Молия

Она прервала поток своих мыслей, так как, наконец-то добралась до холодильника. И тут же ее постигло разочарование. Внутри холодильника она не нашла ничего, кроме фруктов и те были не первой свежести, гнилые и засохшие. Но выхода не было. Она хотела есть. Расчистив вялый апельсин, она съела его за минуту. Настроение сразу улучшилось. За апельсином пошли в ход сморщенные мандарины, за ними киви. Она остановилась, только когда почувствовала неприятный зуд на лице. С ужасом она отбросила недоеденные фрукты. Она знала, что предвещает это еле заметное покалывание на шее и лице. Ей конец! Только не это, только не сейчас! И каким местом она только думала, съедая один фрукт за другим, точно от этого зависела ее жизнь? Все пропало. Нет, это она пропала! Киан ее убьет!

Нужно срочно покинуть усадьбу. Бежать, не оглядываясь. Скоро ее лицо распухнет и покроется сыпью. Но как убежать незаметно? Они за городом, а она даже дорогу не запомнила. Куда идти в темноте? Это все луна, ее проделки. Неопытная ведьма понимала, что ее тело требовало живого и любящего мужчину, а не обжорство фруктами. Сколько она еще будет бороться со своими желаниями и потребностями? На долго ли ее хватит? Она не жалела себя много лет, но сейчас ее прорвало. Она залезла под стол и стала рыдать. Ей было обидно, больно. После смерти бабули ей не на кого было положиться в этой жизни, кроме себя самой. Вот и договариваться ей приходилось тоже с собой. Но иногда нервы сдавали. Она проклинала судьбу, свою природу, против которой не могла пойти.

– Я по запаху тебя нашел, ты пахнешь фруктами, зачем ты залезла под стол? Выходи! – раздраженный голос Киан разорвал тишину, – Ты что, ничего не слышишь? Музыка играет, все собрались уже. Гости меня ждут. И тебя. Что ты там делаешь на холодном полу?

Она действительно ничего не слышала. У нее была истерика.

–Ты мне нужна, очнись, что случилось? Ты помнишь наш договор? Два часа и ты уедешь с кольцом.

– Не хочу выходить, – она затрясла головой и вернулась в реальность. По дому действительно разносились волшебные звуки скрипки. Музыканты играли Вивальди. Она вдруг почувствовала себя пустым сосудом, который медленно наполняется красивой музыкой. Все проблемы стали испарятся, настроение улучшилось и тело пронзила сладостная истома. Её охватило странное возбуждение. Почему это состояние у нее возникает только тогда, когда рядом оказывается Киан? Ни Макс, ни Филя, ни другие мужчины на нее никак не влияли. Значит дело не просто в физиологии. Это была не просто похоть. Моля похолодела, только не влюбиться, только не это… Бабуля, дай еще время! И тут она вспомнила про кольцо и все поняла. Это было знамение. Вот и конец всему, конец ее свободной жизни. Нет, она еще съездит в экспедицию на Соловки! Она успеет.

Моля предчувствовала надвигающиеся перемены, и знала, что это будет ее последняя экспедиция.

– Я жду, – Киан раздражался все больше.

– Я не выйду, иди один.

– То есть, как не выйдешь? А наш уговор? А кольцо? – Киан не просто злился, он терял терпение. Он так и думал, что девушка выкинет какой-нибудь фокус. У нее точно не все были дома. Она сидела под столом в темноте и рыдала.

– Через неделю ты сам мне мое кольцо принесешь, оно тебе руку прожжет, и я не шучу, в прямом смысле прожжет кожу. И рана не заживет, пока кольцо не вернется к хозяйке, то есть ко мне.

– Молия, не чуди, ты должна выйти к гостям. Ты мне нужна, ты обещала.

– Пойди пугало вытащи с огорода, тот же эффект получишь. Сказала не выйду, значит не выйду.

Киан ничего не понимал. Что могло произойти за двадцать минут, пока он отсутствовал? Темнота в комнате не давала ему возможности залезть в голову к девушке и прочитать ее мысли, да и при свете бы у него ничего не вышло. Виной всему были ее линзы. Нужно уговорить их снять, тогда он во всем разберется.

– Сделай мне одолжение, выйди на свет и сними линзы. Здесь лампа перегорела, а я хочу на тебя посмотреть.

– Это зачем? – девушка сразу насторожилась. Что-то было неправильное в просьбе Киана, нелогичное. Какое ему было дело, как выглядят ее глаза?

– Всего лишь один раз, я хочу посмотреть какого цвета у тебя глаза.

За все годы ни один человек, кроме Фили, не просил Молю показать настоящий цвет ее глаз. Это было никому не интересно. Однажды она сама сделала такую глупость, сняла линзы и доверилась Фильке. Он ее сильно уговаривал. Покажи да покажи. Ничего хорошего из этого не вышло. Он ходил потом месяц за ней по пятам, как кабель за сучкой с течкой. Но было это неправильно, не по-настоящему. Тогда еще была жива бабуля и она помогла снять привязку с Фильки. Но внучку предупредила строго-не шутить больше с мужчинами, не стрелять глазами и не соблазнять заговорами ради любопытства или шутки. Только если она сама захочет кого-нибудь для себя. У бабушки дар заключался в ее руках, она могла лечить ими людей и делать много разных манипуляций руками. У Моли дар был в ее глазах. Снимая линзы, она могла видеть призраков, не упокоенные души, обитавшие среди живых, а еще она могла завораживать мужчин, притягивать их к себе, как магнит. То ли дар, то ли проклятие. Бабуля учила помогать людям, учила управлять своими способностями. Моля могла принести людям много пользы, но не хотела этого делать, понимая, что вся ее жизнь изменится, как только она начнет практиковать магию, а с миром мертвых ей вообще не хотелось пересекаться. Она не боялась признаков, но и не стремилась к общению.

– Нет, только не так, – девушка вздрогнула, представив, что ее глаза могли сделать с Кианом, она не хотела делать из него озабоченного дурака с капающей изо рта слюной. Он не хотела насильно его влюблять в себя.

– Молия, вылезай из-под стола или я тебя вытащу силой.

– Ага, попробуй, для этого тебе придется до меня дотронуться, а ты это делать не хочешь. Брезгуешь? Я тебе неприятна? Или боишься?

Умная и хитрая, умеет манипулировать, использует любую ситуацию с выгодой для себя. Идет ва-банк, не боясь проиграть. Киан решил сменить тактику. Он действительно не хотел трогать девушку без стоящей причины. Но она его провоцировала, зачем? Не тянуть же ее за волосы в самом деле? Сейчас уже поздно было искать новую девушку. Да и где искать? Один лес вокруг. И тогда он сам решил опуститься под стол.

– Что случилось? Ты плохо себя чувствуешь?

– Ага, решил белый флаг поднять, капитулировать, но я пленных не беру, в переговорах не участвую, можешь идти к гостям. Чувствую себя отлично, но не выйду. Не проси.

– Молия, тебе не холодно под столом сидеть на голом полу?

– Холодно.

– А может ты хочешь горячий чай попить возле камина?

– Очень хочу, но не выйду.

– Ты меня просто убиваешь, как я мог положиться на такую легкомысленную глупую девушку, как ты?

Молия почувствовала, что ее зубы стали клацать от холода и обиды. Она всегда держала свои обещания и не была легкомысленной. Но это был особый случай. Киан сам пожалеет, если вытащит ее к гостям. Она опять зарыдала.

– Ты что делаешь? Меня не проймешь слезами, можешь так не напрягаться.

Жрец уже понял, что слезы были не театральные, а самые настоящие. Какое же горе могло произойти за двадцать минут? Может кто-нибудь умер из близких и ей позвонили и сообщили трагическую новость? Так рыдать можно только из-за большой потери. Помимо своей воли, он притянул к себе рыдающую девушку и обнял. Он был равнодушен к людям, но горе везде было одинаковым. Когда-то очень давно он потерял близкого человека и ему было плохо. Он пытался вспомнить свои забытые чувства.

Моля перестала рыдать, трястись и даже дышать. Вселенское счастье разлилось теплом по ее груди. Такого блаженства она никогда не чувствовала. В мужских руках она таяла, забыв о своем лице и о обо всех других напастях. Только бы подольше сидеть под столом в темноте с мужчиной, от которого ее тело воспламенялось, точно факел.

– Я съела много фруктов и мое лицо покрылось прыщами, у меня аллергия, – она выпалила слова на одном дыхании и замерла. Как потом Киан за секунду ее вытянул из-под стола, она не поняла. Но не нужно было быть ведьмой, чтобы ощутить всю ярость мужчины, который еще минуту назад был так спокоен и даже ей сочувствовал.

– Что? Я тебя жалею, прикасаюсь к тебе, обнимаю, переступаю через себя, думая, что у тебя случилось горе, умер родственник, а ты плачешь из-за прыщей? – Киан думал, что лопнет от злости. Такого он не ожидал. Его, чистокровного Жреца, обвела вокруг пальца какая-то земная девка? Она издевается над ним?

Молия сразу почуяла неладное. В походах для таких случаев был специальный сигнал разработан- двойной свист. Означал он одно действие- бежать сломя голову, не оглядываясь назад. Момент был именно такой. Она вырвалась и понеслась по коридорам усадьбы, точно за ней гнался не один разъярённый мужчина, а как минимум стая голодных волков. На очередном повороте она споткнулась о торчащий паркет и полетела вперед. Но к счастью, она лишь слегка ударилась головой и правым плечом о стену. Сильная мужская рука в перчатке вовремя схватила ее за свитер, затормозив ее красочный кульбит и не позволив совсем разбиться о стену и пол. Затем та же рука поставила ее в вертикальное положение и не спрашивая о ее самочувствии, поволокла к гостям. Теперь Киан крепко держал ее за плечи, не давая ей даже шаг сделать в сторону. Только со стороны могло показаться, что он ее обнимает. На самом деле это были не любовные объятия, а настоящие железные тиски. Как она могла раньше восхищаться его красивыми мужскими руками, его длинными аристократичными пальцами? Сейчас ей казалось, что в ее плечи воткнули железные гвозди. Пальцы Киана впивались в ее тело при каждом неправильном движении. Ей нужно было двигаться синхронно с мужчиной, который был выше ее на полторы головы и здоровее. Киан находился в прекрасной физической форме, он управлял ее телом так легко, как будто она была манекеном, накаченным воздухом. Все попытки к бегству рубились на корню. По пути Моля успела высморкаться, и протереть глаза от слез. При свете ламп Киан сморщился от вида ее красного лица, которое только начинало расплываться во все стороны и принимать одутловатые формы. Первые аллергические прыщи, точно солдатики на посту уже появились на лбу и на щеках.

– Ты выглядишь ужасно, – только это мужчина успел прошептать ей на ухо, и они вошли в гостиную.

– Киан, как мы рады увидеть тебя, здесь, в этом мире! – немногочисленны гости кинулись к мужчине. Они не пожимали его руку, не ударяли по плечу в дружеском приветствии, просто стояли опустив голову и разглядывали пол. Они действительно были рады, только их радость носила оттенок злорадства, а натянутые улыбки прикрывали маску ехидства. И только страх мешал гостям высказать напрямую все свои мысли.

– Я тоже всем рад, позже каждый из вас мне представится. Я не могу вас узнать в этих оболочках, но судя по списку, здесь только представители высшего общества, которых я сам лично отправлял на ссылку. Хорошо выглядите, не смотря на ваше положение ссыльных.

– Мы стараемся. Как долго ты с нами пробудешь?

– Думаю земной год, может меньше. Готов даже выслушать все пожелания на будущее. Может кого-то не устраивает тело?

– Все устраивает, нам дали право выбора и с деньгами не обманули, но ты же и сам понимаешь, какая здесь дыра, – все собравшиеся чувствовали себя неловко, рассказывая судье, который их отправил отбывать наказание о своих житейских проблемах. На самом деле все присутствующие, мягко говоря, недолюбливали Киана и желали ему, как можно больше лет провести на Земле.

– Расслабьтесь, я не при исполнении, сканировать ваши прегрешения не буду. Мы теперь все в одной лодке. И мне плевать, чем вы в этом мире занимаетесь. А как поживает Крей? Жив еще или подох? Доволен ли своим телом?

Мужчины переглянулись. Все знали, что Крей получил благодаря Киану неподъёмный срок- пятнадцать лет ссылки и что навряд ли он сможет его прожить до конца. Да и тело ему не позволили выбирать, он не принадлежал высшему обществу.

– Он работает в ночном клубе управляющем, там наши часто собираются. Вроде всем доволен, открыто не жалуется.

Она не прислушивалась к разговору. Она не понимала, о чем говорят мужчины и просто разглядывала гостей. Только сейчас она заметила, что на вечеринку пришли одни мужчины. Молодые, симпатичные, с хорошими фигурами, все как на подбор. Ни одного толстого или корявого. Она хотела сесть на стул, но Киан дернул ее за локоть и заставил ее тут же встать. Он находился рядом с ней, продолжая демонстративно ее обнимать и всем показывать. Оркестр играл классические произведения, обстановка располагала к неспешному отдыху. Лакей Матвей в это время разносил гостям бутерброды и напитки. Моля протянула руку, чтобы схватить бутерброд, о котором она мечтала так долго, но Киан сделал лакею незаметный жест и поднос с закусками улетел в противоположную сторону. Это было жестоко, но самое страшное стало происходить дальше. Обстановка накалялась с каждой минутой. Гости отходили от Киана, поднимали свои головы и начинали беззастенчиво разглядывать девушку, точно на смотринах. Ни одна деталь не ускользала от их внимательных взглядов. Их лица ничего не выражали, но Молия чувствовала всеми своими органами, что ее оценивают, точно породистую лошадь. Все пялились на ее грудь, на ее ноги и на ее лицо.

«Смотрите, смотрите, мне не жалко. Можете даже потрогать, я живая, а не фарфоровая!» – она чувствовала всеобщее любопытство и даже недоумение, а когда пошли перешёптывания, ей уже было все равно, как она выглядит. Она сейчас просто шут гороховый на празднике любителей остренького.

– А сейчас я вам хочу представить мою девушку, ее зовут Молия, – Киан еще сильнее впился пальцами-клещами в ее плечи, очевидно решив довести пытку до конца. Острая боль прострелила ей тело, особенно болело ушибленное плечо, но она не произнесла ни слова, лишь до крови прикусила губу. На такое шоу она не подписывалась. Значит он еще и садист. Ну ничего, сейчас она покажет, что значит быть ведьмой. Решил выставить ее на всеобщее посмешище? Видел же, что ее лицо прыщами покрылось и раздулось, так нет же, потащил к гостям. А еще говорил, что на нее никто смотреть не будет. Сейчас выставляет ее на середину зала, точно куклу.

Она поняла, что терять было нечего и решила отомстить проверенным способом. Киану были противны ее прикосновения. Даже перчатки надел, потому что брезговал. Педант недоделанный. Не с той связался. А что он скажет на это?

Она резко развернулась и на глазах у всех сделала то, что Киан ожидал от нее меньше всего. Сейчас она его выставит посмешищем перед всеми. Она стала на носки , обняла его за голову и впилась губами в его губы так, что он не мог оттянуть ее от себя, как ни старался. Причем целуя, она больно укусила его за губу. Конечно специально. Все гости охнули и перестали дышать. Оркестр замолк. В доме повисла могильная тишина. Девушка была довольна произведенным фурором. Такого поворота никто не ожидал. Все присутствующие наблюдали, как тонкая струйка крови потекла по подбородку хозяина дома. Моля оторвалась от мужских губ. Ей стало радостно и хорошо. Она почувствовала себя отомщенной. Не нужно врагу рассказывать о своих слабых сторонах. Пусть теперь все присутствующие ее считают извращенкой. Если Киану так противны ее прикосновения, то что он чувствует сейчас? Она отомщена и еще прилюдно, пусть теперь все гости будут обсуждают не только ее ужасную внешность, ее плохие манеры, а еще и ее кровавый поцелуй при полной луне. Кажется, она здесь уже лишняя, пора возвращаться домой. Все уже все поняли, а кто не понял, она сейчас уточнит свое положение и опозорит Киана по полной. Играть, так играть. Сейчас она покажет высшему обществу, этим напыщенным красавчикам, что она не кукла и не манекен, что она сама решает, что ей делать и как себя вести. Сейчас она им покажет высшее общество и хорошие манеры.

– Господа, так приятно вас видеть в этом особняке, чувствуйте себя, как дома, наслаждайтесь напитками, едой, приятной музыкой. А нам с Кианом нужно на несколько минут уединиться в спальне, ну понимаете, мы не так давно знакомы, поэтому отдаемся страсти каждую свободную минуту. Любимый пойдем. Мой страстный поцелуй, это всего лишь прелюдия, тебя ожидает фейерверк оргазмов. Сегодня ты не заснешь.

Не дожидаясь реакции онемевших мужчин и самого Киана, Молия вышла из комнаты, обхватив руками свою грудь и виляя бедрами, как последняя шлюха. Ее переполняли эмоции, она чувствовала одновременно возбуждение, страх, и мстительное удовлетворение. Ее тело горело от жара, а голова была, как в тумане. Все вокруг вдруг стало расплываться, движения замедлились и ноги сделались ватными. Последняя здравая мысль была о подсыпанных наркотиках, но когда? Она ведь ничего не пила, может укол? Что было потом она не помнила, все погрузилось в темноту…

– Молия просыпайся, спектакль окончен. Все гости разошлись. Можешь ехать домой.

– Что, где я?

– Там же где и была, в усадьбе. Я заказал такси, можешь возвращаться домой и вот, твое кольцо, возьми, ты заслужила.

– Киан, ты такой красивый, и сильный. Ты мне наркотики подсыпал? У меня все до сих пор все плывет перед глазами. Что ты со мной сделал?

– Ничего я с тобой не делал. И никакие наркотики я тебе не давал. Ты меня не интересуешь, как женщина. О, Боги, ну зачем ты полезла меня целовать? Да еще и укусила? Радуйся, что жива осталась.

– Я тебе отомстила, я тебя унизила перед всеми. Укусила, чтобы тебе больно было, чтобы ты понял, что нельзя так с девушкой обращаться. Ты мне сделал больно, ты так крепко меня держал, что синяки остались на теле.

– Ты должна была все сделать, как я приказывал, просто молча стоять рядом, а не вытворять такое, о чем будут еще не один месяц шептаться за моей спиной.

– Подумаешь, поцеловала, ну и что? Я только себя посмешищем выставила, а ты же у нас герой, как скала стоял, неприступный и непокоренный.

– Можешь возвращаться домой, и не болтай то, чем не знаешь.

– Киан, я тебя последний раз спрашиваю, чем ты меня отравил? Меня не так просто с ног сбить, я еще та штучка. И защита у меня хорошая. Это было снотворное?

– Ты сама виновата, ко мне нельзя прикасаться. Моя кожа выделяет опасные вещества, а кровь и вовсе ядовитая, я удивляюсь, как ты не умерла от первой же капли, когда укусила меня. Я говорил, чтобы ты не дотрагиваюсь до меня. Я тебя предупреждал, –Мужчина не шутил.

Она лежала в большой двуспальной кровати с широко открытыми глазами и переваривала информацию. Ее посетила страшная мысль.

– Киан, у тебя СПИД? Поэтому ты перчатки носишь? Что же теперь со мной будет? Ты меня заразил?

– О, Боги, ну нет же, я же сказал, что у меня яд в крови, очень концентрированный, такой, что даже через кожу может отравить человека. Я так устроен. Перчатки ношу для защиты других людей, чтобы не убить их своими прикосновениями. Я поражен, что ты не умерла. У тебя иммунитет и это очень странно.

– А как же мои прикосновения? Мой поцелуй? Тебе правда была противно или ты просто переживал за мою жизнь? Ты думал я умру?

– Девушка, ты испытываешь мое терпение, собирайся и уезжай. Ты слышишь только то, что хочешь. Такси подъехало, радуйся, что осталась жива. А какая у тебя группа крови? Может все в этом дело?

– Расслабься и забудь, не в этом дело, просто я живучая, порода такая, я не болею, почти никогда. Аллергия не в счет. Природа так распорядилась, что по женской линии все в моей семье имеют стойкость к неприятностям, а также иммунитет к самовлюбленным, эгоистичным мужикам и их крови. Таким, как ты. Так что я уезжаю, Киан, а ты оставайся со своим лакеем. Пусть он тебя кормит бутербродами и пропавшими фруктами, – Молия подскочила и, как не в чем не, бывало, спрыгнула с кровати. Она надела обувь, поправила растрепанные волосы и посмотрела на себя в старое овальное зеркало. Лучше бы не смотрела. Такого ужаса она не могла представить даже в самых страшных снах. Лицо распухло, заплыло и все покрылось отвратительной сыпью. Красный синяк, очевидно полученный во время падения, красовался на скуле. Хорошо, что она была в свитере и не видела синяков на теле. Она присмотрелась, протерла еще раз глаза и увидела сзади себя в зеркале расплывающийся силуэт бабули. Ведьма победно улыбалась, точно говоря внучке, что ее песенка о свободе спета.

– Радуешься, все как ты хотела, подстроила старая. Я еще не сдалась. Посмотрим кто кого.

Киан вопросительно посмотрел на нее.

– Ты с кем разговариваешь?

– Ни с кем, это шок, себя в зеркале увидела. Теперь понятно, почему мужики тебя обсуждать месяц будут. Вернее, меня, я – подпорченный товар. Как тебя не стошнило, когда я тебя целовала?

– Не сгущай краски, дело не в твоей внешности, всем плевать, как ты выглядишь. Дело в самом факте твоего присутствия в моей жизни, никто не ожидал, что я так быстро найду себе девушку, поэтому все не то, что удивлены, а просто шокированы.

– Подумаешь, новость. Вышел на улицу и нашел. Что может быть проще, еще с твоей то внешностью?

– Ты меня не знаешь, у меня все сложно, я не буду прикасаться к девушке, которая не …

– Что не?

– Ничего, прощай. И забудь все, что вчера произошло. Забери кольцо. Мы в расчете.

Киан развернулся и вышел из комнаты. Конечно, он хотел всем показать, что решение Совета его не сломило, но такого поворота он и сам не ожидал. Кровавый поцелуй со жрецом- на это решится не каждая девушка в его мире. Не многие хотят рискнуть и умереть за один лишь поцелуй. Но, с другой стороны, Молия ничего не знала. Она действовала импульсивно, как обиженный ребенок, не думая о последствиях и о грозящей опасности.

Он заперся в спальне. Холод окутал комнату. Нужно заботиться о режиме. Сегодня ночью он уже спал, как все люди и ел еду. Противно, но привыкнуть можно. Деваться все равно не куда. Он прокрутил в памяти вчерашнюю сцену в гостиной. Все гости поверили в его скоротечный любовный роман, получилось очень правдоподобно. Молия его не подвела, огонь девушка, не растерялась от вида незнакомых мужчин. Смелая и отчаянная. Такие в его мире не встречаются. На этом все ее достоинства заканчиваются. Потом идут одни недостатки. Киан вспомнил свои ощущения, когда девушка прижалась к нему. Ее теплая грудь обожгла его холодное тело, а губы? Как в таком маленьком теле умещалась такая сила и такая энергия? Он признался сам себе, что девушка его просто опалила своей страстью, и несмотря на ее нелепый внешний вид, ему завидовал каждый мужчина, находящийся в комнате. Все почувствовали ее энергию любви, редкий вид взаимодействия между полами его расы. Киан дотронулся до своей раны на губе и провел по ней языком. Он помнил ощущения возбуждения, охватившие его при поцелуе. На секунду ему даже показалось, что и у него все поплыло перед глазами. Но этого в принципе не могло быть. Это был просто поцелуй обыкновенной девушки, каких тысячи ходит здесь по улицам города. Хотя нет, она не была обыкновенной, если смогла выжить после его яда.

Он услышал звук отъезжающей машины. Вот и все, актеры покинули сцену и разъехались по своим домам. Пора заниматься делами.

Глава 2

– Значит так, вот карта острова, нам нужен Свято-Вознесенский скит, он находится в одиннадцати километрах от главного монастыря на Секирной горе. План такой: приезжаем, знакомимся с монахами и местными жителями, втираемся в доверие, ну а дальше все, как всегда. Деньги открывают любые двери и развязывают любые языки.

– Феликс, как бы нам потом с этой книгой не попасть. Монахи могут предъявить на нее свои права, это же их же территория.

– Не могут. Наш заказчик документально может подтвердить, что книга принадлежала его семье еще несколько столетий назад, но была похищена неизвестными. Она уникальна, подобных ей в мире нет, поэтому подделки исключаются. Так что, даже если это вопрос и спорный, нас он в общем то не касается. Если бы монахи знали о существовании этой дьявольской книги, они бы давно ее нашли и передали своей епархии или сожгли, но никто о ней ничего не знает. Никаких упоминаний. Конечно есть вероятность, что ее уничтожили или перепрятали, или она сгнила совсем, сколько лет прошло… Но нам заплатят миллион рублей, если мы подтвердим ее присутствие на острове или найдем доказательства ее исчезновения, то есть найдем ее следы в принципе. Заказчика устроит даже этот вариант.

– Ты сам знаешь, что такие вещи не пропадают бесследно, они всплывают сами по себе, как сейчас и живут своей жизнью. Какие силы их охраняют – это уже другое дело, – Моля поежилась, как-то не спокойно было на душе. И бабуля сегодня снилась и недобро смотрела, но не на внучку, а куда-то дальше, за спину девушки. Кого-то она там видела, предупреждала, что не все так гладко, как Филя расписывает. Что же делать? Отказаться? Но возможно, что это последнее ее приключение, часики тикают. Когда она найдет книгу, то завяжет с экспедициями, займется частной практикой, людям будет помогать.

– Феликс, почему ты сразу не сказал, что книга непростая? Что мистическая?