Муж легкого поведения

И потом, если бы косточки считали, что дело гиблое и что мне не стоит браться за него, вряд ли они стали бы предупреждать меня об опасностях. Скорее всего, выпала бы какая-то другая комбинация, ясно говорившая о том, что расследование не увенчается успехом. А раз кости посоветовали мне остерегаться, значит, у меня есть шанс.

Таким образом успокоив себя, что все получится, я отправилась в ванную – принять душ и освежиться. Жара стояла нестерпимая, и даже включенный на полную мощность кондиционер не избавлял от ее последствий.

* * *

После душа я почувствовала себя человеком. Конечно, грело душу и то, что период катастрофического безденежья закончился и у меня снова есть работа.

Я занималась частными расследованиями достаточно давно, и мне нравилось это занятие. До того как стать детективом, я трудилась какое-то время в прокуратуре, но постоянное давление со стороны начальства и наличие прочих внешних раздражителей не давали мне спокойно работать. Моя свободолюбивая натура не могла существовать под таким прессингом, и через некоторое время я оставила работу.

Юридическое образование позволило мне превратиться в независимого сыщика, и я ни разу об этом не пожалела. Став частным детективом, я приобрела ряд преимуществ. Во-первых, мои гонорары по сравнению с зарплатой следователя прокуратуры были заметно выше. И во-вторых, что для меня было значительно важнее, я была сама себе хозяйкой, ни от кого не зависела и ни перед кем не обязана была отчитываться в работе, разве что только перед клиентами.

Конечно, иногда случались такие неприятные моменты, когда я сидела без копейки и когда не было денег даже на сигареты и бензин для моей верной бежевой «девяточки». Но это происходило опять же лишь из-за моей неэкономности. Я не умела и не любила ущемлять себя в чем-либо и отказывать себе, любимой, в маленьких радостях жизни. В самом-то деле – зачем тогда нужны деньги, если не затем, чтобы их тратить?

Ну вот, теперь я вновь воспряла духом. Настроение было боевое, и я была вполне готова к новым победам и подвигам.

Мне нужно было упорядочить все сведения, полученные по новому делу от Ирены. Я устроилась с чашечкой кофе и сигаретой в кресле и принялась размышлять.

Женщина была убита у себя дома. Дверь не взломана, но это, если верить Ирене, еще не говорило о том, что Мария Викентьевна знала убийцу и добровольно впустила его в дом. Как сказала Ирена, ее мать была доверчивым человеком и не имела привычки интересоваться, кто звонит в дверь. Вполне могло случиться и так, что она не была знакома с преступниками, и они, зная это, легко и спокойно проникли в ее дом. Но ясно мне было одно: кто-то наверняка навел на нее. Ведь грабители знали, что в доме Марии Викентьевны есть чем поживиться, да к тому же были уверены в том, что сама хозяйка находится дома.

«Интересно, кстати, почему они решили проникнуть в дом именно в тот момент, когда там была хозяйка?» – возник в моей голове закономерный вопрос. Ведь гораздо проще было бы залезть в пустую квартиру и вынести все, что только возможно, не прибегая к насилию и не рискуя вызвать шум, способный привлечь внимание соседей, то есть ненужных преступникам свидетелей. Ведь в этом случае грабители рисковали гораздо больше…

И все же я никак не могла решить, как мне квалифицировать для себя преступление, за раскрытие которого я взялась. То ли убийство, совершенное, что называется, попутно, ради грабежа, то ли преступники намеренно проникли в дом Марии Викентьевны, чтобы убить ее.

В любом случае мне нужно было пообщаться на эту тему с кем-нибудь еще, кто знал Марию Викентьевну лично. А такими людьми, если верить ее дочери, могли быть лишь ее коллеги и подчиненные. Других близких друзей у покойной не было.

Размышляя подобным образом, я так и не смогла прийти ни к какому конкретному выводу. А выводы нужны были мне как воздух. Без них я попросту не смогу начать распутывать преступление. Чтобы долго не мучиться, я решила для начала разузнать официальную версию преступления. А сделать это можно только через соответствующие, то бишь правоохранительные, органы.

В этих самых соответствующих органах у меня был свой человек, и даже не один. Так что трудностей в общении с органами у меня никогда не возникало. Был, например, у меня один однокурсник, Володька Кирьянов, с которым у нас завязалась крепкая дружба еще со студенческих времен. Так вот он – для близких друзей просто Киря – занимал сейчас весьма значительный пост в управлении внутренних дел нашего города. Он часто помогал мне в расследованиях, если требовалось вмешательство представителей власти. Взамен я столь же часто помогала ему продвинуться по службе или получить очередные (чаще внеочередные) звездочки на погоны, разыскав бандитов по делам, которые в милиции считались глухими. Киря без зазрения совести присваивал официальную победу себе, оставляя для меня лишь гонорары и неофициальную славу превосходного частного детектива.

Меня это вполне устраивало. Я не гналась за популярностью, которой, кстати сказать, мне и так всегда хватало. В общем, наше многолетнее и весьма плодотворное сотрудничество обоим приносило то, что нам было необходимо.

Вот и на сей раз мне потребовалась Кирина помощь. Наверняка Володя Кирьянов что-то знает об убийстве Марии Викентьевны Крамер, а если и не знает, то сможет раздобыть эти сведения для меня.

Не откладывая дело в долгий ящик, я подсела к телефону и по памяти набрала Володькин рабочий номер. Киря ответил сам. Голос у него был озабоченный и сердитый.

– Алло.

– Привет, – я не стала представляться, зная, что Володька и так узнает меня по голосу.

– Привет, Танюха! – чувствовалось, что Киря сразу повеселел. – Давненько тебя не было слышно. И видно тоже… Как делишки?

– На букву «х». Не подумай, что хорошо, – отозвалась я.

– Как?! – делано изумился Кирьянов. – У лучшего в городе частного детектива могут так плохо идти дела? Не могу поверить!

– Ладно, Володька, кончай прикалываться, – притормозила я Кирю. – Дело есть.

– Не хочу дело есть, – продолжал веселиться Киря. – Хочу мясо!

– А конкретно – мне нужна твоя помощь, – не обращая внимания на Володькины приколы, проговорила я.

– Слушаю, – наконец посерьезнел Киря.

– Ты ничего не слышал об убийстве некой Марии Викентьевны Крамер? Это случилось на прошлой неделе. Ее убили дома и квартиру ограбили.

Киря подумал немного – видно, порылся в своей памяти, – а потом выдал отрицательный ответ:

– Нет, ничего не слышал. А что, ты работаешь по этому делу?

– Вроде того, – согласилась я. – По крайней мере, пытаюсь.

– А от меня что нужно?

– Официальная информация по данному делу.

– Я ничего не знаю, но могу разузнать. Для тебя, – доверительным тоном добавил Володька.

– Разузнай, не сочти за труд, – попросила я. – Мне нужно все, что есть у ментов по этому делу. Интересует любая информация.

– Как скоро?

– Чем скорее, тем лучше.

– Сегодня? – уточнил Киря.

– Да. Когда ты сможешь узнать?

– М-м-м… – задумчиво промычал Володька. – Через пару часиков сможешь подрулить?

– Легко, – ответила я.

– Тогда жду.

– Спасибо, – сказала я и положила трубку.

Вот и ладненько. В ближайшее время у меня будет дополнительная информация по делу об убийстве Марии Крамер. А пока… До встречи с Володькой оставалось немного времени, и я решила наведаться в дом, где жила мать Ирены. Надо же посмотреть, как там и что там.

Глава 2

Дом оказался и вправду самым обычным – заурядная панельная девятиэтажка с облупленными старыми стенами и разномастными остекленными лоджиями.

Мария Викентьевна проживала во втором подъезде, на последнем этаже. Поднявшись на лифте наверх, я вышла на площадку и осмотрелась. На лестничную клетку выходило четыре квартиры – никто из соседей почему-то не пожелал отделиться от подъезда собственной дверью, создав закуток на две квартиры. Осмотрев все четыре двери, я сразу поняла, которая принадлежала Марии Викентьевне. Это была единственная металлическая здесь дверь с красивым номерком посередине, затейливо украшенным узором. Остальные двери были деревянными и самыми обыкновенными. А я-то уж думала, что все давным-давно поменяли свои двери на металлические, более надежные. Но, по всей видимости, прогрессивные веяния не коснулись жильцов данного дома.

Дверь Марии Викентьевны уже не была опечатана – вероятно, туда наведывалась Ирена. Я не стала выяснять, есть ли кто сейчас в квартире убитой, а направилась к соседней двери.

Позвонив, я долгое время ждала, пока мне кто-нибудь откроет, но так и не дождалась. Вероятно, соседи были на работе.

Попытка побеседовать с другими соседями также не увенчалась успехом – за второй дверью тоже было пусто. У меня оставалась последняя надежда на третьих соседей. Я, слабо веря в чудо, все же надавила на кнопку звонка. Вслед за этим за дверью сразу же раздались шаги, и женский голос негромко спросил:

– Кто там?

– Откройте, пожалуйста, – проговорила я. – Я по поводу убийства вашей соседки.

Я поразмышляла некоторое время над тем, стоит ли мне представиться сотрудником правоохранительных органов или же сказать правду, чтобы поскорее открыли, но соседка без дополнительных вопросов открыла мне дверь.

Я увидела на пороге женщину лет пятидесяти с небольшим в легком домашнем халате. Волосы, заметно кое-где поседевшие, были заколоты наверх. В руках она держала газету, которой время от времени обмахивалась. Мне понравилось приятное и доброе лицо соседки Марии Викентьевны – оно располагало к доверительной и откровенной беседе.

– Здравствуйте, – улыбнулась я.

– Добрый день. Вы из милиции? – доверчиво спросила женщина.

Я решила не лгать ей и сказала правду.

– Нет. Но я тоже занимаюсь расследованием убийства вашей соседки. Я – частный детектив. Меня наняла ее дочь – Ирена.

– Проходите, – женщина широко распахнула дверь, приглашая меня войти.

Квартира была обставлена очень скромно: старая, но еще неплохо сохранившаяся мебель, на полу тонкие половики, а на окнах – тюлевые занавески.

Мы прошли в зал, и хозяйка предложила мне сесть.

– Разрешите представиться, – начала я. – Иванова Татьяна Александровна.

– Ольга Михайловна, – сказала в ответ хозяйка.

– Очень приятно, Ольга Михайловна, – кивнула я. – Я хотела бы задать вам несколько вопросов.

– О Маше?

– Да.

– Что ж, спрашивайте, – пожала плечами соседка.

– От кого вы узнали о случившемся?

– Да ни от кого, – удивленно подняла брови Ольга Михайловна. – Я сама и нашла Машу…

– Так это были вы?

– Ну, да.

– Расскажите, как это было, – попросила я.

– Да как… – пожала плечами женщина. – Возвращалась я из магазина, выхожу из лифта, а у нее дверь открыта. Ну, я еще вниз посмотрела, думала, она мусор выбрасывать пошла. Смотрю, на нижней плошадке никого нет. И тихо все… Я на всякий случай к двери-то подошла и прислушалась. Тишина. Я негромко так позвала по имени. Говорю: «Маша, ты дома?»

– А в каких отношениях вы были с соседкой?

– Да в хороших! Она здесь давно жила. Не сказать чтобы мы дружили, она занятая очень была, ей не до дружбы было. А так, когда увидимся, так она обязательно поздоровается, спросит, как дела. Она вот не так давно племяннику моему помогала квартиру обменять. Обмен подходящий нашла, хороший. Приятная женщина была, добрая…

– И что же дальше? – вернула я Ольгу Михайловну к нашему разговору.

– А дальше что… Я позвала, она не откликается. Ну, я подумала: может, случилось что. Решила зайти. Захожу, а там… – ахнула Ольга Михайловна и, прижав ладони к щекам, сокрушенно принялась качать головой. – Она лежит прямо в комнате, посередине. Руки-ноги в стороны раскинула, а вокруг головы лужа крови. Я-то перепугалась, понятное дело. Кинулась к ней, а она уже мертвая. Я тут же побежала к себе в квартиру – милицию вызывать. Ну, они скоро приехали, осмотрели все, меня допросили. Больше-то из соседей никого дома не было. Не поздно еще было, на работе все. Или на даче.

– А вы не могли бы описать поподробнее, что вы видели? Как все было в квартире? – попросила я.

– А пойдемте, я вам там прямо все и покажу, – неожиданно предложила мне соседка.

– Где – там? – не поняла я.

– А у Маши прямо и покажу. Мне Ирена ключи от ее квартиры дала. Там ведь сначала опечатано было, но потом, когда все обыскали, все следы сняли… или, как там говорят, отпечатки пальцев? – Ольга Михайловна посмотрела на меня вопросительно. Я кивнула. – Так вот, потом разрешили пользоваться квартирой. А мне Ирена оставила ключи, чтобы я рыбок кормила, пока она их к себе не перевезла. Она-то ведь квартиру теперь продавать будет, – вздохнула Ольга Михайловна.

– Пойдемте, – я поднялась с дивана.

Мы вышли из квартиры соседки, и она сноровисто вставила ключ в замочную скважину мудреного, как я успела заметить, замка Марии Викентьевны. Такой простой отмычкой не возьмешь.

– Проходите, – пригласила Ольга Михайловна и подбодрила: – Да вы не бойтесь, Ирена там все уже убрала.

Я ступила за порог квартиры, где не так давно случилось преступление. Воздух в доме был спертый и тяжелый – видимо, форточки никто не открывал.

Ольга Михайловна проворно прикрыла за мной дверь и прошла в гостиную. Я последовала за ней и осмотрелась. Все здесь было прибрано, нигде не было заметно ни одного следа недавней трагедии. Все вещи на своих местах. В доме чистота и порядок.

– Маша любила порядок, – словно прочитав мои мысли, тихо проговорила Ольга Михайловна. – Да вы проходите, смотрите, если что нужно. А я пока рыб покормлю.

Только сейчас я обратила внимание на огромных размеров плоский аквариум, расположенный вдоль одной из стен комнаты. Высотой он был едва ли не от пола до потолка, а длиной метра три, не меньше. Почти во всю длину комнаты.

В аквариуме плавали какие-то невиданные мною доселе экзотические рыбы. Значительно больше привычных и всем знакомых гуппи, красивее и ярче. Я невольно залюбовалась ими, в то время как Ольга Михайловна спокойно высыпала в аквариум светло-серый порошок, и все рыбешки, как по команде, ринулись наверх обедать.

Прочая обстановка в комнате также говорила о достатке хозяйки. Мебель была очень дорогая и красивая, вероятно, сделанная на заказ. По всему было видно, что здесь жил человек богатый и с хорошим вкусом.

Ольга Михайловна закончила с кормлением рыб и сделала шаг в центр комнаты.

– Вот здесь она и лежала, – тихо проговорила она, будто боясь разбудить кого-то, спящего в соседней комнате. – На спине, – на всякий случай уточнила она.

– А в комнате был беспорядок? – спросила я.

– Да, – согласилась Ольга Михайловна. – И еще какой! Все было перевернуто вверх дном, вот как я сказала бы. Из ящиков все повываливали, из шкафов с полок все на пол скинули… Искали деньги, – вздохнув, подвела итог женщина.

– А вы не заметили ничего странного? – спросила я, сама еще только смутно предполагая, что именно могло в тот момент показаться странным.

– Странного? – переспросила Ольга Михайловна. – А что вы имеете в виду?

– Ну, не знаю, – пожала я плечами. – Может быть, было что-то такое, что сразу же привлекло взгляд…

– Да тут все было странным! – выдала соседка. – Такой кавардак… Глаза просто разбегались. Я не знала, куда и смотреть-то. Вы знаете, Татьяна Александровна, может, что и было странное, только я была не в том состоянии, чтобы заметить что-либо. Перепугалась я страшно. И растерялась…

– Понятно, – кивнула я. – А можно посмотреть остальные комнаты?

– А тут их всего две, – Ольга Михайловна охотно принялась рассказывать мне о планировке. – Эта – вроде как гостиная. А та, другая, поменьше – спальня Машина была. Пойдемте, я вам покажу.

Мы прошли через коридор в другую комнату. Дизайн спальни соответствовал всей остальной обстановке квартиры. Здесь все было выдержано в бело-зеленых тонах. Белая двуспальная кровать с кожаным полукруглым изголовьем, пара белых тумбочек по бокам. Зеркальный шкаф-купе почти во всю длину спальни с подсветкой наверху…

Я обвела взглядом комнату. Сейчас и здесь все было прибрано. Кровать застелена темно-зеленым покрывалом в тон шторам. Никаких вещей не было видно.

– А здесь тоже был беспорядок? – уточнила я.

– Да. Везде, – кивнула Ольга Михайловна. – Они перевернули всю квартиру. Наверное, забрали все, что смогли…

– Ну, они же не взяли компьютер или телевизор, – пожала плечами я.

– Их труднее выносить. Слишком заметно.

– А никто из соседей не заметил, как выносили вещи?

– Да какие вещи? Крупного они ничего не взяли, а то, что унесли, можно было сложить в сумки, не сильно привлекая внимание.

– Но все-таки… Человек с сумками мог обратить на себя внимание. А тем более, если он был не один.

– Я не знаю, Татьяна Александровна. Я точно ничего не видела. Меня и дома-то не было. Вроде бы остальные соседи тоже ничего такого не заметили.

– Хорошо, спасибо вам, Ольга Михайловна, – поблагодарила я соседку и вышла из спальни.

– Вам еще что-нибудь показать?

– Да нет. Пожалуй, достаточно, – отказалась я. – Мне пора.

Мы вышли на лестничную площадку, и Ольга Михайловна принялась запирать дверь Марии Викентьевны на ключ.

– Если вы что-то еще узнаете или услышите, то позвоните мне, пожалуйста, – я протянула женщине свою визитку.

– Конечно, – Ольга Михайловна взяла карточку, бросив на нее короткий взгляд. – Обязательно позвоню.

Попрощавшись с женщиной, я спустилась вниз. У подъезда сидело несколько пожилых женщин, которых не было, когда я приехала. Я решила поговорить на всякий случай еще и с ними. Вдруг да удастся что-нибудь прояснить?

– Добрый день, – вежливо поздоровалась я, желая сразу же расположить старушек к себе.

– Добрый, – кивнула одна из них, придирчиво и с недоверием разглядывая меня.

– Вы живете в этом доме? – Я указала на подъезд.

– В этом, – снова ответила бойкая бабулька с проницательным взглядом. – А что хотели-то?

– Поговорить, – честно призналась я. – По поводу убийства вашей соседки. Крамер Марии.

Бабушки тут же принялись охать и вздыхать, приговаривая что-то. А самая словоохотливая старушка, та, что первая поздоровалась со мной, спросила:

– А вы из милиции?

– Нет. Я занимаюсь расследованием смерти Марии Викентьевны в частном порядке. Я – частный детектив.

– Частный детектив? – изумленно уставилась на меня говорливая бабка. – Что, теперь и у нас, как в Америке, частные детективы имеются?

– Имеются, – ответила я. – Могу я задать вам несколько вопросов?

– Да задавайте, конечно, чего ж? – Бабулька выпрямила спину и приготовилась к интервью.

– В тот день, когда произошло убийство, вы тоже находились во дворе?

– Да, – уверенно ответила бабка.

– Вы точно помните?

– А как же! Мы тут, почитай, каждый день сидим. Как сериалы посмотрим, так ближе к вечеру и выходим подышать… И в тот день, конечно, тоже сидели.

– А вы не заметили никого подозрительного, выходившего из вашего подъезда? Вы ведь, наверное, всех тут в лицо знаете? Был в тот день кто-то чужой?

– Да тут каждый день кто-то чужой приезжает, – с готовностью проговорила старушка.

– Как это? – не поняла я.

– А вот так. Все, кто жил тут давно, поумирали. Вот, остались только мы, – женщина обвела взглядом товарок. Те согласно закивали. – Так что тут чужих полным-полно.

– Но ведь вы все равно знаете в лицо тех, кто живет в этом доме… – попробовала я уговорить старушку.

– Да разве ж всех упомнишь? – нахмурилась она. – Тут половину квартир хозяева сдают. Так что у нас новые жильцы чуть ли не каждодневно. А если еще учесть всех их родственников и друзей… у-у-у… – махнула она рукой. – Да разве всех упомнишь? – повторила она.

– Значит, даже если здесь и были посторонние, то вы их не заметили?

– Не заметили, – с вызовом произнесла бабка. – Тут весь день ходят. Туда-сюда, туда-сюда… Голова кругом пойдет, если всех запоминать.

– А вы не заметили, не выходил ли кто в тот день с большими сумками?

– Да вроде бы нет. Ну, ходят, конечно, люди из магазина с покупками. Вот уже и сумка.

– Да нет. С большими пакетами. Возможно, со спортивной сумкой.

– Да вроде бы нет… – неуверенно покачала головой старушка, а ее соседка слева более уверенно мотнула седой головой в цветастом платке и заявила:

– Нет, никого не было. Человек с большой сумкой сразу привлекает внимание. Тем более чужой.

– Значит, не заметили?

– Да вроде бы не было никого, – пожала плечами вторая старушка. – Может, кто и выходил с сумкой, но с большим багажом точно никого не было.

«Да багаж там не особенно большим был, – подумала я. – Может, пара сумок. Но это бабки вряд ли могли заметить».

– Спасибо, – сказала я, поняв, что местные старушки помочь мне ничем не могут.

– Да не за что, – слегка обиженно произнесла первая старушка. – А вы бы к Ольге зашли. Они с Машей соседками были. Может, она чего вам подскажет…

– Да нет, спасибо, я уже была у нее. Всего доброго.

Я направилась к машине, а бабуськи, пошептавшись немного за моей спиной, быстро остыли к этой теме и принялись обсуждать неожиданную беременность Розы Альварес из нового мексиканского сериала про душераздирающую любовь…

* * *

Киря наверняка уже успел что-то разузнать по делу Крамер, и мне пора было ехать в управление. Туда-то я и направилась.

Кирьянова я застала в приподнятом расположении духа. Он находился в собственном кабинете и разбирал какие-то бумаги. Когда я вошла, Володька оторвался от документов и улыбнулся.

– Прибыла? Проходи, садись.

– Чего такой веселый?

– На совещании был, – пробасил Кирьянов. – Наш отдел занял четвертое место по области. Среди лучших, – на всякий случай уточнил он.

– Рада за тебя, – улыбнулась я. – А что по моему делу?

– Кое-что есть, – Киря принялся рыться в своих бумагах. – Сейчас… – пробурчал он.

Наконец он выудил из кипы документов один и положил перед собой.

– Вот, – сказал Володька. – Только ты не слишком-то обольщайся, – увидев мое довольное лицо, «обрадовал» Кирьянов.

– Ну, не пугай меня, – заныла я, поняв, что новости не самые утешительные. – Что там у тебя?

– Значит, так, – важно сказал Кирьянов. – Все, что можно было, я узнал. Однако сведений не слишком много. Крамер Мария Викентьевна, – принялся читать Володька, – была убита в собственной квартире, расположенной по адресу…

– Адрес я знаю, – бесцеремонно перебила я Володьку. – Что конкретно по делу?

– А конкретно по делу следующее, – Кирьянов поискал глазами по тексту нужное место и, найдя его, снова принялся читать: – Из дома исчезли вещи на общую сумму…

– Что исчезло, я тоже знаю, – снова перебила я. – Что по самому убийству?

– Ну, ты, похоже, и сама все знаешь, – развел руками Володька. – Чего я тебе буду рассказывать?

– Больше я ничего не знаю, – проговорила я. – Рассказывай.

– Ну так вот. Смерть Крамер Марии Викентьевны наступила в результате удара затылочной частью головы о металлический край столика, на котором имеются следы крови. Смерть наступила мгновенно. Следов преступников в квартире не обнаружено. Все было тщательно вытерто. Собака след тоже не взяла, – Киря поднял на меня глаза. – Дальше читать?

– Да, – кивнула я. – Что по поводу соседей?

– Соседей опросили. Никто ничего не видел, кроме одной соседки. Она-то и нашла труп. Врагов, по словам соседей и прочих опрошенных, у покойной не было.

– А что-нибудь пытались предпринять по поиску похищенных вещей? – спросила я.

– Насколько я смог понять, да, – кивнул Кирьянов. – Вот тут у меня написано, – он снова заглянул в листочек, – что никакие вещи из похищенных у убитой пока нигде не всплывали. Разве что преступники воспользовались украденными деньгами… – пожал плечами Володька.

– То есть стандартный «глухарь», – невесело вздохнула я.

– Так точно, – сочувственно произнес Киря.

– Ни вещей, ни преступников нет. Убийц никто не видел, следов они не оставили. А вещи сбыть пока не пытались… – перечислила я главные факты из сообщенного Кирей.

Кирьянов ничего не ответил, только молча кивнул головой.

– У тебя же есть точный список похищенных вещей? – уточнила я на всякий случай у Кирьянова.

– Ну да.

– Володька, если где-то что-то узнаешь – я имею в виду сбыт краденого, – сообщи, пожалуйста, мне.

– Не вопрос, – кивнул Киря.

– И еще. У меня скоро будет подробное описание всех украденных вещей, а может, даже фотографии некоторых из них. Я тебе принесу копии – чтобы легче было опознать. А заодно можешь отдать их следователю, который расследует дело.

– Да там и не расследуют почти ничего, – неопределенно махнул рукой Володька. – «Глухарь» стопроцентный, чего расследовать-то… Ни следов, ни подозреваемых. Обнесли хату по наводке, попробуй теперь выяснить, кто обнес и кто навел… Так что шансы весьма и весьма невелики… – Киря помолчал немного, потом посмотрел на меня. – Хотя, – добавил он после некоторой паузы, – если за дело взялась ты, я могу почти с полной уверенностью сказать, что рано или поздно ты все равно раскопаешь этих отморозков и вцепишься им в глотку.