Анежка

Проснулась Анежка от того, что ей было тяжело дышать. Что-то большое и тяжелое давило ей на грудь и на ноги. Открывать глаза не хотелось. Она чувствовала себя разбитой и уставшей. Но сон, как рукой сняло, когда кто-то рядом зашевелился. Память вернулась. Она не одна в палатке. Она приоткрыла глаза и, оглядевшись, обнаружила огромную мужскую ладонь у себя на груди. Этого еще не хватало! Во сне Михей закинул ногу на ее бедро. Ему было удобно спать в такой позе. Он обнимал Анежку, уткнувшись носом ей в волосы. Девушка очень медленно повернула голову и стала рассматривать спящего Михея. Черты его лица расслабились во сне, складки угрюмости распрямились, и она увидела то, что не замечала раньше. Он вовсе не был злобным. Суровым и неприступным-да, но не жестоким. Там в глубине души, под каменной маской, жил совсем другой человек и у него была другая жизнь.

«Что же ты здесь делаешь, Михей? Это же не твое место и не твоя судьба…» – не успела Анежка додумать что-то важное, что крутилось у неё в голове, как вдруг, тяжелый взгляд голубых глаз обдал ее ледяным холодом. Лесник смотрел на нее нерадостно. Он одернул свою руку от женской груди, как будто она была ему отвратительна.

Анежка фыркнула. За что он её так невзлюбил? Что она ему сделала?

– Биолог Орлова, сейчас же выйди из палатки! Здесь дышать нечем.

– Вообще-то, это моя палатка. И мне твоя близость тоже не нравится. Но спать на мокрой траве я не собираюсь.

– А какой ты близости говоришь? Я всю ночь тебя в лесу разыскивал. Я тебе приказал не отходить от кордона дальше, чем на один километр! Пока у тебя проходит стажировка, я имею полное право написать докладную начальству о твоей профнепригодности. Думаю, моя характеристика сыграет роль в твоем увольнении по статье о несоответствии.

Анежка подскочила. Несмотря на стресс, который она перенесла ночью и плохой сон, она ощущала сейчас странный прилив сил. Ей хотелось удушить лесника голыми руками. Вот гад, а она ему еще пирожки пекла, пыталась оправдать его мерзкий характер тяжелой работой и отсутствием нормального человеческого общения.

– Ах, вот так, значит. Мы перешли к официальному общению. Ну хорошо, Михаил Олегович, так вас, кажется, официально зовут? Идите и пишите донос начальству! Только знайте, что лучшего биолога вам не найти. Никакого вам биолога не найти на всем белом свете, потому что с таким дикарем, как вы, не один нормальный человек работать не станет! И жить в одном доме -тоже не будет!

Михей довольно улыбнулся. Наконец-то биолог Орлова перестала улыбаться и поняла, что он её открыто выживает из заповедника, впрочем, как и других специалистов. Ему никто не нужен.

– Если бы ты потрудилась почитать правила, Орлова, то узнала бы, что во время испытательного срока ты должна согласовывать со мной все маршруты твоих передвижений по заповеднику. Мало того, ты даже не соизволила вчера узнать прогноз погоды на ближайшие дни. А это уже- непрофессионализм.

– Но на кордоне нет интернета, только рация.

– Ты могла бы по рации связаться с офисом и выяснить погоду. Тебе бы сообщили, что надвигается циклон, жёлтый уровень опасности. Один час в день у нас есть доступ к спутниковой связи, бывает, что и чаще. Но это тебя не интересует. Ты слишком высокомерна и самоуверенна.

– Я не высокомерная. Я не хотела тебя беспокоить.

– Да? Не хотела беспокоить? А зачем тогда ты рыдала мне по рации несколько часов назад, как будто тебя разгрызли на части тысячи медведей? Что я должен был подумать? Вертолёт поднимать? Спасателей вызывать? Сказала бы, что у тебя все нормально и я бы спал спокойно.

– Я рыдала? Я не помню, что я тебе говорила. Это была истерика. Я грозы боюсь. Что я сказала?

– Да в том то и дело, что ты только рыдала и ничего не говорила. Истеричка.

Анежка молчала. Она знала, что леснику нужно выпустить пар.

– Орлова, ты беспросветно глупа и своенравна. Хочешь стать занозой у меня в голове? Не получится. Мы возвращаемся, и я пишу на тебя докладную. Ещё один мой рапорт и ты будешь уволена за несоответствие своей должности. Ефремыч уже почти пенсионер и ему тоже проблемы не нужны.

Анежка надула губы. Угрозы лесника ей не нравились. Каждый может оступиться. Но сказать ей было нечего. Она была полностью в руках Михея как в прямом, так и в переносном смысле, учитывая их тесное положение в палатке.

– Обиделась на меня за колкости на кухне? Я тебе правду сказал. Если хочешь по лесу ходить, ты должна быть в хорошей физической форме. А если ты собираешься за компьютером сидеть и таблицы сводить, можешь забить на свой внешний вид. Выбор за тобой. Или может тебе Липа не понравилась? Волчица ручная и напала на тебя в учебных целях. Мы здесь не в игры играем. Нужно быть готовым ко всему. Ты при виде дикого животного на землю упала, а должна была знать, что звери слабости не прощают. На слабых они нападают. Это инстинкт. Ты сама себя подставила. Нельзя было убегать и падать на землю. Была бы волчица дикая, она бы сразу тебя атаковала бы. А если будешь стоять твердо и смотреть животному в глаза– есть маленький шанс, что выживешь.

Анежка засопела. Она и сама знала эти правила. Но не ожидала она такой подставы с волком.

– Решила игнорировать мое присутствие на кордоне. Так? В молчанку играть будем? Или правила общения и сотрудничества обговорим? – Михей немного смягчился. На самом деле он был рад, что девушка жива и невредима. Он думал, что найдет ее раненой или растерзанной дикими животными. А оказывается, это была просто гроза. Она испугалась обыкновенной грозы. Хотелось просто отшлепать эту городскую куклу.

Анежка молчала. Общаться не хотелось. Все по делу говорил лесник. Он был прав. Она злилась. Теперь уже на себя. Она с силой рванула молнию и захотела выползти из палатки. Михей схватил ее за ногу и вернул назад в палатку.

– Я не закончил. Мы еще не обсудили с тобой правила нашего общения. Почему ты молчишь, Орлова?

Анежка тяжело вздохнула и отвела взгляд. Давно ее никто так не отчитывал. Вроде все правильно сказал, заслужила, свою жизнь опасности подвергла и жизнь коллеги, а всё из-за чего? Упрямый характер и женская обида. Но разве могла она признаться Михею, что и сама считала себя коровой? Некрасивой, неуклюжей, с уродливым шрамом на спине, просто большой бракованной коровой. А в лес она побежала, чтобы доказать, что она сильная и самостоятельная. Она хотела найти ахтинаров и получить признание в учёном мире. Ей двигали амбиции, и она совсем не думала о последствиях. Ей стало стыдно за своё ребячество. Вот и отличилась. Лесник пошел искать ее ночью в непогоду. Весь промок, устал. Нужно быть честной, хотя бы перед собой и признаться, что ей хотелось получить его одобрение и восхищение. А теперь она выглядела, как полная дура и никогда ей не сойти с этого позорного пьедестала.

– Прости, прости меня, Михей. Я знаю, что облажалась. Это в первый и последи раз. Мне нужно выйти.

– Я еще не закончил разнос, Орлова. Сиди и слушай. Ты должна выбросить из головы все мысли об Ахтинарах. Их нет в заповеднике. Запомни это!

– Да, запомнила. Мне в туалет нужно, а у тебя одежда мокрая. Ты должен снять все и просушить.

– Успею. Мне некуда спешить.

– Выпусти меня из палатки, лесник. Я тебя услышала. Признаю, что нарушила правила безопасности. Но обещаю исправиться.

Михей не сильно верил в искренность женского признания. Но и на этом спасибо. Значит с городской можно договориться.

Анежка выскользнула из его рук и выползла из палатки. Он хотел выйти за ней следом и проследить, но не смог. Ему нужно было привести в порядок свою физиологию. Близость женщины его не просто завела, он чувствовал внутри себя целый шквал эмоций, которые не понимал. Он прятал это внутри. Не показывал. Его возбуждение никак не проявлялось на его каменном лице. Через несколько минут, успокоившись, он выполз из палатки, будучи точно уверенным, что пульсирующий член не выдаст его возбуждение. Анежка уже сделала свои женские дела и сидела на траве спиной к палатке. Её гордо выпрямленная спина была вызовом всему, что сказал лесник. И хотя она не произнесла ни слова, Михей почувствовал, что она не сдалась и не отказалась от всех своих бредовых идей. Ладно, не сломал сейчас, сломает в следующий раз. Никто не мог долго сопротивляться его напору и его разрушительной энергии, которая кипела внутри него, точно лава в жерле вулкана. Обычно, он с удовольствием садиста, выплескивал свой негатив, свою внутреннюю горечь и неудовлетворение на новых сотрудников, которые после месяца общения с ним, убегали из заповедника, точно черти их гнали подальше от кордона.

Анежка сидела молча. Ей не хотелось ни улыбаться, ни общаться. Она пыталась собрать всю свою целостность, по которой с удовольствием потоптался лесник, а до него прошлась слоновьей поступью паническая атака. Она знала несколько приемов концентрации и сейчас, пока Михей был занят своими делами, ей нужно было собрать все пазлы своего хрупкого внутреннего мира в одно целое. Она закрыла глаза и стала глубоко дышать, пытаясь привести свои нервы и мысли в порядок. Лес настороженно наблюдал за ней. Девушка чувствовала внутренним зрением, как его невидимые ветви тянуться к ней, ощупывают её тело, пытаются проникнуть все глубже и глубже, заглянуть в её разум и в её душу. Ну нет, не получится, она никому не позволит проникнуть вовнутрь. Анежка построила вокруг себя воображаемую стену. Мысленно она закрылась со всех сторон, резко обрубив все ментальные попытки прощупать её поля. Лесные духи заскулили и отпрянули. Здесь ценилась сила и умение себя защитить. Слабых затаптывали и порабощали, превращая в безвольные тени. Лес жил своей скрытой жизнью, о которой люди не догадывались. Но Анежка чувствовала дыхание лесных духов, их невидимые энергии, как будто сама была органичной частью зелёного мира. Такая чувствительность у нее просыпалась только в походах, когда она надолго покидала город и оставалась наедине с природой. Питаясь природной энергией, она, становилась её частью. Она, точно губка, впитывала каждую вибрацию окружающего мира. В заповеднике ее чувствительность возросла во много раз. Сидя спиной к палатке, она ощутила прожигающий взгляд Михея и его разрушительную энергию. Он был возбужден. Он злился. Хотя уже не так сильно, как в начале их разговора.

– Думаю, мы договорились. Ты меня слушаешь, Орлова? Ты выполняешь мои приказы и живешь спокойно две недели на кордоне. Занимаешься своими делами и не путаешься у меня под ногами. Ты не лезешь в район Черной речки, ты просто гуляешь рядом с домом и рассматриваешь пестики и тычинки. А я не отправляю рапорт начальству и не порчу твою деловую репутацию. По рукам?

– Угу, – Анежка не слушала, что ей говорил лесник. Она сидела на траве, закрыв глаза, витая в своих мыслях. У нее открылось внутреннее зрение. Михей стоял у нее за спиной, но она ощущала его энергетическое поле. Ей захотелось прощупать его поле своими сенсорными способностями. Что он был за человек? Какая у него аура? Он суровый, но справедливый? Жесткий, но отходчивый? А может его наполняют темные энергии? Такое бывает, когда у человека есть садистские наклонности. Возможно, Михей не просто темный, а бездушный, пустой внутри. Дедушка рассказывал и про таких людей. Оболочка есть, а души нет. Таких нужно было бояться и обходить стороной. Откуда он все это знал? Он ведь был простым военным? Почему-то раньше Анежку это не интересовало. А вот сейчас все поменялось. Жаль, что деда умер. Сколько разговоров было не договорено.

– Орлова! Ты меня вообще слышишь? – Михей начал заводиться. Ему хотелось отпороть городскую куклу, чтобы привести ее в чувства. Девушка витала в облаках и кажется вообще не собиралась возвращаться на землю. Он подошел к ней ближе. Она сидела на траве скрестив ноги и закрыв глаза. Она его не слушала.

– Понятно, тебе плевать на наш разговор, – голос лесника стал зловещим. Он разозлился не на шутку. Темная разрушительная энергия начала подниматься в нем. Он с трудом себя контролировал. Человечка его бесила. Проклятый мир бездарных людей, нет здесь ему ни места, ни спокойствия. Остался месяц, один месяц продержаться и все. Он запечатает портал и вернется назад. Совет закроет дело. Его братья не пострадают. Все вернется в прежнее русло. Но как сейчас совладать с яростью, которая затуманивает разум?

В этот момент Анежка смогла так глубоко погрузиться в транс, что увидела ауру лесника. Она охнула от неожиданности. Это не была человеческая аура. Люди так не светились. Она знала, как выглядят энергетические поля людей. От Михея шли необычные вибрации. Темный вихрь закручивался вокруг лесника. Это был круговорот непонятной ей энергии. Чужеродной. Анежка сидела ошеломленная. Она боялась пошевелиться. Может он демон? Демон в человеческом теле? Ее затрясло, потом пробрал пот, стало не просто страшно. Хотелось бежать куда глаза глядят. Она пришла в себя и стала медленно на четвереньках отползать к деревьям, всё ещё не доверяя до конца своей интуиции. Может ей померещилось?

– Далеко направилась?

Анежка поперхнулась, наткнувшись на мужские ботинки. Она не хотела смотреть в глаза Михея, кем бы он не был на самом деле. Она не желала ничего знать. Но и жить под одной крышей с лесным монстром- тоже не хотела. Если он узнает, что она его раскусила, он ее убьет. Сейчас в ней боролся инстинкт самосохранения. Он воевал с отголосками прошлой решимости. Как всегда, инстинкт победил хлюпкие доводы разума. Девушка молниеносно поднялась на ноги и со всей мочи рванула в противоположное от лесника направление. Уже не важно было куда бежать, лишь бы подальше от того, кто называл себя Михеем. Лесник не был обычным человеком. Как же она сразу не поняла? Ведь все было странным. Его одинокая жизнь в лесу, огромный рост, сила, выносливость, а белый волк, который понимал человеческий язык? Таких волков не существует в природе. Она, как биолог это знала. Пробежать удалось всего несколько метров. Хорошая подсечка заставила её со всего разгона полететь головой вниз. Анежка не отличалась особой ловкостью. Пролетев немного по воздуху, она упала в траву, больно ударившись щекой об землю, заодно стесав локти до крови.

– Я не играю в игры, Орлова. И не шучу, когда говорю, чтобы ты включала свои мозги. Мои приказы все выполняют четко и быстро. Или ты делаешь, как я хочу, или отправляешься назад в Москву.

Михей не спешил поднимать девушку с земли. Пусть осознает свое подчиненное положение. Он может с ней сделать все, что угодно. Она должна его бояться. Страх рождает подчинение. Когда пройдет первый шок от падения, в ее хорошенькой головке все станет на свои места. Станет рыдать, он ее бросит в лесу. Женских истерик он не терпел и готов был сам заткнуть рот орущим стервам. Он не понимал, что за кнопки в головах у таких женщин.

Наступившая тишина. Михей ждал истерики, был к ней готов, но не дождался. Слез не было. Анежка не проронила ни одного звука. Это было подозрительно. Тишина стала действовать на нервы сильнее, чем самые громкие вопли. Михей насторожился. Анежка продолжала лежать на земле, не двигаясь. Он, конечно, рад был ее смиренности и покладистости, но что-то было не так с этой девушкой. Ей же было больно и страшно. Он же видел, что она ударилась о твердую землю.

– Орлова, чего лежишь? Вставай! Дай я тебя осмотрю. Может руку сломала? Тогда прости. Кости срастутся. Только так я мог тебя остановить. У тебя, случаем не истерика? Ты куда так рванула? Опять в игры играешь? Бесполезно от меня убегать. В лесу не спрячешься. Я тебя из-под земли найду. Или ты приведение в лесу увидела? Странная ты какая-то.

Михею пришлось самому подойти к неподвижно лежащей девушке и наклониться. Анежка этого ждала. Как только невидимая черта была пересечена, она резко развернулась и направила прямо в лицо лесника струю удушливого газа из перцового баллончика.

Михей схватился за глаза, которые начали нещадно печь. У него потекли слезы. Он ничего не видел. Невыносимая боль в глазах заставила его согнуться пополам и сесть на землю. Когда первый шок прошел, он выпрямился и начал непрерывно кашлять, не в силах выдавить из себя ни слова. Он ничего не видел. Но и на этом его страдания не закончились. Нос опух и стал нещадно жечь, выделяя столько жидкости, что не помог бы не один носовой платок.

Пока лесник корчился, пытаясь справиться с аллергической реакцией на ядовитый газ, Анежка встала с земли и отбежала от зоны действия газа. Она задержала дыхание и закрыла глаза, чтобы самой не отравиться. У неё было время всё спокойно обдумать и прислушаться к своей интуиции. Кем бы лесник не был, теперь он знал, что она не сдастся без боя. И уж точно не покинет заповедник по его указке. Она будет бороться за свои права и свою жизнь. У нее были свои планы на будущее, и она не прогнется ни под человеком, ни под любым другим существом. Остановить ее можно было только убив. Общаться с Михеем она больше не хотела. Откуда в ней взялась такая решительность и сила, она не знала. Что-то в ней проснулось. Обычно она ни с кем не воевала и ни за что не боролась, плыла по течению и не напрягалась. Даже, если ее интересы страдали. В городе ей не за что было бороться. Все казалось несущественной суетой, городская жизнь не затрагивала её сердце. А здесь в лесу всё было иначе, все было настоящее, родное. Это была ее жизнь и ее мир, Анежка просыпалась после долгой спячки. Она приняла решение, которое ей подсказывало сердце.

– Орлова, я тебя убью! Стерва, ведьма!

Михей сидел на мокрой траве и корчился от спазмов. Он смотрел вокруг себя невидящим взглядом. Глаза пекли. Все предметы расплывались. Он шарил руками по траве в поисках рюкзака с водой.

Анежка быстро собрала свой рюкзак, взяла в руки компас и двинулась к Чёрной речке. Ей повезло, что волчица убежала. Путь был свободен. Лесник временно выведен из строя, еще полчаса он не сможет ничего видеть. Теперь он надолго запомнит, как с ней связываться. Анежка знала, что выиграла немного времени. Но и это была для нее победа. Сейчас ей ничего не угрожало. Она сможет спокойно добраться до берега реки, которая находилась совсем близко. Там она собиралась обследовать все отмели и кварцевые пещеры. Палатку она бросила. Пусть лесник сам ее собирает и несет, если охота. Если нет, то она вернется за ней позже.

Анежка была настроена решительно. Раненая щека пульсировала. Болела стесанная на лице кожа и ушибленные локти. Но эти неприятности казались мелочью, по сравнению с той болью, которую сейчас испытывал лесник. Анежка подняла вверх голову и улыбнулась.

Она любовалась голубым безоблачным небом. Но в её улыбке не было обычной теплоты. Она была открыта миру, но закрыта для тех, кто не желал ей добра.

Лес сразу почувствовал перемены в настроении девушки. Она стала сильней, а силу здесь ценили. Раздался одобрительный шёпот. Духи приняли незнакомку. Она могла постоять за себя. Необходимости выталкивать ее из зеленого мира не было. Она была равная среди равных.

Глава 6

Михей наконец-то пришел в себя. Хорошо, что Орлова ушла уже далеко. Он готов был задушить ее голыми руками. Или, на крайний случай, отшлёпать, но так, чтобы она сидеть на заднице не могла несколько дней. Всё внутри него бурлило от гнева. Так бесцеремонно с ним никто и никогда не обращался, он не позволял никому таких вольностей. Все его боялись. Если бы его братья узнали об этой истории, то долго бы еще потешались. Михей и сам понимал, что городская девчонка оставила его с носом. Она сделала так, как ей хотелось и ничего её не остановило. Даже его угрозы.

«Бесстрашная, демон бы ее побрал, а с виду и не скажешь, что с характером. Может и продержится в лесу две недели у, но не больше. Да лад бы с ней, пусть делает, что хочет. Я ей не нянька. Бегать и спасать её больше не собираюсь. Пусть сама выкручивается».

Михей твердо решил вернуться на кордон. Мстить он не собирался. Это было ниже его достоинства. Он собрал палатку, закинул на спину рюкзак и направился к дому. Но что-то пошло не так. Через пол часа его запал растерялся сам собой и, неожиданно для себя, он повернул назад к Чёрной речке. Как-то не спокойно у него было на душе. Портал находился совсем рядом, в пещерах. Орлова маниакально хотела найти ахтинаров. Она начнет засовывать свой нос во все дыры и обследовать все закоулки. В том числе и внутреннее пространство пещер. Портал возможно и не найдет в лабиринте проходов и тоннелей, а вот сама потеряется. Это точно. Как ей доходчиво объяснить, что бесполезно искать исчезнувших животных. Нет их в этом мире и не может уже быть. Он сам лично последнего ахтинара отправил домой через портал несколько лет назад.

Михей чувствовал себя нормально. Глаза уже перестали слезиться, да и из носа влага не текла, но осадок на душе остался. Хотелось на ком-то высадиться. Но в лесу все было спокойно- ни браконьеров, ни нечисти. Лесник взял себя в руки. Он взрослый мужчина, воин и может спокойно объяснить неопытной сотруднице Орловой, что в непроходимых лесных трущобах ей не место. Она вообще не должна здесь находиться. Пусть в бары ходит, в ночные клубы или в конце концов фитнесом займется. Не женское это дело по лесу в одиночестве шататься. Он вспомнил, что когда-то умел общаться с девушками, но как же давно это было. Кажется, что прошла целая вечность. Когда-то он любил женское общество и понимал, что хотят девушки. Когда -то, очень давно он жил беззаботно и не о чем не думал. Потом он вступил в пору зрелости и принял свои обязанности. Михей сжал до боли зубы. За годы одиночества в этом мире он так и не приобрёл ни друзей, ни врагов. Здесь он чужой. Как был инородным, так и остался.

Лесник с теплом вспомнил о волчице. Он был ей благодарен за компанию. Зимой Липа спасала его от тоски, особенно, когда тёмными зимними ночами вьюга завывала так громко, что было непонятно, где заканчивается тоска и начинается отчаяние. Волчица всегда появлялась рядом с домом лесника, когда у того на душе было паршиво. Она скреблась своими огромными лапами в дверь, оставляя когтями глубокие следы на древесине. Михей пускал её в дом, радуясь неожиданному вторжению, пускай и звериному. Липа подолгу лежала на теплом деревянном полу, терпеливо слушая рассказы огромного сильного мужчины. Она преданно смотрела ему в глаза. Иногда она виляла хвостом, как собака. Выглядело это глупо, но так волчица выражала свою преданность. Михей не понимал, как Липа проникла в чужой для неё мир, как прошла портал. Возможно, кто-то захотел от нее избавиться и подкинул ее в чужой мир намеренно, чтобы она никогда не вернулась назад. А может это было случайность. Когда он искал в заповеднике убежавших ахтинаров, то нашел и Липу. Это произошло несколько лет назад. Она была еще совсем маленькой. Слабой и хилой. Она была истощена и практически умирала в незнакомом для неё мире. Местная стая волков её не принимала. Слабая и больная волчица была не нужна стае. И тогда Михей взялся за её кормление и воспитание. Он подкармливал ее, учил охотиться, но не позволял ей стать ручной. Он всегда держался на расстоянии от зверя. Это было трудно. Хотелось приласкать, погладить белый комочек шерсти. Но Михей знал, что волчица вырастит в огромное свирепое животное, не похожее на местных волков, её интеллект будет выше всей местной волчьей братии вместе взятой. И она должна уметь позаботиться о себе сама. У неё не будет стаи. Ни один волк не сможет управлять ей. Она превосходила в размере всех местных волков-самцов и было просто огромна. Со временем она могла вырасти и превратиться в опасного непредсказуемого монстра. Поэтому Михей планировал держаться от белой волчицы подальше. Он хотел вернуть ее в свой родной мир. Где ей было и место. Там бы она нашла стаю гигантских белых волков. Но все оказалось намного проще и сложнее одновременно.

Нет, Липа не стала ручной и послушной. Она росла независимой и немного диковатой. Поначалу она сторонилась лесника. Не доверяла. Иногда она с охотой шла на контакт и выполняла всё, о чём он её просил. А иногда скалилась и убегала в лес. Липа выросла и возмужала. Но местные волки ее не принимали. Она чувствовала себя изгоем. Ей тоже не хватало общения. И вот тогда она потянулась к леснику. Проводя много времени в компании человека, она стала понимать язык людей. Она улавливала значение слов, различала человеческие эмоции. Хоть Липа и была огромной независимой волчицей, но ей нужен был вожак. Со временем она признала в Михее своего вожака, признала его силу. Он стал главным в их маленькой стае. Волчица сама так решила, когда выросла. Она всегда держалась поблизости от лесника. Она контролировала всеми своими рецепторами его передвижения по лесу, улавливала его настроение. Иногда она покидала Михея и надолго. Но этого требовала природа и ее древние инстинкты.

Анежку волчица всерьез не восприняла. Для нее маленькая человечка была просто забавой. Она только припугнула ее в первую встречу, слегка сжав челюсти на её шее. Это был обычный ритуал. Так она встречала всех новых людей в заповеднике. Особенно тех, кто приближался к её вожаку. Но делала она это больше для порядка. Это было предупреждение. Есть людей она не собиралась. Глупые, пахнущие страхом люди не входили в её рацион. В лесу хватало мелких вкусных зверей.