скачать книгу бесплатно
– Что?
– Отдаем полиции этого красавчика? – Собеседник Глухалова усмехнулся, в его голосе сочился яд.
Тренер судорожно вздохнул.
– Не держать же его здесь, завоняет скоро на весь стадион.
Его явно выводила из себя сложившаяся ситуация. А может, он бесился из-за того, что не по добровольному желанию ввязался в эту затею. Ведь Вера говорила о том, что он не хотел участвовать в договорных матчах, но директор на этом настаивал. Что, если это шантаж? И Глухалов не убийца, а тоже жертва?
Любопытно. Но чем можно шантажировать тренера? Да так, что он влез в такое грязное дело, как убийство? На мой взгляд, оформить проигрыш команды можно было и не такими криминальными методами. Выпусти игрока послабее, подкупи или припугни ведущего в команде – и победа в руках конкурентов.
– Не переживай, Вася, он получил по заслугам, ты же знаешь.
«По заслугам? Чем провинился футболист провинциального клуба далекого Тарасова?»
– Да, да…
Глухалов отозвался как-то очень неуверенно.
Они выдержали паузу, видимо, проверяли, нет ли кого в коридоре, и так же молча вышли.
Я выдохнула. Наконец-то смогла нормально дышать, не боясь, что предательская физиологическая необходимость выдаст мое присутствие. Между прочим, медпункт располагается достаточно далеко от коридоров, по которым частенько ходит народ. Потому здесь очень тихо.
Несколько озадаченная услышанным и возникшими в связи с этим многочисленными вопросами, я вышла из смежной двери и покинула медпункт.
Быстро сориентировавшись в здании, благо на зрительную память никогда не жаловалась, направилась к кабинету Макса, надеясь, что застану его там.
Я постучала в дверь, но не получила ответа. Зато услышала резкий голос Макса: он с кем-то общался в довольно-таки жесткой командной форме, отдавал приказы, что ли.
Я осторожно открыла дверь и юлой проскользнула в кабинет.
Макс говорил с кем-то по телефону:
– Да, мы готовы отдать его тело «Скорой» или полиции.
Молчит, выслушивая собеседника. Ведь бывают же телефоны с громкими динамиками! Вот бы подслушать… Но нет, ничего не слышно, как ни напрягай слух.
– Да, он точно мертв, я же сказал: «тело».
Опять он замолчал.
– Да, в медпункте, да.
Он вздохнул и знаком показал мне присесть.
Пожав плечами, я выполнила молчаливый приказ.
Дальше он только говорил отрывистое «да» и долго выслушивал реплики невидимого собеседника.
Я начинала понемногу терять терпение, но понимала при этом, что Макс не виноват. У него сейчас такой аврал, я думаю, из-за этой случайной смерти. Знал бы он, что это убийство.
Но я должна была проверить, кто замешан, кроме Глухалова, в этом темном деле. Вдруг он просто исполнитель, а за этим стоит кто-то другой. Нужно проработать все варианты.
Я скучающе смотрела в потолок, ожидая, когда Максим закончит разговор.
Наконец, это свершилось.
– Так, Женя, что у тебя?
– Я…
– Короче можно? – рявкнул Макс.
– Не ори, – цыкнула я. – Из-за тебя во все это вляпалась – кто ко мне Веру направил?
Непрофессионально с моей стороны огрызаться, с другой стороны, он мне никто – не шеф, не наниматель, просто приятель. А раскомандовался так, будто я ему чем-то обязана. Тьфу!
– Извини, нервы, – мотнул головой Максим. – Я тебя слушаю.
– У Рудникова были какие-то недоброжелатели? Может, что-то знаешь?
– Да вроде бы нет, – на лице читалась работа мысли.
– Ты уверен?
– Хотя да, да! – ответил он сам себе на внутренние размышления. – Бывшая его любовница, невеста, или черт ее разбери. Вечно приходила на стадион и кричала с трибун оскорбления, иногда собирая даже группу поддержки. Мы перестали ее пускать сюда, когда на осмотре последний раз обнаружили у нее пол-литровую банку с жидкостью, как потом показал химический анализ, уксусная эссенция. По ходу, она задумала изуродовать своего бывшего, а тот, не знаю, заметила ты или нет, был красавчиком. До того-то мы бабешку не трогали – все-таки вреда от нее нет. А тут… Мы больше ее не пускали, но Димка не стал заявлять на нее в полицию.
– Почему? – удивилась я. – Уксус – это уже опасно. Мало ли что неадекватной бабе еще в голову стукнет!
– Димка хоть и упорный был парень, с характером, но добрый до одури. Пожалел, наверное. Все-таки когда-то они с ней неплохо ладили.
– Ты знаешь имя этой интересной дамочки?
– Да, конечно. Лиза Котельникова. Скажу больше, я знаю, что она работает флористом в «Оазисе». Кажется, в самом крупном филиале в городе.
– Откуда информация? – полюбопытствовала я.
– Мы как-то самарских принимали на стадионе, а цветы забыли заказать. Ну, вручать победителям. Так Димка быстренько этот вопрос решил – с Лизой созвонился, попросил помочь. Они тогда вроде бы еще встречались…
– А после того, как вы ее пускать перестали, девица не пыталась на стадион пробраться?
– Пыталась, конечно. Кажется, раза три, если я не ошибаюсь. Один раз она попробовала пройти мимо поста в рыжем парике, но ее узнал Валера, по лицу и движениям. Как он объяснил, походка у нее подпрыгивающая. А ее париком не скроешь. Так и развернули ее на входе. Второй раз хотела смешаться с толпой этих… как их… работников пищевой промышленности, короче говоря, притворилась торговцем хот-догов и пришла прямо в костюме огромного хот-дога. Валерка опять стоял на входе, попросил снять костюм для идентификации личности. Говорю же, походку не скроешь! А Валерка – настоящий профи. И опять мимо! А третий раз она у нас просто истерику устроила, требовала ее пропустить «по очень важным делам». Так и не сумела объяснить, что за важные дела.
– Слушай, а у вас что, дырок в ограде нет? – вспомнила я стадионы моего детства.
Там дыра на дыре и дырой погоняет. При желании можно и через забор перемахнуть, где здания, где деревья, а где и трибуны скроют подобное.
– Регулярно залатываем, – обиделся Максим. – Все-таки матчи у нас не бесплатные, а бюджет не слишком щедрый на деньги. Так что стараемся делать так, чтобы болельщики не могли на халяву просочиться.
Я кивнула и поинтересовалась:
– И на этом все? Лиза больше к вам не пыталась пролезть?
– К нам – нет. Но Димка часто жаловался на нее. Что караулила возле подъезда, пришлось переехать, обкидывала тухлыми яйцами его машину, да и вообще всяческим вредительством занималась. Вроде бы он, как я и говорил, так и не подал заявление в полицию, все жалел.
– А чего жалел-то?
– Да черт его разбери, говорю же, добрая душа был парень. Да, жалко его, очень жалко.
– Согласна.
Смерть в таком возрасте всегда пугает. Оставляет после себя ощущение неправильности. Да еще и в подобной ситуации: человек занимался любимым делом, играл в футбол. Ну подумаешь, ногу повредил! И – все, жизнь закончилась.
Впрочем, пока мне не до лирики. Стоит выяснить, имеет ли эта помешанная на Рудникове Лиза отношение к убийству, что-то мне тут казалось неправильным.
В принципе, на мой взгляд, у Глухалова не должно быть причин убивать Рудникова. Или я их не вижу.
Что-то не то увидел? Представлял какую-то опасность? Или Глухалов с не вполне адекватной Лизой связан?
Ладно, буду разбираться.
– Макс, спасибо, – буркнула я. – Если еще какая-то важная информация всплывет – расскажи, ладно? Знаешь же – сочтемся.
– Ага, свои люди.
Он устало улыбнулся и тяжело вздохнул:
– Что же, надо продолжить с делами. У тебя все? Вопросов больше нет?
– Пока нет. А, вот еще что. Не разлучай больше Валеру с Вовкой.
Я усмехнулась и поспешила попрощаться, глядя на вытянутое лицо Максима.
– Ладно, давай, до встречи.
– До встречи.
Я вышла из кабинета.
Быстрым шагом я шла прочь со стадиона, предполагая все же, что Глухалову не нужна моя опека. В моей защите нуждается его жена Вера.
Открыв дверцу своей машины, я ощутила некое облегчение. Села за руль, положила пальцы на кожаный ободок, немного перевела дух.
Но времени не было. Конечно, вряд ли Глухалов прямо сейчас помчится убивать жену – если он и впрямь собрался это сделать. На стадионе по-прежнему суета. Пока тело футболиста вывезут, пока все формальности утрясут – а тренер все-таки не последний человек в команде… С другой стороны, лучше перестраховаться – не хватало еще, чтобы мою клиентку грохнули.
Я позвонила Вере.
Она взяла трубку после второго гудка.
– Женя, слушаю вас. Что-то случилось? С Васей?
Голос был напуганным и на грани рыданий.
– С чего вы взяли? – удивилась я.
В самом деле, мало ли, по какому поводу я ей звоню.
– Ну как же, я трансляцию матча по интернету смотрела, а тут спортсмен упал, все засуетились, Вася в толпу рванул, и включили рекламу, трансляцию прервали, – нервно зачастила женщина.
– С вашим Васей все в порядке, если можно так выразиться, – поспешила заверить я. – Но мне кое-что удалось выяснить.
– Что же?
Ей не терпелось узнать, я это слышала.
– Насколько мне удалось понять, опасность грозит вам, Вера. Вы найдете, где скрыться? Об этом месте не должен знать никто.
– Никто? А… ну да, наверное, только Васю предупрежу, – растерянно заметила она.
– Никто – значит, вообще никто, – я настаивала на своем.
– Но почему? Что случилось? При чем здесь я?
Она просто сыпала вопросами.
– Вера, я пока могу только строить версии. – Говорить «твой муж – убийца» я как-то пока не собиралась. Во-первых, это еще не точно – кто знает, какую игру замутил Глухалов. Во-вторых, нормальная женщина, которая за своего мужа переживает и, судя по всему, любит его, мне и не поверит… – Понимаете, возможно, опасность грозит не только вашему мужу. И если он будет знать о том, где вы – неизвестно, чем это для вас обернется, – тараторила я, стараясь заговорить собеседницу. – Мне нужно, чтобы вы хоть на сутки скрылись ото всех, включая мужа. Никто – абсолютно никто – не должен знать, где вы.
Вера тяжело вздохнула. Мне вспомнились ее грустные глаза в то утро. Стало так жаль ее.
– Хорошо, Женя. Я уеду к подруге, никто ее адрес не знает. Вася тоже не в курсе – мы с ней редко общаемся. Пойдет?
– Пока подходит. Только, прошу вас, уезжайте прямо сейчас, пока он не вернулся домой.
– Но вы уверены, что с Васей все в порядке? – всхлипнула женщина. – Что все-таки произошло на матче?
– Несчастный случай, – коротко ответила я.
Сухим тоном пыталась привести ее в чувство – дамочка близка к истерике, а рыданий, даже по телефону, я не люблю.
– Ничего страшного не случилось. С вами и вашим мужем все сейчас хорошо. Возьмите себя в руки.
Еще один всхлип в телефонной трубке.
– Хорошо, хорошо. Тогда мне нужно ехать.
– Да, чем быстрее, тем лучше.
– Я вас поняла, Женя. Спасибо. Спасибо еще раз.
