скачать книгу бесплатно
– Первым делом вам, Дмитрий Анатольевич, следует переодеться. Неужели вы думаете, что кто-нибудь поверит, что солидный мужчина в деловом костюме, со стрелочками на брюках – наркоман? А потом уже заедем ко мне. Я тоже переоденусь и захвачу фотоаппарат. Кстати, машину придется оставить на порядочном расстоянии от дома Валерки.
– Я как-то не подумал обо всем этом, – вздохнул Степанов.
– У вас есть дома какие-нибудь выцветшие джинсы, потрепанная рубашка, словом, что-нибудь такое, что позволит Валерке принять вас за «своего»?
– Можно поискать.
– Вот и отлично! Тогда едем к вам.
* * *
Это случилось у самого дома Дмитрия Анатольевича. Я выбиралась из машины первой, и как раз в этот момент мой натренированный глаз уловил какое-то движение у дерева напротив.
– Оставайтесь в машине, Дмитрий Анатольевич! – крикнула я. – И пригнитесь пониже!
Я вынула из кобуры пистолет, разрешение на ношение которого не так давно продлила. Озираясь по сторонам, я начала медленно двигаться в сторону дерева. Казалось, на улице – ни души. Тихо шелестела листва. В квартале от нас протяжно мяукала кошка. Мой слух обострился до предела, но ничего подозрительного он уловить не смог. Я уже начала думать, что стала в последнее время излишне осторожной.
И тут за деревом что-то шевельнулось. Я замерла на месте. Алая вспышка словно прорвала дыру в ночной тьме, грохот выстрела развеял царившее на улице умиротворение. Я упала на землю и выстрелила в ответ. Со стороны дерева последовала еще одна вспышка, и я заметила чей-то высокий, сутулый силуэт. Человек со всех ног убегал прочь.
Через несколько секунд он скрылся из виду.
– Похоже, приходили по вашу душу, Дмитрий Анатольевич, – сообщила я, вернувшись к машине. – Мехман Абдулаевич прав, вам следует быть предельно осторожным. Кому-то срочно требуется отправить вас на тот свет.
– Совершенно не понимаю – что происходит? – произнес Степанов. – Чертовщина какая-то!
– Может, Дмитрий Анатольевич, у вас появились проблемы, не имеющие отношения к смерти жены? – поинтересовалась я.
– Может быть. Но сначала я должен расквитаться за Елену. А потом уже все остальное. Пока я не отомщу за смерть жены, собственная жизнь мне безразлична.
Степанов без конца твердил одно и то же. Это уже начинало меня раздражать.
– А может, все это взаимосвязано, – резонно заметила я. – Вы ведь не в курсе, какие дела и с кем имела в последнее время ваша жена? В конце-то концов, если вас убьют, мстить за Елену Руслановну будет некому. Вы подумали об этом?
Дмитрий Анатольевич почесал затылок со словами:
– Пожалуй, вы правы, Евгения Максимовна.
* * *
Дмитрия Анатольевича Степанова было не узнать. Теперь он походил на некую маргинальную личность, в прошлом ведущую полуинтеллигентный-полубогемный образ жизни, а ныне опустившуюся на самое дно российского общества. Мятые брюки, всклокоченные волосы… В общем, видок у него получился впечатляющий, дающий богатую пищу воображению. Я просто залюбовалась рубашечкой, которую собственноручно поваляла в пыли. Оставалось сменить гардероб и мне, а также вооружиться фотоаппаратом.
…Тетушка, напекшая две огромные тарелки пирожков с картофелем, только охала да ахала, наблюдая за мной, внезапно воспылавшей страстью к бомжовской моде.
– Ты хоть пирожков-то с собой возьми, Женечка! – почти умоляла она.
– Угу, – отвечала я, запихивая очередной пирожок в рот.
Дмитрий Анатольевич взирал на эту сцену, и впервые за последние дни его губы тронула легкая улыбка.
– Вы бы хоть объяснили, к чему весь этот маскарад! – сокрушалась тетушка, склонившись надо мной, занятой превращением почти новых джинсов в нечто драное и лохматое.
– Потом, тетушка, потом! Сейчас времени нет.
В лежавшей на диване дамской сумочке, которую я тоже хорошенько потрепала, покоился драгоценный фотоаппарат. Он был выполнен в виде пачки сигарет «Золотая Ява».
Если бы умудренный опытом человек взглянул на кружочек, образованный буквой «Я», от его глаз не укрылся бы стеклянный блеск объектива. Сенсорные участки на корпусе фотоаппарата позволяли сделать снимок одним легким прикосновением пальца. Потрясающая штучка!
Наконец я была полностью экипирована. Я сделала знак Степанову, и мы направились к выходу.
– А сувениры-то? Сувениры привезла? – закричала моя милая тетушка вдогонку.
Но ответа она так и не услышала – я к тому времени уже стояла в дверях.
– Извини, тетушка, я страшно спешу, мы с тобой еще обязательно поговорим! – бросила я на прощание и захлопнула дверь.
Лишь на улице я вспомнила, что забыла прихватить пирожки. Думаю, в тот момент никто бы не поверил, что парочка оборванцев подозрительного вида, бредущих по вечерней улице, – это известный тарасовский предприниматель и его телохранительница.
В ближайшем ларьке я купила настоящую пачку сигарет «Золотая Ява», чтобы создать у наркоманов и, возможно, впоследствии у наркоторговцев впечатление курильщицы, причем предпочитающей сигареты определенного сорта. Я очень надеялась, что присущая мне ловкость рук в нужный момент меня не подведет.
* * *
Валерку Иванькова я знала со школы. Он учился на несколько классов младше меня. Среди учителей бытовало мнение, что Валерка – вундеркинд. Иваньков состоял в школьном драмкружке, и о его артистических талантах ходили легенды. Ему пророчили карьеру звезды экрана и все прочее в этом роде. Отец Валерки погиб в автокатастрофе вскоре после того, как будущий наркоман появился на свет. Валерка остался целиком на попечении матери. С ней дружила моя тетушка, и мне не раз случалось оказываться у Иваньковых дома. В то время это был щупленький мальчик с вечно растрепанными волосами и с удивительно умными карими глазенками.
Когда Валерка пристрастился к наркотикам, точно никто не знал. По всей видимости, это случилось с ним на втором курсе учебы в Тарасовском государственном университете.
Именно тогда его успеваемость резко пошла на убыль. Хотя, возможно, объяснение этому – неожиданная смерть матери от рака легких. Мать Валеры очень много курила.
Как Валерка мне впоследствии рассказывал, началось все с обычной «безобидной травки». Уповая на ее «чудодейственные» свойства, будущий наркоман пытался обрести новые ощущения и уйти от серой, скучной и несправедливой объективной реальности. Потом Иваньков попробовал более тяжелые наркотики, потом еще более тяжелые, и так в конце концов добрался до героина. Надо заметить, что даже сейчас, когда Иваньков находился на последней стадии болезни, именуемой наркоманией, его метким пародиям на известных деятелей политики и поп-культуры позавидовал бы сам Максим Галкин. Короче говоря, обычная и вместе с тем чрезвычайно грустная история.
* * *
В Валеркином подъезде отчетливо пахло помойкой. Света не было.
Квартира Иванькова располагалась на девятом этаже, и добираться туда пришлось на кряхтящем, словно старый циррозник, лифте с загадочной надписью на одной из стен: «Теркин – лох!» Дмитрию Анатольевичу происходящее явно не нравилось, но воспринимал он это молча, только время от времени морщил нос.
Я позвонила в обитую истершимся дерматином дверь, имевшую весьма неэстетичный вид. Никто не откликнулся. Я позвонила еще раз, и спустя полминуты за дверью послышалась какая-то возня. Тут я вспомнила, что, пока не поздно, стоит кое о чем предупредить Степанова.
– Общаться нам придется на «ты», – шепнула я ему на ухо.
Степанов кивнул.
– Кто там? – раздался за дверью хриплый мужской голос.
– Это Женя Охотникова с другом! Помнишь такую?
В ответ хозяин квартиры что-то невнятно пробормотал, затем щелкнули замки.
Валера выглядел совсем плохо. Он походил на стремительно засыхающее дерево. Лицо его было бледным, под глазами мешки. На его губах блуждала рассеянная улыбка.
– Можно к тебе?
– Конечно!
Дом Валерки напоминал Зимний дворец после его захвата большевиками.
Мне, конечно, случалось видеть неприбранные квартиры, но с таким «погромом» я столкнулась в первый раз.
– Валера! – Иваньков протянул Дмитрию Анатольевичу руку.
– Дмитрий.
– Вы уж извините за беспорядок… – словно оправдывался Валерка. – Времени не хватает катастрофически! Не до чистоты.
Я хмыкнула.
– Чаю нет, – продолжал Валерка, провожая нас в комнату, вероятно, когда-то служившую гостиной. – Можете попить водички из крана. Еды тоже нет. Раскумар! – пояснил он.
Валерка смахнул с дивана на пол какие-то шмотки, книжки и мухобойку.
– Можете присаживаться!
Мы со Степановым последовали этому приглашению.
– Значит, водички никто не желает? – Иваньков никак не находил себе места. – А я вот, пожалуй, намахну стаканчик.
Валерка удалился и вернулся уже с граненым стаканом, наполненным мутноватой жидкостью, которую, очевидно, полагалось считать водой. Он устроился напротив дивана, на полу.
– А здесь можно курить? – осведомилась я.
Валера пожал плечами:
– Курите.
Я вынула из сумочки пачку «Золотой Явы» и закурила. По комнате поплыл сизый дымок.
– Это ж какими судьбами, Евгения? – обратился ко мне Валерка.
– Ты что, Иваньков, под кайфом? – вместо ответа задала вопрос я.
– А то! Я в сказочной стране! А вот ты что-то на себя не похожа. Прикид у тебя какой-то… У-у-у! Уж не присоединилась ли ты к нашему племени? К племени торчков?
От этих вопросов я даже вздрогнула. Ведь моей целью являлось повернуть мысли Валерки именно в этом направлении.
– До такого состояния, как у тебя, я все равно не дойду, – отозвалась я, стараясь намекнуть на появившуюся у меня заинтересованность в наркотических препаратах и не вызвать при этом подозрений.
Иваньков наживку проглотил:
– У-у-у! – покачал он головой. – Все понятно! Скажи-ка, Женечка, а до какого состояния ты уже дошла?
– Я не собираюсь говорить на эту тему.
– У-у-у! Все ясно! Уж не за раскумаром ли ты явилась, красна девица?
Я сделала вид, что смутилась, и заерзала на месте. Дмитрий Анатольевич все это время сидел, отрешенно уставившись в одну точку, застыв в одной позе, словно каменный истукан. Валерка оглядел нас и усмехнулся. Он истолковал наше поведение по-своему.
– У-у-у! Все становится на свои места! Так это ты с ним торчишь? – Валерка кивнул на Степанова.
– Ты, Валера, хам и грубиян! – делано возмутилась я.
– Ты под чем? – спросил Иваньков у Дмитрия Анатольевича.
Тот встрепенулся:
– А? Что вы сказали?
Иваньков рассмеялся.
– Во торчок! – озвучил он свое мнение по поводу Дмитрия Анатольевича. – Бороздит себе космические просторы на другом краю галактики, а потом понять пытается, что мы сказали! Расслабься, дружище! – Валерка тяжело опустил руку Степанову на плечо. – Я не святой отец, чтобы ко мне на «вы» обращаться! Ты, – Иваньков ткнул Степанову в грудь, – под чем, спрашиваю?
– Я трезвый, – растерянно молвил Дмитрий Анатольевич.
Валера вскинул брови:
– Да ну!
– Он трезвый, – подтвердила я. – И я трезвая. Просто у Димки, – я все же решилась назвать Степанова подобным образом, как тяжело мне это ни далось, – большие проблемы…
– Ломки, что ли? – недоверчиво покосился на Дмитрия Анатольевича Иваньков.
– Говорят тебе, проблемы, – огрызнулась я, – а ты все свое, ломки да раскумары!
Иваньков пожал плечами:
– Я же по вас вижу – торчать хотите и все тянете да тянете, никак к делу не приступите. Ну, выкладывайте, зачем пришли?
Я собралась духом и сказала:
– Нам бы наркоты достать…
– Лавэха есть? Героин могу толкнуть прямо сейчас.
– Как – сейчас?
– Ну, у меня есть своя заначка.
Такого поворота событий я не предусматривала. Мы надеялись выйти через Валеру на наркоторговцев, а он предлагает собственные услуги. Я лихорадочно соображала, что делать.
– Нет, Валера, героин нас не устраивает, – не терпящим возражений тоном заявила я.
