скачать книгу бесплатно
При этом я смутно догадывалась, что в нашем дворе ранние, равно как и поздние гости были главным образом моей привилегией. Поэтому я осторожно приблизилась к машине с другой стороны и села на лавочке, чтобы получить возможность незаметно для пассажиров «девятки» получше рассмотреть их.
Впрочем, пассажир, он же водитель, там был только один. Без особого труда я узнала его даже со спины. Такая всклокоченная, несмотря на все парикмахерские усилия, шевелюра могла принадлежать только одному человеку. А именно Алику – хозяину того заведения, где вчера моя новая кофточка была успешно испорчена. Я неслышно подошла сзади к водительской двери, наклонилась и сказала в неширокую щель приспущенного стекла:
– Никак вы, Алик, изменили себе за последние полгода, полюбив утренние прогулки на авто?
Алик встрепенулся от неожиданности, как внезапно разбуженный посреди сладкого сна человек. Затем посмотрел на меня и, узнав, подскочил, словно на пружинах. Еще мгновение – и невидимая катапульта, предварительно распахнув дверь, выбросила его сначала из сиденья, а потом из салона.
– Женя, – радостно улыбаясь, начал он, – я как раз по вашу душу.
– Что же могло привести владельца такого шикарного клуба-ресторана ко мне в столь ранний час? – спросила я довольно игриво.
Алик продолжал:
– Я к вам по одному деликатному делу.
– Не сомневаюсь! – сказала я возмущенным тоном. – Я вчера была в одном, не побоюсь этого слова, общепитовском заведении. В каком-то «Саде». И там мне испортили новую кофточку. И главным садовником этого «Сада», по-моему, работает одна хорошо известная нам обоим личность.
Мои слова произвели неизгладимое впечатление на моего собеседника. На мгновение мне даже показалось, что, будь он лет эдак на двадцать постарше, то стал бы шумно заглатывать воздух, широко раскрыв рот, и хвататься за нагрудный карман в поисках валидола.
– Женя! Вы были там вчера?! – В его голосе звучало искреннее изумление. – Почему вы меня не предупредили?
– А что? – продолжала язвить я. – Тогда бы шоколад опрокинулся на кого-то другого?
– Женя! Готов немедленно возместить весь нанесенный вам ущерб.
Он сделал приглашающий жест сесть в машину, чтобы продолжить беседу.
– Алик, вы действительно по делу? – немного смягчилась я.
– Да, – ответил он, и мне сразу стало понятно, что дело, которое привело его ко мне, было серьезным и совсем не веселым. Во всяком случае, серьезнее, чем испорченная кофточка.
– Ну тогда пойдемте.
Он поспешно запер машину, и мы поднялись ко мне. Влюбленная парочка наконец куда-то пропала. Я пригласила Алика в комнату, а сама прошла в кухню поставить чай. Через пять минут мы сидели в креслах друг напротив друга с чашками свежезаваренного чая. Алик сделал несколько глотков, слегка поперхнулся, извинившись, вытер губы платком и решительно поставил блюдце с чашкой на журнальный столик.
– Женя, – начал он, заметно нервничая. – У меня с некоторых пор появились проблемы, и боюсь, что только вы можете помочь мне.
– Я давно не реагирую на лесть, – предупредила я, отпивая очередной глоток чая.
– Нет, Женя, это не лесть. Дело обстоит именно так, как я сказал. Тем более что вы великолепно справились с работой во время открытия моего кафе. Когда оно еще было «Малахитовой шкатулкой».
Я откинулась на спинку кресла, вспомнив заказ полугодовой давности на охрану презентации нового кафе. Алик, вдохновленный и возбужденный церемонией открытия, постоянно мелькал среди приглашенных то тут, то там. Тогда не произошло ничего экстраординарного. Не было ни драк, ни стрельбы, ни бандитского нападения с захватом заложников и требованием выкупа. Все было, впрочем, как и почти всегда, гораздо прозаичнее.
В суете праздничного фуршета я быстро уловила, что официанты ловко и бессовестно жульничают. Мне не составило большого труда выяснить пути воровства. Алик, разумеется, не поверил мне сначала. Но когда я воочию продемонстрировала ему склад деликатесов с парой ящиков шампанского, так и не дошедших до уже захмелевших гостей, он резко изменил свое мнение. Пойманные с поличным во время ночной засады на попытке вывоза продуктов официанты были немедленно уволены.
Честными оказались только обслуживавший меня вчера Роман и еще один молодой парень.
– Так что же произошло с тех пор? Как мне показалось, ваше предприятие далеко не бедствует, а, можно сказать, процветает.
– Да. Именно так и обстояло дело до недавнего времени, – согласно кивнул Алик. – Но сейчас стали происходить события, которые могут поставить крест на всех моих начинаниях. Открыть роскошный ресторан всегда было моей мечтой, – продолжил он после небольшой паузы. – Понимаете, Женя, мне хотелось бы, чтобы это был небольшой, но высококлассный ресторан. Причем не очень дорогой. Доступный не только богатым людям.
Он замолчал и сделал глоток уже начинавшего остывать чая.
– Ну, что касается цен, Алик, – заметила я, вспомнив прейскурант, то, думаю, многие не разделят вашу убежденность по поводу декларируемой вами дешевизны.
– Однако, Женя, – сразу же с готовностью парировал Алик, – как говорится, если вам не хочется, то и не покупайте. Сварите себе макарон. И ешьте без кетчупа, без масла во время просмотра теленовостей для улучшения пищеварения и настроения.
Не согласиться с такими железными аргументами мне было просто невозможно.
– Знаете, мне удалось побывать в одном настоящем японском ресторане. Мне очень понравилась его атмосфера и захотелось сделать что-нибудь такое же, но наше.
Я понимающе кивнула головой, вспомнив, название и внутреннюю отделку ресторана.
– Что японцу – харакири, то русскому – самая жизнь, – тем не менее заметила я, намекая на некоторую несбыточность стопроцентного воплощения его мечты в условиях русской ментальности.
– Так вот, – продолжал Алик, словно не услышав моего замечания, – через какое-то время я начал замечать, что очень скоро могу превратиться пусть в неплохую, но банальную молодежную забегаловку, где можно купить какой-нибудь «биг-мак» с пакетиком жареной картошки и прокисшим кетчупом и литровый стакан липкого молочного коктейля в придачу.
– Почему? – поинтересовалась я, показывая свою полную некомпетентность в деле ведения ресторанного бизнеса.
– Средства. Точнее, их недостаток, – при упоминании о деньгах правая рука Алика непроизвольно сжалась в кулак. – Правда, мне удалось найти хорошего компаньона. Он вложил деньги в мою идею и, что самое главное, не вмешивается в художественную часть проекта. Хотя она стоит немало и средств, и нервов. Видели фонтан во дворе? – Я кивнула. – Вы не представляете, какой кровью он дался мне и Жоре. Жора – это мой партнер. Мы даже дали ему название по этому поводу – «Мужские слезы».
Я улыбнулась и кивнула еще раз, показывая, что оценила их страдания.
– А почему «слезы»? – спросила я.
– Ну, так тяжело далась работа над ним. Я уже говорил, как много крови мне это стоило.
– Ну, тогда логичнее было бы назвать его «Мужская кровь», – не смогла я удержаться от ироничного замечания.
Лицо Алика сразу приняло непонимающе-обиженное выражение, и я быстро вернула его к прерванной теме:
– Так что вы говорили про вашего компаньона?
– Я говорил, что он не вмешивается в художественную часть проекта. А это – очень редкое качество. Обычно все считают, что если они вкладывают свои деньги, то могут диктовать условия оформления интерьера. Причем с абсолютной уверенностью, что разбираются в этом лучше меня – профессионального дизайнера.
– Алик, уверяю вас, что оформление ресторана, на мой взгляд – непрофессионала, – просто великолепно, – сказала я совершенно искренне.
– Спасибо, – расплылся он в улыбке.
– Так в чем суть ваших затруднений? – решила я перевести разговор в более деловое русло, чувствуя, что обильный словесный поток может изливаться неопределенно долго.
– Да-да, конечно, – спохватился Алик, вспомнив, что он не только профессиональный дизайнер, но и бизнесмен. – Приблизительно последние три недели у нас периодически возникали инциденты с посетителями. Причем довольно бурные. – Я кивнула с видом знатока. – Я, конечно, понимаю, что накладок подобного рода в нашем деле не избежать, но сам тип заведения предполагает, что их должно быть очень мало. В других местах хозяину бывает все равно, если после небольшого дебоша за все будет заплачено.
– А вы хотели иметь ресторан добропорядочный на сто двадцать процентов? Совсем как морковный сок? – спросила я.
– Женя, у нас уже начали складываться имя и свой круг посетителей. А из-за нескольких драк мы можем потерять и то и другое. Поверьте мне, разорение в такой ситуации – совершенно реальная вещь.
– Чем же я могу вам помочь? – я внимательно и пристально посмотрела Алику в глаза.
– Если честно, то я не знаю. Мне хотелось бы, чтобы вы наладили охрану ресторана. Так, чтобы дебошей не было.
– Или чтобы публика их просто не замечала?
– Да. Если это возможно. Вы так ловко управились с теми ворюгами тогда на открытии, что, я думаю, никто не сможет сделать это лучше вас.
В его словах присутствовал здравый смысл. Можно было бы, конечно, нанять несколько здоровых «шкафов», поставить их у входа и внутри зала, но, по моему опыту, эскалации насилия это не мешало. Если кто-то желал подраться, тем более навеселе, грозный вид стражей порядка мог только раззадорить любителей примитивных физических развлечений. Здесь требовалось не усмирение конфликта, а его профилактика в самом начале. И мне бы это удалось организовать. Однако я не спешила согласиться сразу и продолжила сбор необходимой информации.
– Скажите, Алик, в каких отношениях вы с вашим компаньоном?
– С Жорой? В прекрасных!
– Нет. Я имею в виду, на каких условиях он вошел в ваше дело? Какой частью предприятия он владеет?
– Пополам. Так было договорено.
– А кто выступал инициатором такого деления?
– Он, конечно. Я, разумеется, не хотел делить ресторан ни с кем, но другие условия были значительно хуже.
– А почему вы просто не одолжили у кого-нибудь денег? Или не взяли кредит?
– Ресторан – предприятие довольно рискованное. Особенно такого типа. Поэтому процент был бы необычайно высоким. И я мог потерять тогда не только ресторан, но и все остальное. А так я рискую лишь тем, что вложил.
– То есть Жора был вам необходим как партнер, который разделил бы с вами материальные последствия провала?
Алик немного замялся прежде, чем ответить, но, наконец, уклончиво и неопределенно произнес:
– Ну, не совсем.
– Ясно, – сказала я. – А кому может быть выгодно ваше разорение? Есть ли у вас конкуренты?
Дальше пошло дотошное выяснение всех деталей, из которых выяснилось, что от разорения Алика, по сути дела, никому не было ни холодно ни жарко. Его заведение никому не мешало. По крайней мере пока. Это не было и «наездом» со стороны организованной преступности, так как сначала обязательно следовало бы предложение из серии «ребята, надо делиться». Но ни Алик, ни его компаньон таких предложений не получали. Похоже было, что они просто стали жертвами неудачного стечения обстоятельств и непрофессионально организованной охраны.
Дело выглядело легким и даже примитивным для моего уровня. Но что-то тем не менее меня смущало и настораживало. Я прокрутила в своей памяти все события вчерашнего дня, происшедшие со мной в «Изумрудном саду». Вот «спортсмен» встает. Вот возвращается. Сталкивается с «дикобразом». Вот начинается потасовка. Все, вроде, просто и буднично. Ничего необычного. Впрочем, их лица. Немного холодноватые для всплеска эмоций, который привел к драке. И отсутствие предварительного выяснения отношений на словесном уровне. Несмотря на силу ударов, они не выглядели особенно агрессивными. Как будто делали свою работу – привычную и известную.
Я вспомнила, как «дикобраз», получив толчок в грудь, умудрился моментально сгруппироваться и вскочить, практически не успев и упасть-то как следует. Как будто проделывал это сотню раз не один день подряд. Хотя совершенно не исключено, что они на самом деле были спортсменами, случайно столкнувшимися на одном месте в одно и то же время.
– Так как, Женя? Вы согласны? – спросил меня Алик. – Мне нужно подумать, – ответила я.
На этом мы расстались. Я пообещала позвонить ему сегодня или в крайнем случае завтра.
День шел своим обычным чередом. Я валялась на диване, читала книги и смотрела видео, делая в перерывах гимнастику и упражнения для поддержания тела и духа в боевой форме. О предложении Алика я тоже думала. У меня не было ни малейшего сомнения, что я смогу легко справиться с ним. Но оно казалось мне слишком простым и неинтересным. Творческой работы здесь было, прямо скажем, маловато. А перспектива торчать в зале ресторана, как пирожное на прилавке магазина, несмотря на всю мою симпатию к Алику, меня тоже не устраивала.
Я уже склонялась отказаться от предложения Алика, но часам к четырем неожиданно выяснилось, что наши совместные с тетей Милой усилия по спасению испачканной кофточки закончились полным провалом. Хваленый и надоедливо рекламируемый стиральный порошок не справился со своей задачей в смертельной битве с шоколадными пятнами. Я решительно подняла трубку телефона и набрала оставленный Аликом номер телефона.
– Да, слушаю вас, – ответил его голос после нескольких длинных гудков.
– Здравствуйте, Алик, – сказала я. – Я по поводу вашего предложения. Я его принимаю.
– Спасибо, Женя. Я очень благодарен вам.
– Тогда давайте обсудим все детали.
Для окончательного обсуждения условий предстоящей работы мы в тот же вечер встретились в небольшом, но уютном кабинете Алика в самом дальнем конце его ресторана. Вскоре все детали работы и ее оплаты были обговорены.
К выполнению своих новых обязанностей я приступала завтра с момента открытия заведения. А сегодня я решила получше освоиться в новом помещении и заодно, не афишируя свое назначение, познакомиться с людьми. Так как среди персонала могли оказаться чрезмерно болтливые персоны, да и откровенные пособники нападающих, Алик провел меня по всем помещениям. Под видом своей новой подруги, перед которой он якобы хвастал, какой он классный парень и какой у него замечательный ресторан. Полученная подготовка и время, посвященное охранной работе, выработали у меня способность быстро определять неискренность человека. Все те, кого я увидела сегодня, не производили впечатления таковых.
Впрочем, как показывал мой тот же самый опыт, часто случалось так, что люди порой совершали весьма неблаговидные поступки вполне искренне, с чувством собственной абсолютной правоты. Уверенность в своей непогрешимости – величайший бальзам для души.
Изучая расположение рабочих и подсобных помещений, мы встретили охранника – не очень высокого, но крепкого парня. Того самого, которого вчера мне пришлось ловить на руки, а потом приводить в чувство.
– Виталий, – представил его Алик.
Виталик поприветствовал меня снисходительным кивком головы. По всей видимости, он не помнил меня, а потому отнесся лишь с внешним уважением, не более того, которое заслуживала очередная знакомая хозяина. Мы втроем снова вернулись в кабинет к Алику, и он посвятил Виталия в характер моей миссии.
Перспектива перейти в подчинение к женщине восторга у него, естественно, не вызвала. Но он воспринял это известие молча, лишь немного сузив глаза и посмотрев на меня более пристально, чем того требовала ситуация. На сегодняшний день моя миссия была завершена. Я получила аванс и уже поднялась с кресла, когда Алик неожиданно спросил: – Как ваша кофточка, Женя?
– Она была хороша, – вздохнула я с шутливой улыбкой. – И совсем молода. Это был ее первый выход в свет и последний.
При этих словах Алик торопливо полез в стол, выдвинул верхний ящик, и к моему авансу присоединилась компенсация за испорченную одежду. Мы попрощались до завтра.
В хороших скандинавских барах есть должность, которая ведет свою родословную от обычного вышибалы. Ну а поскольку мордобой и цивилизация, по мнению наших северных соседей, вещи плохо совместимые, то и данная должность вследствие этого претерпела некоторые определенные мутации. Наверное, по общепитовской терминологии это место могло бы называться «работник в зале». Оно было почти аналогично положению детектива в супермаркете, растворившегося в толпе покупателей.
Этот человек сидит в баре, попивает что-нибудь легкое, разумеется за счет заведения, и при этом зорко, но незаметно наблюдает за обстановкой. И как только она накаляется и начинает угрожать перейти рамки застольной беседы, наш работник невидимого фронта стремительно вырастает возле возмутителя общественного спокойствия. Затем он мягко, но твердо берет его под руку и уводит клиента из заведения на свежий воздух.
И очень часто, гораздо чаще, чем мужчин, на посты «работников в зале» приглашали именно молодых девушек. Холодная скандинавская логика, видимо, исходила из железного предположения, что большинство нарушителей спокойствия – мужчины и что, следовательно, девушки лучше подходят для этой работы: кто же станет драться с девушкой?
Мне не пришлось долго размышлять и изобретать велосипед. Зачем изворачиваться и напрягаться, выдумывая что-то новое, когда проблема может быть решена уже хорошо известным, проверенным способом? Итак, мною было решено в основу охраны «Изумрудного сада» и спокойствия его посетителей, равно как и хозяина, положить именно такую модель. Я намеревалась незаметно сидеть в каком-нибудь тихом уголке и при возникновении ситуации, подобной той, свидетелем которой мне пришлось стать, действовать по обстановке. «По душевному наитию», – как говорила в таких случаях я сама. Одним словом, я собиралась импровизировать.
И на этот случай перед «Изумрудным садом» весьма удобно располагались так любимые Аликом «Мужские слезы». И хотя этот чудесный фонтан, по мнению Алика, предназначался больше для удовлетворения эстетических чувств отдыхающих и дизайнерских амбиций хозяина, нежели для охлаждения пыла отдельных посетителей, я полагала, что его владелец ради пользы дела сможет пережить использование своего детища не совсем по прямому назначению. И к тому же имевшихся в ресторане охранников я рассчитывала расположить именно на выходе и передавать им клиентов для дальнейших «оперативных мероприятий».
* * *
Вечер шел полным ходом. Посетителей было не много. Возможно, это явилось следствием будничного дня или же из-за случившейся за последнее время серии драк. Однако не очень-то веселое лицо Алика, несколько раз выглянувшее в зал, красноречиво говорило, что его клуб еще совсем недавно знал значительно лучшие времена. Официанты лезли из кожи вон, чтобы угодить посетителям, задержать их в заведении подольше и, разумеется, получить свои чаевые.
Я устроилась за маленьким столиком недалеко от бильярдных столов. Размеры столика позволяли мне в какой-то мере быть защищенной от внимания со стороны мужской части посетителей. Конечно, это можно было бы сделать проще: придать себе не совсем располагающую для знакомства внешность. Но сильно захмелевшему человеку зачастую все равно, какая у тебя внешность, а вступать в конфликт именно с привлекательной девушкой будет психологически тяжелее.
В общем, главное женское оружие – свою привлекательность я прятать не собиралась. До сих пор я не жаловалась на отсутствие внимания со стороны сильной половины человечества и частенько, идя по улицам города, с удовлетворением наблюдала в витринах магазинов отражения оборачивающихся в мою сторону парней и молодых мужчин.
Охранником в этот день работал другой человек – высокий, сухощавый, но плотный мужик лет под сорок, которого Алик рекомендовал как человека, заслуживающего доверия в высшей степени.
– Василий Петрович, – представился тот мне и протянул широкую ладонь. – Можно просто Василий.
– Очень приятно, – ответила я. – Евгения. Можно просто Женя.
В чертах его лица была какая-то грубоватая, бездумная правильность, присущая работникам правоохранительных органов. И мои предположения полностью оправдались – он оказался майором милиции в запасе. Видимо, работа, которую он выполнял в милиции, подразумевала бездумное подчинение, и он без недовольства принял мое руководство. После короткого знакомства и беседы я, к нескрываемому удовольствию гардеробщицы, отправила его к ней в вестибюль.
К сожалению, в условиях угрожающего клубу-ресторану экономического кризиса о фейс-контроле речи идти не могло, и Василию была отведена «почетная» роль обычного пугала на входе. В случае необходимости ему также поручалось принимать от меня дебоширов из зала для дальнейшего разбирательства.
