скачать книгу бесплатно
Но, как показывает опыт, проще обращаться к братьям нашим меньшим по разуму, – то бишь к писишкам, – чем рыться в пыльных подвалах своей памяти, мучительно разгребая завалы и пытаясь распаковать архивнутый файл, а то и беспомощно изрекая «divide overflow!», что означает «переполнение».
Приятель никогда ничего не забывал.
А я, скажем, уже с трудом мог припомнить, как начиналась вся эта история с работой над программой, которая стала для меня верным наставником, услужливым секретарем, а подчас и чем-то вроде моего второго я.
В юности я, конечно, отдал дань детекивам, предпочитая, разумеется, переводные.
Но очень быстро это увлечение переросло в своеобразную манию.
Я изучил все, что только выходило из-под пера переводчиков и публиковалось в книгах, толстых и тонких журналах, а также в газетах.
Но голод мой не был утолен.
Тогда пошли в дело самопальные переводы, подчас весьма низкого качества.
«Смотри здесь!» – кричал один из героев, и я тотчас соображал, что это буквальный перевод «Look here!». И все в таком же духе.
Как я теперь понимаю, это была своеобразная теоретическая подготовка к моей будущей деятельности.
И, когда началась перестройка и в один прекрасный день частный сыск был узаконен, я не колебался ни минуты.
Тем более, что у меня появился Приятель.
К тому времени «ящик», в котором я работал, конвертнулся в контору, куда можно придти, потрепаться с друзьями и обсудить свежую прессу – не более того.
А работать, когда тебе не платят зарплату, я считаю ниже собственного достоинства.
Тем более, когда не платят за работу, которая отняла у меня год жизни.
Я имею в виду компьютерную программу, которая должна была активизировать работу следователей.
Впрочем, тут была одна тонкость.
Вот, уже запамятовал – целевой заказ это был или перспективный калым?
Как бы там ни было, я взялся за это дело по просьбе Стаса Козлова, с которым мы сначала сидели за одной школьной партой, а потом вместе учились в универе.
Позже Стас вписался в стройные ряды ГБ, а я «сыграл в ящик», как любил шутить в то время.
Стас предложил мне работу над этой программой, ссылаясь на необходимость начальства срочно переместиться на кресло, стоящее ступенькой повыше.
Таким образом, сам Стас благополучно усаживался в солидное кресло своего бывшего шефа, и в этом я должен был ему помочь. Такой себе естественный апгрейд (своего рода модернизация – улучшение благосостояния и карьерный рост).
Работа увлекла меня с головой.
Произошло это не в последнюю очередь потому, что в ней счастливым образом совместились мое пристрастие к криминальному чтиву и любовь к компьютеру.
Речь шла о создании принципиально новой программы с постоянно пополняющимся банком данных и обладающей аналитическими способностями.
Несомненно, система должна была быть открытой к неизбежным – технический прогресс, как-никак – добавлениям и усовершенствованиям, которые, как я понимаю, в дальнейшем были бы уже вне моей компетенции.
Стас клялся и божился, что в случае удачи он пробьет этот заказ как официальный и называл мой процент.
По самым скромным подсчетам, эта сумма позволила бы мне безбедно существовать несколько лет, пребывая в состоянии блаженного ничегонеделания.
Мне приходилось добросовестно запихивать в банк данных невероятное количество фактического материала, активно подключая к этой работе бездельничающих девиц в своем отделе.
Помнится, я разрешал им пострелять садистов в их любимых игрушках только после того, как они загонят в память машины определенное количество листов. Получалось, что и девушкам приятно, и делу польза.
Но господин Случай вломился в мою жизнь, как это обычно и бывает с данным опасным субъектом, в самый неподходящий момент.
В тот самый момент, когда программа была уже близка к завершению, и я лишь глюкалу полировал, т.е. исправлял ошибки, Стас погибает в авиакатастрофе.
В результате – груда обломков, Стаса нет в живых, судьба заказа повисает в воздухе.
«А не пойти ли тебе, Валера, в КГБ самому?»
Эта дурацкая мысль появилась у меня всего один раз, и я немедлено ее отверг.
Действительно, глупо было бы придти в «серый дом» и сказать, что, вот, мол, ваш сотрудник заказал мне разработать сверхсекретный программный продукт.
Даже и не представляю себе, чем бы это могло для меня кончиться.
Короче, недоделанная программа несколько месяцев тихо-тихо висела на моем запароленном рабочем компьютере, пока я не решил довести работу до конца.
Не последнюю роль сыграл тот факт, что «ящик» стал медленно, но верно разваливаться.
И уже ничто не мешало мне вплотную заниматься этой работой, которую я уже считал для себя основной.
Кроме примеров из судебной практики всех времен и народов, досье на преступных авторитетов, вырезкок из газет, датированных числами после 8 августа 1992 года, в эту же программу мне удалось уместить всю Большую Советскую Энциклопедию.
Спецлитературу тогда поставлял мне Стас, а детективы -это уже по моей части.
Да, похоже, вся художественная литература в этом жанре, что прошла через мои руки, была в конспективном виде упрятана внутрь электронной памяти. Мне удалось научить машину самостоятельно подключаться к информационной сети и выуживать оттуда свежую информацию, которую та втихую систематизировала и укладывала в свои бездонные недра.
И вот, когда я, наконец-то поставил у себя пентюх, перетащил на свой винт все разработки, связанные с программой и до той поры без дела лежащие в запертом ящике моего рабочего стола.
А как я доводил свою машину до ума – это особый разговор.
Зато сейчас могу похвастаться двумя винчестерами по 7 Гбайт каждый, устройством речевого ввода информации, звукоанализаторами, картотекой отпечатков пальцев и системой фоторобота.
Так что Приятель со временем стал для меня незаменимым и о том, что для меня будет значить его потеря, я даже запрещал себе думать.
Можно сказать, что Приятель рос вместе со мной.
Мои финансовые возможности были напрямую связаны с его интеллекутуальным развитием, то есть всяческим усовершенствованием, но уже не самой программы, а спецаппаратуры, ее обслуживающей.
А процесс этот, господа, бесконечен.
На это, кстати, и уходят почти все мои гонорары.
И если вы думаете, что моя квартира забита дорогой мебелью, потолок отделан навесными панелями, а пол покрыт паркетом из красного дерева, то вы глубоко ошибаетесь.
Если что и есть в этой халупе стоящего – то это аппаратура. А все остальное как-то само по себе.
Так что выходит такое замкнутое производство-потребление: деньги, заработанные с помощью Приятеля, я трачу на апгрейд. Ну, и на жизнь немного остается.
Закончив с вводом данных, я набрал команду «АНАЛИЗ» и отправился в зал на кушетку.
Вообще-то, можно было бы и подождать, ведь в принципе, не исключено, что Приятель может справиться с этим заданием за час с небольшим.
Но я решил, что не имеет смысла торчать у монитора, наблюдая за миганием красной лампочки, свидетельствующей о таинственной работе, которая сейчас совершается в недрах его жесткого диска.
Оставив технику включенной, я прошел в комнату и завалился спать.
Утром меня разбудил пронзительный звук сверла, врезающегося в древесину.
Разумеется, в ту же секунду меня посетил мгновеный сон о визите к зубному врачу.
Мне снилось, что я пришел к дантисту и завел с ним долгий и занудный разговор, стараясь оттянуть тот момент, когда мне придется отдать свои зубы во власть его бормашины. Врач начинает нервничать, а я задаю все новые и новые вопросы до тех пор, пока он силой не усаживает меня в кресло и начинает сверлить мне передний зуб.
Так бывает, что во сне причина – в данном случае -звук и следствие – сон – меняются местами.
Более того, существует любопытная гипотеза, что во сне время течет в обратную сторону.
Так, человеку снится, что его вот-вот гильотинируют, и вот, во сне наступает брякпойнт и человек просыпается в холодном поту, ударившись головой о спинку кровати.
А во сне, натурально, этот момент совпадает с самыми последними секундами его жизни – отточенный нож уже несется к шее.
Вот и получается, что удар затылком о деревяшку, от которого человек пробудился, вызвал сон о гильотине, который протекал в обратном направлении.
Так и у меня – я врубился с первым же звуком сверла, впившегося в мой зуб во сне и в деревяшку – наяву, но сон, как мне показалось, длился едва ли не час.
Я протер глаза, посмотрел на часы и привычно ругнулся на соседа.
Пенсионер Сашка Садомов мог потягаться с любым будильником – аж с шести утра у него сама собой нажималась кнопка турбо и он уже начинал что-то строгать, сверлить и забивать гвозди, не принимая во внимание право на отдых окружающих.
Занимался он этим любимым делом часов до двенадцати ночи, а с утра все повторялось по-новой.
И так всю жизнь.
А еще говорят о какой-то нестабильности и неуверенности в завтрашнем дне…
Да откуда же она возьмется, эта неуверенность, если я голову дам на отсечение, что с шести утра я услышу, как пенсионер Садомов что-то ладит на своем верстачке, который он соорудил в нашем дворике?
Наскоро умывшись, я бросился в кладовку.
Там и стояло мое чудо, мой стратег и тактик, мой Приятель, скрытый от посторонних глаз – комнатка была надежно замаскирована книжными и платяными шкафами.
Можно было, конечно, поставить железную дверь, -все-таки первый этаж, – но я был уверен, что чужой не найдет, а свой не залезет – с соседями по двору у меня были хорошие отношения.
Тем паче, контингент жильцов подобрался такой, что меня прикрывали с двух сторон.
Во-первых, капитан Аслан Макаров, командир взвода ППС, неоднократно выручавший меня из различных неприятностей с ГАИ и нашедший со мной общий язык на почве автомобилей – у Аслана, как и у меня, был «Жигуленок», который он ежедневно драил, что солдат свои сапоги.
Во-вторых, Колян, бритый гоблин с «бээмвухой». Помимо чисто соседских отношений здесь тоже были дополнительные факторы симпатии – его сынок Гошка под моим чутким руководством потихоньку осваивал азы комптютерной грамотности к вящей радости жены Коляна.
Катя – супруга рэкетира – прочила сынка в продвинутые новые русские, купила навороченную персоналку, на которой мы с Гошкой и занимались.
А дружеское расположение Коляна ко мне простиралось настолько, что он не раз выручал меня своей тачкой, когда мой 01 сбоил.
Бывало, что и шпанята сломают замок или вытащат какую-нибудь хрень – машина-то под окнами стоит, гаража нет и не предвидится.
Вот и теперь, перед светившей мне поездкой в сопредельную область, я стрельнул у него нормальную «сотку», – благо у Коляна было целых три телефона (у этих ребят, натурально, тоже свой апгрейд), так как мой аппаратец не позволял мне коннектиться в любом направлении.
Но за свою кладовку я был спокоен, равно как и за квартиру, даже решеток на окнах не поставил, чтобы не чувствовать себя как в тюрьме.
Потому что бабушки на лавочках – это лучшая охрана, которую только можно было придумать в наше неспокойное время в нашем неспокойном месте проживания.
Маленький дворик на Майской, в котором я обитаю, расположен в самом центре города, как раз напротив похоронного бюро «Вечность», и старушки обожают наблюдать за снующими прохожими, снаряжением катафалков и жизнью во всех ее проявлениях.
Их любимое развлечение – дождаться, пока какой-нибудь хмырь забежит к нам в подворотню с намерением по быстрому отлить в уголке – две доски со столбом, оставшиеся от некогда закрывавших вход ворот, – и шугануть его в самый неподходящий момент.
При этом они не упустят возможности высказать все, что думают о мужчинах, особенностях их анатомии, современных нравах и буксующей политике реформ.
Впрочем, к алкашам, которые оперативно опустошают посуду в нашей подворотне, бабульки настроены более благожелательно.
А в фаворитах «охраны», разумеется, четвероногие, которых бабульки прикармливают и заводят с кошками и собаками бесконечные беседы.
Животным, кстати, нужду справлять не возбраняется.
Так что, появись кто-то чужой, злонамеренно подбирающийся к моей девятнадцатой квартире – его как минимум заметят и поднимут хай уже тогда, когда он будет ковыряться в замке входной двери.
И по-любому выходит, что до кладовки ему просто не добраться…
Приятель справился с анализом данных к четырем утра и теперь терпеливо ждал, когда я запрошу у него дальнейших указаний.
Придется ему подождать еще немного, пока я изучу то, что он мне выдал.
На блинкующем экране призывно горела надпись:
25 % – КРИМИНАЛ. ВОЗМОЖНО УЧАСТИЕ В ПРЕСТУПНОЙ ГРУППЕ.
25% – ПСИХИЧЕСКОЕ ЗАБОЛЕВАНИЕ.
25% – ПОПЫТКА НАЧАТЬ НОВУЮ ЖИЗНЬ.
25% – ОЧЕРЕДНОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ.
