до Модзи-ко. Это был обычный поезд, он выехал в 21:48 и приехал 23:23.

– То есть оставалось полчаса до полуночи?

– Верно. Через тридцать семь минут наступал Новый год по лунному календарю.

3

– Затем я сел на такси от Модзи-ко до святилища Мэкари, – тихо сказал Сюити Минэока. – Столько народу было на празднике… Даже среди ночи прибывали автобусы.

– Вы видели ритуал?

– Да. Я видел. Он был весьма торжественный. Весь свет выключили. Жрецы в церемониальных костюмах с факелами выходили в открытое море собирать водоросли.

Минэока прикрыл глаза, будто вспоминал происходящее.

– Поэтому вы исполнили свое желание?

– Да. У меня была камера, я заснял ритуал.

– Вы снимали его на камеру? – удивился Михара.

До сих пор он думал, что доказательств местоположения Минэоки между его прибытием в аэропорт Итадзукэ в семь вечера и посещением гостиницы «Дайкити» в восемь утра нет. Михара пожалел, что выдвинул столь необоснованное суждение.

– У вас есть эти фотографии?

– Конечно. Я храню их на память. Не хотите ли посмотреть альбом?

– Покажете?

– Конечно.

Сюити Минэока вышел из приемной и вскоре вернулся с альбомом, завернутым в старинный лоскут ткани.

– Прошу. – Он развернул его.

Михара пролистал альбом. Фотографии святилища размером с банкноту начинались уже с первой страницы. Пленка, вероятно 3S, – картинка была яркая.

Минэока комментировал фотографии: вот жрецы в высоко подоткнутых белых одеяниях заходят в воду. Один держит серп, другой – ведро, третий – большой факел. Фотографий всего было пять, композиции отличались. Жрецы в разных позах. Забор святилища. Толпы туристов. Украшения на коньках за веточками сосен.

Перевернув страницу, Михара удивился. Тут были уже другие фотографии.

Во дворе с садом, рядом с небольшим фонтаном стояла с улыбкой молодая, лет двадцати двух, девушка в кимоно.

– Кто это? – спросил Михара.

Минэока почесал голову:

– А, ну, когда я добрался до «Дайкити», у меня еще оставалась пленка. Я попросил горничную попозировать.

– Красивая девушка. – Михара посмотрел на фото.

– Правда, симпатичная? Я отправил ей фотографии.

Действительно, путешественники часто так делают.

– Можно ли взять у вас альбом на время? – спросил Михара.

Сюити Минэока удивился.

– Зачем он вам?

– Нет-нет, никаких подозрений против вас нет. Меня интересуют фотографии.

– Что ж, конечно, берите, – Минэока кивнул. – Фотографии вышли не очень, но раз он вам нужен…

– Прошу прощения за грубость. – Михара закрыл альбом.

– Кроме фотографий, я написал несколько плохих стихотворений, но стесняюсь их показывать, – Минэока стеснительно заулыбался.

– Их я бы тоже посмотрел, – улыбнулся Михара.

– Нет-нет, не стоит. Я не хотел бы, чтобы вы их видели.

– Но у вас хороший вкус, Минэока. Мне предлагали вступить в кружок танка и хайку у нас в департаменте, но я не умею писать.

– Вам стоит попробовать. Пусть выйдет плохо, но будет весело.

– Думаю, на «плохо» все и закончится.

Оба рассмеялись.

– Простите, что отвлек вас, – сказал Киити Михара. – Я хотел лишь спросить у вас напоследок. Вы сразу же поехали из гостиницы «Дайкити» в Фукуоку?

– Да, после телеграммы я не мог оставаться в гостинице и сразу же поехал в Хакату на поезде. В «Дайто Сёкай» я провел примерно час, затем сел на экспресс «Асакадзэ» в 16:30 и в 9:30 прибыл в Токио, – без запинки ответил Минэока.

– А телеграмма… – сказал Михара. – Между Токио и Кокурой есть телефонное сообщение. Почему вы попросили отправить телеграмму?

– Понимаете… – Сюити Минэока прищурился. – Дело в деньгах. Срочная телеграмма стоит шестьдесят иен за двадцать знаков. Звонок между Токио и Кокурой стоит четыреста восемьдесят иен или около тысячи иен за два звонка. Разница большая, поэтому я решил сэкономить.

«Объяснение вполне убедительное», – подумал Михара.

Наконец он спросил название ресторана, где обедал Минэока в Хакате. Тот с улыбкой ответил: «Умэя».

Михара вернулся с альбомом в участок и сразу позвал человека из отдела криминалистики:

– Сделайте копии всех фотографий.

– Сколько нужно? – спросил криминалист.

– По три копии каждой.

Затем медленно закурил. Он прокручивал в голове все, что сказал ему Минэока. Требовалось обдумать информацию.

Копии будут готовы завтра утром. Одну он отправит в Модзи, другую – сыщику Торигаи в Фукуоку. Фотографии могут оказаться прошлогодними. Ведь ритуал проходит каждый год. Да и Минэока мог что-то подделать.

В Модзи же станет ясно, когда были сделаны снимки: в этом году или в прошлом. Очень может быть, что на пяти фотографиях ритуала в Мэкари найдется что-то, чего не было в этом году.

А у Торигаи Михара хотел попросить совета. Расследование расширилось и до Кюсю.

Совершенное алиби

1

Из Модзи на имя помощника инспектора Михары пришел ответ.

Михара отправил туда копии фотографий ритуала Мэкари, сделанные Сюити Минэокой, и попросил провести экспертизу того, была ли снята фотография в ночь на 7 февраля 196… года.

В ответе говорилось, что фотографии бесспорно были сняты именно в это время. Объяснялось это так.

На фотографии в море стояли трое жрецов, подняв полы одежд. Один держал серп, другой – ведро, третий – факел. Жрец с факелом появился в святилище только в этом году. Это было главное доказательство.

На другой фотографии в толпе зрителей, которые столпились у изгороди, стоял полицейский сыщик из Модзи в штатском. В ту ночь он впервые посетил ритуал, чтобы следить за порядком.

Были и другие доказательства того, что фотографии сняты в ту ночь. Например, позы жрецов, их местоположение и ремонт святилища.

Кроме того, удалось установить время съемки: с 2:40 до 3:00. Жрецы собирали водоросли с 2:35 до 2:45.

Киити Михара бросил письмо из Модзи на стол и закурил.

К алиби Сюити Минэоки было не придраться. Он точно находился в святилище Мэкари в ту ночь.

Однако Михара, упрямый по натуре, не собирался сдаваться. Возник вопрос, действительно ли Минэока снял эту фотографию. Доказательств ни того, ни другого не было. Ведь хотя Минэока сказал, что это его фото, на самом деле их мог снять кто-то еще.

Михара вдруг вспомнил рассказ Минэоки о гостинице «Дайкити» и фотографии горничной. Если пленка, снятая в святилище Мэкари, та же, что и для фотографий горничной, то вторые должны следовать за первыми.

Может быть, пленки разные. Может, одну Минэока потратил на святилище Мэкари, а другую – в гостинице.

Но Михара задумался.

Ритуал в святилище проходил ночью. Минэока снимал фото со вспышкой. Так что вряд ли сделал много кадров.

Когда Михара спросил Минэоку о камере, тот сказал, что снимал на японскую «Лейку», тридцать шесть кадров. Вряд ли он отснял все тридцать шесть в святилище. Он мог снять на эту пленку что-то еще.

То есть фото горничной из гостиницы «Дайкити» появились хронологически после святилища Мэкари. Или, если пленку заменили, то на первых кадрах было снято еще что-нибудь.

Киити Михара в спешке начал сочинять письмо.

Благодарю вас за сотрудничество.

По итогам обращения к модзийскому департаменту мы получили подтверждение того, что фотографии определенно были сделаны на ритуале Мэкари в этом году. Мы рады подтвердить ваши слова.

Однако, в силу недоверчивости полицейского департамента, мы хотели бы попросить вас предоставить исходные изображения, то есть пленку. Это не означает, что вы находитесь под подозрением, но из-за необходимости расследовать столь трудное дело мы, как следователи, вынуждены изучать малейшие возможности. Мы бы хотели попросить вас отправить пленку, на которую был заснят ритуал в святилище Мэкари. Прошу извинить за настойчивость и снова благодарю вас за сотрудничество.

Киити Михара

Михара позвал сыщика и наказал ему немедленно отправить письмо.

– Думаю, мы получим от него пленку, – сказал он сыщику. – Поблагодари его и будь осторожен, чтобы он ничего не заподозрил.

– Понял. Сюити Минэока – подозреваемый?

– Нет, он свидетель, но я не хотел бы изымать у него пленку. Он может сказать, что выбросил или смыл ее, поэтому не стоит на него давить. Будьте осторожны и просто уйдите.

– Хорошо.

– В общем, постарайтесь, чтобы Минэока ничего не заподозрил.

Михара не хотел бы этого. Против Минэоки не было улик. Михара просто хотел удостовериться, что в святилище Мэкари был Минэока.

Сыщик вернулся с улыбкой на лице.

– Шеф, я принес пленку. – Он достал конверт.

– Минэока что-то заподозрил?

– Нет. Прочитав ваше письмо, он сказал, что все понимает, и достал ее из ящичка.

– Что, она была там?

– Да, в одном из ящиков стола было много пленок. И еще – письма.

Михара подумал, что Минэока наверняка подготовился. Он принес пленку в контору, а не оставил дома, то есть будто бы ожидал этого. Хотя нет, вряд ли. Он мог проявить пленку в лаборатории неподалеку от работы и просто полениться отнести ее домой.

Значит, он легко передал пленку сыщику, когда тот попросил. Ничего неестественного в этом не было.

Киити Михара открыл конверт.

Благодарю вас за письмо. Конечно, следователи интересуются всем, что только можно, – это естественно. В ответ на вашу просьбу я отправляю пленку, на которой святилище Мэкари. Прошу вас ее вернуть после того, как посмотрите.

Сюити Минэока

2

Михара достал пленку из конверта. Ее обработали в лаборатории – нарезали на шесть кадров, которые потом вставлялись в вощеную бумагу.

Кадров было тридцать шесть. Он просмотрел их на свет.

На первых десяти стояли, сидели на корточках, выглядывали из окон водители и кондукторши на фоне автобусов и такси. Наверняка все – подчиненные Минэоки. Ничего необычного.

С пятнадцатого кадра начинались фотографии ритуала в святилище. Именно их получил Михара от Минэоки. Всего восемь.

Михара просмотрел их на свет, чтобы не ошибиться.

Сразу после ритуала шли кадры с девушкой. На одних она стояла, на других сидела на корточках у искусственного источника в саду во дворе. Видимо, горничная из Кокуры. За ней – еще девять пустых кадров.

То есть порядок был такой: три испорченных, одиннадцать – компания, восемь – ритуал, пять – горничная, девять пустых. Итого тридцать шесть.

Получается, Сюити Минэока действительно сам сделал фотографии ритуала, а не одолжил у кого-то.

Михара снова разложил пленку.

Получается, с половины третьего до трех ночи седьмого февраля Сюити Минэока стоял у святилища Мэкари в Модзи. Вряд ли он мог убить Дои на озере Сагами. Версия была совершенно безосновательной.

Но у Михары все еще оставались подозрения. Он не собирался подвергать сомнению каждое действие Минэоки, но попробовал представить себя на его месте. Что бы он сделал, если бы хотел убить Дои?

Если убийство на озере Сагами случилось между девятью и десятью вечера – это было невозможно.

Затем пришел сыщик с ответом из осакского полицейского департамента. Михара писал туда несколько дней назад.

Рейс агентства «Нихон» номер 311 вылетел из Ханэды в 15:00 шестого февраля и прибыл вовремя в 16:55 в аэропорт Итами в Осаке. В 17:10 он вылетел в Фукуоку и в 19:10 прибыл в аэропорт Итадзукэ.

Опрос пассажиров показал, что из Ханэды вылетели шестьдесят четыре пассажира, из которых тридцать восемь следовали до Итами, двадцать шесть – до Итадзукэ. Другие тридцать восемь пассажиров поднялись на борт в Итами и долетели до Итадзукэ (согласно расследованию агентства «Нихон»).

Михара хотел прояснить некоторые вопросы: ведь со временем некоторые детали теряли ясность. Поэтому он и обратился в осакский полицейский департамент.

Идея Михары была такова. Минэока мог отправиться в Фукуоку из Токио в 15:00, на рейсе, который делал остановку в Осаке. То есть он прибыл туда в 16:55 и уехал в 17:10.

Если Минэока был убийцей, то он мог вернуться в Токио из Итами рейсом 132, который отправлялся из Осаки в 18:05 и прибыл в Токио в 19:35.

Рейс прибывает в Ханэду в 19:35, а дорога до Синдзюку занимает примерно час на машине и еще два часа из Синдзюку до озера Сагами. Всего три часа. То есть Минэока мог прибыть туда примерно в 22:35.

Но и так не сходится. Такэо Дои умер между 21:00 и 22:00.

Михара предполагал, что Минэока мог вернуться в Токио на рейсе 132.

Сюити Минэока явно забронировал билет в Фукуоку, поэтому если бы он сел в Осаке и вернулся в Токио, то от Осаки до Фукуоки его место наверняка бы пустовало. Другими словами, вопрос заключался в том, было ли свободное место на рейсе от Осаки до Фукуоки. Если да, то Минэока вернулся в Токио из Осаки.

Однако ответ из Осаки разрушил подозрения Михары: на рейсе 311 были все пассажиры, ни одного пустого места.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

1

См. роман Сэйтё Мацумото «Точки и линии».

2

См. роман Сэйтё Мацумото «Точки и линии».