Тонкие грани чувств

– Алиса, ничего не бойся, – мама немного в истерике, а я на удивления совершенно спокойна. С меня просто достаточно эмоций, – Я уже звоню Арслану. Он все решит, – я захожу в помещение и за мной закрывают двери.

– Могу я узнать, почему мне отказано в выезде? – голос звучит совершенно беспристрастно, что сильно удивляет мужчину.

– На вас заведено уголовное дело по статье сто пятьдесят восемь УК РФ. Кража.

– Это какая-то ошибка… – по спине начинает строиться липкий пот, – Это какая-то ошибка. Я в жизни ничего ни разу не крала.

– В особо крупном размере, Алиса Игоревна, – в комнату заходит девушка в форме, подаёт таможеннику несколько распечатанных бумаг, что-то тихо говорит на ухо и выходит, – Вот, можете ознакомиться с постановлением и повесткой.

Вчитываюсь в расплывающиеся перед глазами строчки: «Потерпевший – Фетисов Роман Иванович…»

– Это какая-то не смешная шутка? – хочется скомкать и швырнуть эти сраные бумажки в лицо работника в форме, но умом, я понимаю, что он ни в чем не виноват. Это так практикуются во всевластии двое зажравшихся циников. Которые с чего-то решили, что могут управлять моей жизнью.

– Это не шутка. Более того, на выходе из аэропорта уже ждёт машина, которая доставит вас в отделение для выяснения обстоятельств, – в бокс заходят двое мужчин в тёмных костюмах.

– Пойдёмте с нами, Алиса Игоревна, – один из них подхватывает мой чемодан и несёт к выходу. Заботится? Да ну, чтобы не сбежала.

– Алиса, – на выходе в меня вцепливается мама, – Что происходит? – я смотрю на неё такую испуганную, несчастную и не могу сказать правду. Набираю в лёгкие побольше воздуха, – Ошиблись, мам, – выдавливаю улыбку, – Представляешь? Говорят, штраф не заплатила за двойную сплошную. Вот поеду разбираться.

– Так как же теперь лететь? – она не может скрыть, как ее разрывает. Я ее понимаю, там, в двух часах лета, моей сестре нужна мама.

– Лети, мамочка, – целую ее и крепко обнимаю, – Ну не плачь, пожалуйста, я решу этот странный вопрос и тоже приеду.

– Обещаешь, доченька? – женщина поднимает на меня наполненные надеждой и любовью глаза, и я киваю ей в ответ.

– Обещаю.

Алиса

Чёрный внедорожник тормозит возле элитного жилого комплекса, замки блокировки дверей отщёлкиваются. Первым из машины выходит мужчина, сидевший справа от меня и подаёт руку.

– Алиса Игоревна, идите за мной, – отдаёт распоряжение ещё двум мужчинам оставаться на улице, и мы заходим в подъезд.

– Что-то слабо похоже на отделение полиции, – я не удерживаюсь от сарказма, – И с каких пор доблестным стражам правопорядка хватает на классические костюмы от «Версаче»?

– Вас ждут, Алиса Игоревна, – мой конвоир непробиваем, – У меня нет полномочий говорить с вами.

– Да куда уж тут, конечно, – на самом деле, всю дорогу я искренне радовалась, что меня не втягивали в разговор. Ибо могла сорваться и высказать все, что думаю совсем не тем людям. Зато сейчас мой горшочек полон, он кипит, а я просто горю желанием пообщаться с автором этого балагана.

Мы заходим в стеклянный прозрачный лифт и поднимаемся на самый последний этаж. Кто бы сомневался.

– Дверь открыта, входите, – мужчина в костюме указывает рукой на одну из двух квартир, – Я останусь снаружи.

Делаю шаг за порог и с силой захлопываю за собой дверь, волна удара гулом разносится по подъезду, а со стены падает небольшая деревянная ключница.

– Решила разгромить мою квартиру? – из комнаты мне на встречу выходит Рома, – Или просто эффектно появляешься?

– Ты и твой отец совсем офигели? Я вам ничего не должна. Откуда в базе таможни появилось дело о краже ювелирных изделий?

– Алиса, давай поговорим спокойно.

– Ты сейчас шутишь, Фетисов? – шиплю я ему в лицо. От злости у меня сводит мышцы шеи, – Да ни один суд не даст ход этому делу. Ты же уже наверняка знаешь, что я могу вывести из кампании ещё десять раз по столько же! Хоть наличными, хоть металлом, хоть камнями!

– Лисичка… – он делает шаг в мою сторону, – Вся информация уже уничтожена. Я не мог дать тебе улететь, прости меня, когда узнал, что могу больше тебя не увидеть, чуть с ума не сошёл.

– Ты даже не понимаешь, что натворил, Рома… – обречённо качаю головой, обхватываю себя за плечи руками и прижимаюсь спиной к стенке с рельефной гипсовой плиткой, – Я не видела маму с самого детства. Я держала ее руку в своих руках, а ты… Ты заперся, как слон в посудную лавку, и все разбил. Просто ради своего эгоизма, ради долбаного удовольствия легиона чертей в твоей голове… – мой голос садится и затухает, – Не дал мне уехать к тем людям, которые, может быть, первый раз в жизни могли мне дать полноценную любящую семью.

– Девочка моя, – он стекает по стене рядом со мной вниз и пытается притянуть меня к себе, – Что тебе наговорила Кристина? Почему ты уехала и не дала шанса все объяснить? Я все знаю, про твою бабушку и родных, это ничего не меняет. Ты очень нужна мне. Поговори со мной, пожалуйста.

– Нам не о чем говорить. В вашем мире свой «In God We Trust»[1], а в моем свой. Я уеду, а ты… Просто делай, что должен. Женись на Свете, пусть она рожает тебе здоровых детей…

– Алис, при чем тут Света и дети? – он сгребает меня в объятья, пытаясь заглянуть в глаза, а я упираюсь в его плечи кулаками, – Я люблю тебя…

– Это ложь! – от его признания мне становится тяжело дышать. Да как он вообще смеет… Хлесткая пощечина приземляется на его щеку, и я замираю, потрясённая тем, что он позволил мне это сделать.

– Бей ещё, – он говорит резко, надсадно, смотрит мне прямо в глаза. Меня затягивает на глубину его страсти, – Бей сразу столько раз, сколько хочется, – я вижу на его лице ещё до конца не зажившие следы драки, и мои руки опускаются. Собираю остатки сил, концентрирую их в трясущихся ногах, пытаюсь резко встать, чтобы уйти, но он перехватывает мои руки и заводит их за спину, прижимаясь своими губами к моим, – Пусти! – кричу ему в губы, а меня трясёт. Сознание мутнеет от запаха его возбуждения, по низу живота растекается жидкий свинец.

– Просто до одури люблю, я ничего не могу с этим сделать, – целует меня глубоко, жадно, словно я – родник, а он не может напиться.

Стягивает с моих плеч пальто, я теряю равновесие и, мы, не прерывая поцелуи, падаем на него.

– Рома, это неправильно, то что мы делаем, – я пытаюсь воззвать к адекватности, но шерстяное платье летит в сторону, а горячее мужское дыхание скользит по моим щекам, смешиваясь с нежными поцелуями, и спускается по шее вниз до груди.

– Правильно, девочка моя, – сильные руки сминают кружево, и я чувствую, как Рома обхватывает губами мои соски по очереди, втягивает в себя, на несколько секунд сжимает ладонями груди с обеих сторон, зарывается в ложбинку между ними носом и глубоко вдыхает мой запах, – Твоё место в моей жизни, в моей постели подо мной, как сейчас, – он спускается поцелуями по моему животу, поддевает пальцами резинку колготок и тянет их вниз. Расстёгивает замки ботильонов, снимает обувь с ног и расправляется с колготками, отправляя их в сторону платья.

Чувствуя, что мое возбуждение сбавляет градус, резко раздвигает мои бедра, убирает полоску трусиков в сторону и проходится языком по моим влажным складочкам.

– Какая ты мокрая, моя любимая девочка, – прижимается губами в откровенном поцелуе и легко прикусывает распухший клитор, заставляя меня выгнуться ему навстречу и застонать от пронзительно-сладкого удовольствия, – Кричи для меня…

Мои пальцы зарываются в его волосах на макушке и дергают голову назад в попытке затормозить накрывшее нас безумие. Рома останавливается, возвращается к моему лицу, смотрит на меня пьяными, затуманенными глазами, и я понимаю, что не хочу, чтобы сейчас все закончилось. Притягиваю его губы к своим.

– Почувствуй, какая ты вкусная там, – он шепчет мне между поцелуями. Я обвожу языком контуры его губ и ощущаю, как мужское тело прижимает меня к полу сильнее, вдавливаясь холодной пряжкой ремня в горячую, влажную полоть между моих ног.

– Рома… – тело бьют мурашки от жарких поцелуев на нежной шее. Мои руки сами тянутся к мужскому ремню, расстёгивают его и штаны, стягивая их вниз, – Возьми меня, – я интуитивно ощущаю взрыв в его голове, и Рома перестаёт сдерживаться.

За несколько секунд его одежда улетает к моей и сильное, тренированное тело накрывает меня сверху, возвращая головокружительные, вкусные поцелуи в губы и крепкие ладони на бёдрах.

– Моя девочка, – он входит в меня одним толчком, – Черррт… – прижимает к себе крепче, – Тебе не больно? Ты слишком узкая.

– Не останавливайся, – шепчу ему, прикусывая солоноватую кожу на плече и развожу бёдра в стороны максимально, принимая его член на всю длину, – Аааххх…, – впиваюсь ногтями в спину и отдаюсь полностью ритмичным толчкам в своё тело.

– Дикая лисичка, – рычит мне в губы Рома, подхватывает под поясницу и начинает насаживать меня на себя ещё резче, изменяя угол и глубину проникновения.

В моей голове плывет туман, тело искрит фейерверками, подчиняясь только одному мужчине. Единственному, невероятному… Удовольствие накатывает, сводя судорогами пальчики на ногах, бежит вверх по позвоночнику, дурманит, вырывая из груди громкие стоны.

– Давай вместе, моя сладкая, – его тело вибрирует на тех же волнах, – Кончай детка, – сквозь бессвязный эротический бред, в голову просачивается здравая мысль.

– Не в меня, Рома, – он на пару секунд замирает, впивается расширенными до размеров радужки зрачками в мои глаза, и меня сносит его яростью, смешанной со страстью.

– В тебя, – перехватывает мои руки, заводя вверх за голову, сминает мои губы в собственническом поцелуе и нас уносит. Я чувствую как сжимается мое лоно, с удовольствием принимая горячие толчки спермы. По плечам мужчины проходит дрожь и он отпускает мои руки, позволяя обнять себя.

Несколько минут мы лежим не двигаясь, нам хорошо и мне уже кажется, что да, только так правильно. Но реальность возвращается неумолимо. Так нельзя! Нельзя признаваться в любви и непредохраняться, когда уже есть ребёнок от другой женщины!

Почувствовав надвигающийся с моей стороны холод, Рома отстраняется, выходя из меня. Я отскакиваю от него ещё дальше, поправляю белье и натягиваю на себя платье, ощущая, как трусики пропитываются вытекающей из меня вязкой жидкостью.

– Алиса, – Рома перехватывает мои руки, – В чем дело? – повышает голос, – Куда ты собралась?

– Ничего не изменилось, Рома. Секс ничего не меняет, – дрожащими руками надеваю колготки и засовываю ноги в ботильоны, – Вызови мне такси.

Рома натягивает штаны и не даёт мне надеть пальто.

– Алиса, – его голос жёсткий и вкрадчивый, – А если ты беременна? Мы не предохранились ни ночью, ни сейчас, – его передёргивает от того, как тяжело ему себя контролировать, – И черт! – он прижимает меня к стене, расставляя руки по бокам, – Я не жалею, маленькая. Не уходи.

– Я решу этот вопрос, Рома, – жёстче, жёстче голос Алиса. Не плакать.

– Значит, трахаться со мной понравилось, а для остального рылом не вышел? – грубо впечатывает в мои губы поцелуй, зажимая щеки пальцами. Больно… Почему я сейчас ощущаю, что ему больнее?

– Пошла вон… – сплевывает слова мне в лицо и отпускает. Кулак летит в стену возле моей головы, а пальто к ногам – это контрольный в голову, – Тебя отвезут, куда скажешь. Такси не потребуется, – разворачивается и уходит в комнату, даже не обернувшись.

Глаза слепнут от накативших слез, я выхожу из квартиры практически наощупь. Грудь жжёт, в голове звенит его «Пошла вон…»

– Алиса Игоревна, куда едем? – из троих парней остался только водитель. Он смотрит на меня через зеркало заднего вида и ждёт ответа.

– Домой, – выдыхаю я и называю адрес.

Турция. СтамбулЭлена. (Мама Алисы)

– Как она? – подбегаю к мужу, сидящему под дверью операционной. Он встаёт с пластикового кресла и нежно обнимает меня за плечи.

– Все под контролем. Недавно выходила медсестра и сказала, что наркоз Лана переносит хорошо, аппендицит негнойный. Думаю, что врачи уже близки к завершению, – напряжение эмоционального дня заставляет меня уткнуться носом в грудь любимого мужчины и судорожно вдохнуть родной запах одеколона, – Meleğim (ангел мой), пожалуйста, только не переживай. Я уже отдал распоряжение юристам, они готовят документы на выход из партнёрства с этим arza (больной на всю голову). Но должен сказать тебе, что я в настоящем шоке. И как только сам не разглядел в девочке тебя? Вы с ней удивительно похожи.

– Не делай этого, Арслан, – поднимаю голову и смотрю мужу в глаза, качая головой, – Алиса осталась в Москве не потому, что не смогла улететь, а потому что ее сердце там.

– Да, отец, – к нам подходит Осман и раздаёт стаканы с горячим кофе, – Пусть лучше эта женщина приедет на мою территорию чьей-то женой. Дай ей шанс остаться тебе дочерью, а мне – сестрой. Иначе, я не прощу себе, если не попытаюсь надеть ей на палец семейное кольцо.

– Твоя дочь превзошла тебя, – Арслан недовольно смотрит на меня, а затем на сына и рывком забирает у него из рук контейнеры с едой, – И кто в итоге счастливец?

– Роман, – ощущая, как внутри у супруга закипает вулкан, глажу его по руке, – Алиса будет с ним счастлива, я уверена.

– Почему нельзя найти ей достойного супруга здесь? Она – завидная невеста, красива, образована, немного строптива, но сейчас это скорее плюс, чем минус…

– Меня, например, – Осман хитро улыбается и развозит руки в стороны, – Я не против содействия.

– Этому не бывать! – взрывается супруг уже не сдерживаясь.

– Что-то ты не сильно спрашивал разрешения у родных, когда женился, – сын с ухмылкой смотрит на отца. Понимаю, что он клонит к тому, что меня семья Арслана приняла только после рождения дочери. Хорошо, что Осман полюбил меня сразу, и я смогла подарить мальчику, по глупости родных потерявшему мать, всю свою нерастраченную нежность.

– Будь по-вашему. Но некоторые вопросы нам придётся решить на моих условиях.

– Какие? – прижимаюсь губами к щеке теряющего воинственный настрой мужа, а Осман закатывает глаза и старается сдержать улыбку.

– А вот это уже, – Арслан не ведётся на мою уловку и бережно отстраняет от себя, – Не твоё дело, моя красавица. Я хочу, чтобы мои внуки не зависили от русского непостоянства и были обеспечены на всю жизнь.

Алиса

Просыпаться не хочется. Глаза режет, будто в них засыпали песка, в голове гулкая, выламывающая виски пустота, а сердце, кажется, бьется только для того, чтобы поддерживать вялую жизнедеятельность организма. Это было сложно – сообщить маме, что я не прилечу сегодня, и завтра тоже, что я хочу взять паузу и подумать. Что мне невыносимо поставить точку в истории с Ромой даже после вчерашнего. Со мной ни один мужчина не будет обманывать свою жену, на второстепенную роль любовницы я не гожусь, но и перестать думать о нем я не могу. Надо просто как-то начать жизнь с чистого листа. Ведь, по-большому счету, у меня все прекрасно. Своя квартира, я – молода и здорова, нашла родных людей, которые в любой момент готовы поддержать меня морально и финансово. Вот все-таки на счёт финансов лучше не торопиться. Я привыкла ни от кого не зависеть, поэтому новую работу стоит найти в ближайшее время. Настойчивый звонок в дверь заставляет спустить ноги с кровати, накинуть на плечи халат и дойти до прихожей.

– Кто? – мне даже лень посмотреть в глазок.

– Алиса, открывай, – за дверью раздаётся голос Валерки, – Я тебе пытался несколько дней дозвониться.

Вспоминаю, что действительно сбрасывала звонки старого друга, не желая объяснять ему своё состояние, – Лисица, блин! Ты что? Обиделась? – понимаю, что отвязаться от парня нет ни малейшего шанса и открываю дверь.

– Привет…

– Фьюю… – он окидывает меня взглядом с ног до головы, разувается и топает на кухню.

– Спасибо за комплимент, – обижено поджимаю губы, – Вот думаю, может выгнать тебя?

– Иди сюда, – я слышу, как Валера открывает холодильник. Иду следом за ним и зависаю на пороге, – Негусто у тебя, – он достаёт пачку яиц, масло и упаковку сосисок, – Садись, кормить тебя буду.

– Не хочется, можем выпить кофе.

– Алис, выглядишь отвратительно, – он ставит сковороду на плиту и зажигает газ, – Мне кажется, что ты сейчас просто рухнешь. Ты случайно не беременна?

– Нет, – я сажусь за стол и провожаю глазами яйца, которые друг разбивает ножом, – Скажи, а как давно ты знаешь, что моя мать жива?

– Я не знаю, – он оборачивается и замирает, – Откуда такая информация, систер?

– Ты несколько лет подряд посылал мои фотографии в письмах по интернету. Скажи, неужели у тебя не возникло вопроса почему бабушка просит это делать тебя, а не меня? – я с раздражением кручу в руках кухонное полотенце и откидываю его в сторону, резко поднимаясь из-за стола, – Я пойду в душ.

– Алис, – он догоняет меня в дверях, – Да я сейчас затупил даже. Это столько лет назад было, да как только интернет провели. Бабушка твоя что-то о подруге детства талдычила и денег на диски подкидывала. Вот же ж! Я и подумать не мог, – он смотрит на меня растерянно и виновато, – А что? Она как-то связалась с тобой?

– Да, приходила вчера…

– Черт! И что ты?

– Это долгая история, Валер, сейчас сил нет рассказывать…

– Да я вижу, – он качает головой, – Это из-за неё ты такая убитая?

– Не совсем… Это мужчина.

– Он тебя обидел? – друг внимательно вглядывается в мое лицо.

– Он женится на другой, она от него беременна, а я с ним спала, – грустно усмехаюсь я, – Это если совсем коротко.

– Ну капец, Лисица! Это все успело произойти с тобой за четыре дня?

– Яйца сгорят, – я веду носом и киваю в сторону плиты.

– Блин! – он кидается спасать завтрак, а я смываюсь в ванну.

Выхожу из душа, завернувшись в махровый халат. Из кухни доносится запах свежемолотого кофе и яичницы с колбасой. Желудок громко напоминает урчанием о том, что в нем не было ничего со вчерашнего обеда с мамой в кафе.

– Садись завтракать, Лисица, – друг ставит передо мной тарелку с едой и садится напротив, – Я чего звонил то тебе. У меня один клиент хочет поставить шоу у себя в клубе. Тебе вообще была бы эта тема интересна?

– А что? У него в клубе своих работников нет? – я все-таки начинаю через силу засовывать в себя завтрак, – Спасибо, очень вкусно. Сама сегодня я бы вряд ли готовила.

– Обращайся, – он поддевает у меня с тарелки кусок сосиски и отправляет себе в рот, – Ты не поняла. У него бойцовский клуб. Какие-то именитые мужики ожидаются, можешь своих из клуба подтянуть. Он хорошо заплатит. Ты как завтра работаешь? Можем вечерком сгонять познакомиться с заказчиком, все сама посмотришь.

– Я ушла из клуба, поэтому предложение вполне себе актуально.

– Как это ты ушла? Ты ж с открытия в нем?

– Ну… Как говорится, от тюрьмы, от сумы и от романа с начальником не зарекайся.

– Не ожидал от тебя, – Валерка машинально отпивает у себя из чашки кофе и, скривившись, проглатывает, – Не могу без молока, а тебе самое то, чтобы мозги взбодрило. Ладно, у меня гонки через час, завтра заеду за тобой. Ты звони если что, – целует меня в макушку и уходит в прихожую, – Доедай, я дверь захлопну!

Подхожу к зеркалу в прихожей, стягиваю с хвоста резинку, распуская волосы, и действительно не узнаю в привидении, которое странным образом ещё отражается в зеркале, себя. Мне нужна реанимация, иначе, мне не то что шоу ставить не доверят, да даже на роль тапера в студенческом КВНе не возьмут. Нахожу в сумочке телефон, не глядя, скидываю все уведомления и набираю номер своего стилиста.

– Алекс, привет!

– Здравствуй, моя хорошая! Ты куда пропала? Девочки заливают, что ты заболела?

– Не врут, – бурчу в трубку, не желая отвечать на вопросы, – Ты окажешь экстренную помощь тяжело больной?

– И на сколько все плохо у моей девочки? – вот именно за абсолютную чуткость и тактичность я люблю «радужных», ни одного лишнего вопроса, – Как из орка в Феону, – тяжело выдыхаю в трубку, но уже улыбаюсь.

– Кошмар! Жду завтра в девять утра. И я тебя умоляю, – манерный голос доходит до гротеска, – Никакого алкоголя и кофе. Только вода и сон. Обещаешь?

– Обещаю, – целую трубку и сбрасываю вызов. Не заканчивается после тебя жизнь, Фетисов. Вот так.

Алиса

– Ну вот теперь я узнаю свою систер, – Валерка одобрительно окидывает взглядом высокий хвост на моей голове, кожаное бордовое платье, яркий смоки на глазах и губы, тронутые с внутренней стороны алым блеском, от чего они кажутся зацелованными и смазанными, – Я боюсь за здоровье сегодняшних резидентов клуба, у них и так там тестостерон кипит. А ты – просто огонь, детка!

– Заводит? – хитро веду бровью, подыгрывая его шутливому тону.

– Мне иногда кажется, – друг помогает мне надеть пальто, – Что ты забываешь, что я тоже мужик.

– Не забываю, – с улыбкой чмокаю его в щеку, – Просто не воспринимаю, как сексуальный объект.

– Алиса, – он вдруг резко разворачивает меня к себе, придерживая за плечи. И я действительно первый раз в жизни вижу в нем молодого мужчину. В глубине его взгляда проскакивает сексуальное влечение, которое он тщательно прикрывает заботой, – Будь осторожна! От тебя флюиды идут, как от кошки. Такого раньше никогда не было. Я знаю тебя всю сознательную жизнь, но окажись я сейчас под приличным градусом, не смог отказать себе в удовольствии тебя попробовать, – он отпускает меня так же резко, – Глазки притуши, и пошли в машину.

Поражённая выбросом мужской энергии от старого друга, еду до клуба молча. Но, увидев возле входа большое скопление людей, оживаю, впитывая в себя энергетику возбужденной толпы.

– Интересное место, – я вглядываюсь в окно, пытаясь почувствовать контингент.

– Мы зайдём с заднего входа, нас встретят, – Валерка помогает мне выйти из машины и ведёт за угол здания.

– Сумку откройте, – мужчина в костюме осматривает ее содержимое, – Верхнюю одежду можете оставить здесь, – кивком приглашает следовать за ним.

В коридорах людно. Постоянно на глаза попадаются широкоплечие «белковые» качки, в чёрных футболках. Охрана? Почему их так много?

– Здесь находятся частные раздевалки, – говорит братец мне на ухо, словно читает мысли, – А эти быки – их охрана друг от друга. Еще есть массажисты, тренеры, но через пятнадцать минут начнутся бои, поэтому все в режиме готовности сидят по раздевалкам.

– Атмосферненько… – тяну я, ощущая давящую энергию адреналина. Он проникает в кровь, заставляя пульс стучать быстрее, – Откуда ты знаешь заказчика? – музыка становится громче, и мне приходится повышать голос.

– Берет у меня уроки экстремального вождения. Недавно купил Porsche Cayman.

– Ярослав Игоревич ждёт вас в баре, – к нам неожиданно оборачивается охранник, – Сейчас пройдёте до конца коридора и сразу свернёте направо, – отчитывается кому-то по рации и уходит на свою исходную позицию.

– Этот Ярослав Игоревич и есть заказчик? – наклоняюсь к уху друга.

– Да, обычно его зовут Ярым. Но тебе сам представится.

Нужного нам мужчину я узнаю сразу, ещё один альфа-самец на мою голову. Такой же большой, плечистый как Рома, только черты лица более острые, и от него веет холодной, арктической красотой, подчёркнутой прозрачной глубиной голубых глаз. Он встаёт из-за стола и протягивает руку Валерию.

– Ярый, познакомься, это – Алиса. Именно о ней я тебе рассказывал. Работала в Мезонине, недавно ушла.

– Ярослав. Рад познакомиться, – хозяин клуба сканирует меня взглядом, явно реагируя интересом на детали внешности, – Вы уже осмотрелись? Что можете предложить?

– Видела только служебные помещения и этот бар, – отвечаю честно, – Если вы не против, я бы хотела погулять, освоиться, а потом смогу озвучить варианты и примерные расходы.

– Прошу прощения, – Валерка смотрит на экран телефона, – Важный звонок. Я ненадолго отойду, – коротко киваю ему в ответ, а Ярослав тут же переключает мое внимание на себя.

– Я могу предложить вам небольшую экскурсию, – в его голосе появляются вибрирующие ноты, – Пойдёмте, сейчас как раз начнутся первые поединки. Кстати, – он направляет взгляд на меня, когда мы выходим в огромный шумный зал с двумя рингами и трибунами, – Сейчас будет биться ваш бывший начальник. Можете с наслаждением понаблюдать, как Роман Фетисов отобьёт реванш.

– Реванш? – машинально переспрашиваю, пока мои глаза выхватывают из толпы фигуру мужчины в перчатках, спортивных шортах и с шингардами на ногах. На его голой спине ещё хорошо заметны следы моих ногтей, – А почему он без шлема? Разве не нужна полная экипировка?

– Шлем обязателен, если спортсмену нет двадцати одного года. Да не переживайте вы так, Алиса, – мужчина с легкой улыбкой накрывает своей ладонью мои пальцы, схватившие его за рукав пиджака, – Роман – профессионал. Он на татами с четырёх лет. А когда зол, ему вообще лучше не попадаться.

– Я не понимаю, – перевожу взгляд на лицо своего собеседника, – Ему же не нужны деньги. Что значит реванш? Был другой бой? Он просто хочет сравнять счёт?