Свадьба на крови

Интересный вопрос. В этом кабинете, что же, кроме Константина Краснопольского находится кто-то еще? Хотя все может быть.

– Я к Константину Александровичу, – сказала я.

– Вы записывались к Константину Александровичу? – продолжала допытываться секретарша.

– Константин Александрович меня ждет, – лаконично ответила я, не вдаваясь в подробности.

– Я должна сообщить Константину Александровичу, что к нему посетитель. Как вас представить? – спросила девушка.

– Татьяна Александровна Иванова, – отрекомендовалась я.

Секретарша кивнула, встала из-за стола и открыла дверь в кабинет Константина Краснопольского. Я проводила ее взглядом. Да, модельная внешность: ноги от ушей, талия осиная, личико кукольное. И прикид соответствующий: белая блузка, черная мини-юбка, туфли на невероятной высоты каблуках.

Секретарша вернулась в приемную примерно через полминуты:

– Проходите, Константин Александрович вас ждет.

Девушка отошла к окну, вынула сигарету из пачки, которая лежала на подоконнике, чиркнула зажигалкой и закурила.

Я вошла в кабинет Константина Краснопольского. За длинным столом, предназначенным для переговоров, сидел мужчина лет сорока трех – сорока пяти в дорогом темно-сером костюме. Он поднялся мне навстречу, как только я перешагнула порог кабинета. Волевое лицо, внимательный взгляд карих глаз, стильная стрижка, уверенные движения – все свидетельствовало о деловом бизнес-руководителе.

– Проходите, Татьяна Александровна, вот сюда, – пригласил Константин Краснопольский и предупредительно выдвинул для меня кресло, стоявшее сбоку от стола. – Что вам предложить, Татьяна Александровна? Чай? Кофе? – спросил мужчина.

– Черный кофе. И без сахара, – сказала я.

Краснопольский кивнул и взял телефонную трубку.

– Оксана, сварите нам два кофе, – отдал распоряжение секретарше Краснопольский.

Вскоре в кабинет вошла Оксана. Перед собой она катила хромированный сервировочный столик, на котором находились кофейник, две кофейные чашечки, нарезанные ломтики лимона и коробка швейцарских шоколадных конфет.

Константин Краснопольский кивнул:

– Спасибо, Оксана, можете идти.

Секретарша удалилась.

Я сделала несколько глотков кофе. О, кофе был сварен очень даже неплохо. Краснопольский тоже отпил из чашечки и одобрительно кивнул.

– Я слушаю вас, Константин Александрович, – сказала я, допив кофе и поставив чашечку на стол.

– Так вот, по телефону я вам сказал, что убит дядя моей супруги, Владислав Николаевич Персильванцев, – начал рассказывать бизнесмен.

– Будьте добры, поподробнее, Константин Александрович, – попросила я. – Для меня очень важны все детали. Когда произошло убийство, где именно, из какого оружия.

– Да, конечно. Персильванцев был убит ударом холодного оружия в область сердца позавчера в моем коттедже в поселке «Лесной». Там как раз проходила свадебная церемония. Это мой второй брак, – уточнил Константин Краснопольский.

Бракосочетание? Надо полагать, что гостей было много, подумала я и спросила:

– А гостей было много на таком знаменательном событии?

– Да, порядочно, – сказал Краснопольский. – Признаться, многих я видел впервые, потому что приглашениями занималась моя супруга Екатерина и дочь от первого брака Вера.

– Ну а что вы можете сказать о тех, кто вам был хорошо знаком? – спросила я.

– Как я уже сказал, моя дочь, ее близкая подруга, вот как ее зовут, запамятовал, – посетовал Краснопольский.

– Ну, ничего страшного, мне все равно придется со всеми пообщаться, – успокоила я мужчину и спросила: – Прислуга ведь наверняка была?

– Конечно, наша горничная Елизавета, няня Веры – Нина Петровна, журналисты… Знаете, Татьяна Александровна, вам лучше об этом спросить у моей супруги, у нее ведь список всех гостей имеется, – сказал Краснопольский.

– Обязательно спрошу, – заверила я бизнесмена и задала следующий вопрос: – А чем занимался Владислав Николаевич?

– В прошлом у Персильванцева был довольно успешный бизнес. Что-то связанное с грузоперевозками. Ну а несколько лет назад он вышел на покой, как говорится. Возраст никуда не денешь, – сказал Краснопольский.

– Холодное оружие, которым был убит Персильванцев, нашли? – спросила я.

– Нет. Скорее всего, преступник унес его с собой, – ответил Константин Краснопольский.

– Где именно был убит Владислав Николаевич? В коттедже? – задала я следующий вопрос.

– Нет, это произошло на территории, где, собственно, и проходило торжество. Мы решили устроить праздник на открытом пространстве, погода к этому располагала, – ответил мужчина.

– Кто был свидетелем убийства? – спросила я.

– Как позже выяснилось, наша горничная Елизавета как раз проходила в той части территории, где росли деревья, и обнаружила лежащего на земле мужчину. Она закричала: «Убили!» Но, как вы понимаете, ее нельзя назвать свидетелем убийства, ведь убили-то Владислава Николаевича не при ней, а гораздо раньше. Кто знает, сколько он пролежал…

Мне будет необходимо досконально допросить эту горничную, узнать, что она видела и что слышала, подумала я, а вслух спросила:

– Скажите, а камеры видеонаблюдения на территории коттеджа имеются?

– Да, есть камеры, однако тот участок сада, на котором было совершено убийство.

Владислава Николаевича, остался вне досягаемости. Я потом специально спросил начальника службы безопасности, так он ответил, что все места, где собралась основная масса гостей, находились под камерами. Это ротонды-беседки, свадебный стол, танцевальная площадка, ну и еще несколько мест, – перечислил Константин Краснопольский.

– Ясно. А какая фирма или компания устанавливала камеры видеонаблюдения? – спросила я.

– Если не ошибаюсь, это известная фирма «Камера Плюс». Они же и определили места, куда именно необходимо установить видеонаблюдение, – ответил мужчина.

– Значит, преступнику было известно, где находятся камеры видеонаблюдения, а где их нет, то есть где так называемая слепая зона, – сказала я и подумала, что необходимо составить список мастеров, которые монтировали камеры видеонаблюдения. – Так, ладно. А охрана во время торжества была? – спросила я.

– Ну конечно! А как же? Я ведь понимал, что при таком стечении народа всякое может произойти… Я, конечно, не рассчитывал на такой случай… Но у меня хорошие охранники, крепкие молодые люди. К тому же я пригласил еще троих ребят из частного охранного агентства с хорошей репутацией, которые обладали навыками детектива и телохранителя, так что…

По тому, что Краснопольский делает паузы во время ответа, я поняла, что с ребятами из частного охранного агентства с хорошей репутацией что-то произошло.

– Должен вам признаться, Татьяна Александровна, что эти ребята оказались в состоянии тяжелого алкогольного опьянения, – наконец сказал мужчина и продолжил: – На все вопросы они не смогли сказать ничего определенного.

Константин Краснопольский развел руками.

Ну, частное охранное агентство, да еще с хорошей репутацией вряд ли станет держать у себя алкоголиков. Наверняка охранникам подлили что-то сильнодействующее для того, чтобы вывести их из строя. Интересно, а полицейские взяли пробы из бутылок со спиртным и с приборов, которыми пользовались охранники? Определенно, убийство было заранее подготовлено и тщательно продумано. А что касается жертвы, то… не исключено, что этот мужчина, Владислав Персильванцев, дядя новой супруги Краснопольского, оказался в том месте, которое не подпадало под камеры видеонаблюдения, совершенно случайно. В самом деле, у преступника появился шанс убить человека, не привлекая ничьего внимания. Вот он и воспользовался случаем. Но это только догадки.

– Скажите, а у Владислава Николаевича были враги? – спросила я.

– Враги? – переспросил Константин Краснопольский и недоуменно посмотрел на меня. – Я не знаю наверняка, но думаю, что это вряд ли. Ведь, как уже сказал, Персильванцев отошел от всех дел, связанных с бизнесом. Кому он мог помешать? Он уже ни с кем не конкурировал.

– Ну, возможно, у Владислава Николаевича были если и не враги, то недоброжелатели, скажем так. И это могло не быть связанным с его прошлой предпринимательской деятельностью, – предположила я.

– Ну…

Константин Краснопольский задумался.

– В принципе, такое возможно, конечно, – начал мужчина. – Но это только предположение. Я ведь не очень хорошо был с ним знаком. Знаю только, что Персильванцев являлся родным братом погибшего отца Кати. Он воспитал ее как свою дочь, своих детей у Владислава Николаевича не было. Так что он всячески помогал Кате не только в детстве, но и позже.

– А чем занимается ваша супруга? – спросила я.

– Катя танцевала в нашем театре оперы и балета. Это было после окончания хореографического училища. Потом она переехала в Москву и несколько лет успешно проработала в одном из столичных музыкальных театров. Но век балерины недолог, к тому же старые профессиональные травмы стали давать о себе знать. Катя возвратилась в Тарасов и стала репетитором балетной труппы в нашем театре.

– А как ваша дочь отнеслась к вашей женитьбе, Константин Александрович? Это не праздный вопрос, просто мне необходимо знать все нюансы, чтобы выбрать определенное направление в расследовании преступления, – объяснила я.

– Я понял вас, Татьяна Александровна, – кивнул Константин Краснопольский. – Вас, очевидно, интересует, какие взаимоотношения были у моей дочери и Кати?

– И это тоже, – обтекаемо ответила я.

– Ну, что я могу сказать? Они не враждовали, это я могу сказать со всей уверенностью. Однако… Вера, конечно, не сахар. Я, пожалуй, расскажу вам, Татьяна Александровна, о ее характере, чтобы вы поняли. Моя первая супруга Татьяна, мать Веры, долгое время не могла стать матерью. Она объездила столько заграничных клиник, что и не сосчитать. И вот наконец случилось чудо: родилась чудесная девочка, дочка. Но вот дальше Татьяна стала вести себя неправильно. Она потакала дочери во всем, выполняла каждое ее желание, даже если оно и было неразумным. Татьяна полностью погрузилась в воспитание Веры и не подпускала к ребенку никого, кроме няни Нины Петровны. Няня так и осталась с нами жить. Вера же росла избалованным ребенком, и все благодаря какой-то совершенно безрассудной материнской любви, я так считаю. Конечно, в младенческом возрасте это еще можно было как-то понять. Хотя и маленького ребенка необходимо воспитывать и приучать к порядку, а не разрешать ему делать все, что заблагорассудится. Но, несмотря на то что я постоянно говорил об этом супруге, она продолжала свою линию вседозволенности по отношению к дочери. В общем, в итоге я просто отошел в сторону, как говорится, ведь супруга постоянно твердила, что я жесток и равнодушен к Вере.

– А чью сторону принимала ваша дочь? – спросила я.

– Ну, конечно же, сторону матери, чью же еще? Да, у них была очень сильная эмоциональная привязанность друг к другу. Вера одно время просто не могла оставаться без матери даже на короткое время, когда та уходила из дома по своим делам. Она сразу же заливалась слезами и успокаивалась только тогда, когда Татьяна возвращалась домой. А я… что ж, я был для Веры каким-то посторонним человеком. Правда, она мне не грубила, и мы не ругались. Но сердечности и открытости в наших отношениях не было.

– Как вы думаете, Константин Александрович, почему так получилось? – спросила я.

– Наверное, оттого, что я пытался приучить ее к порядку, к мысли о том, что не все должно происходить так, как хотела бы она. Да, возможно, что я был строг с дочерью и не прощал ей, как говорила Татьяна, ее шалости. Конечно, дочери больше нравилась сердобольная мама, чем строгий отец. А Вера к тому же с возрастом стала отстаивать свое право вести себя так, как она считала нужным. Даже если это и вступало в противоречие с общепринятыми нормами. В общем, когда Татьяны не стало, для Веры это было очень большим ударом.

Константин Краснопольский некоторое время молчал. Возможно, на мужчину нахлынули воспоминания, связанные с покойной супругой. Я не стала его торопить и просто ждала.

– А через полтора года я снова женился, – продолжил мужчина. – Моя вторая супруга была ненамного старше Веры, так уж сложилось. Но Вера не приняла мачеху. Она стала просто неуправляемой. Грубость и дерзость лились из нее как из рога изобилия.

– Очевидно, ваша дочь считала, что вы не должны были жениться во второй раз. Ведь она был так привязана к матери, – высказала я свою точку зрения.

– Да, вы правы, Татьяна Александровна, – со вздохом согласился Краснопольский. – Она мне прямо так и заявила: «Папа, ты предатель, ты предал память о маме». И Вера начала мстить. Она буквально изводила нас своими выходками. Разумеется, сказывался и ее переходный возраст, в общем, одно наложилось на другое. И все вместе, втроем, мы смогли просуществовать только один год. Я долго думал, что можно предпринять, и пришел к решению отправить Веру в закрытый пансионат за границу. Сначала я, правда, опасался, что дочери будет трудно привыкнуть к тем условиям, надо прямо сказать, спартанским. Но потом подумал, что другого выхода нет. К тому же у нее начались стычки с нашей прислугой. Одна горничная уволилась, хотя зарплата ее более чем устраивала… Но когда Вера швырнула в нее тарелку с горячим супом…

Константин Краснопольский снова прервал свой рассказ.

– Но пансионат, надо полагать, благотворно сказался на поведении вашей дочери, так? – спросила я.

– Да, в пансионате она вроде бы поняла, что к чему. Во всяком случае, дочь хотя бы стала иметь представление о том, что все то, что раньше она получала как по мановению волшебной палочки, создается трудом людей. Поначалу она в каждом письме описывала в красках, какая у нее там ужасная жизнь: и подъем чуть ли не в пять утра, и пробежка в мороз, и еда невкусная, и одежда грубая. Но я-то понимал, что это преувеличение чистой воды. Никто ее там не истязал непосильным трудом. Просто дома она жила как в оранжерее, а в пансионате не было таких тепличных условий. Но вот ее мачеха, моя вторая супруга Элеонора, уговорила меня забрать Веру из пансионата. Она поверила в то, что ей там очень плохо, что девочка не выдержит такой жизни. Я решил послушать ее и привез Веру домой, ведь основная цель была достигнута: Вера все-таки поняла, что так себя вести, как она вела до пансионата, непозволительно. Но выяснилось, что привычка добиваться своего любыми путями и настаивать на своем у нее никуда не делась. Видимо, это уже останется с ней навсегда. Правда, она немного поутихла и совсем уж дерзко себя не вела. Ко мне она стала относиться нейтрально, а вот Элеоноре порой от нее доставалось. Возможно, это и послужило причиной того, что вскоре моя вторая супруга серьезно заболела. И ее болезнь оказалась фатальной, врачи не смогли ее вылечить.

– Ну, надо же, – пробормотала я сочувственно.

– Да, вот так… Но Вера не была бы самой собой, если бы не провернула еще один номер – свое замужество! – воскликнул Константин Краснопольский.

– Ваша дочь – замужняя женщина? – спросила я.

– Слава богу, сейчас уже нет. Как я уже говорил, моя дочь с детства вбила себе в голову, что все ее желания должны беспрекословно исполняться. Даже если это идет вразрез со здравым смыслом. Вера с младенчества испытывала непреодолимое желание делать все мне наперекор. Даже если она и отдавала себе отчет в том, что ее выходки ей же самой и выйдут боком. Но нет, ее желание, чтобы последнее слово осталось за ней, всегда превалировало.

Так что же получается? Вера вышла замуж, не послушав отца. А Константин Александрович, скорее всего, разрушил этот брак, подумала я. Ситуация, конечно, та еще. Надо полагать, Вере есть восемнадцать лет, стало быть, она может обзавестись семьей даже вопреки желанию отца. Но в данном случае, видимо, нашла коса на камень, как говорится. Хотя в семьях, подобной семье Краснопольского, кандидатуры в мужья или жены своим детям подбирают сами родители. Выгодный брак, слияние капиталов – все это далеко не редкость в настоящее время. Впрочем, и раньше тоже старались приумножить состояние как раз таким способом. И если предположить, что оскорбленный зять решил отомстить… Стоп! Что-то я уже слишком далеко зашла в своих предположениях. Кому, собственно, могла быть предназначена месть? Дяде третьей супруги бывшего тестя, что ли? В общем, необходимо будет расспросить поподробнее об этой свадьбе. Кого-то из прислуги. Скажем, няню Веры… Однако Краснопольский продолжает что-то рассказывать, а я что-то уж слишком погрузилась в размышления.

– Однако Екатерину дочь приняла, – с уверенностью в голосе сказал Константин Краснопольский. – В отличие от первой мачехи, отношения у них вполне доброжелательные, я даже сам не ожидал этого. Сейчас Вере девятнадцать лет, она студентка второго курса университета.

Ага, бизнесмен сейчас говорит о взаимоотношениях своей дочери с новой супругой.

– Понятно, – кивнула я. – Скажите, Константин Александрович, в последние дни перед вашим бракосочетанием не происходило что-то необычное? – спросила я.

– Что вы имеете в виду? – спросил Краснопольский.

– Ну, может быть, какие-то письма с угрозами или же телефонные звонки, – пояснила я свой вопрос.

– Вы знаете, да… было. Был один телефонный звонок, кажется, накануне. Но я, признаться, не воспринял его всерьез. Подумал, что это чья-то шутка, дурацкий розыгрыш, – сказал Краснопольский.

– Пожалуйста, расскажите об этом звонке поподробнее, Константин Александрович, – попросила я.

– Да что тут рассказывать! – махнул рукой Краснопольский. – Ну, сначала в трубке были слышны какие-то смешки, вроде бы даже детский голос. А потом кто-то таким гнусавым голосом – ну вы, знаете, через носовой платок или через прищепку – сказал следующее: «На вашей свадьбе будет убит человек». В трубке сразу же послышались короткие гудки.

Обычно в таких случаях пишут письмо, составленное из вырезанных из газеты или журнала букв. Ну, чтобы исключить возможность идентификации по почерку. По крайней мере, в детективах девятнадцатого века такое встречалось очень часто. А тут решили позвонить по телефону. Однако в этом телефонном предупреждении нет абсолютно никакой ясности. Кого собираются убить? Счастливого брачующегося Константина Краснопольского? Или же кого-то из приглашенных на торжество? И потом, каким может быть мотив убийства? Тут можно предположить все что угодно: от ревности и ненависти, то есть личной неприязни, до каких-то экономических причин.

Но вряд ли звонок был розыгрышем, ведь человека-то убили.

– Так вы сочли это розыгрышем, Константин Александрович? Какие-то другие мысли были? – спросила я.

– Сразу после телефонного звонка я думал, что это чья-то очень глупая шутка. Но когда убили Владислава Николаевича, то стало понятно, что это не так, – ответил Краснопольский.

– Но тогда что же это может быть? – продолжала допытываться я.

– Ну, тогда я подумал, что этот телефонный звонок является попыткой бывшего жениха Кати не допустить нашего бракосочетания. Я не сказал вам, что Катя уже была замужем, но потом развелась. Так что для нее это тоже второй брак.

– А жених, который не хотел вашего бракосочетания, откуда взялся? – спросила я.

– Ну, так ведь у Кати много поклонников. Было, – многозначительно добавил Константин Краснопольский. – Но после нашего знакомства Катя всем дала от ворот поворот. А этот решил, что может ее вернуть, расстроив нашу свадьбу.

– А вы знаете его имя и фамилию? Этого несостоявшегося жениха? – спросила я.

– Знаю. Это Илларион Слободянский, балетмейстер в нашем театре оперы и балета, – нехотя ответил Константин Краснопольский и спросил: – Ну, так что, Татьяна Александровна? Вы возьметесь за расследование этого преступления?

– Хорошо, Константин Александрович. Сейчас мы с вами составим договор, – сказала я.

После соблюдения всех формальностей Краснопольский вручил мне аванс.

– Да, еще вот что, Константин Александрович. Дайте мне ваши координаты: телефоны и адрес вашего загородного дома, – попросила я.

– Сейчас, Татьяна Александровна. – Бизнесмен протянул мне свою визитку. – Я могу распорядиться, и мой водитель отвезет вас в наш коттеджный поселок.

– Спасибо, Константин Александрович, но я пока еще не решила, когда поеду поговорить с вашими домочадцами, – улыбнулась я и протянула мужчине свою визитку. – Здесь мои телефоны, звоните в любое время суток. Я в свою очередь тоже буду сообщать вам о том, как продвигается расследование, – пообещала я.

– Хорошо, – кивнул Краснопольский.

Я вышла из здания и пошла к своей машине. Сев в нее, я стала думать, чем заняться в первую очередь. В принципе, можно поехать в коттедж и переговорить с прислугой, новобрачной и дочерью Краснопольского. Однако такое знаменательное событие, как свадьба известного предпринимателя, не могло остаться незамеченным, и в средствах массовой информации это торжество непременно нашло свое отражение. К кому бы из журналистов обратиться?

И тут я вспомнила о Кирилле Мангушеве, своем старом знакомом. Кирилл как раз занимался обзором светской жизни тарасовских бизнесменов. Наверняка он не обошел вниманием свадьбу Константина Краснопольского. Возможно, он даже и побывал на ней.

Я порылась в своей записной книжке и выудила оттуда телефон Мангушева.

– Алло, – отозвался приятный мужской голос, когда я набрала номер журналиста.

– Кирилл, привет, это Татьяна Иванова. Помнишь такую?

– Спрашиваешь! Привет, Таня, давненько мы с тобой не общались и не пересекались, – сказал Кирилл.

– Ну так вот, есть повод исправить эту ошибку. В общем, сразу перехожу к делу, Кирилл. Ты ведь наверняка был на бракосочетании бизнесмена Константина Краснопольского? – спросила я.

– Был, не стану скрывать. А почему ты вдруг об этом спрашиваешь? А, понял! На торжестве произошло убийство родственника невесты Краснопольского. Кажется, это был ее дядя. А ты, значит, проводишь расследование по этому поводу, так? – спросил Мангушев.

– Да, все так, Кирилл. Поэтому мне необходимо иметь представление о произошедших там событиях от очевидца, то есть от тебя, Кирилл. Сможешь уделить мне время? Скажи, где и когда мы можем с тобой встретиться, – спросила я.

– Тань, а тебе это срочно нужно? – спросил Кирилл.

– Да, очень желательно. А у тебя, Кирилл, я так понимаю, со временем напряженка? – спросила я.

– Да понимаешь, в чем дело, наш шеф срочно всех собрал на мозговой штурм по поводу одного проекта. Так что в самое ближайшее время, боюсь, не выберусь. Но у меня есть, Тань, идея получше. Поскольку я находился на свадьбе Краснопольского по заданию шефа нашей редакции, то могу выслать тебе уже почти готовую статью на эту тему. Ну, то есть статья еще нуждается в правке, но основной материал уже готов. А если тебе потребуется что-то уточнить, то я к твоим услугам, – сказал Кирилл.

– Отлично, Кирюш, отправь мне статью на почту, – сказала я.

– Сейчас я все сделаю, – пообещал Мангушев.

Минут через пятнадцать я уже открывала свою почту.

«Ах эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала… Нет, „крылья эту свадьбу вдаль не несли“, как поется в известной песне. Потому что свадьба эта была не простая, а очень даже пышная, роскошная и торжественная, какой она и должна быть, если речь идет о богатом и успешном бизнесмене Константине Краснопольском.

Гости, приглашенные на свадебное торжество, сидели за столами под раскидистыми деревьями, пили, ели, веселились. Потом они выходили из-за столов для того, чтобы, пройдясь по внушительной по размерам территории, на которой был расположен двухэтажный коттедж, и, наладив процесс пищеварения, вновь засесть за столы и продолжить пиршество.

На свадьбу был приглашен лучший тарасовский ведущий, который безукоризненно управлял процессом свадебного банкета, объявляя тосты, устраивая интересные конкурсы и тому подобные мероприятия. Бармены – два молодых человека – без устали приготавливали коктейли и напитки, а официанты разносили их всем желающим.

Для любителей карточных развлечений были поставлены столы. За ними сидели респектабельного вида мужчины и играли в бридж и преферанс. Молодежь с упоением гоняла шары по деревянной кегельной дорожке. Каждая сбитая кегля вызывала неистовый восторг у участников этой игры.

И, наконец, когда уже зашло солнце и вечер окончательно вступил в свои права, наступила кульминация свадебного торжества. В небе сначала взлетел, а затем тут же рассыпался целый каскад разноцветных огней. Огненные „цветы“ и россыпи искр, а также замысловатые и причудливые фигуры то ли диковинных птиц, то ли сказочных зверей непрерывно вспыхивали на темном небе. Послышались отрывистые хлопки, гости повскакивали из-за столов, и территория огласилась восхищенными и воодушевленными криками и возгласами. Присутствующие, казалось, впали в эйфорию. По мере появления на небе все новых и новых световых картин градус возбуждения гостей повышался. И в тот момент, когда на фоне темного небесного полотна появились два золотистых сердца, созданных мастерством пиротехника, грянули поистине громовые крики, даже вопли, и раздались аплодисменты. Некоторые от избытка чувств приплясывали на месте и даже подпрыгивали.