С дальним прицелом

скачать книгу бесплатно

С дальним прицелом
Марина С. Серова

Телохранитель Евгения Охотникова

Марина Серова

С дальним прицелом

* * *

Ничто, казалось, не предвещало дождя. Был теплый сентябрьский день. Лето еще не успело окончательно сдаться самоуверенной осенней прохладе.

Небольшой уютный парк, лежавший у меня на пути, нравился мне, и поэтому около часа назад я припарковала у него машину, чтобы немного пройтись пешком до места встречи. Сейчас я возвращалась, слегка изменив свой прежний маршрут. Неровный, продавленный асфальт сменился новенькой дорожкой из плитки, и каблуки моих туфель вместо мягкого, почти неслышного звука принялись выбивать из нее звонкое металлическое стаккато.

Видимо, от закончившегося минут десять назад разговора в душе все же остался неприятный осадок, и частота моих шагов, как чуткий индикатор, стала зашкаливать, несмотря на то что внешне я сохраняла абсолютно полное спокойствие.

Я замедлила шаг и остановилась, чтобы набрать полную грудь ароматного воздуха, а затем подняла голову. На голубом и прозрачном осеннем небе висело несколько ватных шариков белых облаков. И вдруг из невидимых глазу высот материализовался фиолетовый ком дождевой тучи. Словно паршивая облезлая овца в самой середине образцовой, ослепительно белой отары.

Я опустила голову и ускорила шаг, надеясь успеть не намочить новый легкий плащ. Дорожка, мощенная щеголеватой плиткой необычной формы и расцветки, была мне незнакома. Скорее всего, ее выложили совсем недавно. Во всяком случае пару месяцев назад, во время моего последнего посещения парка, ее здесь не было. Тем не менее я решительно направилась по ней вперед в полной уверенности, что скоро выйду к стоянке с оставленной машиной. Однако мои намерения на ближайший час остались лишь намерениями – дорожка выводила прямо к тыльной стороне кирпичного здания, очертания которого показались мне смутно знакомыми.

С того момента, когда я была в нем последний раз, оно сильно изменилось, и поэтому мне не сразу удалось его узнать. Это было что-то вроде клуба с рестораном. Какое-то время я имела недолгие отношения с его хозяином. Около пяти или шести месяцев назад он пригласил меня на открытие этого заведения в качестве охранника. И хотя тогда за своей спиной мне довелось услышать высказанные ему кем-то из приглашенных явные сомнения по поводу моих профессиональных способностей, со своей работой я справилась великолепно.

Впрочем, как и всегда. Я уже успела привыкнуть к такому снисходительному пренебрежению и поэтому не обращала на него никакого внимания. А полученная подготовка, можно сказать без ложной скромности, делала меня просто бесценным профессионалом в данной области. К своим двадцати девяти годам я завершила полный курс обучения в специализированном закрытом учебном заведении, настоящее название которого было известно весьма ограниченному кругу лиц из числа высшего военного руководства страны. Мы же – его слушатели – между собой называли его просто и коротко Ворошиловкой. Все предметы и курсы Ворошиловки имели специфическую направленность, но в целом характеризовались как «диверсионно-разведывательная работа».

Полученных знаний, неоднократно закрепленных во многих спецоперациях практически всех «горячих точек» бывшего Союза и даже дальнего зарубежья, с избытком хватало, чтобы после распада моего родного отряда «Сигма» поселиться у тетушки Милы в Тарасове и иметь кусочек хлеба с маслом на ниве частного охранного бизнеса. И, несмотря на принадлежность к слабому полу, я могла дать фору любому мужскому представителю из так называемых частных охранных предприятий или, сокращенно, ЧОПов, – структур нередко весьма сомнительного рода деятельности.

Подгоняемая любопытством и начавшим настойчиво накрапывать дождем, я по той же самой дорожке обогнула здание и вышла к его фасаду. Перемены, произошедшие со времени открытия этого заведения, были просто потрясающими. Внешняя отделка полностью сменилась на более дорогую и значительно более выразительную. На окнах с матовыми, в волнообразных разводах стеклами красовались оригинальные фигурные решетки. На прилегающей к зданию площадке были оборудованы места под столики летнего кафе. Ввиду окончания летнего сезона столики были собраны и сложены около железной оградки. А в самом центре площадки, посередине выложенного из природного камня бассейна, красовался фонтан, состоящий из нескольких кованых железных чаш.

Чаши располагались друг над другом, каждая нижняя была немного больше той, что находилась сверху, и вода неторопливо и величественно перетекала через край самой верхней и далее вниз. Чаши были украшены художественной ковкой в виде растительных мотивов, а самый верх венчался железной фигуркой совы.

В самом же бассейне с одной стороны, подогнув, как полагается, одну ногу, стояла цапля, а с другой – какая-то экзотическая птица, которая определению не поддавалась и, будучи, по-видимому, плодом художественной фантазии автора, современной науке была неизвестна. Над входом мерцающая надпись летящим зеленым росчерком по – луметровой высоты сообщала название заведения: «Изумрудный сад». А другая, уже меньшая по размерам, расшифровывала и поясняла для непосвященных: «Клуб-ресторан».

«Ну что ж, видать, у Алика дела пошли круто в гору», – подумала я, оглядывая все окружающее меня великолепие.

Аликом звали хозяина этого заведения – молодого, очень подвижного и энергичного парня. Идеи переустройства всего на свете били из него ключом и часто, облекаясь в словесную форму, переливались через край мощным бурным потоком. С момента открытия «клуба-ресторана» вместе с новым названием появилось множество других признаков, красноречиво говоривших о коммерческом успехе затеянного им предприятия.

«Впрочем, совершенно не исключено, что хозяин давно уже другой», – свредничал внутри меня голос противоречия.

Дождь уверенно застучал по земле тяжелыми осенними каплями и в ближайшие десять минут заканчиваться явно не собирался. И тогда я решительно направилась к входной двери навстречу запаху ароматной смеси кофе, горячего шоколада и чего-то еще. Потянув за ручку и перешагнув через порог, я оказалась в маленьком вестибюле, выдержанном под стать названию в изумрудно-зеленых тонах.

С потолка струился приятный, слегка приглушенный абажуром свет. В ответ на открытие двери сверху раздался мелодичный звон колокольчика. Сразу же по его сигналу из-за стойки гардероба с готовностью возникла смело декольтированная девица, одарившая меня ослепительной дежурной улыбкой. Легкая настороженность, мелькнувшая сначала в ее глазах, вместе с улыбкой быстро сменилась более привычным выражением циничности и усталости от постоянной необходимости отшивать чрезмерно настойчивых кавалеров из числа посетителей. Она приняла из моих рук плащ и развернулась, продемонстрировав при этом плотно обтянутые мини-юбкой ягодицы.

Бросив под ее снисходительным наблюдением взгляд на себя в зеркало, я приоткрыла следующую дверь и вошла в зал. Изменения во внутренней обстановке поразили меня точно так же, как и наружная отделка. Мне сразу стало ясно, что, как бы хорошо ни шли дела у хозяина, получаемых доходов на переустройство зала и строительство площадки с фонтаном перед входом было недостаточно. Сумма, пошедшая на это, должна была быть велика.

– «Значит теперь наверняка не Алик командует здесь», – сделала я вывод, окидывая взглядом внутреннее убранство.

В глубине зала – свободное место для танцев, крохотная эстрада располагалась у стены, а немного в стороне находилась пара бильярдных столов.

Я прошла за ближайший столик в углу. В центре каждого стола стоял причудливой формы светильник, напоминавший кристаллы горного хрусталя. Светильники тлели изнутри зеленым матовым светом, создавая для сидящих за столом интимную атмосферу. Очевидно, именно эти светильники и символизировали изумруды.

– Здравствуйте, Женя, – неожиданно раздалось за моей спиной.

Я оглянулась. Голос принадлежал Роману, или попросту Роме, – официанту, запомнившемуся мне еще во время открытия.

– Здравствуй, Рома, – ответила я. – Как идут дела?

– Неплохо, – широко и дружелюбно улыбнулся он в ответ. – Будете что-нибудь заказывать?

Я пробежалась взглядом по меню и заказала чашку кофе, горячий шоколад и десерт. Я только что получила гонорар за выполненную работу и могла позволить себе гульнуть. Правда, оплату честно и качественно выполненной работы пришлось в некотором смысле выбивать силой. Иногда случалось так, что заказчик, внешне весьма порядочный и благопристойный, не всегда охотно расставался со второй частью причитающейся мне суммы. Особенно если появлялись непредвиденные накладные расходы, хотя возможность их возникновения всегда оговаривалась заранее.

Вот и на этот раз владелец одного продуктового магазина с нависающим над брюками животом и блестящей проплешиной на макушке, видимо, совершенно забыл, как всего лишь несколько дней тому нервно, дрожащим голосом, просил меня о помощи.

Но полчаса назад от того потного, жалкого и дрожащего создания не осталось и следа. А вместо него предстал самодовольный, уверенный в своей способности купить все, тряхнув мошной, раздавшийся во все стороны хам с похотливым взглядом. Я, конечно, воспитывалась не в институте благородных девиц, но сальность в словах, причмокивающие слюнявые губы и уверенность в собственной неотразимости развеселили и рассердили меня одновременно.

Тогда я, не церемонясь, крепко схватила его за шиворот и подтащила рыхлое, колышущееся, словно холодец, тело к зеркалу. И там уже абсолютно наглядно рассеяла все его иллюзии по поводу внешних данных, ненавязчиво напоминавших стареющего бульдога.

После этой энергичной встряски вопрос оплаты сразу решился как-то сам собой и без дополнительных аргументов. Даже не пришлось намекать о возможности информирования его жены по части сделанного им предложения.

Ничего не поделаешь, но в определенной среде людей действовал на все сто процентов принцип Аль Капоне: «Ласковым словом и пистолетом вы можете добиться гораздо большего, чем просто ласковым словом». И к тому же некоторая часть моих клиентов мужского пола частенько воспринимала меня как обязательное приложение в постели, особенно если по сложившимся обстоятельствам я должна была находиться при клиенте неотлучно круглые сутки. Вот тогда-то и приходилось некоторым из них хорошенько объяснять, что я – профессиональный бодигард, а не девочка по вызову.

– Кто сейчас хозяин заведения? Все так же Алик? – спросила я подошедшего с подносом Рому, ожидая получить отрицательный ответ.

– Да, Алик, – кивнул он. – Только его сейчас нет.

Рома быстро и ловко расставил принесенные чашечки на столе и, извинившись, ушел обслуживать другой столик.

Я посмотрела вокруг. Зал был довольно-таки симпатичный и уютный. Здесь царила атмосфера умиротворения и расслабленности. Сидя за удобным столиком под мягким изумрудным светом, я пила маленькими глотками горячий кофе. Воздух наполняли плавная негромкая музыка, едва уловимый запах дорогих духов и хороших сигарет. Одним словом, мне здесь начинало нравиться.

Взяв аккуратную, тонкого фарфора чашечку с шоколадом, я принялась разглядывать окружающую публику. Из-за невысоких деревянных перегородок, которые отделяли столики один от другого, и зеленого полумрака мне удалось рассмотреть посетителей только за тремя столиками с противоположной стороны.

За одним располагались молоденькая девица с представительным мужчиной под сорок. Узкая юбочка, ослепительная блузка, упругая грудь, тонкая талия и постоянно сползающая с круглого плеча бретелька чрезвычайно волновали ее партнера, годящегося ей в отцы. Ее грудь вздрагивала под белой блузкой. Он же мог касаться ее только взглядом. Мужчина держал в своих руках правую ладонь девушки, причем так, словно она была бьющимся предметом, и в чем-то старательно убеждал ее владелицу. Девушка же задирала и весело морщила маленький носик, одновременно свободной рукой быстро отщипывая и отправляя в рот кусочки какого-то пирога.

За вторым столом сидели парень с девушкой лет двадцати пяти, в такой позе, словно они пришли сюда обниматься, а не ужинать.

Двое парней сидели молча за разными концами третьего столика, явно скучали и, похоже, были не знакомы друг с другом. Обоим на вид было не больше двадцати трех лет. Одетые в простые, свободного кроя пиджаки и брюки, они выглядели вполне пристойно.

Один из них был коротко стрижен, как спортсмен-борец, имел плотно сбитое тело, узкий лоб и крепкую челюсть. У второго на голове волосы торчали в разные стороны, как укороченные иглы дикобраза, от чего он казался недавно попавшим под дождь и не успевшим еще как следует просохнуть. «Дикобраз» пытался подсвистывать звучащей мелодии и выбивать вилкой такт на столе, от этого пара фужеров на нем жалобно пританцовывала. В целом они не производили отрицательного впечатления, но более уместно выглядели бы где-нибудь в пивном баре с телевизором высоко над стойкой.

«Какие-то уцененные ребята», – мысленно дала я характеристику им обоим.

Мелодия, струившаяся из невидимых динамиков, завершилась. На несколько секунд установилась тишина, нарушаемая только редким попискиванием смешливой спутницы представительного джентльмена вперемешку с негромким позвякиванием столовых приборов.

Коротко стриженный парень, вытерев губы, поднялся из-за стола и прошествовал с деловым видом к выходу из зала. Дверь почти бесшумно закрылась за ним, а из колонок полился голос Челентано.

Я сделала очередной глоток шоколада, закрыла глаза и замерла, ощущая волну накатывающейся теплой истомы. Когда я подняла веки, «спортсмен» уже вернулся к своему столику и собирался сесть снова. Однако в этот момент его сосед по столу в свою очередь поднялся, чтобы выйти. Я опять опустила веки, но тут же открыла глаза вновь.

«Спортсмен» и «дикобраз», словно два крупнотоннажных океанских лайнера, столкнулись друг с другом. Точнее, один чувствительно толкнул второго плечом. Чтобы мирно разойтись, «спортсмену» нужно было отступить назад на один шаг, или же «дикобразу» снова сеть на собственный стул, дав пройти соседу. Однако ни один, ни другой варианты обе стороны явно не устраивали. Они застыли в таком положении, внимательно изучая друг друга.

По всем законам жанра сейчас обязана была последовать сцена дипломатического обмена нотами протеста типа: «не понял?!», «ну ты чего?», «куда прешься?» и так далее в том же духе. Или, следуя неписаным законам живой природы, они, как молодые шимпанзе в период брачных игр и дележа территории, должны принять угрожающие стойки, попеременно оглашая окрестности устрашающими криками, корчить сопернику кровожадные гримасы, расправлять мохнатую грудь и бить в нее кулаками, демонстрируя несокрушимость мускулов.

Однако ничего подобного не произошло. Просто они оба попытались пройти каждый в своем направлении, не учитывая пожелания своего ближнего. Потоптавшись еще полсекунды и выяснив паритет сложившихся сил, они резко, как по сигналу невидимого гонга, отскочили на метр друг от друга.

И тут события начали развиваться, словно в ускоренной съемке финального боя чемпионата по боксу. «Спортсмен» резко и сильно толкнул своего противника обеими руками в грудь, и тот, не удержавшись, полетел на пол. Однако, моментально придя в себя, даже не успев коснуться спиной коврового покрытия зала, он еще в воздухе изогнулся на манер танцора брейка и вновь вскочил на ноги.

Боковой свет упал на лицо «спортсмена», и я успела увидеть, как линия его челюсти на мгновение стала очень отчетливой и жесткой. Он стремительно схватил со стола бокал и коротким движением плеснул в лицо «дикобразу» остатки жидкости. Содержимое бокала пролетело немного выше головы и задело главным образом волосы, оставив пару капель на лбу и щеках.

«Спортсмен» утробно рыкнул и, чтобы исправить ошибку, послал сбоку в скулу противника крепко сжатый кулак. Но «дикобраз» тут же ловко пригнулся, и кулак пролетел у него над головой. Он уперся плечом в живот стриженому, обхватил его за сапоги чуть выше коленей и оторвал от пола. При этом он сделал пол-оборота вокруг себя, от чего ботинки «спортсмена» поддели крышку стола снизу. Посуда с приборами жалобно звякнули и дружно повалились на стол. Теперь свободное пространство между столами на время превратилось в некое подобие ристалища.

Обнимающаяся парочка ослабила свои объятия, а зрелый мужчина за соседним столиком прервал беседу со своей молоденькой спутницей. Та же, в свою очередь, застыла с приоткрытым ротиком.

Между тем события разворачивались с молниеносной быстротой. «Дикобраз», как охотник с тушей убитого оленя на плечах, выпрямился, намереваясь с силой бросить противника на пол. Но стык коврового покрытия очень некстати оказался под носком его туфли. Он запнулся, и «спортсмен» неуклюже полетел прямо в мою сторону. Я, не выпуская чашки с шоколадом из рук, быстро пересела на соседний стул, а ноги «спортсмена» описали в воздухе широкую дугу, ударили каблуками о край стола и с грохотом соскользнули вниз.

Однако «спортсмен» был достаточно крепок, чтобы быть выведенным из строя таким броском. Через мгновение он уже снова вскочил на ноги и возвышался в полный рост, зажав ножку стула в руке. Короткий замах – и стул пушечным снарядом полетел в недавнего соседа по столу. «Дикобраз» ловким отработанным движением присел так быстро, как будто у него резко подкосились ноги. Теперь запущенный твердой рукой стул стремился прямо над головой «дикобраза» в разновозрастную парочку.

Девушка, сидевшая до этого со слегка приоткрытым ртом, наконец-то вспомнила, что полагается делать порядочной особе женского пола в подобных случаях, и громко, продолжительно завизжала.

Если до этого момента во всей ситуации было что-то искусственное и натянутое, то сейчас, под звуки нервного, срывающегося на верхних нотках и перекрывающего пение Челентано женского крика, абсолютно все встало на свои места. Теперь каждая деталь происходящего была проста, понятна и естественна, как балаганное представление: и зал ресторана с нещадно лупящими друг друга вспыльчивыми парнями, и звуки бьющейся посуды, и вдохновляющий на молодецкую удаль пронзительный женский крик.

Стул с треском ударился о ребро стола. Вазочки, рюмки, изящные ложечки заплясали на столе, разбрызгивая вино и мороженое. Тонкий ручеек из опрокинутого бокала достиг края стола и торопливо закапал вниз на юбку девушке. Ее крик зазвучал с новой силой. Но на этот раз уже с драматическими нотами.

В этот момент я вдруг ощутила в боку знакомое липкое тепло. Так случалось со мной, когда в пылу боя не чувствуешь ни боли, ни полученных ран, а в каком-то пьянящем экстазе продолжаешь стрелять, уворачиваться, менять позиции.

Боль, точно горькое похмелье, приходит после. Тогда ты прикладываешь руку к горячему, слегка саднящему месту и, подняв ладонь, вдруг видишь, что она вся в густых пятнах багровой крови.

Я ошеломленно поймала себя на этом чувстве и посмотрела вниз. На животе, сбоку, по моей нарядной кофточке расплывалось пятно. Не веря собственным глазам, я прикоснулась к нему пальцами и… чертыхнулась от досады. Все оказалось гораздо прозаичнее.

Во время падения «спортсмена» стол от удара вздрогнул, мой локоть дернулся, от чего шоколад брызнул мне на кофточку и сейчас расплывался жирными коричневыми пятнами.

Ну все! С этого момента чаша моего терпения переполнилась. Все происходящее меня не трогало, пока это не касалось меня лично. Но теперь события обернулись совсем другой стороной.

Я поставила чашку с остатками шоколада на блюдце и выскользнула из-за стола с твердым намерением проучить разбушевавшихся драчунов. Я смело шагнула вперед.

Занятия по рукопашному бою были одной из составляющих дисциплин в программе Ворошиловки. И хотя современная тенденция максимально использовать огнестрельное оружие несколько уменьшила его значение, его роль по-прежнему оставалась актуальной в сфере охраны и разведки. Ничто так не развивает бойцовский дух, как умение сохранять хладнокровие в условиях смертельной опасности и способность восстанавливаться после боя – основные достоинства восточных единоборств. И мы все изрядно потели и набивали бока, совершая под руководством безжалостных инструкторов не одну сотню полетов над борцовским ковром.

Так что поставить на место двух резких парней для меня не представляло абсолютно никакой проблемы.

Уже выйдя из-за стола, я уловила четкий перелом, произошедший в обстановке. Из подсобки выглянул какой-то крепкий парень в светлой рубашке с короткими рукавами, которая плотно обтягивала его тело, демонстрируя надутые бугры бицепсов и грудных мышц. Он смело, что называется, с «безумством храбрых» и туповатым взглядом бросился к дерущимся.

«Местный охранник», – мелькнуло у меня в голове.

Впрочем, желания мести за испорченную кофточку его появление мне совершенно не убавило. Однако при его появлении «спортсмен» и «дикобраз», как хорошо сыгранная футбольная пара, развернулись и сообща напали уже на него.

Один из них подхватил лежащий стул и запустил им в охранника. Тот мгновенно, словно боксер – профессионал, среагировал, от чего стул пушечным ядром пролетел выше его головы.

Я бросилась к «спортсмену», намереваясь сбить его прежде, чем он сможет нанести удар, но вдруг… они оба кинулись бежать. «Спортсмен» неожиданно развернулся из атакующей стойки и взял стремительный спринтерский старт. Теперь мы летели навстречу друг другу. Через долю секунды мы должны были столкнуться плечом в плечо. Но он был собран и сжат в еще не раскрутившуюся до конца пружину и поэтому имел преимущество.

Я резко бросилась всем телом назад и в сторону. Но расстояние было настолько мало, а наши скорости так велики, что его твердое, как бетонная балка, плечо успело ударить меня, придав ускорение полету вниз.

Однако мое тренированное тело не подвело меня: последний рывок, и я с азартом рыболова подсекла обе его голени.

Корпус «спортсмена» дернулся и уже в горизонтальном положении пролетел еще пару метров вперед, с шумом открыв головою дверь. Дверь чуть не сорвалась с петель, как от взрывной волны, и пропустила кувыркающееся тело в вестибюль к декольтированной гардеробщице. Почти одновременно с грохотом двери раздался ее пронзительный визг. Но, несмотря на удар, «спортсмен» все же сумел сгруппироваться и уже на ногах очутился перед входной дверью. Та откинулась от пинка ноги и беспрепятственно выпустила его наружу.

Я вскочила на ноги. Моя подножка немного отвлекла охранника от «дикобраза», и он немедленно поплатился за это крепким ударом по затылку. Его глаза тут же закатились, а надутые бугры мышц расслабились и сделались безвольными и дряблыми. Он медленно повалился мне под ноги. Это был почти полный нокаут. Я успела подхватить его тело под мышки.

«Дикобраз» гигантскими прыжками несся к выходу. Под повторный визг гардеробщицы он легко выскочил наружу.

Я мягко положила тело обвисшего на моих руках охранника на пол и энергично надавила на несколько точек на губе и висках, приводя его в сознание. Он вздрогнул, слегка порозовел и глубоко вздохнул.

На шум выбежали официанты и повар с профессионально раздутой фигурой и кухонным ножом в руке. Они столпились вокруг лежащего охранника, и кто-то помог ему подняться. Увидев, что с ним все в относительном порядке, собравшиеся начали дружно и беспорядочно возмущаться происшедшим. Из их отрывочных реплик можно было понять, что за последнее время подобный эпизод был уже не первым. Вскоре появился какой-то бледный молодой человек, при виде которого шум и возбуждение персонала немного попритихли.

Я вернулась к своему столику, взяла сумочку, достала из нее банкноту и положила под блюдечко на стол. Забрызганная мороженым молодая девушка билась в тихой истерике под безуспешные попытки ее великовозрастного спутника стереть салфеткой многочисленные пятна. Обнимавшаяся за столом парочка также поднялась и собралась уходить.

Я оглянулась вокруг. Обстановка в зале была как после легкой мафиозной разборки. Затем я перевела взгляд на испорченную кофточку и молча пошла в туалет. Шоколадное пятно смываться упорно не желало.

«Ну что ж, бывали дни и похуже», – мысленно успокоила я себя и вышла в вестибюль. Там я увидела разновозрастную пару. Девушка стояла у зеркала бледная, как спирохета, и, видимо, чувствовала себя ребенком, ставшим жертвой чудовищного по своим масштабам обмана.

– Лариса, Ларисонька, не надо плакать, – суетился вокруг нее великовозрастный кавалер.

Ларисонька в ответ только жалостливо всхлипывала и с ужасом в глазах рассматривала в зеркале испачканную блузку. Ее густые пушистые волосы были растрепаны.

Я приняла из рук гардеробщицы плащ, накинула его на плечи и вышла на улицу. Мелкий осенний дождь уже почти закончился, и я направилась сквозь парк к оставленной машине. Мой «Фольксваген» с готовностью уверенно заурчал в ответ на поворот ключа в замке зажигания. Вырулив со стоянки на дорогу, я направилась домой.

Через пятнадцать минут я оставила машину во дворе и зашла в подъезд. Одним этажом ниже тетиной квартиры двое влюбленных, тесно прижавшись друг к другу, с укоризной посмотрели на меня. Я побыстрее проскользнула к себе, чтобы не мешать им приятно проводить время.

– Женечка! – всплеснула руками тетя Мила, когда я сняла плащ. – Что это у тебя с кофточкой? Что с тобой случилось?

Впрочем, тете доводилось видеть меня после таких передряг, с которыми неизбежно была связана моя охранная деятельность, что мой нынешний облик мог бы показаться просто парадным нарядом. Но каждый раз она относилась ко мне, как к маленькой девочке, которая совершенно пропадет без ее заботы и внимания. И я, чтобы не расстраивать ее, позволяла заботиться обо мне таким образом. В остальном же мы жили душа в душу и во всем понимали друг друга.

– Ничего, тетя, – ответила я, снимая кофточку и бросая ее в стиральную машину. – Просто в ресторане подали такие неудобные чашки, что совершенно невозможно удержать их в руках.

– И что это было? – В тетином голосе появились нотки беспокойства за мое здоровье.

– Шоколад. Горячий шоколад.

– Ты не обожглась?

– Нет. Все хорошо, – успокоила ее я и, как примерная любимая племянница, обняла и чмокнула в щеку.

Успокоенная моими заверениями, тетя Мила пошла в ванную и начала предпринимать попытки к спасению кофточки. Я же расположилась на диване в своей комнате и остаток вечера посвятила просмотру любимых видеофильмов.

* * *

Рано проснувшись на следующий день, я подошла к окну и раскрыла форточку. Свежий, прохладный воздух сильной струей ворвался в комнату. Я выглянула наружу. Бабье лето еще не кончилось, и, несмотря на прохладное утро, день обещал быть теплым. Я сладко зевнула, потянулась, стряхивая с себя остатки сна, быстренько сполоснула лицо холодной водой и отправилась на утреннюю пробежку.

Выйдя из квартиры, я бодро поскакала вниз, перепрыгивая через две ступеньки. Влюбленная парочка в том же положении стояла на прежнем месте. Правда, теперь их внимания я почти не была удостоена. Они лишь лениво и сонно слегка встрепенулись на звук моих шагов. Я улыбнулась и подмигнула им, как старым знакомым. Дверь весело хлопнула, а я прошла еще метров тридцать неторопливым шагом. В этот момент во двор въехала серая «девятка» и остановилась напротив моего подъезда. Я оглянулась ей вслед и быстрой трусцой побежала дальше.

Минут через сорок, когда я вернулась, серая «девятка» стояла на том же месте.

«Не иначе как ранние гости к кому-то пожаловали», – взбодренная утренней пробежкой и свежим воздухом, весело подумала я.