Анхелий

– Мирослав Сергеевич, может я первый пойду? Мало ли что? – Руслану стало жаль шефа. Он его уже давно изучил и знал, что бой будет неравный. Не по зубам ему была Мария Петровна в гневе, да и от питерской психологши можно было ожидать всего, чего угодно. Это она с виду вся такая тихая и интеллигентная. Но у Руслана взгляд был наметан. Вот от таких тихушниц и происходят все неприятности у мужчин. Потому что предсказать и просчитать их невозможно, зато они умеют мужиков завлечь, точно сирены, и следом, если что им в голову взбредет, так тихо и незаметно на атомы разложить. И собрать потом нормального мужика в прежний вид – невозможно.

– Нет, я сам. Жди.

– Ну да, ну да. Если что, я прикрою, зовите, – у Руслана защемило в груди. Плохой знак. Его инстинкт защитника пытался ему что-то донести. Но что?

Руслан вышел из машины и нервно закурил. Он любил все держать под контролем. И Мирослава Сергеевича он воспринимал не просто как своего шефа и работодателя, он считал его великим и недоступным человеком, понять внутреннюю вселенную которого, как он не пытался – не мог. Слишком огромен был размах внутреннего мира и внутренней силы этого человека. Руслан знал о Коробкове много такого, что заставляло его иногда считать, что и не человек он вовсе, а пришелец. Хотя в простых бытовых вещах, Мирослав Сергеевич мог быть абсолютно беспомощным и нуждался в Руслане ежедневно.

Несмотря на свои многочисленные образования, обширные знания во многих областях науки и известность в определенных кругах, шеф требовал постоянного контроля и постоянной защиты. Хотя бы от таких особ, как зубастая Машка. И конечно дело было не в физическом состоянии Граникова. Тело он держал в прекрасной физической форме. Руслан знал о военном прошлом Коробкова. Дело было в интригах, которые плелись за спиной Мирослава Сергеевича. И не только за спиной, случались и открытые войны. Иногда попадались конкуренты и завистники всех мастей, которые чинили козни. Иногда бывшие девушки пытались привлечь внимание, глупо и нелепо подстраивая встречи, провоцируя и завлекая Мирослава Сергеевича всеми возможными способами. Руслан контролировал все внешние процессы в жизни шефа. На самом деле он был и его помощник, и телохранитель и водитель в одном лице. Иностранные фирмы плели интриги, собирали компромат и вели слежку время от времени, стараясь подкупить всех сотрудников по очереди. Проблем у Руслана хватало.

Коробков работал в лаборатории над очень важным заказом, который курировало правительство. Занятый научной работой и руководя огромным коллективом ученых, Мирослав Сергеевич не знал и о половине происшествий, которые Руслан быстро и оперативно предотвращал за его спиной. Он увольнял и менял персонал охраны при первом подозрении. Шеф был погружен в свою работу и не вникал в бытовую сторону жизни. В то время, как Руслан охранял его в физическом мире, невидимые Хранители занимались ментальной защитой. Для небесной канцелярии его жизнь была ценна и важна. Все этапы фиксировались и записывались в информационном поле с особой тщательностью.

Мирослав Сергеевич внимательно осмотрел коттедж. Собаки во дворе не было, да и охранять особо было нечего. На неухоженный газон и старую беседку для шашлыков мало кто мог позариться. Сам дом был самый обычный, стандартный, одноэтажный с мансардой. Во дворе не было камер и даже не было звонка на калитке. Хозяйка, очевидно, вообще не думала о своей безопасности, калитка была не заперта. Любой мог проникнуть во двор незаметно. Мужчина обратил внимание, на одной стороне участка отсутствовала часть соседского забора. Такая безалаберность не понравилась Мирославу Сергеевичу, но вспомнив подругу госпожи Коробковой, ее вздорный характер, он не удивился. Такая голыми руками грабителя выкинет из дома. Возможно, даже имеет ружье в доме.

Внезапно входная дверь открылась и на пороге театрально появилась огромная, точно айсберг, Машка, закутанная в длинную серую шаль. Точно сторожевая собака, она по запаху поняла, что пришел посетитель. А по машине сразу догадалась, кто пожаловал.

– И кто это к нам пришел в такую рань? Не спится? Совесть замучила? – Мирослав Сергеевич подумал, что собаки на участки не нужны, так как в доме уже живет настоящая овчарка, чистопородная с хорошими инстинктами. Но промолчал. Ссоры с женщинами он терпеть не мог и всячески избегал. Вчерашний случай был исключением из его правил.

– Здравствуйте, Мария Петровна, я бы хотел пообщаться с вашей подругой, с госпожой Коробковой, и с глазу на глаз, если можно.

– Ого, Мария Петровна, ну что ж будем вежливы. А вчера вы не таким соловьем пели, трели закончились? Это и следовало ожидать. Приехали, потому что это вам жизненно необходима консультация Магдалины Альбертовны. Судя по вашему виду, терапия у Линки будет нелегкой, не завидую, – Машка умела обращаться с мужчинами, она называла эту тактику – «ставить в стойло».

– А что у меня не так с внешнем видом? – Мирослав Сергеевич заглотнул ядовитый крючок.

– А то, что напряжены вы чрезмерно, челюсть сжата, как перед боем, орехи можно расщелкивать. Расслабьтесь, я не кусаюсь, а Линка тем более. Спит ваш психотерапевт, она тоже человек и из-за вас вчера стресс получила. Вот пришлось мне ее в баньке отпарить. Поэтому она спит. Завтра все консультации. Зря приехали. Лучше бы поспали, а не бродили, как медведь-шатун по поселку. Вид у вас неважный, нужно заметить.

– А может это вы не в состоянии сегодня нормально общаться? Мне кажется, что вы способны только колкости говорить. Что-то я чувствую перегаром пахнет, приняли вчера в баньке горячительного? – Мирослав Сергеевич пренебрежительно посмотрел на женщину. Он ненавидел пьющих женщин. Не ожидал он такой подставы. Неужели Коробкова напилась вчера? Поэтому трубку не брала? Может в культурном Питере так же пьют, как и на Урале? Хотя с такой подругой…

– Проваливайте! – Машка сказала, как отрезала. Но Граников не сдавался.

– И вообще, кто вам дал право за других решать, что им делать и кем разговаривать?

– Это мой дом! И я, на правах хозяйки и Линкиной подруги, прошу моралистов и умников покинуть мой участок и катиться в свою богатую усадьбу, где не пахнет перегаром и вообще не знают о спиртном! Скатертью дорожка! Вон и ваш верный раб, Русланчик, уже заждался, нервничает, бегает вдоль забора, боится, что я вам членовредительство сделаю. Или вашу ранимую психику поврежу. И не зря боится. Лучше вам со мной не связываться. Особенно, когда у меня голова болит! До свидания-с, господин Граников! Вон калитка, вон тропинка!

– Значит, не пустите меня к Магдалине Альбертовне? Или она не в состоянии после вашей, так называемой, «баньки» общаться? Вы ее что, напоили? – мужчина начал терять все свое английское спокойствие, «Машка-овчарка» его вывела из себя.

– Да вы с катушек совсем что ли съехали? Не пьет Линка и не пила никогда! Устала просто, вот и спит. Это вы ее довели своими обвинениями! Изверг!

– Я – изверг? А ну-ка, пропустите! – Мирослава Сергеевича просто взорвало от злости, никто его так никогда не оскорблял.

– Не пущу. Разговор окончен! Подруга моя, приехала ко мне, и я отвечаю за ее психологическое состояние. А вы только вред ей нанесете. Вы же, как бомба ходячая, только и ждете на кого взорваться!

– Вообще-то, она мой психотерапевт! Мне нужна ее консультация! И контракт наш еще никто не отменял! Я на счет клиники перевел предоплату. Огромную!

– Ага, вот с Саньком и разбирайтесь! Магда ни копейки еще не получила из вашей предоплаты, только билеты ей клиника оплатила. Санька, ее, как корову дойную, использует! Он даже ни одного пункта неустойки в договор не включил! А должен был! Как иначе обезопасить своего ценного сотрудника от возможных осложнений, например, в виде рецидива больного или непредвиденных клинических ситуаций? А если вы псих, социопат? Или маньяк? Что тогда? Об этом ни одного слова в договоре. Санька – хитрый жук.

– Я не псих и не маньяк. Я – известный человек. Ученый. Кто такой Санек? – Мирослав Сергеевич уже ничего не понимал.

– Санек – это директор клиники, где работает Линка и бывший ее ухажер, мы учились вместе в университете. Я вообще не понимаю, зачем вы с ним связались, господин Граников. Могли бы и просто так нанять Магду, дешевле бы вышло. У нее лицензия есть.

– Нет, мне нужна гарантия. И официальная клиника.

– Вот! Так я и думала! Мелочный, противный и мстительный. Магда еще наплачется с вами. Вы же заранее настроились на неудачу в терапии и заранее продумали план отступления. Вы не хотите преследовать женщину, типа это не благородно, поэтому заранее придумали план, в котором вы будете судиться с клиникой и вернете свои денежки в будущем. Вы же не верите в свое лечение и это самое ужасное в этой истории.

– Я хочу поговорить с госпожой Коробковой! Дайте мне пройти!

– Ваши хотелки здесь не работают. Читала я вчера в баньке ваш контракт, огласите мне дату начала терапии, господин Граников. – Все свои девяносто килограммов Машка использовала как заградительный вал перед атакой противника.

– 11 сентября.

– Вот именно, а сегодня – 9 сентября, поэтому сегодня Магда живет на моей даче и общается со мной и завтра тоже, а вот послезавтра – пожалуйста, присылайте Русланчика и начинайте свою терапию. Только помните, господин Граников, что я не позволю вам обижать мою подругу. Я буду выходить с ней на видеосвязь каждый день! Вы не в рабство ее забираете!

– Да что вы себе позволяете, Мария Петровна! Вот не пойму я, у вас что, своих проблем нет?

– Еще какие есть, только я решаю их и не храню скелеты в шкафу, как некоторые. И вашу породу мужицкую, я знаю – с вами нужно быть очень осторожными! Санька Магдалину вам продал, чтобы жизнь ей усложнить, и чтобы старые обиды выместить. А Линка, по наивности своей, подписалась. Мстительный гад. Ждал случая с универа.

– Понятно, вас кто-то обидел и теперь вы мстите всем мужчинам.

– Меня, обидеть? Ха-ха, ну это вряд ли, а вот нагадить и убежать – это ваш профиль, кобелиный. Только использовать женщин можете. Все, у меня голова от вас разболелась, скатертью дорога, завтра увидите Магду, все! Валите!

– Пить меньше нужно! – только и успел сказать мужчина, но дверь уже закрылась.

Мирослав Сергеевич стоял, как оплеванный. Его, начальника огромной биологической лаборатории, известного ученого, послали отдыхать в грубой форме. Руслан появился из неоткуда – как всегда неслышно подкрался и, как всегда, все слышал.

– А почему бы нам тоже в баньку не сходить? Шеф, здесь сегодня ловить нечего. Могу точно сказать, что ваш психолог не сможет вас лечить, если она с похмелья. Пусть откиснет. Никуда она не денется. А вот послезавтра я вам ее привезу с утра и все пойдет по вашему плану. Формально, Мария Петровна права.

Мирослав Сергеевич развернулся и с такой же гордой осанкой пошел к машине. Он и не собирался менять свои планы.

– Машка, ну зачем ты его прогнала? Он же сам приехал, – Магдалина смотрела в окно на удалявшегося мужчину и злилась на подругу. Ей нужны были деньги, работа, нужен был этот контракт и нужен был глоток свежего воздуха, поэтому она приехала в Екатеринбург. Хотя сама тоже хороша, не смогла вовремя установить личные границы. Не хотела ссориться с давней подругой, которая ее опекала по старой привычке. Магдалина вспомнила, как в университете Машка душила ее своей материнской заботой, везде свой нос совала. Сейчас все повторялось. Нужно было выйти и самой поговорить с Граниковым, но что-то ее остановило. Что? Обида?

– Чем больше мы игнорируем мужчин, тем больше они стремятся нас завоевать. Пойдем пить чай, подружка моя. Это же надо придумать такое, что ты напилась? Да у тебя же на лбу написано, что это не твоя история. Этот Граников вообще не разбирается в женщинах. Я уверена, что у него нет жены. Может ты ему понравилась? И он приехал к тебе подкатить, а, Лин? Что ты опять в себя ушла? Ну вижу по твоему взгляду, что я переборщила. Молчу. Можешь не комментировать. Самой тошно, просто голова болит после коньяка.

– Ты пустила в ход тяжелую артиллерию, Машка. Некрасиво. Знала же, что с такими мужчинами – это запрещенный прием. Он же в тебе женщину видит, Машка, а ты как мегера, выпустила жало.

– Подумаешь, князь голубых кровей. Не растает. Пусть в моей сфере покрутится хоть один день, я с такими акулами общаюсь…

– А ему и не нужно зубы иметь, как у тебя. Он из другого мира, Маша. Ты только не обижайся. Его благородство на лице написано, ты видела его профиль, его глаза, его подбородок? Ты много таких мужчин встречала?

– Развезла защиту, адвокатом может к нему наймешься? Может еще и в ноги ему поклониться и поблагодарить за ранний визит? Благодарствую, батюшка, что приехал!

– Не переигрывай! Я неблагодарный зритель, ты знаешь.

– Вот поэтому Санька на тебе и ездит, бесхребетная ты, Магда. Одуванчик, божий.

– Александрова, ты забыла, что я уже взрослая самостоятельная женщина? Ты размываешь наши дружеские границы и пытаешься меня прессовать, как своих подчиненных.

– Хочешь сказать, что я авторитарная и деспотичная? А я и не отрицаю. Но ты ошибаешься в моей мотивации. Я не стремлюсь доминировать везде и всюду. И яйца у меня еще не выросли! Я просто хочу с тобой нормально день провести. Имею право за все те годы, что мы не виделись?

Магдалина покачала головой. Обстановка накалялась.

– Машка! Я тебе совсем о другом говорю. Сейчас ты занимаешься манипуляцией, не стоит меня крутить на дешевые приемы.

– Так, два психолога под одной крышей – это перебор. Садись лучше есть блинчики, Линок. Граников твой все утро под откос пустил.

– Мне показалось или ты мужчин не переносишь? Что-то много агрессии в голосе.

– Показалось. Я их переношу ооочень терпеливо и использую. Знаешь, Линка, я развелась давно и много с кем потом общалась. Я не против мужчин, но хочу заметить, что у них нет разделения между личными отношениями и рабочими, их мозг устроен так примитивно, что они не видят разницу. Работают только инстинкты. Женские поведенческие рефлексы намного сложнее и просчитать их почти невозможно.

– Я бы не была так категорична. Да, женщины пластичны, адаптивны, но возьми стресс. И как мы принимаем решение? Да никак, большинство женщин в ступор входят или истерят.

– Неее, не все. Я, например, не из этого теста. И ты тоже не будешь истерить. Но, если обобщить, то согласна – большинство баб – это курицы, которые просто отключают свою психику и ждут, когда кто-то решит их проблемы. Или истерики закатывают.

– Кстати, блинчики – просто чудо! – Магдалина уплетала блины и блаженно улыбалась, она не была злопамятной и быстро отходила– А где твои дети?

– Отпрыски с бабушкой, а я – отдыхаю. Эта дача – моя берлога. Я сюда приезжаю, когда меня все достают. Ладно, ты кушай, а я пойду с мальчишками поболтаю по телефону, узнаю, как у них дела. Заодно и в магазин схожу.

– Да. Хорошо. А я йогой займусь. Можешь не спешить.

Глава 8

Как только Машка ушла, Магдалина вздохнула с облегчением. Она уже устала от общительной подруги, которая всюду устанавливала свои порядки.

Расстелив в гостиной коврик для йоги, который специально привезла с собой, она включила спокойную музыку. Затем переоделась в удобный облегающий костюм для занятий йогой и настроилась на занятия. Настроение было хорошее. Зазвучала нужная мантра. Магдалина села на пол и начала выполнять комплекс ежедневных упражнений. Ей нужно было отстраниться от внешнего мира и побыть наедине с собой. Она устала от Машки, от ее назойливости. Все, релакс! Но планы так и остались планами. Музыка играла не громко, и Магда вдруг услышала, как к прихожей стукнула дверь и заскрипел деревянный пол под тяжестью чьих-то шагов. Кто-то вошел в дом. Неужели Машка так быстро вернулась? Ну все, прощай йога. Только настроилась.

– Машка, это ты? Так быстро?

– Э, ну это, соседка, займи сколько можешь, мне позарез нужны деньги.

Магдалина встала с пола и напряглась. Небритый широкоплечий мужик ввалился в гостиную прямо в обуви. Тяжелое несвежее дыхание распространилось по комнате.

– О-па, ну и фокус. Или Машка похудела и перекрасилась или ты не Машка!

– Я ее подруга. А вы кто? – женщина увидела, как расслабился мужчина, увидев ее миниатюрную фигуру в обтягивающих легинсах. Его глаза заблестели по-недоброму.

– Сосед, Фимка, то есть Ефимыч, тьфу, побери его на ночь, Роман Ефимыч. А ты че, приезжая? Ладная такая, но мелкая. Машка, подруга твоя, по-красивше будет, по-фигуристее. Женщина в соку. Но ты не серчай, мне и малявки нравятся. Деньги есть?

– Покиньте дом, когда Мария придет, я передам, что вы приходили, – Магдалина, под похотливым разглядыванием незнакомого мужика, начала чувствовать себя неловко. Как- будто она была голая. Мужчина был крупным и сильным. Его красное помятое лицо с небритой щетиной вызывало неприязнь, а выглядывающий из-под штанов голый живот, так и вовсе вызывал отвращение. Магда старалась держать позу, выразительно смотря на дверь. Она еще думала, что это просто недоразумение и сосед испарится, видя ее серьёзный вид. Но Ефимыч и не собирался уходить. Он снял легкую куртку и небрежно бросил ее на диван, как- будто находился у себя дома.

– А ты че, типа упражнения делала на полу? А покажь? И на шпагат можешь? Ноги у тебя длинные, как у гимнастки. Ты это, гибкая, наверное.

– Выйдите из дома! Или я буду кричать! – Магдалину накрыло. Ее начало трясти от страха. Все давно забытые картины из прошлого вдруг встали перед глазами, точно призраки. Все сеансы с ее собственным психологом сейчас катились под откос. Ее накрывал безотчетный страх.

– Ой, ой, не ласковая, значит. Плохо. Баба должна быть ласковая и нежная. Машка тоже мегера, но мы с ней ладим. Она мне денег подкидывает, а я за ее домом слежу. Забулдыг не подпускаю. Все в поселке знают. У нас с ней деловые отношения. Вот. Потому что баба она деловая. А ты – нет. Не та хватка. Вот сейчас и проверим, какие с тобой дела можно иметь, какая ты гимнастка…

Мужчина начал медленно, но угрожающе приближаться к женщине, загоняя ее в угол комнаты.

– Пошел вон! Помогитеее!! – Магда закричала. Или ей так казалось. Ефимыч лишь улыбнулся. Улыбка получилась кривая и злая.

– С хули-то мне уходить, цыпа?

Психотерапевты тоже имеют свои слабые стороны. Магдалина боялась насильников с детства. Однажды, когда она была еще девочкой, за ней увязался один извращенец. Она шла из школы одна, и мужчина ее преследовал до дома. Уже темнело и во дворе дома насильник схватил ее за косу и потянул к себе. Магдалина кричала и вырывалась, но мужчина успел ее зажать и облапать, дотрагиваясь до всех мест. Потом он ее отпустил и исчез, испугавшись шумной дворовой компании пацанов, которая прибежала, услышав крики девочки. Никто, конечно, за насильником не погнался, но подростки обещали следить за двором и подозрительных чужаков не пускать. Магдалина давно уже отработала со своим психологом все детские кошмары, так она считала, но сейчас, столкнувшись лицом к лицу со своим детским страхом – вдруг спасовала. Пропала ее уверенность в себе. Она вдруг почувствовала себя опять маленькой девочкой, которую схватил за косу насильник. От ужаса, что вонючий мужик начнет ее тискать своими мерзкими грязными руками и полезет ей в трусы, она стала вдруг задыхаться в большой просторной гостиной. Пошевелиться она не могла, кажется и кричать тоже не получалось. Спазмы перехватили горло. Она просто стояла в углу и тупо смотрела на голый мужской живот. Ее тошнило. Музыка перестала играть и стало совсем тихо. Кто-то зашел в дом. Хлопнула входная дверь.

– Помогите! – это был не крик, а скорее шепот.

– Отойди от женщины! – В комнату вошел Мирослав Сергеевич. На самом деле он не уехал, а лишь отогнал машину на соседнюю улицу. Приказав Руслану ждать в машине, он решил устроить засаду. Он спрятался в кустах недалеко от дома. Сидел там и терпеливо ждал, когда Машка подальше отойдет от коттеджа. Он был уверен в этом. Машка должна была пойти в магазин, чтобы проветриться или чтобы купить пива для «лечения». Так и случилось. Увидев удаляющуюся женскую фигуру, Граников вышел из-за кустов, и пошел к калитке. Уже находясь во дворе, он услышал крики Магдалины и бросился в дом. Руслан в это время ждал шефа на соседней улице. Приказ есть приказ.

– Мирослав Сергеевич!

– Мы с вами, госпожа Коробкова, вчера расстались очень неудачно. И вот я бы хотел расставить все точки и попросить вас забыть вчерашний инцидент. Мне нужно поговорить с вами без свидетелей.

– Ты че, нарываешься, чувак? Я – свидетель? Ха-ха, по какому делу? – Ефимыч развернулся и предостерегающе закатил рукава засаленного свитера.

Магдалина пришла в себя, голос Граникова вывел ее из нервного ступора. Она не одна. Не обращая внимание на полупьяного соседа, Мирослав смотрел только на нее, разговаривал только с ней, как будто они были одни в этой комнате. Его ледяное спокойствие и его уверенность придали ей силы. Она стала осторожно двигаться в сторону двери. Ефимыч начал звереть. Его глаза медленно начали наливаться кровью. Его никто никогда не игнорировал. Это он мог послать всех подальше, но, чтобы его? И Машка, зараза, как назло куда-то провалилась. Он же за деньгами пришел. Деньги обломались, так еще тепленькая баба в обтягивающих задницу легинсах, ускользала из-под его огромных и сильных рук. А это был уже перебор. Не привык Роман Ефимыч к такому облому. Пить хотелось так, что руки чесались набить морду любому, кто его разозлит. А его уже сильно разозлили!

– А ну, пошел вон, пижон, я первый телку забил. И мы с ней уже побазарили. Вишь, как вырядилась для меня. Все напоказ, и титьки и жопа! – Ефимыч громко засмеялся. В поселке все его боялись и лишь только Машка могла огреть его сковородкой, это ей дозволялось. Потому что у них были деловые отношения.

– Я-я-я, я йогой занималась, а вы в-валились в дом. Я сейчас полицию вызову, М-мирослав Сергеевич будет свидетелем. Вы нарушили границы частной собственности и недвусмысленно мне угрожали, – Магдалина ненавидела себя за заикание, за страх, за неуверенность, но это все, что она смогла выдавить из себя. Как же хорошо она сейчас понимала своих клиентов, с которыми она прорабатывала травматический опыт.

– Чего? Я угрожал, бабе? Да бабы сами ко мне липнут, как мухи! А ну пошла в спальню, цыпа, на кровать ложись и там меня жди! Вижу, что хочешь! Вон грудь как ходуном ходит, вверх-вниз, ха-ха, – Ефимыч плотоядно улыбнулся, в то время как Магда хотела плакать. Она чувствовала себя голой и униженной. Но от страха, она не могла убежать, ноги приросли к полу. Дышала она так быстро, что ее грудь в тонком облегающем топе действительно поднималась и опускалась очень выразительно. Но это было не возбуждение, а реакция от выброса адреналина и, как следствие, учащённое сердцебиение.

На секунду Мирослав Сергеевич потерял бдительность и тоже залюбовался красивой грудью женщины. Произошло это непроизвольно, просто реакция на красивое женское тело. За что и поплатился. Первый удар пришелся ему точно в нос. Ефимыч был не промах. Он умел драться и не церемонился. Все и так было ясно. Кто сильнее, тот и владеет бабой. Его сжатые кулаки были похожи на две огромные кувалды. Он был ниже высокого Граникова, но его плотно сжатые губы и квадратный подбородок не предвещали ничего хорошего.

– Еще посмотрим, кто здесь лишний! А ты что трясёшься, дура, иди в спальню, сказал. И только попробуй в полицию позвонить, завтра же Машке хату спалю со всем ее барахлом, одна зала останется. Я слова на ветер не бросаю, – Ефимыч вдруг протрезвел и оскалился, точно волк. Его все стало бесить. Он повернулся к побелевшей женщине и зашипел, – пошла в спальню, раздевайся, и нечего смотреть, как мужики отношения выясняют. Не бабское это дело. А пижонам здесь не место. Ишь, распустил перья, павлин хренов. Я таким павлинам перья выдергивал и шеи откручивал на зоне в два щелчка. Был человек и нет.

Магдалина уже плохо разбирала смысл слов. Она только услышала слово «зона» и «нет человека». И все поняла. Если сейчас она не придет в себя и не начнет действовать, то это будет конец. И не только ее. Граников умрет первым, она вслед за ним, ну а потом может, и Машка пойдет под раздачу. Завтра их обгоревшие тела найдут в тлеющих останках дома. История не эксклюзивная. Никто расследовать не будет. Только сначала ее изнасилуют и изобьют. Возможно расчленят. Все по полной программе. Антисоциальное расстройство личности не лечится. Психопаты не меняются и говорить с ними тоже бесполезно.

Пятнадцать лет терапевтической практики не прошли даром. Магда прекрасно ставила диагнозы и разбиралась в болезнях. Лечить других она могла, но вот разобраться с собственными проблемами было не просто. И сейчас она проходила самый сложный экзамен в своей жизни. Ей нужно было спасти себя от пропасти, в которую могла погрузиться с головой. Если, конечно, останется жива.

В это время Мирослав Сергеевич пришел в себя после удара и поднялся с пола. Кровь текла из носа ручьем, забрызгивая пол и диван. Он не до оценил опасность, исходящую от вонючего небритого мужика. Для бывшего военного это непростительная оплошность. Но сейчас было уже понятно, что пьянчуга поймал белку и просто словами его не остановить. Он был агрессивный и опасный. Мирослав еще раз просканировал взглядом Ефимыча. Да, так и есть, опасный тип пьяниц, в пропитой голове которых, напрочь отсутствовали тормоза. Таких нужно просто вырубать. Граников сгруппировался, принял боевую стойку и, не обращая внимание на разбитый нос, приблизился к оскалившемуся Ефимычу, который уже начал замахиваться для нанесения нового удара. Граников увернулся от удара и тут же сделал подсечку ногой, свалив противника на пол. Затем, не давая ему опомниться, со всего маха ударил ногой в грудь. Раздался хруст. Магдалина закрыла глаза и села на пол. Кажется все. Ребра сломаны. Ефимыч не встанет самостоятельно. Нужно вызывать полицию и скорую. Возможен разрыв легкого.