скачать книгу бесплатно
– Ага. Перьев? Кто такой?
– Да футболист один. Бывший, скорее всего.
– То есть как, скорее всего? Травма, что ли?
– Ага, травма. Рубец на душе у него, наверное, – Макс засмеялся. – Пьет он.
Упс… Потенциально бывший футболист вполне может на тренера зло затаить.
Впрочем, ладно, не буду отвлекаться. Сделаю пометку – позже расспросить Макса.
Мы вышли из машины.
– Ну, пошли с поля начнем?
– Что начнем?
– Знакомство с вверенным мне участком.
Мы пошли вдоль высокой стены в сторону узкого прохода. Справа были собраны металлические ограждения.
– Это западная трибуна, – Макс показал на стену, рядом с которой мы шли, – а там проход на нее. Узкий, чтобы людей легко сдерживать. И вот этими ограждениями мы им коридорчик устраиваем, чтобы как положено – четко по пути, ни туда, ни сюда. А то с этими болельщиками всего можно ждать. Это им еще пить на стадионе запретили. Тут у нас два поста. Один здесь стоит, у входа на трибуны. Другой с того конца, ближе к кассам.
– Всего два человека?
– Охраны – два. Тут по периметру полиция выстраивается. И с нашими по двое стоят. Или хотя бы один.
Мы вышли на восточную трибуну и остановились у парапета.
– Ну это, понятное дело, поле. Наши по всему периметру через три метра стоят. А вдоль трибуны еще и полиция. Это чтобы на поле, если что, прорваться не смогли.
– А что, часто рвутся на поле?
– Часто. По любому поводу. Выиграли – надо своих поздравить. Проиграли – надо чужих покалечить. Или судье в глаз дать. Или просто себя показать. Во время игры моя главная задача – закрыть поле от посторонних. За трибунами в основном полиция смотрит. Их там больше.
– А ты где стоишь?
– Я нигде не стою. Я вольная птица, летаю, где положено. Одновременно везде. Мы по рации связываемся, мне ребята, если что замечают, сразу говорят. Как только кто активность какую проявляет или слишком быстро перемещаться начинает – я сразу там. Жду, как зверь добычу. Ну, или подхожу для визуального, так сказать, контакта. Обычно ничего не говорю. Просто подхожу. Меня постоянники знают уже. Суета сразу прекращается. У нас все четко. Пошли на ту сторону.
Мы прошли низом вдоль поля на другую сторону.
– Тут команды сидят. – Он показал на две скамейки с навесами. – И тренер тоже тут. Видишь черту? – На земле пунктиром была отмечена площадь по ширине скамейки вплоть до поля. – За нее тренер во время игры не имеет права заходить. Так что, пока матч не кончился, его только здесь увидеть можно. А вот здесь еще два наших поста.
Между скамейками был проход внутрь стадиона. Максим показал руками на обе стороны прохода.
– Тебе, наверное, будет лучше всего здесь стоять. Как раз Глухалов рядом. А ты буквально в трех метрах от него. Будешь все слышать.
– Полиция тут тоже есть? – Я огляделась.
Место совершенно открытое. Если будут стрелять, то не спасти никак. С другой стороны, можно Глухалова сразу в проход протащить, в случае опасности. С третьей – откуда здесь стрелять? Киллер – понятное дело, и с крыш трибун может выстрелить, и даже из близлежащих домов – здесь всего-то метров триста, вполне себе расстояние посильное. Но, простите, на провинциального тренера, не слишком-то знаменитого, – киллера нанимать? Нонсенс, на мой взгляд.
Впрочем, ладно. Будем и это иметь в виду. Другой вопрос – с такой опасностью я ничего не сделаю. Нормального, так сказать, клиента – другое дело, убедила бы в броник влезть. В случае реальной опасности, разумеется.
– Три человека тут у них, да, – отвлек меня от размышлений ответом на мой же вопрос Макс. – И главный их тоже тут.
– А что ты там про Перьева говорил?
– Да что про него говорить. Футболист. Уже возрастной, по спортивным меркам. С ним в позапрошлом году контракт разорвали. Слишком много пил. Запоями. Он и раньше, бывало, выпивал. Но пока это на игре не отражалось, никто ему не говорил ничего. А тут он раз на игру не вышел. Оштрафовали. А когда он снова не явился, его тогда из команды и попросили. А зачем такой нужен? Тут режим, сборы, выезды, а этот то пьет, то с похмелья. Его и так сначала наглухо на скамейку посадили, потому что форму начал терять. Мало того, что уже не пацан, так еще и пьет – ну как такого на поле выпускать? Балласт! Еще и других игроков начнет спаивать. Ну, а когда его из команды выгнали, оказалось, что у него в жизни, кроме футбола, и не было ничего. Совсем стали человека терять. Тогда его Глухалов снова в клуб привел. Руководство обсудило, и поставили его сначала типа подай-принеси. Посмотрели, что он в целом работает хорошо, все делает. Ну, и у него круг полномочий постепенно начал расширяться. Пить вроде так и продолжает, но на работе трезвый. Видно, что пытается расположение к себе вернуть. Должность у него какая-то совсем обтекаемая, но по факту он сейчас правая рука директора.
– Насколько он близко с директором общается?
– Ближе всех. Когда директор приезжает, этот сразу к нему в кабинет. И потом всегда с ним ходит. Как адъютант.
– С чего, позволь спросить? Его же Глухалов – я правильно поняла – вернул в клуб?
– Кто же его знает-то, – пожал плечами Макс. – Вроде из него неплохой хозяйственник вышел. Ну, слухи такие ходят. Вот директор и низкооплачиваемой рабсилой пользуется. Глухалов же в клуб-то обратно позвал, а в команду пока не берет.
– А во время матча где этот твой Перьев бывает?
– На трибуне сидит. Вон, напротив, – Максим показал рукой на противоположную трибуну, в центре которой была огороженная вип-ложа. – Стоит обычно с угла и следит за игрой. Футболист он был, говорят, хороший. Страстный. Да вот сгубил его зеленый змий. Эхх, пошли в подтрибунку. – Макс махнул рукой и направился в проход, а я при этом подумала, насколько верны были мои размышления о спортсменах вообще. Алкоголизм, как и другие виды зависимости, это частое бедствие в среде спортивной братии.
– Слушай, а он на Глухалова обиду не мог затаить?
– За что? – изумился Макс.
– Ну как же, человек был увлечен футболом, играть, если я правильно тебя поняла, любил. А его за «принеси-подай» держат, на поле не выпускают.
Макс на миг застыл, округлив глаза. После чего мотнул головой:
– Да нет, Жень, что ты. Походу, ему даже так быть в клубе нормально. Он же и сам понимает – как игрок уже никакой, а терять очки и ловить штрафные… кому приятно?
Я пожала плечами, мысленно отметив, что этого товарища надо бы проверить.
А Макс тем временем вернулся к проведению экскурсии:
– Здесь медпункт. Туда раздевалки команд, а нам направо. – Мы свернули в закуток. – Тут у нас пункт охраны. Мой кабинет. – Макс усмехнулся.
В небольшой комнате находились стол и три стула вдоль стены. На столе лежала стопка бумаг. Все по-военному аккуратно и пусто. Справа была еще одна дверь. Макс зазвенел ключами.
– А это наш пункт слежения. Тут обычно двое сидят. – Он открыл дверь, и я увидела стол с несколькими мониторами, небольшой пульт и два стула. В углу комнаты на тумбочке стоял чайник и несколько чашек.
– Камеры по всему стадиону. Вот тут за ними мои ребята и следят. Считай, футбол по телевизору смотрят. Схема та же – видят что-то подозрительное – сразу докладывают мне. Ну, а в том предбаннике мы общаемся с контингентом, когда приходится.
– Знаю я, как вы общаетесь, – хмыкнула я. – Небось, в зависимости от контингента…
– Никакого мордобоя. Нам нельзя, – сделал оскорбленную мордаху приятель. – Только в крайних случаях. Приводим сюда и ждем полицию. Они хулигана забирают, а там это уже на их совести.
– Совсем без мордобоя? Как ты терпишь?
– Спасает железная воля. Ну… если буйный какой. Пока тащишь, в бок его слегка так ткнешь. Обычно хватает. А потом, когда он в маленькой комнате с двумя амбалами остается, вся хулиганистость и гонор спадают. Сидит тихий, спокойный.
– Часто так бывает?
– Не очень. Наша задача – бунт не подавлять, а предотвращать. Ловим еще на старте. А самые буйные у нас уже давно по фамилиям записаны. Чай будешь?
– Нет, спасибо. Ну что, когда мне на месте-то быть?
– Матч в семь, тебе здесь надо быть в пять. Я тебя внутрь проведу, а дальше будешь сливаться с контингентом. Заодно подготовиться поможешь.
– Хорошо, я тогда домой заскочу, мне еще нужно собраться, а потом сюда.
– Стой, я тебя сейчас провожу, там просто так не выехать.
Ворота открывались, чтобы выпустить меня со стадиона, а Макс подошел к моей машине, наклонился к двери и тихо сказал:
– Металлоискателей на твоем пути не будет, но оружия у тебя я чтобы не видел, хоть тут война с террористами начнется, ясно?
– Договорились, – кивнула я.
Я знала, что Макс всегда тщательно выбирает слова.
«Не видел» и «не было» – разные вещи, а отсутствие металлоискателей на пути он упомянул не зря. Он прекрасно понимал, что я все равно пойду с пистолетом, как, впрочем, и сейчас.
Мой многолетний опыт давно мне безошибочно подсказывает: оружие просто необходимо, мало ли какая ситуация может сложиться. Но в одном Макс безусловно прав, никто о наличии у меня пистолета не должен догадываться, я не должна подводить своего начальника. Впрочем…
– Макс, – окликнула я. – Сейчас ты его видишь?
– Кого? – обернулся приятель.
– Оружие, – с милой улыбкой пожала я плечами.
Парень вперился в меня глазами, прощупав, кажется, до шовчика. Буркнул:
– Блин, Охотникова, это как с сусликом.
– В смысле? – не поняла я.
– Анекдот такой был: «Вы суслика видите? – Нет. – А он е-э-эсть!»
Я хохотнула: значит, навыки по сокрытию на теле оружия не растеряла. И махнула рукой на прощание.
Глава 3
Я приехала домой.
Тети Милы дома не было. Это всегда ясно, стоит только перешагнуть порог. Когда тетушка дома, вокруг царит оживление: бормочет телевизор, гудит стиральная машинка, шкворчит что-то, ну очень вкусное, на плите, пыхтит чайник. А тут… тишина и спокойствие. И куда ее только понесло?..
С одной стороны, это даже неплохо, у меня есть немного времени, чтобы подготовиться к первому рабочему дню на стадионе.
Я очень люблю свою милую тетушку, но меня так утомляет необходимость поддерживать с ней беседу. Особенно это мешает, когда мне надо сосредоточиться, а сейчас как раз такой случай.
Мне нужно все предусмотреть, и я решила в спокойной обстановке подготовиться к первому визиту в качестве охранника на стадион.
Зайдя в свою комнату, я положила сумку, которую мне дал Максим, на диван и открыла молнию.
Внутри была форма охранника, на удивление, моего размера, резиновая дубинка, бейсболка в цвет формы и перцовый баллончик.
Баллончик, серьезно? Если кто-то прямо на стадионе и попытается убить Глухалова, я вряд ли смогу спасти его спреем из химического перца.
Во всяком случае, это будет забавно: Евгения Охотникова с перцовым баллончиком наперевес поливает спреем толпу. Болельщики покрываются соплями, кашляют так, что игроков сносит к трибунам. Ну, а злоумышленник радостно линяет, воспользовавшись всей этой неразберихой.
Надев форму, я убедилась в том, что она мне действительно впору.
Подумав, сняла куртку и надела кобуру под мышку, все-таки согласившись с доводами Макса, что появляться на стадионе с пистолетом в открытую будет глупо.
Вновь напялила куртку, бейсболку, пристегнула дубинку в петлю на поясе штанов. Глянула в зеркало.
М-да, до чего доводит профессионализм. Уже стала охранником, правда, без разряда. Впрочем, уж что-что, а разряд получить – с моими-то навыками – раз плюнуть. Другой вопрос, где я такую карьеру видела…
Вот серьезно, не сказала бы, что такая «карьера» вызывает у меня энтузиазм, но ничего, некоторое время придется побыть охранником.
Кстати, надо бы аванс вытребовать с клиентки. Теть Миле осеннее пальто посмотрим, она рассказывала, что очень уж ей бежевое, кашемировое, из последней коллекции местечкового модельера, приглянулось. Модельер-то, конечно, тарасовский, а цены – «как из Парижу»…
Ну, да ладно, тетушка у меня хорошая, если все сложится – будет в пальто прогуливаться.
Я пошла на кухню и заварила себе кофе, нужно было взбодриться и немного поразмышлять. Все же, может быть, Вера себе все придумала? И из-за того, что муж последнее время, по ее же словам, стал совсем закрытым. И мало ласки он проявлял, я молчу уже о любви. Может, это все плод больного воображения уязвленной женщины.
Нельзя сбрасывать со счетов возможность, что у ее мужа просто-напросто появилась другая женщина. Ничего удивительного в этом нет, даже самые крепкие браки иногда дают трещину, к тому же не забываем, что ее муж – спортсмен, а они люди импульсивные, легко увлекающиеся. А Вера, наоборот, производит впечатление спокойной, даже несколько флегматичной девушки, может быть, ее благоверному с ней попросту стало скучно.
Но кто знает, все же стоит отнестись к делу со всей серьезностью. Вдруг тренеру «Сапсана» действительно грозит опасность, и на моей совести будет смерть человека.
Все еще думая о новом деле, я услышала, как открылась входная дверь. Пришла тетя Мила, и через пару минут она зашла на кухню.
Заметив меня, застывшую с полупустой чашкой в руках, она недовольно сморщила нос.
– По уши занята новым делом?
– Да… – Я была в сильной задумчивости.
Тетя Мила начала доставать продукты из пакета, раскладывать их по полкам в холодильник, при этом нервно продолжила:
– Надеюсь, там ничего серьезного?
– Ничего, правда. Все хорошо.
Она недовольно поджала губы. Потому что прекрасно знала: что для меня хорошо, для многих может оказаться просто катастрофой.
Наконец, тетя Мила достала из сумки пакет со свежими булочками. По кухне разлился приятный аромат выпечки. Она спросила:
